Гермиона Грейнджер и Маховик Времени

«Дом не из дешевых», о котором упоминала Мэри, к изумлению Эммы (старавшейся всеми силами привыкнуть к новому имени), - оказался тем, что впоследствии должно было стать небезызвестной Визжащей Хижиной в Хогсмиде. Сейчас это был небольшой, но довольно роскошный дом, с уютно обставленными комнатами, витражными окнами, ухоженным (насколько об этом можно было судить зимой) садом, парой домовиков, но весьма жадными владельцами. Сама деревушка практически не изменилась, а консервативное отношение магов к моде – значительно облегчило девушке задачу. Все те же мантии различных расцветок почти не отличались по фасону от тех, какие носили ее сокурсники из 90-х. Единственным отличием были фасоны шляпок, обилие аксессуаров в виде всевозможных шалей, перчаток, брошек, но и к этому можно было быстро привыкнуть. Немногочисленные жители не проявляли к новой соседке особого любопытства, а студенты, вероятно, разъехались по домам на Рождественские каникулы. Мэри порывалась продолжить поиски подходящей недвижимости в другом месте, или попытаться сбить цену. Однако Эмма быстро отмела эти попытки, помня, какую роль сыграл этот дом в жизни Гермионы и в Последней Битве за Хогвартс. Она всерьез полагала, что изменив судьбу дома – могла изменить и судьбу всего Магического Мира. Близость Хогвартса и до боли знакомые улочки Хогсмида – вселяли в девушку оптимизм. Поэтому, уже спустя пару дней, Эмма Дагворт-Грейнджер выложила баснословную сумму денег, и довольные гоблины Гринготтса поторопились оформить сделку в кратчайшие сроки, видимо, опасаясь, что она передумает. Оставшиеся до Нового 1927 Года дни Эмма и Мэри потратили на покупки всего необходимого для нового дома. Пока Меропа Мракс муштровала обленившихся домовиков и, с их помощью, наводила в доме порядок и лоск, - Эмма обеспокоилась тем, чтобы обеспечить свою новую знакомую необходимым медицинским обслуживанием, когда это потребуется. Миссис Гарфилд – полноватая веснушчатая женщина средних лет - дежурный колдомедик Хогвартса, - была не слишком любопытна, достаточно опытна, а главное – не болтлива. Узнав, что ее будущая пациентка – сквиб, - миссис Гарфилд тут же потребовала встречи с Меропой, дабы провести предварительное обследование. Не дожидаясь вопросов, Тереза Гарфилд – доступно пояснила, что в случае Мэри, когда ребенок – уже является полноценным магом, - могут быть сложности. И к этому ей, как медику, следует подготовиться. Без особого энтузиазма, Меропа Мракс была помещена под неусыпное наблюдение домовиков и сигнальных чар, обещая выполнять все предписания Миссис Гарфилд. Эмме были выданы рецепты всех необходимых зелий и снадобий, а Мэри, ободренная тем, что ее сын не будет, как она, сквибом, - находилась в прекрасном расположении духа. *** Убедившись, что жизни будущей матери Тома Реддла ничто не угрожает, Эмма поспешила закупить все необходимые медикаменты впрок, опасаясь, что в канун праздника – Аптеки вряд ли будут открыты. А заодно она попыталась выяснить местонахождение одного известного алхимика, однако тут ее постигло жестокое разочарование: Николас Фламель тщательно скрывал от праздных любопытных свое жилище, а почтовые совы – возвращались ни с чем, так и не вручив адресату послание. К великому изумлению девушки, помощь пришла оттуда, откуда она ее вовсе не ожидала, а именно – от Альбуса Дамблдора, случайно встреченного Эммой в Хогсмиде. Профессор Дамблдор, по мнению Эммы – был еще довольно молод, хотя традиционные очки-половинки в роговой оправе и пышная темно-рыжая борода – явно прибавляли ему с десяток лет. В бытность свою Гермионой, - Эмма никогда бы не подумала, что великий волшебник был когда-то вынужден прибавлять себе солидности при помощи таких уловок. Профессор Дамблдор - преподавал трансфигурацию и увлекался алхимией, но пока еще не грезил о должностях Декана или Директора. Природное любопытство и наблюдательность не дали ему пройти мимо новой жительницы Хогсмида, а потому он весьма настойчиво пригласил девушку присоединиться к нему за ужином тем же вечером в «Трех Метлах». Подавив смущение и страх – Эмма согласилась, надеясь, что профессор трансфигурации пока еще не овладел искусством лигиллименции в совершенстве. *** Вопреки опасениям – ужин в «Трех Метлах» прошел замечательно. Альбус, казалось, был вполне удовлетворен рассказом девушки о причинах, заставивших ее перебраться из солнечной Австралии на Туманный Альбион. А упоминание о Николасе Фламеле – обернулось для Эммы приятной неожиданностью: Дамблдор пообещал, что непременно поможет ей встретиться с алхимиком, а еще поведал о том, что сэр Николас – лично знал знаменитого предка Эммы – зельевара Гектора Дагворт-Грейнджера, и даже какое-то время работал с ним. Быть может, только поэтому профессор и не стал выяснять – зачем юной иностранке понадобился Фламель. Тем не менее, замечание Альбуса о том, что для австралийки – она слишком чисто говорит на английском, заставило девушку понервничать. *** Времени до рождения Тома Реддла оставалось совсем мало, и Эмма теперь старалась не отлучаться из дома без острой необходимости. Домовикам было поручено опечатать потайной ход в Хогвартс, как со стороны дома, так и со стороны школы. Предыдущие владельцы, скорее всего, о тайном проходе ничего не знали. А нынешняя хозяйка Дагворт-холла в ускоренном темпе штудировала пособия по уходу за детьми и бытовым заклинаниям. Детская была уже полностью готова, эльфы проинструктированы, и даже новогодняя елка установлена на отведенное ей место. Теперь оставалось только ждать и надеяться на лучшее. Желание Мэри – назвать сына именем его отца, учитывая обстоятельства, казалось Эмме странным, но обусловлено оно было лишь желанием защитить незаконнорожденного ребенка от возможного преследования со стороны дяди - Морфина Мракса. - Пусть лучше думают, что он магглорожденный, - сказала Мэри. А Эмма тут же подкинула ей идею о том, что необходимо будет найти отца ребенка и через суд потребовать от него признать ребенка и выплачивать Мэри содержание. Но пока это были лишь разговоры, призванные отвлечь Меропу от скорбных мыслей, то и дело ее одолевавших. Сама Эмма тоже временами впадала в меланхолию, вспоминая свою прошлую жизнь. Плакала ночами в подушку и спала исключительно на зельях. Кошмары далекого будущего продолжали преследовать ее и здесь, оставляя за собой горечь утраты. Она прониклась искренней симпатией к Меропе Мракс, но совсем не была уверенна, что когда-нибудь заставит себя почувствовать хоть что-то подобное в отношении ее, пока еще, не рожденного сына, которого она знала под совсем другим именем...