«Любой безнадежно влюбленный знает, что ведет себя неправильно...»

      Благоговейную тишину нарушали только редкие взмахи крыльев царских воронов. Каждое утро Всеотец отправляет своих птиц странствовать по девяти мирам, и каждый вечер они возвращаются, чтобы поведать о том, что творится во Вселенной. Но сегодня Один изменил своим традициям. Птицы купались в лучах солнца, прогуливаясь по открытому балкону, а сам царь Асгарда задумчиво смотрел вдаль, словно заглядывал куда дальше пространства и времени.       — Не для этого ты обучала его магии, Фригга, — наконец произнёс он. Царица окинула мужа внимательным взглядом и отложила в сторону рукоделие из золотых нитей. Начинать этот разговор ей приходилось уже не в первый раз.       — Он молод, — спокойно ответила Богиня.       — Он волен и беспечен! Не эти качества присущи будущему царю. Грозный голос Всеотца эхом прокатился по покоям, встревоженные птицы замерли на краю балкона, и только Фригга оставалась непоколебимой:       — Не отнимай у наших сыновей это время, — ласковые нотки в просьбе жены эффективно действовали на Одина, — с самого детства им твердили о троне. Еще не пора.       — Та девушка ни чем не заслужила козней Локи, Фригга. И речь здесь не о молодости.       — Напомнить тебе, как ты ухаживал за мной? — усмехнулась царица. Подойдя к мужу, она положила ладони ему на плечи, касаясь посеребренных сединой волос. Широкая мужская рука легла поверх ладони Фригги:       — И я был молод, — Всеотец улыбнулся, — но ухаживал лишь за тобой, моя царица. Придворных не пугал фокусами и мечом не размахивал.       — Полно. Не тебе меня обманывать, — всё так же ласково отвечала ему Богиня. Мужчина беззвучно рассмеялся:       — Не хочешь ли ты сказать, что действительно поверила в заинтересованность Локи той девушкой?       — Отчего нет? — удивилась Фригга.       — Локи не волнуют подобные чувства. Собственно, как и Тора, — добавил Всеотец с горечью, — слишком увлечены они страстью сражений.       — Твоя заслуга.       — В том, что Тор целые дни проводит на тренировочной арене, может и есть. Но Локи, его любовь к древней магии и изучению забытых уголков библиотеки…       — Он способный мальчик, — Фригга никак не могла смириться с мыслью, что её обожаемые сыновья вырастут, и часто в разговорах проскальзывало именно это слово.       — «Мальчик», — повторил Один, — как и его поступки, мальчишеские.       На этом терпение царицы подошло к концу.       — Он наш сын. Твой сын. И мы не вправе диктовать Локи, каким ему быть.       — Как царь Асгарда…       — А ты хоть иногда говори, как отец, а не как царь! — едва не повысила голос Богиня, — Локи не сделал ничего, что бы заслуживало такой реакции. Выходные не идут тебе на пользу, «царь Асгарда».       И она в тишине вернулась к своему прежнему занятию, взяв в руки клубок золотых ниток. Выходной действительно был в тяжесть Всеотцу, привыкшему постоянно быть в делах. На сегодня не было назначено приёмов или встреч, он даже не заходил в тронную залу, проведя всё утро наедине с женой. Поскольку подготовка к ежегодному военному турниру закончилась раньше времени, много у кого появилась возможность передохнуть, в том числе и у правителя.       Даже стража на своих постах находилась в состоянии легкой дрёмы. День был солнечным, тёплым, а воздух, которого в огромном дворце было предостаточно, словно убаюкивал. Казалось, что и время в такие моменты замедляется. Могучие деревья замирали из-за отсутствия ветра, но будто бы тоже радовались царившему вокруг умиротворению. Море, спадающее прямо в бездну, было покорно, словно ручей. И жители Асгарда прогуливались по улицам никуда не торопясь. Энергия бушевала лишь в единицах.       Аста, с заплаканными глазами смотрела на промокшее платье, и думала об этом дне уже как о худшем в её жизни. Драгоценную книгу спасти не удалось и её ждала судьба куда печальнее, чем наряд. Подруги, покинувшие её в саду, не объявились вовсе. Но сидеть до самой ночи и убиваться из-за неудачи гордая асинья не собиралась. И если не брать в счет Локи, царевича, перед которым упасть в грязь лицом (образно говоря) было бы крайне неприятно, Асту видело ещё много асов, провожавших любопытным взглядом бегущую по площади девушку. Во что бы то ни стало она собиралась выйти на улицу и продолжить свои дела, словно и не было получасовых рыданий.       Тор, вдоволь потешивший себя тренировкой, теперь собрал вокруг десятки асов, которым было жутко интересно наблюдать за отдыхающим принцем. Подавляющее большинство в рядах любопытных составляли девушки. Они томно вздыхали каждый раз, когда старший Одинсон вальяжно потягивался или проводил рукой по длинным золотистым волосам. Троица воинов и леди Сиф были неподалёку, но они представляли менее интересное зрелище. Как только во внимание Тора попала знакомая зеленая накидка, мелькнувшая у входа во дворец, он тут же подскочил с места, намереваясь догнать брата.       Локи, безумно довольный собой, энергично двигался в известном только ему направлении. Он в противовес разомлевшему Асгарду был энергичен и полон сил. Невольно оживились и стражники. Они не отвешивали младшему принцу поклоны, но одно его присутствие рядом прогоняло всякую апатию. Следом за Локи проносился поток прохладного воздуха, колышущий изумрудную накидку, и заметно остужающий всё вокруг. «Холод был его неизменным спутником» — отмечали про себя стражи во дворце.       Остановившись у нужной двери, он многозначно посмотрел на мужчину в золотых доспехах. Тот, поняв, чего от него ждут, подтолкнул массивную дверь, впуская Локи в покои родителей.       — Локи, — первой отреагировала на его визит Фригга. Во второй раз бросив своё рукоделие, она быстрым шагом преодолела разделяющее их расстояние и заключила сына в объятия.       — Мама, — вежливо сказал ей он, отвечая с не меньшей любовью. От Всеотца подобных проявлений чувств Локи не ждал, и уже давно.       Приняв эффектную позу, буквально излучающую мудрость, Один в пол оборота взглянул на Локи.       — Сын мой, — негромко начал он. Фригга театрально закатила глаза. — Нет ничего дороже, чем мудрость. Так говорил мой отец мне, твой дед, и так говорю я. Но и она не беспредельна.       Всеотец выдерживал паузу, придавая моменту некой торжественности. — Твой поступок мудростью не отличается. — Вывод в этот раз не заставил себя ждать, и царь сразу перешёл к «сути дела», не тратясь на долгие сказания.       — Я в чем-то виноват? — удивился Локи, вскинув одну бровь. Он коротко взглянул на мать, но та лишь махнула рукой.       — Не предо мной, Локи. И разговор этот должен состояться в присутствии других…       — Окна западного крыла выходят прямо на сад, — вмешалась Фригга, не выдержав очередного затянувшегося молчания, — там то твой отец и проторчал два часа, тренируя свой «зоркий глаз». Коим и заметил неоправданно обиженную девушку. Славься Всевидящий хозяин девяти миров.       Один медленно повернул корпус в сторону жены. Если бы сейчас в его руках находилось копьё Гунгнир, то оно непременно бы выпало. Часто Фригге удавалось выбить его из колеи, и привыкнуть к этому не представлялось возможным. Восседая на троне он был царём, но здесь, в своих покоях, рядом с ней, он был мужем, отцом, чьё слово сегодня пошло поперёк женского. Да, в вопросах воспитания сыновей они с Фриггой разошлись…       Момент был упущен. Расслабившийся Локи не скрывал лукавой улыбки, а царица своим видом демонстрировала наигранное недовольство.       — Моё время может и проходит, — снова попытался нагнать драматизма царь, но в кругу семьи работало это иначе. Одарив его теплой улыбкой, Фригга поцеловала мужа в щетинистую щеку, незаметно шепнув, чтобы тот наконец успокоился.       — Та девушка виновата сама, — заявил принц, поняв, что очередная шалость сошла ему с рук, — она не ведает, во что ввязывается, пытаясь познать магические азы.       — Это тебя не оправдывает, — уже без прежней суровости возразил Один.       — Я и не пытаюсь, — развел руками Локи, усмехаясь.       — Неужели часть, касающаяся ухаживаний за женщинами в вашем воспитании была упущена? — спросил Всеотец сам себя.       — «Ухаживаний»? — не понял Локи. Разговор уходил в русло, которое он не мог предугадать.       — Что вполне естественно, — кивнула Фригга.       — Ты должен принести свои извинения. Хватит безответственных и главное безнаказанных поступков.       — Я? Извинения? Но отец, кому?       — Той девушке, — подсказала Богиня.       — Какой девушке?       Последние слова принадлежали наконец добравшемуся до покоев родителей Тору. В спешке он прихватил собой и тренировочный меч, который попросту не успел выпустить из рук, увидев удаляющегося Локи. И теперь металл со звоном опустился на каменный пол. Удивлённый стражник пытался краем глаза заглянуть внутрь, пока двери окончательно не закрылись. Оставалось только догадываться, как отреагировали остальные на несущегося по коридорам дворца старшего Одинсона к тому же волочащего за собой меч. Царевич глубоко вздохнул, осматривая горящими глазами каждого из присутствующих рядом, и интуитивно остановившись на брате, выпалил:       — Так что за девушка?!       Локи редко приходилось искренне сожалеть о своих поступках, но только не сегодня.