***
Троица воинов располагалась в комнате отдыха, рассевшись вокруг горящих углей и расставленных вокруг столиков с яствами. — Тор, — отозвался Вольштагг. От большого количества съеденного двигаться ему было трудно, поэтому ас лишь вяло помахал рукой, привлекая к себе внимание, — ты лишил нашего друга, Фандрала, удовольствия побыть в центре внимания. Девицы с площади разбежались быстрее молнии. — Может ему стоит поменять тактику? Взяв себе наполненную до краёв кружку, царевич уселся на свободное место. — Моя тактика, дорогой Тор, безупречно работает на протяжении вот уже не одного десятка лет, — похвастался Фандрал. — То-то в Асгарде стало тяжело найти девушку, что не возлежала бы с тобой. Все разом обернулись на Локи. Он привык, что даже в немноголюдной компании может остаться незамеченным, если же там присутствует Тор. И внутренняя неприязнь к троице воинов за это подогревала его съязвить лишний раз. К тому же и настроение было соответствующим. — Так это был комплимент мне или что? — вдруг в голос засмеялся ас. — Уж точно не женской половине Асгарда, — вступилась за друга Сиф. Она за обедом выпила меньше всех, и не прониклась очередной «шуткой» от Локи. — Женщины, которых привлекают воины, может и не редкость. Но ведь есть за что. — Браво, леди Сиф, — снова засмеялись мужчины, а Вольштагг даже изловчился поаплодировать, не уронив при этом сочную куриную ножку. По-прежнему не весел оставался Локи. — Прискорбно, должно быть. — Зазвучал пронизанный льдом голос. Смех в комнате тут же стих. — Быть частью этого ''нередкого'' феномена помешательства женщин на горах мускул и явном отсутствии иных талантов. Задеты были оба. И перейдя от скрытой, к активной агрессии, Локи тем более не собирался щадить безответные чувства Сиф к Тору. И без ее прозрачных намеков он знал, на собственном опыте, что женщины мастеру магии предпочитают воинов. Жители Асгарда прежде всего ценили физическую силу, упорство и храбрость в сражениях, но в этом Локи не мог тягаться с Тором. Щеки леди Сиф мгновенно вспыхнули румянцем. Но быстро совладав собой, она отставила на столик бокал с вином, и угрожающе двинулась в сторону Локи. Тот в свою очередь растянул губы в издевательской надменной ухмылке. — Друзья мои! — решил вмешаться громовержец, и по-дружески приобняв Сиф за плечи, отвел её обратно к огню, — нас ждет великий праздник. Новое поколение не забудет героев турнира. И все девять миров будут знать, чем им ответит Асгард! И для меня честь, что там будете вы, друзья мои. Леди Сиф, Фандрал, Вольштагг, Огун, Локи! Ни один мускул не дрогнул на лице младшего Одинсона. Снова его имя было упомянуто последним. Что ж, простая оговорка…длинною в жизнь. С детства родители твердили им: «вы братья, вы равны и оба достойны», на деле же всё оказывалось куда более прозаично. Прославленный Тор, доблестные деяния которого незримым знаменем выступали впереди, и где бы он не появлялся, громовержцу пророчили славу на века. А Локи? Чьи непомерные амбиции безжалостно выжимались, заглушались, заставляя юношу верить в собственную ничтожность и маловажность. Загубленные на корню задатки лидера не меньшего, чем старший брат, превратились в объекты насмешек и презрения. И выросший в такой атмосфере он уже не имел выбора, кроме как принять себя, но только не простить окружающих. Сжав губы в тонкую полоску, Локи коротко кивнул, в то время как остальные радостно повскакивали с мест, вторя словам друга. Воины не обращали внимания на такие незначительные детали, как порядок слов, не улавливали изменения настроений, да и не стремились этого делать. Их задачей было сражаться до последнего издыхания. Жить сегодняшним днём, и, может, уже завтра умереть от меча своего врага, оставить имя в истории, «уйти» героем… О да, таких мыслей придерживался, наверное, каждый уважающий себя ас, когда-либо державший в руках оружие. Дети воспитывались на этих сказках. Только Локи был дальновиднее. Грезя о славе и признании, он не хотел умирать, как тысячи других воинов. Риск возможен не только на поле боя, как и победы. За это младший Одинсон стал «образцом» обмана и двуличия, именовался «интриган»…и что с того? Его представления о «долго и счастливо» никак не сходились с принятыми в Асгарде. Незаметной тенью он выскользнул из дворца, оставив брата и его шумную компанию. Локи по скромности душевной трудно было заинтересоваться любым турниром, только если проводится он не в честь самого Локи. А тот, который оживленно начали обсуждать «друзья» подобным не являлся. Этот «праздник жизни» никаких перспектив для него не имел. Пол дня асы будут восхищаться до невозможности честными и скучными поединками, а к вечеру польётся реками вино. Звон железа и хмельной угар — вот каким видел Асгард Локи. И если в детстве на него это нисколько не давило, то сейчас всё чаще он старался покинуть дом. Другие миры привлекали колдуна больше, чем «золотой» город. Хотя размах здешней жизни был поистине грандиозным. Понятие «бедности» как таковое отсутствовало, и что уж говорить о царской семье. Имея всё, Локи не имел ничего, но непременно собирался этот пробел восполнить. Роскошь — данная ему с рождения, оставалась неотъемлемой частью царевича, и жизни проще он уже не желал. Хотя определенно мог пожертвовать удобствами, но только ради их многократного преумножения. В моменты хандры, как например сегодня, Локи любил прогуливаться по широким улицам Асгарда, смотря на этот мир немного иначе. Он уже не наслаждался видами, нет. Не думал о том, что всё вокруг, до последнего камня, будет принадлежать царю, и пусть пока он всего лишь наследник трона… Окружение теряло смысл. Сверкающие на солнце фальшивки, мишура, а пропади они, что останется у асов? Многовековые войны заберут лучших бойцов, время не пощадит асгардцев, и только интеллект и холодный расчет будут в силах оставаться наплаву при любых обстоятельствах и при любом исходе. Так почему же они благоговеют безрассудству Тора, а во мне видят лишь уродство и недоделанность…?! О своих недостатках Локи знал, как и о тех, кому стоит сказать за них «спасибо». Мимо царевича грациозной походкой проплыла прекрасная ванка. Фрейя, богиня любви и плодородия. В руках у неё была огромная корзина, доверху наполненная цветами. Роз красивей, чем росли у нее в саду, невозможно было сыскать во всех девяти мирах. Заметив Локи, она поклонилась, кокетливо улыбнувшись. Нет, конкретных планов по очаровыванию младшего наследника трона у Фрейи не было. Но такова была её натура, подобная прекрасным цветам в корзине, быть одинаково нежной для всех. — Благодарю, Фрейя, — на выдохе произнёс восхищенный мужчина, которому одному из первых посчастливилось получить цветок. Он, как и многие из собравшихся вокруг асов, хотели лично прикоснуться к чудесным розам. Богиня делилась ими безвозмездно, с каждым даря частичку тепла. Однако, дары у каждого божества свои… Не успел мужчина сделать и пары шагов в сторону, как на площади раздался тревожный женский возглас. Цветы, а точнее то, что ими раньше было, попадали на землю. Некоторые были даже растоптаны, а те, что еще лежали в корзине, более розами не являлись. Омерзительный клубок змей, угрожающе шипя и извиваясь, медленно поднимался над бортиками. Потерявшая дар речь Богиня боялась даже выпустить корзину из рук, и лишь не моргая смотрела внутрь. А цветы, которые девушки успели вплести в волосы, оказались наихудшими из возможных вариантов. Крик не смолкал, суматоха привлекала еще больше людей, но и те, завидев опасность, отскакивали в сторону. Медленно покидая свою обитель, змеи сваливались на землю, и казалось, что количество их бесчисленно. Им даже не нужно было нападать, парализующий страх уже сковывал по рукам и ногам «счастливчиков», стоявших в первых рядах. — Мерзавец…- послышался чей-то голос. Окружающие не сразу обратили внимание на смельчака. Молодой юноша первым догадался, чьих рук это было творение, а неопытность и горячность притупили остальные инстинкты. Натянув ехидную ухмылку, Локи скрестил руки на груди, и как ни в чем не бывало взглянул на недовольного аса. — Козней во дворце тебе мало? Сюда заявился? — Я что-то не понимаю, — удивленно вкинул бровь царевич, — чем смог вызвать ваше недовольство? И в слове «ваше» яду было больше, чем могли дать все те змеи, ползающие под ногами перепуганных асгардцев. — Фрейя выращивала их месяцами! — не успокаивался юноша, возможно влюбленный в Богиню и посчитавший свои долгом постоять за её честь, — а ты в один миг уничтожил то, чего сам бы никогда не добился! Ни на каплю не впечатленный храбростью или же глупостью аса, Одинсон нарочно растягивал момент. Теперь уже и остальные переключили внимание на возникающий конфликт. Локи ждал, не спуская глаз с наглеца, ждал, что называется, продолжения банкета. А, впрочем, очередная шалость была завершена, создатель доволен, а другое его и не волновало… — Стража, — скомандовал Локи, заметив мелькнувшие рядом золотые накидки. Облаченные в доспехи асы выстроились по обе стороны от царевича. И если в помощи Локи не нуждался, то лишний раз продемонстрировать что «он может», был не прочь. Может приказать, может отправить нарушителя в темницу, а может на суд, может рассказать обо всем царю, а может и расправиться лично… — Всем разойтись. — Поступило ясное указание от одного из стражников. Асы беспрекословно слушались, покидая площадь, но долгом каждого было кинуть укоризненный взгляд на стопроцентный изъян их общества, гордо называющий себя «сын Одина». — Мы ведь только начали, верно? Ну же, — невинная провокация со стороны Локи распаляла молодого аса еще больше. Судя по взгляду, юноша готов был наброситься на принца, не взирая ни на какие последствия. — Разойтись, — повторил страж.***
Асгард не так велик, как кажется, и выражение «мир тесен» вполне можно отнести и к нему. Аста непонимающе провожала взглядом удаляющихся в разные стороны асгардцев. Второй раз за день она выбралась из дома, но провести время в душевной компании никак не получалось. Как вдруг внимание её привлек светящийся объект, укрытый под пышными ветками кустарника. Магическую змею от обычной она отличила сразу. По мере отдаления от источника колдовства, иллюзии свою силу теряли, и искусное творение Локи приобретало прежний вид. Но асинья и знать не знала, откуда взялось сие «чудо», её волновало лишь то, как реалистичная змея становилась обычным цветком и обратно. Так продолжалось несколько секунд: на земле то появлялась ползучая тварь, то алая роза. Сопровождалось это завораживающим зеленоватым свечением, и вот уже сама не заметив как, Аста опустилась на колени перед зачарованным растением. Она четко видела стебель, лепестки, даже капли воды на них, а затем на неё голодными глазами смотрела шипящая змея. — Цветок, — вслух убеждала себя девушка. Внутренний голос твердил бросить эту затею, а вот нездоровый интерес к магии… Протянув руку, Аста подняла запыленный бутон. — Цветок! — осязая бархатные лепестки подушечками пальцев, она не верила своим глазам, в который раз поражаясь безграничным возможностям колдовства. Метаморфозы продолжились. Магия Локи была не из тех видов волшебства, которое растворялось бы в воздухе, от одного неосторожного дыхания. Это были не сказочные чары. Алые лепестки потемнели, превращаясь в мелкие темно-зеленые чешуйки, а стебель цветка теперь свисал с женской ладони длинным, гибкий змеиным хвостом. На первый взгляд простая иллюзия вполне ощутимо обвилась вокруг запястья, а в следующую секунду уже прокусывала тонкую кожу.