«Любой безнадежно влюбленный знает, что ведет себя неправильно...»

      В тишине комнаты разносилось требовательное щелканье клюва. Молодой птенец тряс перьями, горделиво вздергивая голову и покусывал металлические прутья своей клетки. Среди многочисленных растений присутствие в доме дикой птицы не выглядело странным, однако воссозданной атмосферы живой природы ей не хватало. Птица решительно просила обратить на неё внимание, но хозяйке было совсем не до воркования с питомцем.       Слой за слоем асинья наносила на рану вещества разного цвета и консистенции, распределяя их по запястью. Место укуса совсем не болело, а в том, было ли нападение змеи реальным, Аста вовсе сомневалась, но предпочла всё-таки перестраховаться. Для неё подобные инциденты не были в новинку: с раннего возраста асинья находилась в контакте с богатой в своем разнообразии флорой и фауной Асгарда. И если другие дети могли пораниться, споткнувшись на бегу, то Аста возвращалась после прогулок с порезанным от острых когтей ладонями или ожогами на коже. Отучить дочь «познавать окружающий мир» родители так и не смогли…       — Терпение, Аркелл! — птенец в клетке мгновенно умолк, повинуясь строгому тону хозяйки. Зато на шум отреагировал другой обитатель комнаты.       Огненно-рыжая саламандра зашипела, распустив капюшон, а её длинный хвост со свистом ударился об пол. Тут же вокруг ящера появились металлические прутья. При виде клетки она занервничала еще больше, но наученная горьким опытом, предпочла сидеть смирно.       Аста скользнула взглядом по тому месту, где только что пытался продемонстрировать характер её второй питомец, и убедившись, что тот успокоился, продолжила обрабатывать рану. Когда запястье было забинтовано, девушка убрала со столика остатки лечебных трав и мазей. Воздух в помещении успел наполниться тонкими ароматами растений, добавлялись сюда и запахи огромных цветущих папоротников, которые асинья взрастила с семечка. Спальная её была похожа на небольшой сад с мебелью. Широкие листья простилались под потолком и по стенам, наверху в клетке задремал птенец, а где-то на полу ползала хищная саламандра. Но что бы ни думали окружающие, Аста не знала для себя места лучше, чем дом.       День медленно перетекал в вечер, и в комнату чаще прорывался прохладный поток воздуха, вскидывая длинные занавески. Девушка вышла на встречу заходящему солнцу, и подставив лицо под ласковые лучи, вдохнула полной грудью солёный воздух. Прямо перед ней расстилалось волнующееся море Асгарда.       — Ты не умеешь подкрадываться, — сказала Аста, не оборачиваясь. За её спиной находился молодой мужчина. Он осмотрел комнату, перешагнул через задремавшего ящера, и подойдя вплотную к асинье, положил руки ей на плечи:       — Что опять случилось?       Так наскучившее Асте «опять», девушка устало выдохнула. Врать смысла не было — ведь Ньорд наверняка видел оставленные на столе травы и бинты.       — Порезалась.       — С каких пор простой порез ты лечишь полным арсеналом своей «зелени»?       Со второго раза асинья поняла, что нет смысла не только врать, но и даже недоговаривать:       — Кто-то выпустил змей на улице. И одну из них я потрогала, — честно призналась девушка, тут же ощутив на своих плечах, как напряглись руки аса.       — На улице? И никто больше их не видел? — в голосе его зазвучали нотки раздражения, — это же элементарно. Я столько раз предупреждал — не ходи одна или научись уже не лезть…куда не надо.       — Прекрати ворчать, — девушка развернулась лицом к мужчине, но поднять на него глаза не отважилась. Собеседник её обречённо вздохнул:       — Обратись к лекарю.       — Ньорд, милый, не случилось ничего страшного. А это, — посмотрела она на раненное запястье, — просто царапина.       — Ну откуда тебе знать? Да, я не одобряю твоего увлечения, и вряд ли когда-нибудь смирюсь, но пожалуйста, хватит экспериментов. Ради твоей безопасности.       Ас не злился, он осторожно взял ладонь девушки в свою, осматривая забинтованный участок, а другой легко коснулся её щеки.       — Не нужно опекать меня, — Аста хитро улыбнулась. Излишняя забота возлюбленного её не беспокоила, он был таким столько, сколько она его знала.       Ньорд возглавлял отряд третьего по значимости асгардийского войска, и дисциплина и порядок были у него в крови. По роду службы ас большую часть своего времени проводил вне дома и Асту видел чуть реже, чем своих подчиненных. Интересы её Ньорд не поддерживал, как не понимала его страсти к военному делу Аста. На том чудесным образом сошлись две полные противоположности.       — Всевозможные ползающие и летающие существа этого мира вот-вот соберутся в твоём доме. Скажи мне, Аста, дочь Сверра, как я могу быть уверен в твоей безопасности, если твари из самых дальних углов царской темницы выглядят безобиднее твоих?       — Один Всеотец! Ты назвал их «тварями»? — девушка возмущенно всплеснула руками. Она не теряла надежды привить у аса любовь к её питомцам. — Это всего лишь птенец орла, ну и крохотный саламандр.       — Крохотный?! Но он же вырастет.       — Вот тогда мы с тобой и поговорим.       Приподнявшись на носочки, Аста поцеловала Ньорда в щёку.       — Ты ведь не трогала ту змею, чтобы тоже забрать её? — не поддался на уловку ас.       Асинья замерла на месте:       — Нет, — ответила девушка, гадая, почему же ей не пришла в голову эта мысль, — я не понимаю, чем они тебе не угодили.       — Диким животным в моём доме места не будет.       — А мы не в твоем доме. Пока. — Аста сохраняла спокойствие, — и вообще, я не хочу отсюда переезжать. Может быть ты сделаешь это ради меня?       — Аста, — помрачнел мужчина, — мы это уже обсуждали. Я обязан находиться при дворце.       Вопрос о совместной жизни никак не решался на протяжении долгого времени. Ньорд не хотел давить на возлюбленную, а Аста была сильно привязана к одному месту, где провела детство. Ее дом был одним из тех, что невообразимым образом врезались прямо в скалу, и поэтому одна сторона в доме всегда представляла собой выход прямо в бескрайнее море. Воздух здесь был иной, как казалось девушке, даже рассветы и закаты.       — Я докажу тебе, что там тоже неплохо, — словно прочитал ее мысли ас. — Сегодня мне еще раз нужно заглянуть к моему отряду, и если ты не особо занята…       — Да, конечно, — Аста быстро согласилась на предложение выбраться из дома, не желая своим отказом огорчать мужчину. К тому же ему так будет спокойнее, хотя бы на пару часов.       Дорога до дворца Одина и тренировочных арен, находившихся рядом, занимала не более 20 минут неспешной прогулки. К слову, жили некоторые асы и дальше, так же не жалуясь. Ньорд не упускал шанса прогуляться по оживленным улицам рука об руку с молодой невестой. Сам командующий был известным в узких кругах, а идущая рядом асинья только придавала ему статности. Пара всегда смотрелась выигрышнее, чем юноши и девушки, гуляющее по одиночке. Любой ас или асинья без преувеличения были красивы. Природа одарила их неповторимыми чертами, так отличающими расу асов от любой другой. Манеры, жесты, речь, даже походка. Богами они назывались не случайно. Олицетворение вечной жизни и красоты, силы, чего-то такого, что понять можно было только познакомившись с ними лично.       Ньорд был на голову выше Асты, широк в плечах. Коротко стриженные тёмные волосы всегда аккуратно причёсаны, а на доспехах отличительный знак асгардийской армии. В его внимательном взгляде можно было с легкостью прочитать, сколько сражений пережил этот мужчина, и на что он еще способен. А рядом словно плыла по воздуху хрупкая девушка. Придерживаясь рукой о локоть её спутника, Аста чувствовала себя более чем спокойно. Её не волновало происходящее вокруг, уверенности, исходившей от идущего рядом возлюбленного, хватало на двоих. В заходящих лучах солнца поблескивали тонкие золотые цепочки, вплетенные в замудренную прическу асиньи. И её внешний вид ровно настолько контрастировал с видом Ньорда, насколько они друг друга дополняли. Полупрозрачные, почти невесомые ткани и тяжёлая светло-желтая накидка. Изысканные украшения и платы доспехов…       На службу Ньорд поступил ещё в юности. И долгие годы для него не было иного смысла жизни, кроме военного дела. Солдаты получали все почести, достойную жизнь и признание, и многих вполне устраивал такой расклад. Они всегда были в почете у асгардских дев, а семейная жизнь становилась преградой на пути своего рода «карьеры богов». Женились обычно мужчины постарше, кому тихий семейный уют становится предпочтительнее горячих сражений. И хотя Ньорд пока этого возраста не достиг, выбирать долго между любовью и службой ему не пришлось.       — Сегодня из лазарета вернулся Финн, он будет рад тебя видеть, — ас окинул довольным взглядом прижавшуюся к нему Асту. Они наконец дошли до места, и на лице девушки отчетливо читалось растущее недовольство.       — Жаль, что я соскучиться по твоим друзьям не успела.       Особой любви к военному делу она не питала, но Ньорд стал исключением. Аста смирилась с его постоянным отсутствием и сопутствующей этому образу жизни опасностью. Девушка искренне поддерживала возлюбленного во всех его начинаниях, но, увы, на его друзей-воинов это не распространялось.       Едва завидев своего командующего (да еще и вместе с невестой) уставшие после тренировки асы открыли в себе второе дыхание. Они, не понятно по какой причине, считали делом чести развлекать Асту, пока Ньорд решает свои дела. Возможно, он упоминал в разговорах, что асинья находиться здесь не любит, но стоило сказать и про то, как она относится к излишнему вниманию. Мужчина сочувственно улыбнулся, смотря, как смысл его жизни безуспешно пытается «отбиться» от наперебой болтающих воинов.       — А не из-за неё ли в прошлый раз была потасовка? — из тренировочной зоны вышел Тор. Чем ближе был ежегодный турнир, тем реже старший Одинсон покидал это место.       — Нет, — ответил Ньорд, поприветствовал царевича, — поводов хватает и без того, насколько мне известно. Их бы энергию да в нужное русло… Кстати, вчера я слышал, что асы делают ставки, за сколько минут на этот раз ты уложишь всех противников.       Тор наигранно удивился:       — Правда? А сколько было в том году?       — Кажется, пять.       — Тогда ты знаешь, на что ставить, друг Ньорд, — в голос рассмеялся царевич. — А что сам? Не порадуешь нас своим выступлением?       — Увы, — голос аса стих, — я дал обещание и должен его сдержать.       Наверное, женщина, ради которой ты готов умереть в одну секунду, является пределом мечтаний любого воина. И громовержец, задумавшись о чем-то своём, посмотрел вместе с Ньордом на Асту, окруженную солдатами. Они эмоционально что-то ей объясняли, поблескивая в лучах солнца доспехами, смеялись, подначивая друг-друга, и косились на своего командующего, которого пока это столпотворение вокруг возлюбленной не беспокоило. А бедная девушка не знала, куда себя деть.       Тем временем с тренировочной арены один за другим подтягивались троица воинов.       — Эй, молодежь! Вас же просили не приставать, — мужчины разом обернулись на голос Сиф.       — А вы нас своим вниманием не балуете, леди Сиф, — ответил ей один из них, — а вот Аста всегда рада пообщаться с народом.       — Что-то по ней не видно, — усмехается воительница, — Аста, гони их в шею, этим лентяям лишь бы языками чесать. А тебе, — кивает она на особо разговорчивого воина, — могу устроить личный приём, да как бы потом жалеть не пришлось.       Предупреждение Сиф хотя и звучит угрожающе, но тем не менее никто из солдат с места не трогается. А Аста уже чувствует себя загнанным в угол зверьком, на которого все смотрят, и даже пытаются потрогать. С леди Сиф они близкими подругами не были, но здесь работала чисто женская солидарность.       — Новая «порция»! — раздаётся радостный крик Вольштагга. С собой с тренировки он выносит мощное деревянное копьё, от которого уже «пали» десятки воинов, тренировавшихся рядом с ним. И взмахнув оружием над головой, ас направляется к кучке солдат. Те, являясь совершенно безоружными, разбегаются в разные стороны. Впрочем, кому из них привыкать… — да куда же вы! — уже смеётся Вольштагг, но на шаг не переходит, почти нагоняя отставших.       Пользуясь моментом, Аста ускальзывает подальше от разыгравшихся воинов:       — И на это ты меня обрекаешь? — она бросает на Ньорда укоризненный взгляд, но в ответ мужчина только усмехается, и приобняв асинью, а плечи, целует её в макушку.       — А ему всё мало, — с арены выходит последний участник «элитной» тренировки. На Локи нет привычной царской одежды, вместо неё тренировочный костюм, в котором младший Одинсон кажется еще более худым на фоне остальных воинов. Коротким кивком он приветствует Ньорда, а девушку, которую он встретил еще этим утром в саду, царевич узнает сразу, но вида не подаёт. Более того, даже не смотрит.       — Вольштаггу требуется помощь. А то ненароком войну развяжет.       — Это я называю целиком и полностью отдаваться любимому делу, — широко улыбнулся Тор, — глядишь Вольштагг рано или поздно устанет, а новички опыта наберутся.       — Если конечно выживут, — Локи кривит губы в ироничной усмешке. Все разом оборачиваются на очередной возглас со стороны воинов: к действу подключилась Сиф, и бедные члены отряда Ньорда отбиваются уже от двоих.       «Кто бы мог подумать», — усмехается про себя Локи, и пока внимание остальных не обращено к нему, испытывающим взглядом он впивается в лицо молодой асиньи. О наличие у командующего Ньорда возлюбленной он знал лишь понаслышке, а вот до личной встречи дело никак не доходило… И тут ему от чего-то захотелось найти стоящее занятие, и ставя имя своё во главу угла, острый ум трикстера принялся перебирать всевозможные варианты.       — Такими темпами на турнир выставлять будет некого, — задумчиво произнес Ньорд.       — Но ведь главное не победа? — наконец и Аста решила поддержать разговор, — каждый год в Асгарде проходит этот праздник, к чему соперничество и борьба?       — Смею заметить, что вся наша жизнь — это борьба.       — Но это стезя мужчин, — Ньорд опередил в ответе асинью, к которой собственно было адресовано замечание Локи. С обоими царевичами ему приходилось лично встречаться не раз и не два, и ас уже мог уверенно держаться рядом с наследниками престола. Да и общего у них было достаточно, особенно с Тором. А Локи он расценивал как вечного «хулигана», всерьёз не принимал его колкости. Мужчина умел держать себя в руках.       — А как же Сиф? — игнорируя (или же, правда не замечая цепкого взгляда изумрудных глаз,) девушка обратилась к Ньорду. Но чем дольше смотрел царевич, тем больше он убеждался в правильности своего выбора. Хищник внутри утробно зарычал, предвкушая озабоченность хозяина очередной целью. Оценивая всё: от аккуратно заплетённых золотистых локонов, до серебряных заклёпок на накидке, Локи впечатывал образ юной девы в свою память.       — Сиф, пожалуй, исключение. Но есть ведь еще валькирии…       — Валькирий никто не видел уже много лет, — вставил своё слово Тор, — поэтому леди Сиф у нас единственная и неповторимая, — и он широко улыбнулся, помахав закончившей гонять молодых воинов Сиф.       — Борьба это не только звон мечей и отрубленные конечности. Вы слишком принижаете это понятие.       — Брат, оставь свои возвышенные речи на потом, — могучая рука громовержца легла поверх плеча Локи, — нас ждет отличный ужин после отличной тренировки. Ньорд, леди Аста?       — Я предпочту отужинать дома, — асиня опустила взгляд, крепче держась за руку возлюбленного.       — Шум и толпа асов вас не привлекают? Или же наша компания?       — Нет, мой принц, дело не в компании.       — Аста не сторонница подобных мероприятий, — и снова Ньорд счел своей обязанностью ответить Локи, поддержав тем самым оробевшую асинью, — такая уж она, — улыбнулся мужчина.       — На царской кухне готовится много действительно впечатляющего. Впрочем, кого сейчас можно заинтересовать искусной готовкой?       На секунду Асту посетила тревожная мысль о том, что Локи расскажет Ньорду об увиденном утром, а ведь ас не потерпит утаённой практики в колдовстве. Но царевич делать этого не стал. Сотни других забот исчезли в один момент, важна была лишь цель. Игры разума заводили Локи всё дальше и дальше в бесконечную тьму его собственных хитросплетений, заставляя поверить, проникнуться новой для себя ролью. И выбрал он роль далеко не второго плана, что не удивительно. Внушил, что девушка, стоящая напротив, и так трепетно прижимающаяся к другому мужчине, непременно должна принадлежать Локи. И если не ему, то пусть сгорят все девять миров! Ибо горделивый принц уже был готов вступить в игру.       — Друзья мои! — прокричал Тор, зовущий отставших за собой.       — Всего один ужин не так уж страшен.       — Тогда чего мы ждем? — Ньорд буквально светился от счастья, — ты не разочаруешься, обещаю, — проговорил он уже тише, так, чтобы услышала только Аста, и снова коснулся губами её волос.       — Не впечатлений ради, Ньорд, — хохотнула девушка, — так быстро меня не переубедить.       Локи задумчиво смотрел вслед уходящей паре. Игра эта (пускай и с живым существом) пророчила ему имитацию таких необходимых заскучавшей душе чувств. И при любом раскладе победителем должен стать Локи, иначе бы всё это не затевалось вовсе. А что до последствий? Его они интересовали мало.