***
Следующее пробуждение гораздо приятней хотя бы потому, что он просыпается от осторожных и ласковых пальцев на чувствительной коже шеи и лица. Ласковые прикосновения едва ощутимы, но по телу пробегает табун мурашек, заставляя невольно поежиться. Дерек пытается убрать руку, когда Стайлз открывает глаза, но парень издает протестующий звук, и оборотень возвращает конечность на место, возобновляя движение. – Мне жаль. Стилински не удивляется, что первыми словами, вылетающими изо рта Хейла, являются именно эти слова. В конце концов, тот всегда в первую очередь винит себя во всех смертных грехах. – Жаль за что? За то, что не пошел на самоубийство к Джерарду? Дерек лишь сжимает губы в тонкую полоску, его рука плавно опускается поверх повязки на боку. Жар ладони проникает даже сквозь несколько слоев ткани. – Ты мог умереть. – Но не умер же. Меня спас поцелуй истинной любви, – ухмыляется Стайлз, он знает, что альфа будет продолжать винить себя независимо от того, что он скажет, но поощрять это не собирается. – Да, и то, что Лора рассказала тебе о нем. Стилински мигом теряет весь свой игривый настрой, распахивая глаза. Значит, его воспаленному сознанию все же не приснилось то, что он рассказывает Дереку о ней. Но, боже, как он это сделал! Хуже ситуации не придумаешь. Для таких новостей нужна приватная обстановка, долгая подготовка и аккуратно подобранные слова. А не «Лора нас сводит». Какой же он кретин. – Можешь рассказать мне все потом. Сейчас ты должен отдыхать. – Это она сообщила о Коре. И помогла найти Айзека. И сказала про поцелуй. Я не хотел говорить тебе, потому что ты… – Был бы взбешен и дезориентирован? Я понимаю. Хотя, зная Лору, я могу только посочувствовать тебе. Стайлз удивленно смотрит на такую спокойную реакцию оборотня. Видимо, тот о многом успел подумать за эти два дня. – Скажи ему, что он задница, – внезапно раздается женский голос с другой стороны кровати, и парень косится на Лору, которая весело ему подмигивает, – привет, карамелька. Стилински только закатывает глаза, и снова переводит взгляд на Дерека. Тот не отрывает от него своих глаз, будто боится, что парень исчезнет, стоит ему отвернуться. Стайлз неглубоко вздыхает. Рано или поздно, они должны об этом поговорить. – Получается, мы пара. Ты знал? – С первого дня. – Серьезно? – возмущенно вскидывается парень в попытке сесть, но альфа с улыбкой на лице надавливает ему на плечи, укладывая обратно, будто ждал такой реакции, – Так какого хрена ты ничего не делал? Вот только не говори, что думал, будто мне с тобой будет небезопасно и все в таком духе жертвенника. Молчание повисает в палате незримым подтверждением, и Стилински подавляет порыв стукнуть себя по лицу ладонью. – Превосходно. – Но я оказался прав, – тихо проговаривает Хейл, упрямо поджав губы, – ты пострадал из-за этого. – Я пострадал из-за долбанутых охотников, а не из-за тебя. – Я должен был предусмотреть… – Заткнись. Серьезно. Поверить не могу, что я говорю это тебе, а не наоборот. Дерек переводит взгляд на стену, будто внезапно обнаружил на ней что-то безумно увлекательное. Стайлз лишь делает глубокий вздох, забывая о ребрах, которые сразу же напоминают о себе. Рука Хейла бесцеремонно пробирается под больничную футболку, чтобы положить пальцы на голую кожу рядом с краями бинтов, вытягивая боль. Краем глаза парень замечает, что в палате они снова одни. – Не думал, что мы уже на этой стадии отношений, – бормочет Стилински, тайно наслаждаясь ощущением горячих ладоней на собственном теле, – раз уж ты облапал меня, я имею полное право попросить поцелуй. Оборотень слегка приподнимает брови, вглядываясь в лицо парня, но тот смотрит без издевки, слегка улыбаясь кончиками бледных губ. Хейл поднимается со стула, склоняясь над кроватью, и осторожно проводит носом по шее, медленно и плавно переходя на висок и щеку. Согревает теплым дыханием веки, после чего едва ощутимо касается слегка приоткрытых губ, будто пробуя на вкус. Чувствует на затылке по-мальчишески тонкую ладонь, которая притягивает ближе, и смелее впивается в так давно манящий рот. Слегка посасывает нижнюю губу, и внутренний волк счастливо бьет хвостом по грудной клетке, выбивая бешеный ритм от одного присутствия своей половинки. Воздуха не хватает, и он отстраняется, но только для того, чтобы через мгновение снова прильнуть в нежный поцелуй. Его губы сейчас – извинение. Это способ сказать «как я ждал», «ты мой», «все, что захочешь». Парень в сильных руках дрожит от переполняющих чувств, и оборотень переходит маленькими поцелуями на лоб, скулы и шею. Чтобы убедиться, что все реально. Что он не потерял, что это не фантазия умирающего разума. Стайлз начинает тяжело дышать, и Хейл отстраняется, оставляя одну ладонь на его лице. Сломанным ребрам это на пользу не пойдет, а времени у них теперь много, уж он-то об этом позаботится. Стилински разочарованно стонет и шепчет «еще», но Дерек только ласково улыбается и отрицательно качает головой, мягко поглаживая поверх бинтов. – А я думал, что ты будешь слушаться меня и все такое, – хмурится парень, и альфа фыркает в ответ. – Я твоя пара, а не ручной волк. – А есть отличия?9.
17 декабря 2017 г. в 22:39
– Вы можете не лизаться хотя бы здесь?
– Это называется поцелуй, Эрика. Уверен, ты когда-нибудь слышала это слово.
– Это Стайлз тебя сарказму обучил? Не старайся, у тебя все равно не выходит. Не хотела бы я очнуться и увидеть перед собой такую картину. Не буду винить, если его стошнит, едва он взглянет на вас.
– Мы просто рады, что теперь можем встречаться где и когда захотим. И вы с Бойдом тоже. Ты вредничаешь только потому, что его здесь нет.
– Ладно, так и есть.
Стайлз разлепляет глаза ровно в тот момент, когда Рейес капризно складывает руки на груди и хмурится. Картина такая умилительная, что он фыркает, тут же переставая дышать от прошивших грудную клетку неприятных ощущений. Однако этого тихого звука достаточно, чтобы оборотни мигом обратили свои взгляды к нему.
– Чувааак, – радостно подбегает к кровати Скотт, предварительно ссадив с своих коленей Эллисон, – ну наконец-то! Как себя чувствуешь?
– Очевидно, что не как огурчик, – закатывает глаза Эрика, после чего тоже подходит с другой стороны и с улыбкой на лице кладет миниатюрную ладонь ему на шею, забирая боль, – скука смертная без тебя, тем более мне досталось место с видом на ежесекундные лобызания.
– Звучит ужасно, как ты только выжила, – хриплым голосом отвечает Стилински, чувствуя, что боль уходит в два раза быстрее, когда Скотт накрывает его ладонь своей, – что происходит в мире?
– У нас со Скоттом родились тройняшки, а Питер с Айзеком поженились, – невозмутимым тоном говорит ему Эллисон, и Стайлз на секунду застывает, потому что по лицу брюнетки нельзя ничего прочесть, но спустя несколько мгновений палата взрывается их общим хохотом, и парень шутливо пытается пнуть МакКолла левой ногой.
– На самом деле, все довольно хорошо завершилось. Кто бы мог подумать, что смерть одного человека может решить большинство проблем. Эм, извини, Эллисон.
Арджент только взмахивает рукой, сжимая губы, и Скотт тянется к ней свободной рукой, чтобы обнять.
– Мой отец распустил весь тот боевой отряд, который собрал Джерард, – девушка не называет погибшего старика своим дедушкой, и Стайлз не может ее в этом винить, – по традициям теперь он заведует этой территорией, так что все будет хорошо.
Подумать только, сколько разрухи и страданий может привнести в мир один человек. Конечно, если рассуждать логически, то остальные охотники, идущие на поводу у сумасшедшего, тоже должны были понять, что их действия переходят границы. Но, как правило, людям легче перекладывать ответственность и решение задач на других, чем самим копаться в морали и правилах. Стилински вспоминает сосредоточенное, но доброжелательное выражение лица Криса Арджента и понимает, что да, все действительно будет хорошо.
Парень переводит взгляд на свое тело, решаясь, наконец, оценить ущерб. Правая рука так крепко и искусно завернута в гипс до самого локтя, что даже не удается пошевелить ни единым пальцем. Ребра перетянуты тугой повязкой, а на виске он чувствует пластырь, кожа под которым просто нещадно чешется. Правый бок тоже забинтован, но Стилински не чувствует сильного дискомфорта, лишь легкая тянущая боль, будто ране не меньше двух недель. Но он не мог пролежать без сознания столько времени.
Эллисон, замечая его недоуменно нахмурившееся лицо, поясняет:
– Прошло два дня. Тебе сделали двойную операцию на руке, так как кость была сильно раздроблена и ее практически собирали заново. Легкое сотрясение мозга и практически зажившая рана на боку.
– Ты забыла про потерю крови и сломанные ребра, – внесла свою лепту Эрика, отправляя в рот из ниоткуда взявшуюся конфету, – кстати, мы видели это суперское излечение в лесу. Вы, ребята, светились, как летающие фонарики в Рапунцель. О, кстати, и сюжет похож. Только я не представляю Дерека с длинными золотыми волосами.
Все еще слегка затуманенный лекарствами мозг отказывается нормально проводить аналогию с диснеевским мультиком, и Стилински умоляюще смотрит на друга, безмолвно прося разъяснить ситуацию.
– Дерек влил в тебя энергию альфы, и рана по-быстрому затянулась, так что с ней не должно возникнуть проблем.
Удовлетворившись простым ответом, парень выдыхает, прикрывая глаза. Усталость накатывает волнами, но он продолжает упрямо ей противостоять. Ему нужно задать еще столько вопросов, но уставший организм требует отдыха, постепенно заволакивая его в страну снов.
– Спи, бро, – мягко говорит ему Скотт, после чего наклоняется к его уху и доверительно шепчет, – когда проснешься, он будет рядом.
Стилински против воли улыбается, не обращая внимания на то, что Эрика с Эллисон наверняка это слышали. Плевать. Ему в любом случае не отвертеться от подколок Эрики в будущем.