Episodes

— Что мы натворили-и, Намджун-а-а-а… Намджун, поглощённый работой над новым треком, даже не замечает, когда Хосок оказывается рядом. Небольшая поправка: пьяный Хосок. Который сидит на полу возле его стола с открытой бутылкой пива. — Что мы натворили? — переспрашивает Намджун, не зная пока, как реагировать на нетрезвого друга. Неужели кто-то из них действительно что-то натворил и теперь им влетит? Почему Намджун ничего об этом не знает? Откуда ждать бурю? Хосок в ответ, отставив свою бутылку в сторону, достаёт из кармана телефон и суёт его Намджуну прямо в лицо. Отнеся телефон на адекватное расстояние, тот видит открытый твит, опубликованный пару часов назад: фото Чимина с Тэхёном, где они оба, сексуально закусив губу, подмигивают в камеру. Выглядят они, конечно, классно, но в этом нет ничего нового и это никак не отвечает на заданный Намджуном вопрос. — И что? — спрашивает он. — Мы создали этих секс-монстров, — обречённо произносит Хосок, и Намджун совершенно ничего не понимает. — В каком смысле? Может, Хосок совсем допился до края, что несёт такую ерунду? Он вообще не очень хорошо переносит алкоголь, а тут даже неизвестно, сколько он выпил. Если фото выложено около двух часов назад, и оно повергло его в такой шок, что он начал пить… то для Хосока это уже неплохой срок, чтобы проспиртоваться как следует, даже если он пил только пиво. — Они были невинными ангелочками, — чуть ли не пустив слезу, отвечает тот, — а мы… пробудили в них эту сексуальность! И теперь вот, смотри! Хосок отбирает у него телефон и смазано тыкает пальцем в экран, пока не находит, наконец, приложение Ютьюба. Он открывает свёрнутое и, по всей видимости, уже просмотренное ранее видео и снова протягивает телефон Намджуну — мол, смотри. Видео оказывается подборкой горячих моментов с Чимином и Тэхёном. Поначалу Намджуну хочется рассмеяться и сразу нажать на паузу — ну чего, в самом деле, они тут не видели? — но в итоге он не может себя заставить. Первую половину видео с Тэхёном он переносит вполне спокойно, а вот когда очередь доходит до Чимина, он фокусируется на нём так интенсивно, что успевает даже забыть, что Хоби находится рядом с ним. Когда столько моментов собраны в один ролик и идут друг за другом без всяких перерывов, это и правда будоражит и заставляет ощущать жар во всём теле. Намджун знает, что, по большей части, это всего лишь образ на сцене, тщательно продуманный и отрепетированный. Чимин может за доли секунды превратиться из улыбчивого пирожочка в роковую диву, поэтому новичкам ошибиться нетрудно, но он-то знает правду. И Хосок наверняка должен понимать, что с Тэхёном ситуация обстоит похожим образом. Их всех учат, как вести себя на сцене и перед камерами, как сделать нужное выражение лица или движение. Тэхён не ходит в обычной жизни по общежитию так, как двигается на сцене в рамках их хореографии, и не смотрит на всех горячим дьявольским взглядом серых линз. Точно так же как Чимин не облизывает постоянно губы, запрокинув голову и откидывая волосы назад… Хотя, возможно, именно так он постоянно и делает, часто затрудняя Намджуну жизнь в самые неподходящие моменты. Но речь не о том. — Ты же не серьёзно? — спрашивает Намджун, когда видео заканчивается. Хосок висит на ручке его кресла, всё ещё глядя на экран затуманенным взглядом. — Эй, Хоби. Ты ведь понимаешь, что они не такие? То есть, конечно, они красивые и сексуальные, но вот это всё — это ради шоу, чтобы заставить фанаток визжать от восторга. Они хотят этого — мы им это даём. Ты же сам знаешь, как это делается. — Я при всём желании не смог бы быть таким горячим, как Тэхёни, — обречённо говорит Хосок, снова плюхаясь на пол, и тянется к своей покинутой бутылке. — Э, нет. — Намджун кое-как перехватывает её и ставит на дальний край своего стола. Он понятия не имеет, как и главное стоит ли переубеждать Хосока в том, что он ещё как горяч, и наверняка элементарным поиском они смогли бы найти пару сотен похожих подборок с его сексуальными моментами. Поэтому решает, что лучше будет просто отвести его домой и сдать на руки Тэхёну, а дальше тот пусть разбирается, как хочет. Это ведь его вина, что Хосок впал в такое состояние и напился, что для него совершенно нетипично. — Давай-ка мы пойдём домой, ты попьёшь водички, приляжешь… — начинает он, но Хосок оказывается не так уж сговорчив. — Нет. Ни за что. Там этот ходячий секс, и во всём виноват я. Что нам теперь делать, Намджун? Хосок хватается руками за голову, и Намджун думает, что он уже совсем бредит, поэтому не будет ничего плохого в небольшой лжи. Ему в любом случае нужно каким-то образом заставить Хосока вернуться домой, правдой или неправдой. — Хорошо, — соглашается он, разговаривая с Хоби как с ребёнком, — мы не пойдём домой. Просто выйдем прогуляться? Ты проветришь голову, и тебе станет намного легче. Согласен? Такой подход, по-видимому, действует, Хосок кивает и позволяет поднять себя на ноги, на которых стоит очень неуверенно, поэтому Намджуну приходится, по большому счёту, тащить его на себе. По дороге Хосок успевает забыть, зачем они вышли на улицу и куда идут, да и вообще, что не хотел домой, потому что был не готов к встрече со своим слишком прекрасным и сексуальным Тэхёном. Тэхён — босой, в широких домашних трениках и дырявой (то есть художественно изрезанной) футболке — смотрит удивлённо, когда Намджун вручает ему пьяного Хосока, а Тани даже взволнованно тявкает пару раз с порога комнаты, чувствуя, наверное, всю странность ситуации. Хосок трётся щекой о тэхёнову грудь и бормочет что-то нечленораздельное, но, кажется, вовсе не возражает, что оказался в любимых объятиях. — Для информации, — кратко поясняет Намджун, — он напился, потому что ты слишком сексуален для этого мира. — Я… что… я… — не находится Тэхён, но Намджун не дожидается, пока он сформулирует хоть какое-то связное предложение. Просто пожимает плечами и, улыбнувшись в качестве извинения, уходит к себе, зная, что если Чимин дома, то наверняка зависает в его комнате. Тот и правда оказывается на его кровати — лежит на животе, залипая в телефоне, и, хотя для Намджуна он всегда привлекателен, выглядит он сейчас очень по-домашнему в мягком белом свитере и простых чёрных штанах. —Хё-он, ты дома, — тянет он с улыбкой, — я сейчас! Играет во что-то, понимает Намджун, поэтому садится рядом — и после секундного колебания кладёт ладонь, слегка сжимая, на одну из так соблазнительно натягивающих ткань ягодиц. — Джун, ты чего? — смущённо спрашивает Чимин, ставя игру на паузу и поворачиваясь к нему. На его щеках едва заметный румянец. Вот вам и секс-монстр, воплощение разврата. — Хосок увидел вашу с Тэхёном фотографию, и у него случился экзистенциальный кризис. Он напился, потому что вы слишком сексуальные, а мы с ним, оказывается, в вас эту сексуальность пробудили и, видимо, должны теперь нести ответственность. — Что-о? — Чимин выглядит так, словно не знает, плакать или смеяться. — Ты сейчас шутишь, что ли? Не верит, ещё бы. — Можешь пойти к Тэхёну и посмотреть на своего любимого Хоби-хёна в полном неадеквате, — фыркает Намджун, запоздало думая, что надо было заснять его на камеру для компромата. Вот уж точно было бы смешно. — Эй, мой любимый хён — это ты! — возмущается Чимин. Он переворачивается на кровати, одновременно успевая каким-то образом сесть, придавливает Намджуну (у которого реакция не так быстрая, как у него) руку, хихикает и помогает вытащить её, затем кладя себе на колено. — Нет, что, правда? — спрашивает он, и Намджун кивает. — Ну, знаешь, в чём-то он прав, конечно. — Что? — Намджун не может не удивиться такому заявлению. Чимин смеётся, совсем не похожий на ту диву из видео, которое он недавно посмотрел. — Ну… с тобой я стал более раскрепощённым. Ну, знаешь… в плане секса. — Боже, Чимин. — Намджуну хочется профэйспалмить, но одна рука так удобно лежит на чиминовом колене, а вторую тот, оказывается, держит в своей, так что Намджун только качает головой: — Речь была вообще не о том. Ещё бы Хосок со мной об этом говорил… — А мы с Тэхёном об этом говорим, — подмигивает Чимин, и теперь в нём уже слегка узнаётся сценическая игривость, которой он так любит одаривать фанатов. — Избавь меня от этих подробностей. Намджун притягивает смеющегося Чимина к себе на колени, тот идёт послушно, как котёнок. Нет, всё-таки Намджун знает, какой Чимин на самом деле. Игры играми, но в действительности его Чимини мягкий и ласковый, добрый и отзывчивый, вечно сомневающийся в себе и даже до конца не осознающий свою привлекательность. — Мы с Тэтэ просто дурачились, — говорит Чимин, видимо, имея в виду фото. — Специально даже накрасились, чисто для фото. А потом сразу умылись. И сидели ели чипсы, смотря аниме. Очень сексуально. — Хосок просто уработался до помутнения рассудка, не иначе. Нужно совсем свихнуться, чтобы посчитать вас сексуальными, — издевается Намджун. — Эй! — Чимин шлёпает его ладонью по груди. — Я вообще-то твой, сексуальный или нет, уже никуда не денешься! — Мой, — без всяких сомнений подтверждает Намджун. — И не собираюсь никуда деваться. Иди сюда. Тёплые нежные губы оказываются на его губах мгновенно, и Намджун тонет в этом поцелуе, забывая и о Хосоке, и о Тэхёне, и об открытой бутылке пива, оставленной на рабочем столе, и о невыключенном компьютере. Чимин в его руках такой родной, мягкий, податливый, его хочется целовать и ласкать бесконечно — и, в общем-то, Намджуна ничто не останавливает.