Episodes

Чимин знает, что его ноги — намджуново слабое место. Намджун частенько буквально зависает, стоит Чимину надеть шорты (летние месяцы обычно становятся особенно тяжёлыми), и старательно пытается не пялиться, если они не одни. Но сейчас они именно что одни, и Чимин собирается воспользоваться этим редким случаем, а также знанием того, как Намджуну нравятся его ноги. Чимин проводит в ванной целую вечность, но зато, выходя оттуда, он точно знает, что неотразим и готов соблазнить Намджуна — всем собой и своими ногам в частности. Его даже ни капли не волнует, что на нём совсем нет макияжа, сейчас он на удивление хорошо чувствует себя самим собой — вкусно пахнущим после душа, в огромной мягкой футболке и стратегически коротких шортах, которые из-под футболки даже и не видно. Зато отлично видно его ноги — и это главный его сегодняшний козырь. Чимин абсолютно уверен в себе и своём успехе. Намджун обнаруживается ровно там же, где он оставил его больше часа назад: сидит на диване с книгой в руках и таким сосредоточенным выражением лица, что Чимин невольно хихикает, глядя на него. Намджун в ответ не поднимает глаз и ничем не показывает, что заметил его присутствие. Возможно, его книга и увлекательная, ехидно думает Чимин, но скоро ему придётся о ней забыть, потому что он точно не сможет устоять перед этими ногами, на которые залипает чуть ли не каждый раз, несмотря на то что видел их за последние годы отнюдь не редко. Чимин медленно проходит по комнате, совсем не расстраиваясь из-за отсутствия реакции. Намджун лишь глубоко втягивает носом воздух, когда он оказывается рядом, и в глубине души Чимин уже доволен своим выбором геля для душа и шампуня. Он спокойно садится рядом, опираясь спиной на подлокотник, таким привычным движением закидывает ноги Намджуну на колени — и с нетерпением ждёт. Несколько секунд проходят неподвижно. Намджун сосредоточенно вчитывается в текст перед глазами, словно и правда до сих пор не замечая присутствия Чимина, в упор наблюдающего за тем, как его глаза скользят по странице — слева направо, от строчки к строчке. Когда Чимин уже открывает рот, чтобы возмутиться (хотя толком и не придумал, как именно сформулировать свою претензию), Намджун быстро перелистывает страницу и тут же кладёт руку ему на колено — так привычно, и тепло, и идеально, что Чимину уже хочется замурчать от удовольствия. Он ожидает, что Намджун, почувствовав под пальцами гладкую кожу, удивлённо поднимет глаза, посмотрит на него и сразу всё поймёт. Улыбнётся — одновременно и хищно, и с этими своими милыми ямочками — и книжка полетит в сторону, а Намджун уже будет прижимать Чимина к дивану, целуя и гладя, сначала ноги, а потом желательно и его всего. Намджун и правда начинает гладить. Проводит пальцами от колена вниз по голени, скользит, обхватывая ногу ладонью, и снова поднимается вверх, останавливаясь кончиками пальцев на чувствительной коже внутри на сгибе колена. Выводит там одному ему известные узоры, и, хоть так и не отрывается от книги, Чимин решает пока что отложить наезды и просто наслаждаться происходящим. Он закрывает глаза и устраивается удобнее, чувствуя, как Намджун теперь ведёт ладонью вверх по его ляжке, насколько позволяет их положение, и затем снова накрывает коленку, медленно гладя и опять спускаясь вниз. Чимину хорошо. У Намджуна волшебные пальцы. Тёплые и уверенные, но касающиеся так нежно и так правильно, как умеют только они. Чимин довольно выдыхает, полностью погружаясь в приятные ощущения. Поглаживания Намджуна успокаивают и умиротворяют, скользят по коже в каком-то убаюкивающем ритме, которому просто невозможно сопротивляться. Чимин даже не успевает подумать, что у него были совершенно другие планы на вечер, так незаметно и неумолимо его утягивает в сон. А потому он толком не может понять, что происходит, когда просыпается оттого, что Намджун неуклюже (но со всей аккуратностью, на которую способен) поднимает его на руки, с трудом вставая с дивана. Чимин автоматически обхватывает руками его шею, непонимающе моргая, и оглядывается по сторонам. Вокруг темно, выключена даже горевшая до этого рядом с диваном настольная лампа, и, очевидно, уже наступила ночь. — Я что… уснул? — беспомощно спрашивает Чимин у намджуновой шеи, в которую утыкается в поисках утешения. Намджун фыркает, как всегда, умиляясь ему. — Оказывается, можно не только массировать, но и просто гладить тебе ноги — и это тебя тоже вырубает почти мгновенно. Теперь у меня есть ещё один способ, как усыпить тебя, когда ты не можешь уснуть. — Эй, — слабо возмущается Чимин. Они заходят в комнату Намджуна, и тот осторожно опускает его на кровать. — Я вообще-то не так рассчитывал провести сегодняшний вечер. Намджун молча снимает очки, откладывая их на тумбочку, и ставит телефон на зарядку. Чимин на мгновение думает, что, наверное, уснул в линзах, и ужасно не хочет вставать с кровати, чтобы их снять, но вспоминает, что предусмотрительно избавился от них перед своей миссией, как и от очков, оставшихся в его собственной комнате, потому что он решил, что вполне сможет добраться до Намджуна и без них, а после они ему уже не понадобятся. И лишь разобравшись с мелкими, но такими важными делами, Намджун снова обращает своё внимание на него. — И как же ты планировал провести сегодняшний вечер? Чимин в ответ надувает губы. Неужели Намджун сам не видит? Неужели все его старания, короткие шорты, выставленные напоказ ноги — всё зря? Вдруг у Намджуна всё же выработался иммунитет, и теперь бывшее когда-то безотказным оружие перестало действовать? — Планировал соблазнить тебя, — недовольно скрещивает руки на груди он. Намджун садится на кровать рядом с ним, снова проводя рукой по его согнутой ноге — вверх к колену и снова вниз, до самого края его неприлично коротких шорт. — Думаешь, уже всё потеряно? — невинно спрашивает он, и Чимину одновременно хочется и оттолкнуть его из чувства противоречия, и накинуться на него, чтобы наверстать упущенное время. — Я уснул! — недовольно произносит он. — Всё должно было быть не так. Ты должен был увидеть меня, — он не произносит «с моими голыми ногами», но, кажется, Намджун понимает, что к чему, — и забыть об этой своей книге, и мы должны были сначала страстно целоваться на диване в гостиной, а потом сбежать к тебе и так же страстно заняться любовью. А ты даже не обратил на меня внимания, а вместо этого усыпил! — Прости, — смущённо улыбается Намджун, потому что ему действительно стыдно, Чимин знает. — Я был так поглощён историей, ты себе не представляешь. Я думал, что вот сейчас дочитаю хотя бы до какого-нибудь логического конца — и сразу отвлекусь, но… Прости. Я отвлёкся, только когда книга закончилась, а за окном уже окончательно стемнело. А ты уже давно уснул. Чимин продолжает дуться и вместо ответа только морщит нос — хотя уже миллион раз слышал, что это выглядит скорее мило, чем недовольно или раздражённо. Вот и сейчас Намджун только больше улыбается, а затем и вовсе наклоняется, чтобы поцеловать его в нос. На самом деле, на него даже невозможно и правда сердиться. — Правда, мне очень жаль. Но теперь, наверное, уже поздно? Будем спать? Ну уж нет, думает Чимин, к которому вдруг разом возвращаются все силы. — Ещё чего, — решительно произносит он. — Теперь ты от меня так просто не отделаешься. Даже заспанный Чимин всё ещё неотразим, всё ещё пахнет кокосом, а его ноги всё так же сводят Намджуна с ума, особенно когда они сжимают бёдра Намджуна, который не может перестать касаться их, даже двигаясь глубоко внутри него.