Увядшие цветы

Лиам нервно осматривал окровавленные каттлеи у себя на ладонях, а затем – лепестки сакуры. Всё было красным. Из глаз беты покатились слёзы. Лиам не понимал, почему он так среагировал, но не желал останавливать их. Сердце замедляло ритм, Данбара охватила паника. Всё вокруг перемешалось – запахи, цветы, шум. Его глаза наполнились золотом, когти выпустились наружу. Вдруг сильные руки, обвитые стеблями шиповника, вырвали его из панической атаки. – Лиам, что случилось? Чья это кровь? – Скотт, с ним что-то случилось! Он ранен, – протягивая окровавленные каттлеи, сказал Лиам. – Это Тео? – продолжал Скотт. – Лиам, поговори со мной! Лиам не смог ответить, вместо этого он сжимал лепестки сакуры, вдавливая их когтями в свои ладони. Данбар не верил своему сердцу, но оно без остановки кричало: «Люблю! Люблю! Люблю!» Тео пришёл в себя в каком-то сыром помещении, похожем на коллектор. Рана в его груди, оставленная трёхгранной шпагой, так и не излечилась. Бледные губы жадно глотали воздух, пытаясь сделать вдох. Руки отяжелели так, что Тео не смог зажать рану. Его тело подчинила дрожь, когда отворилась дверь. На пороге появились три силуэта. Из-за огромной кровопотери картинка в глазах помутнела, но химера знал, кто они. Тео оцепенел от страха, так что даже не мог сопротивляться. Доктора перенесли его на хирургический стол, где были приготовлены до блеска начищенные инструменты. Он понимал, что живым отсюда не выберется. Химера впервые в жизни зажмурился, чтобы не видеть кровь. В его голове крутилась лишь одна мысль: «Почему я не ответил?» – Что… что вам нужно? – сквозь боль спрашивал Тео. – Неудачный эксперимент! Необходимо закончить работу, – твердили они. – Эксперимент? Какой ещё… – проваливаясь в сон, спрашивал Тео. – Неудачный… Тео очнулся на парковке перед магазином, где покупал лимоны. Кровь продолжала вытекать наружу, окрашивая асфальт в красный. Вдали послышался крик беты, но сознание вновь покидало химеру. – Эй, эй, эй! Не засыпай! Не закрывай глаза! – твердил Лиам. – Ты, ты здесь? – тяжело дыша, спросил Тео. – Ну конечно, я здесь! Я же преследую тебя, помнишь? – всматриваясь в глаза химеры, спросил он. – Они забрали их? Забрали навсегда, – протягивая руки к лицу беты, сказал Тео. Доктора изрядно поработали над химерой. Теперь вместо прекрасных соцветий на ладонях зияли глубокие раны, грубо зашитые чёрной нейлоновой нитью.