Увядшие цветы

Окровавленные лепестки каттлеи почернели и опали. Тео осторожно поймал единственный жёлтый лепесток, что всё также прекрасно сиял солнечным светом. Всё, что осталось от души химеры, теперь было бережно укрыто в его заштопанных ладонях. Лиам даже не обратил внимания на свои цветки, важным было то, что вместе с его каттлеями почернела и кровь Рэйкена. – Что… что это было? Почему она стала чёрной? – взволнованно спрашивал бета. – Лиам, – произнёс Тео, с ужасом вглядываясь в лицо оборотня. Голубые глаза, что застряли в голове Рэйкена, теперь пускали по щекам чёрные слёзы. Осознание того, что Лиам, возможно, умирает, как и его цветы, не давало Тео покоя. Соулмейты – странные пары. Будь у тебя на ладонях хоть кактус, твоя половина восполнит запас недостающей красоты. Простые, ничем не примечательные, невзрачные цветы всегда были противоположны великолепным, завораживающим душу цветам второй половинки. Но у Тео и Лиама пара была иной. Ни каттлея, ни сакура ни в чём не уступали друг другу. Наверное, поэтому они постоянно отдалялись, не желая соревноваться между собой. Лишившись единственной метки – «маяка любви», половинка теряла свою способность к восполнению «недостатка», тем самым переполняя противоположную сторону. Цветы Тео и Лиама, соревнуясь, дополняли друг друга. Как только Рэйкен потерял эту способность, Данбар получил весь запал превосходства, который неизбежно разрывал его душу на части. Не имея «балласта», чувства вышли из-под контроля, буквально взбесив единственную любвеобильную пристань Рэйкена – сердце. Тео чувствовал, как мышца не справляется со своей работой, окрашивая кровь в чёрный цвет. Впервые в жизни соулмейт лишился части своей души. Чёрные слёзы Лиама предвещали беду. Кристально чистая душа беты погрузилась во мрак. Солнечная каттлея больше не сдерживала увядание его жизни. Как и лепестки, соулмейты связаны между собой. Но теперь эта тонкая грань была размыта докторами. Их эксперимент одержал головокружительную победу. Лиам умирал, восполняя своей жизнью жизнь Тео.