***
На радостях от возвращения багажа Ваня решил сделать вид, что не заметил возлежания своего свитера на люстре, и простить соседа: жить по-прежнему было негде. Тем более, что сосед явно чувствовал за собой вину и принес Ваксину чаю, которого тому совершенно не хотелось, но пить пришлось - не обижать же человека. Шутибор с таким интересом следил за процессом поглощения Ваней чая, что тот начал волноваться и, в целях разряжения обстановки, спросил: - А ты кто по профессии-то хоть? - Химик, - ничтоже сумняшеся ответил Холмиков, продолжая пристально наблюдать за поперхнувшимся соседом. К чести Шутибора, Ваня не впал ни в тоску, ни в черную меланхолию и даже выжил.***
Следующим утром вновь примчался взмыленный Могилкин и объявил, что нашлась еще одна машина. С синей тарелкой и драниками! Они с Шутибором требовали ехать вот прямо сейчас, тогда как Ване безумно хотелось спать – ну еще бы, в полчетвертого-то утра! Когда Холмиков на пару с участковым настойчиво засунули Ваксина в куртку, тот снова спал. Детектив, привыкший к радикальности во всем, сунул Ваню головой под холодный душ и выслушал много интересного о себе и своих привычках. Но спать Ваксину больше не хотелось, и он, зябко ежась, потащился вслед за неугомонным соседом на улицу, где их уже ждало такси.***
Машиной была «пятерка», на которой явно еще мамонты от людей скрывались. Вокруг нее приплясывал владелец – дяденька лет сорока, – и выл что-то про «ласточку» и «девочку». Когда мужика попытались оттащить, он неожиданно успокоился и попросил отдать ему драники, однако все присутствующие сотрудники хором возмутились: мол, шиш тебе, самим есть нечего. Когда Холмиков вновь начал свои шаманские танцы вокруг машины, к позевывающему Ване подошла вчерашняя негритянка, которую он сначала и не узнал. Что интересное, девушка с весьма и весьма оригинальным именем «Сабза» была светлокожей, но темноглазой. Ваксин долго думал про такое неестественное сочетание, пока не понял, что роль белизны играет тонна тонального крема. Он бы и не понимал этого дальше, если бы развеселый человек-детектив не облил Сабзу водой. Тональный крем красиво пополз вниз, местами перекрасив темно-синюю кофточку девушки в грязно-голубую. Сабза заматерилась, а злостный обливатель подмигнул Ваксину и снова унесся к машине. Из-под пятерки Холмиков радостно выудил… бутылку кефира и отказался ее отдавать обратно злой версии «Рататуя», которая туда литровую бутыль и уронила. Злая версия долго ругалась, просила и умоляла, но Шутибор был непреклонен. - Кстати, - спросил Ваня у Сабзы, тщетно пытавшейся себя отмыть, - как хоть зовут этого вашего эксперта? - Павел он, - сражалась сотрудница органов с особо опасным пятном. - Павел Козлов-Поленов. У нас в отделении шутят, от какой из частей фамилии он не сумел отказаться, - она бросила бесполезное занятие по оттиранию пятен и вздохнула: - Скажу, что модный принт. - И много у Вас вещей с таким принтом? – не удержался от колкости Ваксин. - Эта – пятая. А в следующий раз я сожгу его пальто, - мрачно пообещала сама себе Сабза и ушла, оставив Ваню и дальше зевать в одиночестве.***
Ваксин, благополучно привалившийся к служебной машине и задремавший, очнулся от очередной перепалки Шутибора со всеми остальными. Когда Козлов-Поленов начал часто-часто посматривать на шутиборовскую челюсть и потирать руки, Ваня понял, что соседа опять пора спасать. В этот раз Ваня не успел: от скандала мигом избавился пришедший на крики Могилкин, который наорал вообще на всех и выгнал Холмикова с места преступления. Тот нахохлился и двинулся в сторону Ваксина, в котором взыграло неожиданно озорство: Ваня развернулся и сбежал в темноту, оставив детектива растерянно хлопать глазами.