Его падаван

      Все рабы так или иначе проявляют непокорность. Потому что в неволе каждый рано или поздно захочет выбраться из клетки. Потому что нельзя убить мечты. Потому что, лишая другого права принимать собственные решения, ты заставляешь его желать власти. Поэтому у способного и умного мальчика-раба с Татуина всегда были проблемы с послушанием.       Однако это представляло из себя обоюдоострый меч, ведь власть, которая ему претила, одновременно являлась властью, к которой он стремился. Он рос без отца, но неосознанно искал его хоть в ком-то. Сначала им был добросердечный рыцарь-джедай, который нашел его и освободил. Если бы он выжил, то смог бы понять его, как никто другой. Следом ученик рыцаря, которому он достался, как непрошеное наследство, но который тем не менее вырастил его и обучил, став кем-то вроде брата и друга. И еще был неизменно причастный ко всему сенатор, тайный ситх, наставлявший его и веривший в него. Ситх выжидал и наблюдал издалека, пока происходили конфликты, выковавшие его характер.       Всю свою жизнь мальчик-раб, Избранный, будет звать другого «Учителем». Но никогда «отцом». Поэтому однажды, когда откроется личность нового героя Восстания, юного пилота, его сердце екнет. И тогда он, истинный ситх до глубины души, начнет готовиться. Даже если ему никогда не было суждено обрести отца, перед ним был мальчик, которого он мог звать сыном. Перед ним был шанс стать тем, кого он всегда хотел обрести. Беда в том, что он не знал, каково быть отцом. И поэтому их первая встреча пройдет не слишком хорошо.       Кайло моргнул, и видение рассеялось, вернув его в настоящее. Он стоял рядом с Нестором Реном на частной посадочной платформе, прилегающей к апартаментам семьи Нестора на Корусанте. Вечернее солнце заливало верхние уровни светом, друг попивал пиво, а его дочери играли, шумно веселясь.       Сегодня Кайло снова отбросил официозную личину императора Рена и инкогнито навестил чужую семью.       Заметив, что Кайло очнулся от своей медитативной задумчивости, Нестор глотнул из банки еще раз и посмотрел на него.       — К твоему сведению, в твоем новом дворце есть сад и посадочная площадка поновее, чем эта. И нет орущих детей.       — Да, я знаю.       — Ты когда-нибудь собираешься туда переезжать?       — Он слишком большой.       — Ты же живешь на разрушителе, когда не протираешь мой диван. «Финализатор» гораздо больше, чем дворец, — заметил Нестор, ныне Первый рыцарь Рен, единственный человек в галактике, который мог высказать все императору в лицо. И он поступал так довольно регулярно. Кайло, если честно, нравилось это, потому что в последнее время его окружали только поддакивающие подхалимы.       — В нем слишком пусто. Это не дом.       Замок на Мустафаре был ему привычнее, но теперь он редко появлялся там. Только осведомился у Вэни, не хочет ли управляющий перебраться на Корусант, услышав в ответ тактичный отказ.       — Ты не был в замке уже давно. Босс, пора двигаться дальше, — чуть тише добавил Нестор. Когда разговор хотя бы отдаленно затрагивал Рей, Нестор бросал свои привычные подначки — Кайло знал, что друг считает себя отчасти ответственным за случившееся и поэтому пытается хоть как-то все исправить.       — Я не хочу двигаться дальше, — сегодня он вообще не желал поднимать эту тему.       Но Нестор был упрям:       — Ты император всей галактики, главный ситх. Ты можешь заполучить любую девушку, какую захочешь, удачливый сукин сын. Да можешь каждый вечер посылать штурмовиков за новой.       Кайло скривился:       — Я же не какой-то хатт.       — Крифф подери, почему нет? Самых горячих можешь приковать к трону. Прямо как хатт.       Одна из дочек Нестора начала визжать, и мужчины оглянулись. Травм не наблюдалось, но с детьми было сложно различить, когда это боль, а когда радость.       — Отличный кувырок, принцесса! — со смешком крикнул Нестор.       Кайло усмехнулся:       — Для старого подкаблучника у тебя неплохие запросы. Нянчишься с детьми и рассуждаешь о том, как посадишь на цепь горячих девушек.       — Сидеть с собственными детьми — это не нянчиться, Кайло, — совершенно серьезным тоном поправил его Нестор. — Это называется «выполнять родительские обязанности».       — Да неужели? Мне казалось, ты просто пьешь пиво и глазеешь на мир.       — Это в том числе, — добродушно согласился Нестор. Его вообще было трудно разозлить. Для свирепого бойца Первый рыцарь обладал потрясающей выдержкой. Наверное, поэтому они и сработались. Выдержка — это то, чего всегда недоставало Кайло.       — Знаешь, у Цеси есть одинокая подруга, довольно симпатичная. Рыжая. Может, тебе стоит встретиться с ней?       Кайло мгновенно отмел подобную идею:       — Я предпочитаю брюнеток.       — Тебе нравились блондинки.       — Что с этой подругой?       — Что?       — Почему она одна?       Симпатичные, да еще одинокие, всегда оказывались либо слишком стервозными, либо с высокими запросами. Эти две вещи Кайло ненавидел в женщинах, потому что они напоминали ему о матери. Рей в этом плане была идеальна, с сожалением вспомнил он.       — Она вдова со «Старкиллера», была замужем за каким-то капитаном. Но с тех пор прошло почти два года, она сняла траур и готова двигаться дальше. Может, тебе стоит встретиться с ней? — снова предпринял попытку Нестор.       — Выходит, я убил ее мужа? — Кайло отвел взгляд. Он убил много чьих-то мужей. А также жен и детей. — Я ей не понравлюсь.       — Ее мужа убило Сопротивление. А ты теперь император. Ну конечно же, ты ей понравишься.       Замечание усугубило неприятные воспоминания.       — Я бы предпочел, чтобы меня любили за то, какой я есть, а не из-за власти.       — Я думал вам, ситхам, нравятся претензии на власть, — прищурился Нестор и вернулся к сводничеству, снова заговорив о своей рыжей: — Она горячая штучка. Красиво улыбается. Ее дочь ходит вместе с моей в детский сад.       — У нее ребенок? — тут же вздрогнул Кайло, окончательно отметая предложенное.       — Да. Ей четыре года.       — Тогда нет, спасибо. Не желаю детей, не говоря уже о ребенке какого-то мертвого капитана.       Не смутившись, Нестор, как обычно, прибегнул к народной мудрости:       — Дети — это не так уж плохо. Когда ты встретишь правильную девушку, ты захочешь детей.       Он уже встречал правильную девушку. Но облажался, и Рей сбежала от него.       — Моя семья безумна, — качнул он головой. — Нам не нужно еще одно поколение, порождающее хаос.       Нестор пожал плечами:       — Все так думают о своей семье. У всех в роду бывают уроды и белые вороны.       — Попробуем дальше обойтись без этого, — кисло ответил Кайло.       — Что ж, ладно. У Цеси была кузина, состоявшая в Сопротивлении. А ее тетя умерла молодой, подсев на спайсы. Хотя, возможно, то была двоюродная бабушка. Я забыл. Но у нас у всех есть неприятные родственники.       Это что, превращалось в игру: у кого круче набедокурили родственники? Но когда дело доходит до семьи, Скайуокерам по этой части нет равных.       — Нестор, я убил собственную мать. Мой отец был преступником, я не видел его много лет. Мой дядя жив, но он прячется, потому что знает, что я намереваюсь убить и его тоже.       Поскольку Нестор промолчал, Кайло продолжил:       — Мой дед по линии матери отрубил моему дяде руку в первую их встречу. Еще дед пытал мою мать и заморозил отца в карбоните, просто чтобы узнать, выживет ли он. Я никогда не видел мою бабушку, потому что она умерла при невыясненных обстоятельствах. Никто не знал родственников моего отца, потому что этот пройдоха рос сиротой.       Кайло посмотрел на Нестора.       — Мне продолжать? Потому что это не все.       — Ладно, ты победил. Это, крифф подери, безумие, — Нестор вернулся к своей затее: — А что насчет бездетной девушки?       — Я женат, Нестор. Я не намерен изменять Рей.       Его друг вздохнул и допил пиво.       — Кайло, это моя вина. Этот муунский ублюдок забрался ко мне в голову и увидел…       — Это все равно вылезло бы рано или поздно, — прервал его Кайло. — Я не смог бы прятать ее вечно.       Не было смысла искать виноватых, и он не винил Нестора за случившееся. Вина лежала не только на Учителе, но и на нем самом.       — Сколько еще ты планируешь искать? — мягко спросил Нестор.       — Пока не найду.       Но поиски Рей оказались настоящим испытанием. Проблем вставало немало. У Рей не было ни друзей, ни семьи, ни официальной работы, с которыми можно было связать вызовы или сообщения. В ее распоряжении не было банковских карт, рабочих или торговых лицензий, известных привычек или иной родины, кроме Джакку. И хотя вся галактика кишела информаторами, Рей нигде не объявилась. Но Кайло не был удивлен.       Несмотря на обещанные вознаграждения за информацию и ориентировки, разосланные даже в самые маловероятные места появления Рей, зацепок не было. В галактике жили миллиарды молодых худощавых брюнеток, и единственное изображение Рей, имевшееся в распоряжении Первого ордена, не особо помогало. Тем более что покрытое ссадинами лицо Рей, вероятно, вызывало сочувствие. Вдобавок она не числилась среди множества разыскиваемых преступников, поэтому на практике это делало ее розыск не главным приоритетом для местных властей.       Найти Рей будет не легче, чем отыскать Люка Скайуокера. Причем на этот раз не было и карты.       Похищенный шаттл так и не смогли обнаружить. Маячки были отключены задолго до того, как корабль вышел из гиперпространства, поэтому точка назначения осталась неизвестной. Вероятно, позже Рей разобрала шаттл и продала его по частям, потому что в противном случае корабль бы всплыл при попытке продажи. Даже перекрашенный и модифицированный, уникальный дизайн остался бы узнаваемым. Первый орден дал указание докладывать о любых подозрительных шаттлах, появлявшихся на основных гиперпространственных магистралях, но прошло почти два года, а новостей не было.       Кроме шаттла у Рей оставалась единственная по-настоящему ценная и узнаваемая вещь — кольцо. Оно всплыло через год в одной из ювелирных лавок на Корусанте. Происхождение кольца было предсказуемо мутным: оно сменило нескольких владельцев, прежде чем какой-то внимательный торгаш распознал его настоящую ценность. История, которую он рассказал, заключалась в том, что первоначально его заложила женщина, выискивающая деньги, чтобы прокормить своих детей. Орден проследил предыдущего продавца, и тот рассказал еще одну версию той же истории: на этот раз его заложила женщина с тремя детьми, которая нуждалась в деньгах, чтобы купить лекарство своему ребенку. После этого след терялся. Кайло так и не сумел выяснил первоначального покупателя, который мог подтвердить, когда, где или у кого было куплено кольцо.       Поэтому весь прошлый год прошел в тщетных поисках, не принеся никаких подсказок о местонахождении Рей. Она могла быть где угодно. Могла даже погибнуть.       Сноук сказал бы, что потери делают нас сильнее. Но Кайло не находил в потере Рей ничего, кроме сожалений и боли. В тяжелые минуты отчаяния он напоминал себе, что Вейдеру понадобилось три года, чтобы найти его дядюшку. Поэтому, рассуждал Кайло, не надо падать духом, пока не пройдет по меньшей мере три года. Но… если он не найдет ее к тому времени?.. Что же, он решит, как быть дальше, когда придет время.       Как обычно, мысли о деде принесли легкое утешение. Теперь на его плечах лежал плащ Дарта Вейдера — тот самый, который старый Вэни бережно хранил в замке. Плащ помогал Кайло чувствовать себя не таким одиноким. И новый император в маске и плаще возвращался к культовым образам его деда и старого императора Палпатина, воплощая собой обоих.       У Кайло более не имелось причин прятать лицо. С Сопротивлением было покончено, и его связь с Леей Органой и Люком Скайуокером потеряла всякое значение. Но — не считая визитов к Нестору и в замок на Мустафаре, — Кайло не снимал своего полного облачения, плащ и маска были данью ситхскому наследию на его плечах. И маска скрывала его пожелтевшие глаза, во многих вселявшие страх, и прятала Бена Соло, мальчика, постоянно приносившего разочарование своим родителям, дяде и учителям, в том числе его Мастеру-ситху.       Забавно, что спустя годы эти чувства оставались по-прежнему свежими. Разум давным-давно выучил чужие претензии, и они вызывали не более чем раздражение. Но все-таки годы юности на каждом оставили свой след. Даже император галактики не мог избежать этого.       Но роли меняются. И тот, кому причиняли боль, стал тем, кто ее причиняет. Боль становится понятней, когда наглядно показываешь, к чему она может привести. Впрочем, для некоторых, вроде него, боль стала неотъемлемой частью личности. Кем он был на самом деле? Отвергнутым сыном? Бесполезным падаваном, который восстал, чтобы доказать свою силу всей галактике? Но по странной иронии судьбы император Рен все еще чувствовал себя отверженным, ибо единственный человек, который смотрел на него с доверием и восхищением, бросил его.       И этот факт бередил его душу. Время оказалось неспособным залечить раны. И конечно, теперь он лучше понимал реакцию Рей и свою роль в этом. Расставание с ней усилило боль от переживаний прошлого, оно, как шип, впилось ему в душу. Старый Дарт Плэгас некогда пришел к выводу, что лучшее средство избавиться от тягостного прошлого — это надежды на будущее. Вот почему император Рен затеял множество проектов по переустройству галактики. Но их не хватало, чтобы в достаточной мере отвлекать его, питать его приверженность цели и давать опору для души.       Он бесцельно плыл по течению. Он застрял. Впервые в жизни над Кайло не довлела чужая воля — родителей или учителя. И целей, в общем-то, не осталось. Все они, не считая убийства Скайуокера, были достигнуты. И пока Последний джедай не высовывался из своей норы, он был все равно что мертв. Кайло Рену исполнился тридцать один, и он правил галактикой. Самое время наслаждаться жизнью, а он был глубоко несчастен.       Несчастный ситх — не самое приятное в общении существо. Стремясь укрепить свою власть, Кайло был беспощаден к врагам, как в пределах Первого ордена, так и вне его. Кровопролитие, начавшееся с Хосниан, продолжалось и теперь. Он расчистил тюрьмы и трудовые лагеря с помощью массовых казней, безжалостно расправлялся с диссидентами и протестующими. Он пообещал принести в галактику мир и порядок и был полон решимости выполнить обещание. Даже проливая реки крови.       Кайло Рен обрел желанную власть. Несмотря на немногочисленные очаги сторонников Сопротивления в мирах Ядра, не осталось никого, способного противостоять ему. Он должен был чувствовать себя счастливым, верно? Но нет. Это было невозможно.       Сейчас он понимал, почему бизнес-магнаты, сколотившие состояние в молодости, создавали фонды, пытаясь нести в мир мифическую справедливость. Ведь когда ты достиг всего, чего хотел, до достижения пятидесяти, тебе хочется перейти к чему-то масштабному, прыгнуть выше головы. Тебе хочется добиться невозможного — например, искоренить бедность или голод. Ведь только такие цели могут стать для тебя настоящими вызовами.       Сила, вероятно, знала, что ему нужны наставления. Ибо после того рокового дня — Дня Второй Империи, как его называли официально, или дня «Старкиллера», если проще, — Кайло начал видеть деда в Силе. Он не мог объяснить, почему для этого понадобились катастрофа «Убийцы звезд», убийство матери, Учителя и потеря Рей, — для того, чтобы сломать барьер, прежде не позволявший ему докричаться до Дарта Вейдера. Но что-то случилось в тот день.       Видения приходили нерегулярно, в основном представляя собой беспорядочные образы. Кайло почтительно размышлял над ними, но безрезультатно. Единственным, что их объединяло, была вовлеченность в них самого Дарта Вейдера и Люка Скайуокера. Это одновременно раздражало и провоцировало, поскольку Люк Скайуокер был последним выжившим представителем их семьи, не считая его самого. Последний джедай оставался угрозой, маячившей где-то вдали.       Сила, должно быть, призывала его убить дядю. Видения были пронизаны этим постоянным конфликтом поколений, тем, как дядя отринул все, о чем мечтал Кайло: мощь Темной стороны, шанс править галактикой, заботливую семью, поддерживающую его. Лишь старый дурак, подобный Люку Скайуокеру, мог отказаться от того, что выпадает только раз в жизни.       Люку нужно было лишь протянуть руку.       Но, как принято в их семье, он облажался.