***
— Так, ровно в 12.00, у ограды! Есть ещё вопросы? — Замётано, Хищник! — Тарантул на всех пивка притаранит! Тарантул — человек слова! — Охренительно!!!***
Полночь в Лондоне. Зловещий скрип проржавевших ворот Хайтгерского кладбища. Нервно помахивает туда-сюда пушистый лисий хвост. И где только черти носят Тарантула, Дракулу, Эльвиру, Князя, Моргану и Ворона?! — А ну, стой, сучёныш! Стой! Злобные вопли в две глотки прорезали зловещую тишину на кладбище. Химера аж ушки прижала. — Куда рванул, мать твою?! Саймон, канистра где?! Не мудрствуя лукаво, химера шмыгнула за ближайшее к ней надгробие и притаилась там. Кричащие не умолкали. Это были трое мужчин. Двое яростно орали и сыпали проклятиями, третий же, напротив, издавал звуки, подобные жалобному собачьему скуляжу. Всё же химера решилась как можно аккуратнее выглянуть из-за холодной мраморной плиты на происходящее. Три мужских силуэта, не переставая голосить, сновали в темноте между залитыми лунным светом крестов и памятников. Один из них на бегу резко повалился наземь. А двое остальных, подбежав к упавшему, принялись… неистово дубасить его ногами! — Сбежать решил, падла?! — рявкнул один из подонков, — а вот хрен тебе! Саймон, давай канистру сюда! Живо! Химера, почти не дыша, вцепилась холодными побелевшими пальцами в надгробие: она сообразила, что ждёт беднягу. Однако тот, несмотря на то, что ему крепко досталось от парочки засранцев, отнюдь не собирался сдаваться на их милости. Он всё же сумел сильным ударом обеих ног отбросить мужика, который склонился над ним с канистрой. И, судя по вскрику боли, мерзавец хорошенько приложился затылком. — Да твою ж мать, Саймон! — взревел второй, не удосуживаясь даже помочь напарнику встать. Гораздо больше сейчас его интересовала их общая жертва. А несчастный, тем временем, на четвереньках, из последних сил, пытался спасти свою жизнь. — Глу-у-упый, — тихонько проскулила от бессилия Саша, наблюдая, как он ползет в ветхий сарайчик, где хранился инвентарь могильщиков. — Это же дерево… И в подтверждение её слов, оба засранца принялись с бешеным смехом обливать укрытие их жертвы содержимым зловещей канистры. И вот один из них — Саймон, кажется — поднёс к мигом пропитавшимся пахучей жидкостью доскам зажжённую зажигалку… Саша зажмурила глаза. ПЫХ!!! Душераздирающий вопль разнёсся по кладбищу, сквозь трескотню пламени. Завывая, горящий человек понесся средь надгробий. Прямо по направлению к свежевырытой, ещё пустой, могиле. Для юной химеры это уже стало последней каплей. Прочь отсюда, прочь! Опустившись на четвереньки, Саша припустила что было духу к железным воротам. Крики позади не умолкали. — Эй, Грэг, глянь-ка!! Это кто?! — Саймон, да заткнись ты!!! — и звук выстрела, резко оборвавший стенания горящего человека. Чёрт, чёрт, чёрт! Её всё-таки заметили! Саша прибавила ходу, и вот уже рыжий лисий хвост промелькнул среди ржавых узоров ворот. Химера неслась по холодному сырому асфальту, одна-одинёшенька в ночи. Мелкая дрожь колотила её от недавнего кошмара. Она бежала и чуть слышно всхлипывала. Первый раз в жизни на её глазах убили человека. Кошмар за кошмаром. И негде спрятаться! Саша внезапно оскалилась сквозь горькие слёзы. Сегодня уж она найдёт хоть где-нибудь место, а завтра… Завтра её ждёт кое-какое дельце.***
Саша вскрыла фомкой замок на дверях и проникла в дом, никем не замеченная. Она была зла на этого художника. Если бы не он, её мама была бы жива… Жива. Ладно, вечно пьяная, но живая. Саша покрепче сжала биту в ладонях. Сейчас он у неё получит… За всё. Прошмыгнув в комнату, залитую отраженным закатным солнцем, Саша оторопела от неожиданности. Художник рисовал обнаженного мужчину, вольготно развалившегося на тахте. И рисовал великолепно.***
Шерлок заметил постороннее лицо быстрее, чем Мик, что не удивительно — сидел лицом к Мику. Пару минут он разглядывал девушку-лисичку с битой в руках, потом до Шерлока дошло, что, вообще-то, сидит голый, а разглядывание обнаженного мужчины в планы молодой девушки, скорее всего, не входило, поэтому Шерлок наклонился и поднял кусок ткани, свисающий до пола, который натянул на бедра. — Дорогуша, ты чего шевелишься! — недовольно проворчал Мик, — я же работаю!!! — Мик! У нас гости!!! — хриплым голосом сказал Шерлок, видя, как чумазая девочка-лисичка медленно скользит по гостиной, сжимая биту. — Где? — Мик отложил кисти и обернулся как раз тогда, когда бита уже опускалась на его голову. — А так мы не договаривались, — Мик поймал биту и задержал в ладони, потом уставился в глаза непрошеной гостьи. — Гррррр!!! — химера продемонстрировала острые белые клыки, — о пожаре тут недавно слышали, а?! Так вот, это мой дом и сгорел, пока я у вас тусила! Сгорел, вместе с моей мамой!!! — Слушай, я же не виноват, что у тебя несчастье такое случилось. Может быть, даже я тебе услугу оказал… — Услугу?! — Саша снова оскалилась, — УСЛУГУ?!! — Я имел в виду, что ты могла сама погибнуть или обгореть… — А может, могла бы маму спасти!!! — заорала готесса. — Солнышко, ты бы не мог одеться? — А картина? — спросил обескураженный Шерлок, всё ещё сидя на тахте. — Да я уже её закончил… практически. Там пару штрихов осталось. Оденься, будь так добр. Негоже смущать молодую девушку видом обнаженной плоти… — Сейчас, — Шерлок стянул полотно с тахты, обмотался и убежал в сторону ванной комнаты. — Что случилось, крошка? — Мик отобрал биту у гостьи и посмотрел на неё, — рассказывай. — Вы ведь и так всё слышали, — мрачно ответила химера, — в тот день, когда я была у вас, у нас в доме случился пожар… моя мать не смогла выбраться и… погибла… — Я-то не причем, — вздохнул Мик, — как я мог предвидеть это всё? Оставайся у меня. Крышу над головой, питание и одежду я тебе гарантирую. Охрану тоже… — И ещё я тут видела кое-что. Прямо на кладбище… — Хорошо, только не сейчас, — Мик взял чумазую ручку в свою ладонь, — сперва ты умоешься, оденешься, поешь, выспишься, а потом я тебя выслушаю… Иди со мной, я тебе ванну покажу.