Между двух огней: Бремя убийцы

Как же больно… Всё тело ломит так, что невозможно пошевелиться, но эта боль несравнима с той, что внутри так сильно гложет сердце. Ещё, казалось бы, 2 недели назад всё было прекрасно. Старый уютный дом, школа, мы сидели на диване дружной семьёй, не задумываясь о будущем и просто наслаждаясь настоящим. А теперь? Это тяжело — долгое время не чувствовать волнений и забот и неожиданно потерять то, что тебе так дорого. Я чувствую себя слабой, по-настоящему беспомощной и бесполезной. Это словно чья-то незатейливая шутка, кажется, что сами небеса невольно насмехаются надо мной, желая раздавить меня как мерзкого таракана. Сначала Лью, теперь Джефф… И в обоих случаях я не смогла ничего сделать, не смогла всё это остановить. И что же я могу сделать теперь? Разве что только лить слёзы. Пожалуй это то, что я могу делать лучше всего. Бесполезная!!! Когда я почувствовала лёгкую прохладу, у меня невольно проскользнула мысль о смерти. И по каким-то причинам я не испугалась её, и даже не стала отрицать. Открыв глаза я увидела серый потолок больничной палаты, а оглянувшись вокруг, я лишь убедилась в том, что это действительно больница. В окно светило яркое солнце, но белые стены комнаты были холодными и печальными, словно тюрьма, сдавливая меня со всех сторон, не давая шанса на спасение. Открытое окно впускало прохладный воздух, который казался мне единственным глотком свободы. Я проснулась задолго до рассвета, встречаясь лицом к лицу с холодным презрением этой палаты. У меня было много времени на раздумия и самобичевание*, от которых я так старательно пыталась убежать закрывая глаза, вновь и вновь пытаясь погрузиться в тихое забвение, но вместо спокойного сна перед глазами стояла одна и та же ужасная картина. Сквозь дрёму я вновь и вновь слышала как Джефф звал меня, как хулиганы насмехались над ним и как обгорелое тело брата упало к моим ногам. Этой ночью я только и делала что плакала, долго и непрерывно, сжимая в руках подушку, словно это она виновата в моих страданиях. А под утро я выплакала всё, остались лишь разводы от слёз на щеках и красные глаза. Ещё одной причиной моей бессонницы можно назвать боль, что теперь сковывало моё тело. Губы и горло пересохли от недостатка влаги, а синяки и ссадины мешали перевернуться на другой бок или хоть как-то пошевелиться. Больше всего на свете мне сейчас хотелось узнать что с Джеффом. Ведь он не мог просто погибнуть! Я не хочу, просто не могу поверить в это! Я вздрогнула от собственного всхлипа, пытаясь прикрыть рукой глаза, чувствуя, как мышцы болезненно отвечают мне на данный жест. Я должна, должна увидеть его! Убедиться в том, что он жив. Слёзы заполонили глаза, но я сумела сдержать их, пытаясь взять под контроль собственное тело. Стараясь как можно меньше причинить себе боли, я приподнялась на локтях, скидывая противное, нагревшееся от моего тела одеяло. Ноги коснулись пола, который незамедлительно обдал меня холодом. Шипя от тягучей боли я немного приподнялась с кровати, надеясь что мои слабые ноги смогут удержать хотя бы часть моего веса. Неожиданно в палату зашла медсестра. Это была высокая девушка с хорошей фигурой и короткими тёмными волосами. Увидев мои тщетные попытки встать, она всплеснула руками, укладывая меня назад в кровать. — Вижу ты уже проснулась. Ты ещё слишком слаба чтобы вставать! Так что лежи и отдыхай, — произнесла девушка, накрывая меня одеялом, после чего закрыв окно в мою палату, она покинула помещение, вновь оставляя меня в гордом одиночестве. Я старалась лежать неподвижно, вслушиваясь в тишину, окружающую меня. Спустя всего каких-то 10 минут в коридоре послышались нарастающие шаги, которые остановились у моей двери. Через секунду дверь моего временного обитель снова открылась, и я услышала знакомый голос. Мама подлетела ко мне так быстро, что я даже не сразу поняла кто это. Её крепкие объятья принесли мне уйму боли, от чего я зашипела, пытаясь отодвинуться. Мама покорно отпустила меня, взяв в свои руки моё лицо и заливаясь слезами. Отец тоже подошёл к моей кровати, и на его лице отчётливо читалось беспокойство. — Кэр, как ты себя чувствуешь? — спросил он, поспешно оглядывая меня с ног до головы. — Всё хорошо, — ответила я ему, удивляясь тому, как вместо моего привычного голоса вырвался какой-то хрип. — Милая, хорошая моя, мы так переживали! Кто мог подумать что так случиться? — плакала мама, но я не обратила внимание на её слова. В голове крутилась только одна мысль, которая меня волновала с самого пробуждения. — Мама, что с Джеффом? — спросила я, но не успела получить ответа, так как ко мне в палату зашёл доктор. Родители тут же кинулись расспрашивать его о моём самочувствии и самочувствии Джеффа. — Не беспокойтесь, с вашей дочерью всё будет хорошо. Многочисленные синяки, ссадины и ушибы. Серьёзных повреждений внутренних органов нет, так что уже через пару дней её можно будет выписать, — сказал доктор, а затем его лицо помрачнело, — Жаль, что того же я не могу сказать о вашем сыне. У него серьёзные травмы и ожоги по всему телу. Для восстановления ему нужна операция, но ни один доктор не даст вам гарантии, что после неё он выживет. Эти слова напугали меня. Джефф жив, но есть высокий риск того, что он может погибнуть. Сердце больно закололо от этой мысли, а на глазах выступили слёзы. Нет, я не могу потерять его! Я вжалась в стенку, прижав колени к груди и опустив на них свою тяжёлую голову. Хотелось кричать от боли, биться головой об стену, рвать на себе волосы, желая навсегда стереть из памяти эти несколько дней моей жизни. Забыть о драке на остановке, о том, что Лью посадят в тюрьму, о Джеффе который может умереть и о крови, которая пролилась на, казалось бы, обычном детском празднике. Я почувствовала, как тёплая рука матери снова коснулась моего плеча, успокаивающе поглаживая меня. Но мне не хотелось успокаиваться, всё что я хочу — это снова увидеть своих братьев живыми и здоровыми. — Милая, врач разрешил тебе вернуться домой через два дня, — тихо произнесла мама, пытаясь убрать спутанные волосы с моего заплаканного лица. Я лишь кивнула, сейчас мне было всё равно. Я переживала за Джеффа, которому предстояло ещё многое пережить, пока я буду отлёживаться дома. И мне очень хочется, чтобы он справился со всем, что его ожидает. Спустя пару часов родители ушли, и я опять осталась в полном одиночестве. Скучные, серые стены палаты, такие же серые как и лица медсестёр, которые временами заглядывали ко мне чтобы убедиться в моём хорошем самочувствие. Большую часть своего времени я провела сидя на кровати, вглядываясь в пейзажи города за окном, и пытаясь согреться от солнечного луча, который падал на мои ноги, освещая бледную кожу. После обеда в больнице воцарилась гнетущая тишина. Казалось всё живое просто вымерло, и только я продолжила своё нелепое существование. Всё так же пытаясь найти хоть каплю тепла от яркого весеннего солнца, которое через какое-то время сменила не менее яркая холодная луна. Я поудобней улеглась на кровати, игнорируя неприятное ощущение боли, которое прошлось по моему телу. Глаза слипались так, словно я не сидела весь день в палате, а занималась в спортзале, тягая штанги. Сон сам собой накрыл меня, заставив забыться и расслабиться.

***

— У нас для тебя сюрприз! — эти слова были первыми которые я услышала от родителей, пришедших ко мне на следующее утро. Настроение отца было заметно приподнято, так же как и настроение матери. Это смущало и пугало одновременно. Так называемый сюрприз смутил меня ещё больше, но честно сказать я была довольно заинтересована. Отец проскользнул к двери моей палаты, ловким движением руки повернув ручку. Послышались размеренные шаги и первые несколько секунд я ничего не могла понять. Глаза цвета сочной травы смотрели на меня с любовью и нежностью, а на лице вошедшего образовалась усмешка, когда он заметил моё непонимающее выражение лица. — Льюис?.. ЛЬЮ!!! — закричала я, выпрыгнув из кровати и бросившись в объятья брата. Жуткая боль пронзила тело от резких движений, но я не обратила на это внимание. Теперь в моей жизни вновь появился лучик света, и это Лью. — Мы думаем вам есть о чём поговорить, — сказал отец, и они вместе с мамой вышли из палаты. Лью поднял меня и уложил обратно в кровать. — Я тоже безумно рад тебя видеть! — сказал он, широко улыбаясь. — Я думала мы встретимся с тобой ещё очень не скоро. Но… Как тебе удалось вернуться? — спросила я, крепко держа брата за руку, словно боясь, что он исчезнет. — Это долгая история… Но если вкратце, то в итоге выяснилось что тех хулиганов побил не я, а Джефф. И меня отпустили. Но пока по каким-то причинам его не могут забрать. Потом я узнал, что ты лежишь в больнице. Что вообще случилось, пока меня не было? — ответил Лью, и его лицо стало взволнованным и задумчивым. — Джефф лежит в этой больнице. У него серьёзные ожоги и ему требуется операция, — ответила я, чувствуя как слёзы вновь подступают к глазам и тонкими ручейками стекают по щекам. — Что?! Как такое произошло? В этот момент я сорвалась. Просто сорвалась. Рыдая я рассказала Лью обо всём, что случилось на дне рождения Билли. Картины с того детского праздника всплывали перед моими глазами и видя их, я просто не могла не плакать. Сердце болезненно защемило, и Лью крепко прижал меня к себе, пытаясь успокоить. Я вдыхала его запах, так сильно и так глубоко, боясь, что сейчас он снова уйдёт, и я его больше никогда не увижу. — Да уж… Деньки выдались не лучшие, — сказал Лью, поглаживая меня по спине и чувствуя, как всхлипы медленно утихают, — Ну-ну, не переживай. Я уверен всё наладится! И Джефф обязательно справится со всем этим. Я кивнула его словам и обняла брата, пытаясь сделать вид что верю в это. Но в душе у меня творился настоящий хаос, а в памяти невольно всплывало лицо из моего давно забытого кошмара. Белая кожа, большие глаза, вырезанная улыбка… Теперь этот кошмар пугал меня ещё сильнее, а глубоко внутри поселилось сомнение и страх. Наладиться ли всё?