Цветы в лёгких и долгая дорога

Они впервые, спустя четыре года, завтракают вместе. Косые лучи солнца падают на стол. Иваизуми нервно метается по кухне. Раскладывает приборы, ворчит, волнуется. Сегодня у него первый день в отделе полиции. Это замечательно, но как же сильно хочется остаться дома с Ойкавой. Тот как раз наблюдает за своим взвинченным парнем. И не знает как сказать. - Ойкава, прекрати пялиться на еду. Ее надо жевать. Ртом. - Хаджиме на секунду отрывает взгляд тамого-яки. А потом агрессивнее разламывает еду. Работает челюстями так, будто нарушителей порядка надо хватать зубами. Жизнь учит быть сильными. Даже если Тоору дрогнувшей хватает палочки. Не правильно сжимает. Подносит к тарелке. Роняет. - Дуракава, да что ты блин творишь! - рявкает Иваизуми. Он слишком нервничает. С утра уже двадцать раз критично осматривал себя в зеркале, на ногах с пяти утра (спал ли вообще?) так что это уже ни в какие ворота не лезет. Ойкава точно не стал бы вести как придурок только чтобы позлить. А если... - Ты забыл как есть палочками, - у Ивы на лице смесь удивления, восторга и искрящейся радости. - Конечно, нет! Ива-чан, за кого ты меня держишь! Ойкава для подтверждения своих слов поудобнее перехватывает палочки. Умудряется отломать кусочек омлета. Но до рта все равно не доносит, тот падает обратно в тарелку. - Я звоню твоей маме, - весело шепчет Хаджиме. - Ива-чан! Даже не думай! - Нет. Я звоню Ханамаки. Ойкава высоко вскрикивает. Встаёт из-за стола чтобы как следует ударить своего парня. Но тот, легко посмеиваясь усаживает к себе на колени. Тоору сильнее в тысячу раз. Но с утра ему необходим завтрак (какая ирония, он правда слышит в голове смех Макки). Поэтому лишь быркается, пока Хаджиме прижимает его к себе, такого раздражённого, и обнимает. Ойкава сдается. Обмякает в чужих руках. Разрешает кормить себя. Просто потому что правда разучился есть палочками. Но обязательно вспомнит. Его ждали в Японии целых четыре года, времени на обучение старому у них полно.