Цветы в лёгких и долгая дорога

Иваизуми снятся кошмары. В первую ночь третьего года обучения, его крик будит родителей. Отец, наготове, врывается в комнату сына. И видит, что Хаджиме метается по постели, пытаясь то ли убежать, то ли догнать кого-то. Мужчина пару раз встряхивает сына и как заведённый шепчет его имя. Жена в это время тянет ошалелому Хаджиме стакан воды. Его лицо — красное, мокрое от слёз, а дыхание частое и тяжёлое. Он ещё долго сидел на кровати в объятиях родителей, пока не сказал: — Я не знаю что это было. Не помню точнее. Мне жаль, простите что разбудил. Отец ласково потрепал по голове и поверил в незнание своего мальчика. Собственно это и стало проблемой. Иваизуми реально не помнил что ему снится. Когда просыпался, все тело, липкое от пота, дёргало в конвульсиях. Но в голове — пустота. Из эмоций оставался только сильный, почти животный страх и боль. Так много боли, что парень сразу понял, дело тут было не в монстрах. Родителям он первым делом подарил беруши. Помолился чтобы соседи не начали вызывать полицию и надеялся что со временем пройдет. Ведь по сути, это вообще никак не сказывалось на его жизни. Если он просыпался ночью, то через пару мгновений (очень злых) — переворачивался и снова засыпал. Разбитым после сна себя не чувствовал. Иногда Хаджиме правда забывал что кошмары вообще есть. Вспоминал на ночёвках у друзей. Третьегодки засиделись за домашкой у Матсуна. Тот, аргументируя что уже поздно отправил их обзванивать родителей и просить остаться на ночь. У Ханамаки в комнате Иссея был личный футон, специально выделенная пижама, а ещё щётка в ванной. — Ну ещё бы, вы же через день друг у друга остаётся, — ворчал Ива, чувствуя себя неуютно в чужой домашней футболке. — А кто вам запрещает делать также? — лениво поинтересовался Матсукава. — Если для этого не придется трахаться с тобой, то я всеми руками за, — беспечно ответил Ойкава. Юда покраснел до коней волос, рядом сидящий Макки маскировался под помидор. Иваизуми ударил Ойкаву, тот лишь обиженно фыркнул. Даже Матсукава заалел ушами. Ночью Иваизуми рывком поднялся с постели. На него смотрели все его друзья, с нечитаймыми лицами. Юда светил на него фонариком телефона, неуверенно осматривая. — Ива, ты как? — чуть прокашлившись спросил парень. — Нормально, — пробормотал Иваизуми, со стыдом утирая лицо в слезах. — Да, повезло что родителей нет дома, — хриплым ото сна голосом отозвался Матсукава. Сгрёб Хиро в охапку и вернулся ко сну. Собственно после этого, произошедшее они не обсуждали. Но справедливости ради, про Такахиро в кровати Иссея они не говорили тоже, так все было нормально. На ночёвки Иваизуми больше не оставался, шел домой как бы поздно не было. Только у Ойкавы, но тот выделял ему целую гостевую комнату. Тренировочные лагеря стали его личным адом. Пока Тоору не подсунул ему в руку блистер таблеток. — Одна перед сном. Просыпаться не будешь, кричать во сне — тоже. Раз уж ты не помнишь кошмаров, то в этом нет ничего страшного. Лучший друг всегда поддержит. Но Хаджиме понял почему именно его так пугали эти сны. В них он терял Ойкаву. Каждый раз по-разному. В одни моменты они были рыцарем и королем. Иваизуми собственными руками вонзал меч ему в грудную клетку. Вытаскивал, и алая кровь капала на землю, пачкая его загорелый руки, а органы падали с мерзким звуком. Глаза Ойкавы, красные как огонь, медленно потухали, но там светилась благодарность. А ещё они были героями. Тоору приносил себя в жертву раз за разом. «За тебя, Хаджиме. За мою семью». Он все пытался уничтожить невидимых злодеев, но те лишь смеялись ему в лицо. И были какие-то пророчества. «Судьбу не перепишешь», со слезами шептал Юда. Иваизуми крепче сжимал зубы, руку Ойкавы в своей и плевать хотел на судьбу. А потом сжимал его холодное тело, потому что на самом деле, это судьба плевать хотела на него. — Я боюсь потерять тебя. Ойкава оторвался от собирания своего чемодана. Сверился со списком, кивнул сам себе и только потом снова посмотрел на своего лучшего друга. — Если я поклянусь, что мы не перестанем общаться, ты застегнешь сумку? — ехидно спросил парень. — Какой же ты мудак! — в сердцах рявкнул Иваизуми. Но послушно пошел бороться с несчастным багажом. Тоору положил руки ему на плечи и несильно сжал. — Клянусь, — тихо добавит он. Хаджиме ему поверил. Потому что с того самого дня кошмары его больше не мучали. А когда они стали жить с Ойкавой вместе, он вообще про них забыл.