Буря Красных Песков

      Не так я представлял смерть.       Бабка любила рассказывать про Чистый Мир в детстве. Чтобы успокоить, вроде как родителям там хорошо. Не верил в эти сказки даже тогда. Я видел, как умирали люди. Видел, что оставалось от них. Слишком часто, чтобы верить бреду о «хорошем» там, за чертой. Поэтому ждал небытие. Пустоту. Или хотя бы ад, которым любили пугать в храмах. Но не это. Не искаженное, пропущенное через каналы чакры восприятие. Звуков капающей воды. Скрежета стальных приборов. Шипящего дыхания совсем близко.       — С возвращением, Сасори Красных Песков.       Веки не двигались. Потребовалось немало времени, прежде чем я понял, почему. Их не было. Точнее, не было мышц, приводящих эти тонкие лоскутки кожи в движение.       Неужели?       Крошечный импульс для нити чакры – и я открыл глаза. Еще один – туловище приподнялось, опираясь на послушно сдвинувшиеся локти. С речью должно быть чуть сложнее, но я уже пробовал несколько раз.       — Ты, – мой голос прозвучал несколько выше желаемого, и я отрегулировал искусственные связки. – Так и знал.       — Не рад меня видеть? – Орочимару обнажил зубы в усмешке. – Не могу сказать, что ждал от тебя благодарности…       — Что ты наделал?       — Всего лишь довершил начатое тобой. Поразительно, Сасори. Это просто великоле…       — Что ты со мной сделал? – Я коснулся заполненного цилиндра в груди, болезненно ощущая им собственные огрубевшие пальцы.       — Не нравится? Почти один в один с исходным вариантом в твоих свитках. Я уважаю творчество, поэтому постарался от плана не отступать.       — Издеваешься? – Прошипел я, брезгливо изучая себя чакрой. – Что это за дрянь?       — Эта «дрянь», как ты говоришь, препятствует разложению твоих останков с помощью Природной Энергии. А заодно поддерживает их в… живом состоянии, раз человеческая пища теперь, очевидно, не для тебя. Достать Священное Масло было довольно сложно, знаешь ли.       — Кто тебя просил? Что ты вообще здесь делаешь?       — Я давно желал с тобой познакомиться лично, – Орочимару продемонстрировал внушительную длину своего змеиного языка. – Но ты все время избегал встречи со мной.       — Что должно было значить «нет».       — Не люблю отказы.       — Не мои проблемы.       — Твоя техника слишком неординарная, Сасори. Я не смог удержать свое любопытство.       — И устроил мне теплый прием во время переноса? Разумно.       — Тебе справиться с такой помехой проще простого. Даже без марионеток.       — В АНБУ Песка командиры пали ниже некуда – связаться с отступником Скрытого Листа, да еще с таким.       — Ты льстишь мне, Сасори. А Песку твоя голова важнее каких-то слухов и домыслов. Это было просто. Хотя до сих пор не понимаю, почему отправили так мало людей. Был бы среди них кто более-менее интересный, но ведь сплошь бездарности, не способные ни убить, ни, тем более, захватить в плен даже джоунина.       — Может, Саннинам не так уж и доверяют?       — Или сентиментальные старейшины все еще слишком любят своего пропащего внука.       Хмыкнув вполголоса, я огляделся. Довольно высокий каменный потолок, стеклянные шкафчики с препаратами, заспиртованными кореньями и внутренними органами в формальдегиде, яркое освещение над головой (точно, я же на операционном столе), монотонно гудящие приборы, расчерченный сложными концентрическими печатями пол. Давно мне не приходилось бывать в таких цивилизованно обустроенных лабораториях. Чего и следовало ожидать от лучшего исследователя Страны Огня: даже в бегах на материалы и инструменты он не скупился.       — Что тебе от меня нужно?       — Не любишь ходить вокруг да около, да? – Глаза рептилии хитро прищурились. – Как насчет взаимовыгодного сотрудничества?       — Мне не нужны партнеры.       — Как знать. Без моего вмешательства, боюсь, мы бы сейчас не разговаривали.       — Сам устроил бардак, сам вмешался, а теперь что-то требуешь взамен?       — Какой ты категоричный, Сасори. Умерь свой гнев, я все-таки спас тебе жизнь. Да, ты не просил об этом, но в таком состоянии никто бы не смог попросить. И, без ложной скромности, мало кто сумел бы помочь. Почему бы тебе всего лишь не выслушать меня для начала? Обещаю, ты не разочаруешься. Мы же с тобой во многом похожи, не отрицай. Нам обоим тесно в рамках морали, в стенах деревни. Мы ученые, первопроходцы, за нашими делами консервативные устои престарелых шиноби просто не поспевают. Даже интересы у нас лежат в одной плоскости – вечная жизнь…       — А ты любитель болтать, я смотрю.       — Ты мне нравишься.       — Звучит слишком мерзко из твоих уст.       — Хоть и пути у нас разные, но цель одна. Твой подход к вопросу меня заинтриговал, а итоговый результат, – Орочимару кивнул в мою сторону. – Превзошел все ожидания. Сама идея человеческой марионетки будоражит воображение. Они же используют все свои техники, не так ли?       — Хочешь посмотреть?       — У тебя еще будет время для демонстраций, не спеши. Я тебе не угрожаю, а вот Скрытые деревни – да, более чем. В покое нас не оставят.       — Ты видел свитки, что тебе еще от меня нужно?       — Сотрудничество. Ни ты, ни я еще не пришли к конечному результату, но, объединив знания и навыки, достигнем куда большего, чем порознь.       Я вновь прошелся по гладкой грани сосуда.       — Что за масло?       — Священное Масло. С ним проще ощущать… контактировать с Природной Энергией. Обычных людей она превращает в камень и, скажем, не совсем в прежнем виде, так как с ней совладать гораздо сложнее, чем кажется. А ты прекрасно адаптировался, как будто всю жизнь тренировался. Нельзя списывать со счетов твой феноменальный контроль чакры, но даже без него у тебя явная предрасположенность к сендзюцу. Родись ты в другой деревне…       — Не уходи от темы. Почему оно?       — Я немного опоздал, – взгляд Орочимару пополз в сторону и вверх. – Сначала я решил, что эксперимент провалился, и ты умер, но после заметил – все гораздо сложнее. Твое тело было не в лучшем состоянии, что не удивительно – прошло больше суток. Для контроля марионеток тебе нужна чакра, а для чакры – определенные части живой плоти. Собрать их проблемой не было, но сохранить, а тем более, питать… смутно представляю, как ты планировал все сделать в одиночку.       Сендзюцу, значит. Вот почему все… всего так… много. С другой стороны…       — Какой невероятный объем чакры она дает, не правда ли?       Я проигнорировал насмешку. Да, грязный трюк, но действенный – ему удалось меня заинтересовать. Старые привычки не умирают.       — Расскажи.       — Что?       — Что ты видел там? В Чистом Мире.       Пару секунд ушло на то, чтобы свести нестыковки. Этот Змей действительно планировал отправить меня на экскурсию по ту сторону? Представляю, как вытянулось бы его лицо, узнай он, куда я попал на самом деле. И как рьяно взялся бы он воссоздавать опыт до победного явления себя новому миру. И как быстро этот мир пал бы к его залитым кровью ногам. Мирный исследовательский интерес? Да быть не может.       — Не помню.       Лицо напротив разочарованно скривилось.       — Значит, ничего. Жаль, в моих… не важно.       Не важно, как же. Целую диверсию организовал, чтобы проверить это свое «не важно». Будто я поверю в такую «случайную» деформацию печатей, при которой тебя выбрасывает не просто из тела, но из мира. И ведь как организовал, надо признать: кто угодно в качестве подопытного не подойдет, нужна строго определенная комбинация исходных переменных и почти ювелирная точность исполнения. Кому-то тесно не только в деревне, значит?       — Я подумаю над твоим предложением. Где-нибудь подальше отсюда.       — Не буду тебя торопить. Не сомневаюсь, мы встретимся вновь гораздо раньше, чем ты планируешь сейчас.       — А вот это уже прозвучало как угроза.       — Не будь параноиком, Сасори.       — Не тебе называть паранойей жизненный опыт.       Орочимару хрипло засмеялся и не спеша поднялся с кресла.       — Где мои свитки?       — Сейчас принесут, я дам распоряжение.       — Пусть поторопятся.       — Непременно, – длинная тень исчезла за дверью, и я остался один.       Снова один.       Начинаю верить в судьбу.       Подняв руки к потолку, я по очереди согнул и разогнул пальцы. Даже лучше, чем представлялось раньше. Плавно, скользяще, не хуже живых. Только не чувствуют ничего, даже самих себя. Впрочем, так же и было задумано. Ничего не чувствовать. Совершенно ничего. Совершенно.       Что-то сдавило в груди. Не по-настоящему, конечно – давить там теперь нечего и нечему. На что тоже был расчет. Без непослушных гормонов думать было проще и яснее. Однако давление не исчезало, а росло, с каждой секундой охватывая все большую площадь. И к гормонам, по-видимому, оно никакого отношения не имело.       Нужно время. Это все помешательство. Глупая память, фантомные ощущения. Оно пройдет. Не сегодня, может, даже не через месяц, но пройдет. Не может не пройти. Иначе все было зря. А зря я ничего не делаю. И мое новое тело станет тому подтверждением. Нужно, кстати, переделать. Тошнит от мысли, что к нему прикасалось это чудовище. Вообще кто-либо, кроме…       Я запоздало одернул себя. Не думать. Не надо превращать месяцы в годы. У меня впереди слишком много дел, чтобы бездарно тратить время. А сердце – всего лишь орган.       Поднеся пальцы к новым глазам, я опустил руку на живое ядро. Ни человек, ни кукла. Ни живой, ни мертвый. Нечто посередине или вообще за рамками? Да какая разница. Если идеал существует, я подойду к нему ближе всех. У совершенства множество форм. Надо опробовать как можно больше. Истинное искусство прекрасно и долговечно, а значит я на верном пути.       Болезненное давление перекинулось от груди на ладони, и я зло оборвал нити чакры, безвольно оседая обратно на стол.       Так даже лучше. Вот увидишь. Ты просто не знаешь слишком многого. И хорошо, что теперь никогда не узнаешь. И хорошо.