Jigsaw Pieces

Иногда Хосоку очень трудно поверить, что он у Тэхёна первый. И это неверие не в духе «о господи, это так волнительно, он выбрал меня, я у него первый», нет. Хосок не может поверить, что человек, у которого, по его словам, до него никого не было, может быть таким секс-гуру, как Тэхён. У самого Хосока до этого тоже не было совершенно никакого опыта, но по нему это и заметно. Они встречаются уже несколько месяцев, и он до сих пор каждый раз чувствует волнение, боится что-то сделать не так, переживает, что Тэхёну не понравится. Каждый раз смущается, раздеваясь, и краснеет, подготавливая его пальцами. Иногда ему даже кажется, что они делают что-то неправильное, что Тэхён сейчас встанет и уйдёт, сказав, что это была просто шутка, а Хосок — чёртов извращенец, если повёлся и действительно хочет такого. Тэхён, конечно, никуда не уходит. Он наоборот всегда очень расслаблен и уверен — и в себе, и в Хосоке, и во всём, что между ними происходит. Он подбадривает и подсказывает, направляет, когда Хосок теряется. Тэхён очень хорошо знает, чего он хочет и что ему нравится, и не стесняется исследовать и руками, и губами тело Хосока, чтобы выяснить, что нравится ему. Он без всякого смущения избавляется от одежды и не пытается спрятаться или прикрыться, когда Хосок на него смотрит, целует первым, пробегаясь пальцами по его коже под одеждой, и настойчиво тянет так мешающую ткань, побуждая раздеться. Тэхён не боится сказать, чего ему хочется, и попросить — и в то же время не забывает интересоваться: «хён, так хорошо?..» Когда они впервые дрочат друг другу в ванной общаги, прижавшись к запотевшей стенке и с трудом вдыхая горячий влажный воздух, у Хосока буквально трясутся руки — и оттого, что он никогда раньше не делал подобного с кем-то, и от жаркого шумного дыхания у самого уха, и от таких правильных движений Тэхёна, каждое из которых словно посылает электрический разряд по всему телу. Тэхён целует его и как-то незаметно и естественного накрывает его руку своей, замедляя движения, — и стонет ему в рот. Когда они впервые спят друг с другом, Хосок волнуется настолько сильно, что, наверное, краснеет и бледнеет с такой интенсивностью, что Тэхёну приходится успокаивать его мягкими прикосновениями и поцелуями, а когда он немного приходит в себя, Тэ уверенно берёт у него из рук смазку, ложится перед ним на спину и, разведя ноги и неотрывно глядя на него, готовит себя сам, постоянно облизывая пересыхающие от частого дыхания губы. Хосок только поражённо смотрит и каким-то отдалённым краем сознания уже тогда недоумевает, как Тэхёну это удаётся. Всё знать, всё уметь, не переживать. Совершенно спокойно и расслабенно делать такие вещи перед кем-то другим. Принимать кого-то и так отзываться на каждое движение, просить — «ещё чуть-чуть, вот так, да, хён». Когда Хосок в первый раз, отчасти в шутку, спрашивает, уверен ли Тэхён, что до него был девственником, тот просто посмеивается тихо и ничего не отвечает, улыбаясь пришибленно и лениво глядя в потолок. Неудивительно, что у него нет сил отвечать после такого бурного секса, Хосок и сам, возможно, не осилил бы дождаться ответа, если бы тот последовал, потому что веки просто слипаются, и он успевает только потянуть на себя одеяло, укрывая их обоих, прежде чем провалиться тут же в глубокий сон. Следующие несколько раз, когда Хосок спрашивает, всё происходит примерно так же: Тэхён или смеётся и не отвечает, или не реагирует вовсе, унесённый куда-то в свои мысли. Потом он начинает шутить, явно не воспринимая вопрос Хосока всерьёз: «у меня просто природный талант», «я просто смотрел очень много обучающих видео», «я просто детально изучил вопрос». Хосок тоже постарался по возможности детально изучить этот самый вопрос, когда они начали встречаться, но одно дело — знать все детали в теории, другое — применять свои знания на практике, да ещё и с такой лёгкостью. Хосоку всё никак не верится, что человек, никогда не делавший всех этих вещей раньше, может быть таким спокойным, расслабленным и уверенным в себе, это не укладывается в голове. Поэтому Хосок не перестаёт спрашивать, со временем всё более настойчиво, пока до Тэхёна, наконец, не доходит, что он вообще-то серьёзно и этот вопрос его действительно беспокоит. — Ты сейчас не шутишь? — всё же спрашивает тот, мрачно глядя на него. Хосок только мотает головой, боясь, наконец, получить честный ответ. — Я же уже объяснял тебе. Я много читал. И смотрел. И мне просто хорошо… ну, с тобой. Почему это должно значить, что у меня кто-то до этого был? — Ну не может совсем недавно ещё девственник себя так вести! — искренне восклицает Хосок. Ну ведь не может же? — Ты что, мне не веришь? — тихо интересуется Тэхён, слегка хмурясь. Хосок в пылу своих мыслей и переживаний не замечает, к какой опасной точке они приблизились. — А ты бы сам поверил? — говорит он, невольно давая положительный ответ. А потом в недоумении смотрит, как Тэхён встаёт и молча выходит из комнаты. До него только с опозданием доходит, что он только что обидел Тэхёна — и сильно — своим недоверием, которое, как тот теперь понял, присутствовало с самого начала. Хосок вдруг понимает, что Тэхён не стал бы врать ему, ему это просто незачем — он вошёл в эти отношения с открытым сердцем, ничего от Хосока не скрывая, и каким бы удивительным ни казалось его поведение, — он просто такой. Необычный мальчик Тэ, в котором странностей больше, чем привычностей. Хосок чувствует себя полным дураком. Он вскакивает с кровати и выбегает из комнаты, надеясь, что Тэхён не ушёл из дома, куда глаза глядят, ведь найти его тогда будет нереально, да и заблудиться ему ничего не стоит. Хосок проверяет гостиную, кухню, ванную и переходит на комнаты остальных мемберов. Тэхён обнаруживается у Намджуна — лежит головой у него на коленях, свернувшись калачиком, и просто смотрит перед собой. Намджун, заметив появление Хосока, поднимает голову, вопросительно и даже немного испуганно глядя на него. Он явно не понимает, что происходит, и Хосок может предположить, что Тэхён просто пришёл и улёгся к нему на колени, ничего не объяснив и заставив лидера перепугаться. — Тэхёни. — Хосок опускается на колени перед ним, но Тэхён смотрит как будто сквозь него, и от этого становится страшно. — Прости, я не хотел. Пойдём обратно и поговорим. Когда Тэхён не отвечает и не двигается с места, Хосок потерянно смотрит на Намджуна — но тот только пожимает плечами, тоже не зная, что делать. Поэтому говорить приходится при Намджуне. — Тэтэ. — Хосок гладит его по волосам, придвигаясь ближе. — Прости, правда. Конечно же, я тебе верю. И доверяю. Я был не прав. Просто… всё это ещё так ново, и мне многое непонятно, поэтому мне так трудно было поверить. Тебе всё так легко даётся. Но я верю. Правда, верю. Так хочется поцеловать Тэ — просто закрыть глаза и прижаться к губам губами, но Хосок никогда бы не решился при Намджуне, да и при ком угодно другом. Они и так уже палятся слишком неприлично, и только дурак не поймёт, что между ними происходит. — Тэхёни, — вдруг говорит Намджун, — все совершают ошибки. Подумай, стоит ли из-за этого обижаться надолго. Мне кажется, Хосок-хён говорит искренне. Давай ты сейчас полежишь тут, сколько тебе нужно, и подумаешь, а Хосок-хён вернётся к себе и будет ждать, пока ты придёшь и поговоришь с ним? Тэхён так и не отвечает, но Хосок понимает, что отчасти речь Намджуна ориентирована на него самого, — и потому, с надеждой поглядев на своего Тэхёни и благодарно кивнув лидеру, встаёт, уходя обратно в свою комнату. Они не говорят, когда Тэхён возвращается. Точнее, говорит немного только Хосок — Тэхён же просто забирается к нему на кровать, тыкаясь лицом в шею, и Хосок прижимает его к себе, обещая, что больше не будет сомневаться в нём, ведь теперь он знает: Тэхёни — только его мальчик, который никогда не был — и не будет — чьим-нибудь ещё.