Jigsaw Pieces

Гладить Хосок-хёна — тэхёнова почётная… даже не обязанность — миссия. Обычно Тэхён спит как убитый, когда угодно и где угодно, и добудиться его иногда просто невозможно. Но на Хосока у него в организме — при рождении, наверное, — установлен особый датчик. Тэхён чувствует, если Хосок просыпается среди ночи, и дрейфует где-то между сном и явью, дожидаясь, пока тот снова не успокоится, или машинально хватает за руку, если тот решает встать. Хосок тогда говорит: «Всё хорошо, сейчас приду, спи», и Тэхён спит — но только когда Хосок возвращается и снова укладывается рядом с ним. Тэхён настроен на Хосока всеми своими органами чувств, поэтому нет ничего удивительного в том, что он просыпается и в этот раз, когда его хён начинает беспокойно мотать головой во сне и хмурить брови. Хосок дёргает плечом, словно прогоняя от себя дурное видение, но оно никак не отпускает, и Тэхён знает, что делать: поворачивается на бок лицом к нему и протягивает руку, гладит сначала по щеке, убирает со лба помятую чёлку, проводит по волосам, пропуская их сквозь пальцы. Хосок вздыхает глубоко, тянется слегка к его ладони, но сразу не успокаивается, поэтому Тэхён продолжает — соскальзывает на плечо и вниз по руке, гладит долгими уверенными движениями, сверху вниз, снова и снова, глядя на лицо своего хёна и впадая в какой-то своеобразный транс. Тэхён даже не может объяснить словами, что он чувствует. Знает, что это называется любовью, но ни одно слово или понятие не может полностью описать весь спектр того, что он испытывает к Хосок-хёну. Это восхищение — Тэхён восхищался Хосоком ещё даже до встречи, а когда они познакомились, не мог поверить своему счастью, потому что Хосок оказался во множество раз лучше, чем любые описания, которые он слышал. Это доверие — Тэхён без всяких сомнений доверил бы ему свою жизнь. Если бы Хосок, как в банальных голливудских фильмах, сказал «Я поймаю тебя, просто поверь мне» — Тэхён прыгнул бы, не раздумывая. Это полная синхронизированность — Тэхёну грустно, когда Хосок в плохом настроении, а когда тому весело — в груди словно лопаются щекочущие пузырьки, вызывая на лице невольную улыбку. Это какая-то необъяснимая гравитация — прикоснуться, взять за руку, потрепать по волосам, погладить. Тэхён делает это не потому, что ему просто так хочется, — он не может без этого. Он даже не всегда отдаёт себе отчёт в том, что происходит, — бывает такое, что он стоит перед автоматом в коридоре, выбирая себе вкусняшку, а потом вдруг обнаруживает себя идущим вслед за хёном, прижимаясь к нему сзади и обнимая за талию. Тэхён не может это контролировать, это сильнее него. Это необъятная нежность — Тэхён может смотреть на Хосока часами, даже если тот сидит почти неподвижно, уставившись в монитор, или часами о Хосоке думать, если его нет рядом. Тэхён знает его лицо (да и не только) в мельчайших деталях, и видит его едва ли не каждый раз, закрывая глаза. Это безоговорочная преданность — Тэхён иногда чувствует себя буквально счастливым щенком, для которого нет никого лучше своего хозяина, даже если тот с головой погружается в работу и забывает называть его своим хорошим мальчиком. Тэхён даже не замечает, как в своём трансе придвигается совсем близко, настолько, что чувствует дыхание Хосока на своём лице. Он приходит в себя, только когда обнаруживает, что глаза Хосока больше не закрыты, и тот смотрит на него, улыбаясь так тепло, что у Тэхёна чуть не наворачиваются на глаза слёзы. — Разбудил? — шепотом спрашивает Хосок, и Тэхён ловит себя на том, что так и не перестал его гладить, да и не собирается. Он мотает головой, отчего Хосок усмехается. — Тогда давай спать, — произносит он и подаётся вперёд, мягко целуя Тэхёна в губы. Затем утыкается головой ему в плечо и кладёт руку на талию, притягивая ещё ближе к себе. Тэхёну ничего не остаётся, кроме как обнять его в ответ, машинально поглаживая теперь по спине, чтобы тому спокойнее засыпалось. — Спасибо, — Тэхён скорее чувствует это слово кожей, чем слышит. Целует Хосока в ответ куда-то в волосы и закрывает глаза, постепенно переносясь в какую-то параллельную реальность, в которой он тоже обнимает Хосока, — потому что больше ему ничего и не нужно.