Хулиганка

Нельзя сказать, что Тсуна не испытывала волнения. Но исполненная решимости поговорить с друзьями откровенно, – даже если это означало лишиться их дружбы – что ж, к лучшему! – она спокойно собрала волосы, пряча их под кепку, но не заколола невидимками, как обычно, а просто перехватила резинкой. Переоделась в привычную для Ёши одежду, думая о том, что это, вероятно, последний раз, когда ей приходится проделывать этот почти ритуал. Из дома она выскользнула, умудрившись не попасться на глаза матери, хотя не могла гарантировать, что не привлекла внимание Реборна. Но пока она не дала окончательный ответ, их отношения приняли вид: «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, но пока ты мне не мешаешь, я сделаю вид, что всё идёт как надо». С того мига, как она отправила ту смс-ку, её не отпускало ощущение какого-то внутреннего зуда. Нет, это были не кошки, скребущиеся на душе, а что-то, похожее на предвкушение. И понимая умом, что сегодня всё может кончиться плохо, Тсуна не могла отстраниться от этого ощущения. То, что в Кокуё посетило её лишь смутным видением, сейчас утверждало, что её жизнь вот-вот необратимо изменится, и лишь от решений Тсуны будет зависеть, понравятся ли ей эти изменения. Ёши неспешным шагом вышел из-за поворота. Он пришёл чуть раньше, чтобы иметь время собраться с духом окончательно, но, оказалось, Мочида и Такеши уже ждали его. Он подошёл ближе, кивнув вместо приветствия. – Что-то случилось? – насторожённо поинтересовался Такеши, как никогда напоминая хищника, готового броситься на врага. Из глаз друга смотрело что-то вечное и холодное, чему Тсуна не могла подобрать названия, и девочка отстранённо подумала, что Кокуё изменил не только её и Таясу, но и лучшего друга. – Как сказать, – неловко пожал плечами Ёши. – Ничего смертельного, если ты об этом… И Такеши расслабился, будто кто-то переключил кнопку. На губах парня возникла знакомая беспечная улыбка, вот только тень из глаз так и не ушла. «И, наверное, не уйдёт никогда», – с тоской поняла Тсуна, в очередной раз задумавшись, а стоит ли втягивать их в свои проблемы. Но если сейчас она решит за них, чем дочь окажется лучше матери? Словно в противоположность Такеши, Мочида казался абсолютно разочарованным тем, что никаких заварушек, похоже, в ближайшее время не намечается. Вот уж кому бы только подраться… Но Ёши не был бы их другом, если бы не видел чуть глубже, чем они готовы были показать окружающим. И как Ямамото привычно натянул маску обыкновенного безобидного шутника – балагура, стоило ему убедиться, что всё в порядке, так и Кёнске за образом рубахи парня скрывал глубокий ум. Иначе как бы он смог стать главой клуба кендо? А ведь от капитана требовалась не только хорошая физическая форма, но и понимание философии пути меча. Такие разные на первый взгляд и такие похожие… Ёши не мог понять, чем заслужил дружбу и преданность этих людей, что они нашли в нём. И потому слишком сильно боялся, что, раскрыв многолетний обман, потеряет обоих. Но пути назад уже не было, как не могло бы существовать дружбы, построенной на лжи. «Делай, что должно, и будь, что будет». – Такеши, ты помнишь, что обещал мне в день нашего знакомства? Удивление. Подозрение. Ожидание подвоха. Такеши пожимает плечами и отвечает беспечным тоном: – Конечно. Я обещал не пытаться узнать, кто ты. От Мочиды плеснуло азартом, словно он что-то понял для себя. Но Ёши не торопился, желая хоть немного оттянуть пугающий момент. – Эта история со школьниками Кокуё кое-чему меня научила, – размеренно начал он. – И кое-что мне показала. Оказывается, я слишком дорожу вами, чтобы и дальше позволить вам встревать в неприятности, о которых вы почти ничего не знаете. И коль скоро меня против воли втянут… не буду скрывать, в криминал меня втянут, судя по намёкам. И единственное, чем я могу вам отплатить за то время, что вы были рядом, – это честность. И Ёши одним движением стягивает с головы кепку, попутно подцепив и резинку, так что на плечи падают длинные волосы, не оставляя сомнений в личности человека, стоящего перед парнями. Брови Такеши поднимаются, он что-то беззвучно шепчет, но в этот момент Тсуну оглушает громкий крик Мочиды: – Да! Я знал! Мне не показалось! – и в следующий миг Тсуну сжимают в медвежьих объятиях и чуть приподнимают над землёй. От неожиданности она совсем по-девчоночьи взвизгивает: – Хи! Поставь меня! – и через секунду соображает больно ткнуть парня в бок, чтобы он разжал руки. – Совсем с ума сошёл? Или это на тебя после посещения больниц так накатывает? В прошлый раз явился с требованиями указать тебе путь, теперь вот это… Мочида хохочет и этим напрочь сбивает всю пафосность момента. – Нет, – усмехается парень, – я просто уже начал сомневаться, что мне не привиделось, хотя косвенные доказательства говорили в пользу моей версии. Тсуна прищуривается: – Какой ещё версии? – она бросает быстрый взгляд на молчаливого Такеши, но тот просто садится на лавочку, не сводя задумчивого взгляда с них обоих, словно оценивая и что-то для себя решая. Не будите лихо, пока спит тихо, да? Девочка малодушно решает разобраться с первой проблемой. – Когда тот придурок из Кокуё меня избил, – Мочида морщится и видно, что ему крайне неприятно вспоминать о своём поражении какому-то школьнику, если этот школьник не являлся Хибари или Ёши, – я решил, что всё… кончено. А потом вдруг услышал ваши слова. Про то, что вы меня не отпускаете. Тсуна зажмурилась, вспомнив ту чушь, что несла, искренне переживая за друга, но промолчала. – Я так удивился: вы же всегда делали вид, что вам всё равно, – на этих словах Тсуна покраснела и теперь ни воротник, ни шарф не скрыли слабый румянец на щеках, – что решил немного задержаться и уточнить позже, правильно ли я вас понял. А когда пришёл в себя, мне сказали, что в больницу меня доставили вместе с Савадой Тсунаёши, и она же меня нашла и вызвала помощь. – М-да, – протянул Такеши, заметив, что их друг – подруга? – вполне готова сбежать от них, лишь бы не выдавать смущения, и усмехнулся, – Савада Тсунаёши – Ёши, это действительно было не так уж и сложно, я даже разочарован, что первым всё понял Мочида, а я так и не догадался. А ведь тоже мог подумать, откуда бы тебе знать, что он в больнице оказался. Ямамото закинул руки за голову и улыбнулся своей фирменной улыбкой. Тсуна нахмурилась. – Так, я сейчас что-то не поняла. Вы что, не злитесь? – прозвучало это с какой-то обвиняющей ноткой и почти с обидой. Такеши с Мочидой переглянулись. Злились ли они, что их друг скрывал своё лицо, если это было едва ли не единственным условием их общения? Определённо, нет. Другое дело, что понимание того, что с ними на равных дралась девчонка, действительно обескураживало. Но Такеши, в общем-то, никогда не был шовинистом, а у Мочиды было время пережить свои эмоции. Вот если бы не эти несколько недель, в течение которых он раздумывал о том, злиться ли ему или всё-таки восхищаться – потому что одно дело, когда ты дерёшься с таким же парнем, но когда тебя отправляет в больницу девчонка, это уже как-то обидно – он бы, наверное, разозлился. Вероятно, это закончилось бы ещё одним посещением больницы, потому что Ёши ничего не стоило бы в очередной раз доказать ему всю глубину его заблуждений. Потом Мочида вспомнил, что точно так же Ёши уделывал якудза, и решил, что это всё-таки нереально круто. И Тсуна ему всё-таки жизнь спасла, а это не тот долг, который можно проигнорировать. – Нет. – Я вас обманывала, – заметила девочка, пытаясь понять, что вообще происходит. У неё вдруг возникло чувство, будто весь мир решил над ней посмеяться. Такеши усмехнулся: – Так мы же об этом знали. – Я девочка, – снова попыталась Тсуна. – У всех свои недостатки, – флегматично заметил Мочида, отчего Савада вызверилась: – Ты что недостатком назвал, придурок?! – Узнаю своего друга Ёши! – радостно заметил Такеши, отстранённо размышляя, что отец, похоже, знал: теперь в его странных шуточках обнаружилось второе дно. И не было ли это попыткой Тсуёши подготовить сына к этому разговору? Ямамото понимал, что, наверное, слишком спокоен, но подозревал, что за тайной Ёши скрывается нечто грандиозное, так что узнать в лучшем друге одноклассницу было не самым странным. Почти предсказуемым, будто он подспудно догадывался об этом. Куда больше напрягало её заявление, что её втянут в криминал. Любой другой человек рассмеялся бы над этими словами, только не сын Демона Дождя. И вот это признание уже тянуло на страшную тайну. А зная Ёши, он – она – наверняка ожидала, что после этого разговора друзья бросят её. Очередная попытка оградить от собственных проблем? Ямамото как никто другой понимал, что есть вещи – и люди – которые не позволят тебе уйти от них. И если уж прошлое Ямамото Тсуёши до сих пор аукалось им, частью чего должна была быть Тсуна и её брат, что кто-то вдруг возжелал втянуть в это пятнадцатилетнюю школьницу? – Ёши, – серьёзно начал он, заставив девочку напрячься в ожидании подвоха, – что ты там говорила насчёт криминала?