Забытая студия Sillyvision

      За два с небольшим месяца почти ничего не изменилось. Разве что Уолли решил остаться. Эта новость в своё время облетела студию со скоростью молнии. Мнения разделились. Кто-то радовался тому, что уборщик остаётся, поскольку большинство обитателей студии его любили. Ну а кто-то только болезненно поморщился и сказал, что если бы один идиот ушёл, хуже бы не стало. Сказал это Джонни и этими словами окончательно ополчил на себя добрую половину работников.       Норман, Генри и Сэмми сохраняли нейтралитет. Они трое решили, что то, что Уолли поступать не стал — его выбор. Они особо даже это не обсуждали. Только Сэмми высказал пару едких замечаний, но Уолли всерьёз это не воспринял. Вообще, за последние несколько месяцев директор музыкального департамента Сэмми Лоуренс не то чтобы проникся симпатией к дуэту киномеханика и уборщика, но стал как-то к ним ближе. Нет, он не стал более сдержанным, всё так же продолжал кричать на своих подопечных при любой возможности и уж тем более продолжал находить, к чему придраться. Но во время перерывов он, как правило, перекидывался парой слов с Норманом и Уолли и в эти моменты оказывался вполне неплохим человеком. Впрочем, всё менялось, когда он возвращался к работе.       Норман пригнулся, чтобы его не заметили и заглянул за угол. Никого. Прищурившись, он вышел и направился дальше. Затем остановился, черкнул что-то в тетради и задумчиво осмотрелся, как хищник, выглядывающий добычу. — Отлично, кажется, это всё, — он горделиво улыбнулся, захлопнул тетрадь и осторожно провёл по обложке. — Этаж четырнадцать, схема готова.       Уолли на этот этаж категорически отказывался заходить. А Норман не особо боялся. Он вообще не верил в то, что здесь обитает кто-то, представляющий опасность. В конце концов, это мультипликационная студия, а не дом с привидениями. Что тут может быть странного? Конечно, кроме директора, который иногда несёт бред. Но в остальном это обычное здание. И никто в нём не обитает.       Норман ещё раз обвёл взглядом вход в лабиринт, а затем услышал, что на этаже остановился лифт. Киномеханик развернулся и увидел Шона, что сбегал к нему по лестнице. — Мистер Полк, мистер Полк! — позвал он, останавливаясь где-то в метре от Нормана и пытаясь отдышаться. Слабак. По лестнице сбежал и уже запыхался. — Мистер Дрю просил вас позвать!       Джоуи редко вызывал кого-то. И обычно это было не к добру. О премии речь вряд ли шла, поэтому Полк предположил, что подлый Лоуренс опять нашёл, в чём обвинить его, Нормана. Кто вообще поймёт этого человека?! Мысленно ругая лицемера, киномеханик, тем не менее, улыбнулся Шону и пошёл к лифту. Уборщик поспешил за ним. Кажется, он, как и Уолли, не горел желанием торчать здесь в одиночестве. У Нормана на этот счёт был иной взгляд. Он, напротив, любил тёмные и пустые этажи. На них всегда царило какое-то спокойствие. Да и скрываться удобнее. А скрываться Норман умел и любил. Ему льстили обвинения в том, что его невозможно найти. И нечего искать! Когда Норман считает нужным, тогда и показывается. А в остальное время нечего его тревожить. В данный момент Шон был исключением, поскольку Норман сам сказал ему и Уолли, что будет на четырнадцатом этаже. В противном случае Флинну пришлось бы искать киномеханика куда дольше. И не факт, что он нашёл бы.       Шон шёл рядом и молчал. Несмотря на то, что он подрабатывал в студии уже почти пять месяцев, он до сих пор был немного стеснительным и не особо болтал с некоторыми сотрудниками. Например, он до ужаса боялся Сэмми — скорее всего из-за того, что нарассказывал Уолли. И Нормана почему-то остерегался. Норман, прекрасно это видя, только усмехался. Не настолько уж он страшный. Ещё одна — самая большая — странность Шона заключалась в том, что он хорошо относился к Джонни. Таких людей в круге общения Нормана больше не было. Иногда Шон даже вставал на защиту органиста. В этом было его самое большое отличие от остальных работников Студии Джоуи Дрю. А ещё он глубоко уважал непосредственно самого директора. А также явно хотел стать лучшим другом Уолли. Старший уборщик это видел и несколько раз намекал Норману на то, что иногда это действует на нервы.       Норман зашёл в лифт и выбрал верхний этаж. Шон всё ещё ничего не говорил. Он вообще чувствовал себя неловко, поэтому предпочитал делать вид, что его просто нет рядом. Это у него получалось не особо хорошо. Норман готов был поспорить, что и в лифте мог бы затаиться так, чтобы не сразу заметили. Ну, не всем дано.       Выстраивая различные предположения насчёт того, на что Сэмми мог в очередной раз нажаловаться Джоуи, Норман всё ещё в прекрасном настроении вышел из лифта в музыкальном департаменте и огляделся по сторонам. У лифта Джоуи его не поджидал, значит, всё не так плохо. Шон всё-таки обратил на себя внимание, кашлянув, и указал в сторону коридора, выходящего на балкон зала звукозаписи. — Мистер Дрю ждёт там, — сказал он и робко улыбнулся. — Удачи.       Даже Шон усвоил то, что по хорошему поводу Джоуи вызывает крайне редко. — Всё будет отлично, — заверил Норман.       Стоит заметить, что он не очень переживал. Пока Норман был уверен, что поступает правильно, его невозможно было убедить в обратном. Немного дальше киномеханик столкнулся с Сэмми, который, что-то напевая, шёл с толстой стопкой бумаг. — День добрый, — поприветствовал его Норман. — Что на этот раз я сделал не так? — Ты о чём, Полк? — кажется, сейчас Сэмми был в своём «рабочем» состоянии, потому что ни следа дружелюбия у него в голосе не было. — Можно мне пройти?       Норман посмотрел на него сверху вниз. Вид у Лоуренса был вполне искренний. — Так, — протянул киномеханик. — Не ты на меня Дрю жаловался.       Музыкант явно оскорбился. — Ты это видишь? — он потряс бумагами перед глазами Нормана. — Ты думаешь, что у меня действительно есть время, чтобы обсуждать с Дрю тебя? Пропусти, мне нужно отдать это Джеку.       Ладно, это было вполне убедительно. Киномеханик кивнул и пропустил Сэмми. Тот раздражённо посмотрел на него и, больше ничего не сказав, прошёл мимо. Впрочем Норман прекрасно услышал, как его шаги вскоре стихли, и почувствовал на себе тяжёлый взгляд музыкального директора. Сделав вид, что не заметил этого, Норман прошёл по коридору, свернул и оказался на балконе. Через стенку находилась его родная проекторная. А здесь его уже поджидал Дрю. Он стоял, облокотившись на подоконник, и смотрел вниз, на пустой зал. Заметив Нормана, он повернулся к нему и благожелательно улыбнулся. — Норман, приветствую, — сказал он. — Я просил тебя подойти. — Шон мне передал, — кивнул киномеханик. — Вы чего-то хотели, мистер Дрю? Я уже на прошлой неделе все кадры соединил, если вы забыли.       Джоуи рассмеялся. — Нет-нет, друг мой, дело не в кадрах. Да и не в твоей работе. С ней ты справляешься отлично.       Норман удивлённо приподнял брови. Джоуи начальником был неплохим, но довольно скупым на похвалы. Что же ему нужно? Не может же такого быть, что Дрю его только ради этого звал. — Ты всё ещё занимаешься нижними этажами? — спросил Джоуи. — Я могу увидеть схемы, которые ты делаешь?       Норман задумчиво посмотрел на него и решил всё-таки отдать тетрадь. Джоуи благодарно кивнул и взял её. Зачем ему это нужно? Киномеханик предположил, что директору нужна некоторая площадь для расширения. Но вслух Норман это не высказал и только пристально наблюдал за тем, как Дрю внимательно рассматривает каждую страницу. Наконец, Джоуи остановился на плане четырнадцатого этажа и перевёл взгляд на Полка. — Много уже этажей обошёл, — заметил он, обращаясь скорее к самому себе, чем к киномеханику. — Я могу использовать твои схемы? — Не так много, как хотелось бы, — сдержанно ответил Норман. — Да, вы можете их использовать. Готов поклясться, что они довольно точные. — В этом я не сомневаюсь, — пробормотал Дрю. При этом он даже не особо прислушивался к словам Полка. — Однако могу я попросить тебя об одолжении?       Джоуи Дрю о чём-то просит? Это было странно. Что ж, любопытно, что ему нужно. Норман внимательно прищурился и кивнул. — Конечно, мистер Дрю.       Джоуи мягко улыбнулся. — Не мог бы ты пока прекратить всё это? — Что вы имеете в виду? — Друг мой, ты прекрасно понимаешь, о чём я. Мне не очень нравится то, чем ты занимаешься. Единственный киномеханик студии практически каждый день рискует жизнью. — Вообще-то, на самом деле я не особо риск… — но Дрю упрямо продолжал игнорировать Нормана.       Это было ему свойственно. Когда Джоуи был поглощён какой-то своей мыслью, его внимание вообще нельзя было обратить на что-то иное. Однако Норман уже к этому привык. Его сейчас гораздо больше удивляло ограничение свободы. С чего Дрю такую заботу проявляет? Норман вгляделся в лицо директора. Ну никак он не верил, что Джоуи действительно переживает. Тут что-то иное. — Здание огромное, — продолжал Дрю. — Потеряться очень легко.       Не верил. Ну не верил Норман в то, что дело в этом. Он никогда не считал себя хорошим физиогномистом, но худо-бедно способен был распознать ложь. И, кажется, в данный момент Дрю если не лгал, то явно не раскрывал всей правды. Киномеханик наклонил голову и задумчиво посмотрел вниз. — Кроме того, Норман, ты ведь даже не знаешь, на что можешь там наткнуться.       Джоуи явно выделил слово «что». Произнёс он это, вроде, расслаблено, но почему-то у Нормана холодок по спине пробежал. Что-то ему подсказывало, что в словах Джоуи был какой-то второй смысл. Довольно пугающе, стоило признать. — Я довольно хорошо представляю, на что могу наткнуться, — осторожно ответил киномеханик. — Ты ещё не знаешь, дружище, какие места там есть, — мягко сказал Дрю. — И не стоит. Оставь это занятие.       Норман промолчал. Пообещать он ничего не мог. Джоуи, приняв его молчание за согласие, кивнул на прощание, дружески хлопнул Нормана по плечу и ушёл. Полк повернулся спиной к подоконнику и смотрел ему вслед, обдумывая сказанное. Неспроста всё это. Тут из проекторной высунулся Уолли и ударил Нормана по руке шваброй, чтобы обратить на себя внимание. Дотянуться рукой он не мог. — Что это было? — осведомился уборщик.       Норман жестом показал ему, что нужно молчать. Джоуи всё ещё маячил на горизонте, а Норману не особо хотелось, чтобы он услышал нечто, не адресованное ему. Уолли послушно примолк и хранил тишину до того момента, пока Норман не сказал: — Бред. Бред и ничего больше. Какая ему разница? — Может он просто не хочет, чтобы ты отсутствовал на рабочем месте? — предположил Фрэнкс. Прозвучало это неуверенно. Уолли и сам отлично знал, что дело не в этом. — Я не знаю, чего он не хочет, но какая ему разница? Если обо мне Джонни начнёт беспокоиться, я и то с большей вероятностью поверю. Ему просто не хочется, чтобы я совался туда.       Джек, который зашёл в зал звукозаписи, задрал голову и слушал их разговор. Лирику доверять можно, он лишнего никому ничего не скажет. Поэтому Норман махнул ему рукой, здороваясь, и снова обратился к Уолли. — Ну прямо вот не нравится мне это. — А знаешь, что ещё интересно? — спросил Фрэнкс. — А то, что он тебя убеждал, что на других этажах довольно опасно, хотя сам ниже К ни разу не спускался. Как он может быть в этом уверен? Он же сам несколько раз говорил, что пока не планирует туда соваться.       А об этом Норман не думал. А это действительно довольно подозрительно. — Я не знаю, о чём вы, но может он предположил, что там может быть опасно? — подал идею снизу Джек. — Чтобы предположить, не обязательно там побывать.       Но Уолли это не убедило. Да и Норман сомневался. Если сложить всё в одну картинку, складывалось впечатление, что Джоуи осознанно пытался убедить Нормана не соваться, куда не просят, чтобы тот что-то не увидел. Полк не удивился бы, окажись это правдой. Да ещё если вспомнить более ранние моменты его работы в студии. Например, пентаграмму на шестом этаже. Или те странные записи о бессмертии. В последнее время всё было достаточно спокойно — ни черепов, ни каких-либо ещё оккультных штуковин не появилось. И всё-таки Норман понимал, что вероятность того, что Дрю с этим покончил, крайне мала. Может быть, он просто ждёт, чтобы продолжить? Что, если Джоуи боится, что вездесущий киномеханик помешает каким-то его планам? Норману тоже этого не особо хотелось. Мало ли что. Ударит ещё ножом в порыве безумия, и всё. Хотя, образ сектанта, проводящего какие-то ритуалы, у Нормана не слишком вязался с их директором. Но в тихом омуте черти водятся, как говорится. Лучше лишний раз не испытывать судьбу… Подумал бы практически каждый человек. Но не Норман. Стоило ему составить полную картину происходящего, как он понял, что этим стоит заняться. Лучше узнать, в чём дело, чем потом пострадать от рук потенциального сектанта. — Где Сэмми? — спросил Норман Джека. — Он… мы с ним встретились в холле, — лирик нахмурился. — Не знаю. Может, как обычно, у себя. — А зачем он тебе? — полюбопытствовал Уолли.       Причина заключалась в том, что Сэмми всё ещё оставался тем единственным человеком, которому Норман мог доверять все свои мысли и наблюдения, касающиеся странностей студии. Генри и Уолли так и продолжали не верить, Джек был по жизни скептиком, а остальные… а что остальные. С остальными Норман общался не настолько часто. Поэтому вариант был один — язвительный, высокомерный, но единственный. — Мне нужно с ним поговорить, — отозвался Норман. — На твоём месте я не стал бы беспокоить его во время работы, — глубокомысленно заметил Джек. — Дождись перерыва.       Резон в этих словах был. Если с Сэмми хотелось поговорить и не получить в свой адрес парочку оскорбительных фраз, стоило дождаться момента, когда он не будет работать. Благо, до перерыва оставалось всего чуть больше получаса, и Норман предпочёл потратить это время на то, чтобы всё-таки заняться тем, за что он получает зарплату — проекторами. Хотя, на самом деле, работа занимала у него меньшую часть времени от его нахождения в студии. Не всегда же под рукой всем нужен киномеханик. Ближе к дедлайну. Или когда аниматорам нужно просмотреть анимацию движения какого-то персонажа. Ах, да, не стоит забывать и о том, что проекторы должны работать. А в остальное время Норман абсолютно свободен.       Сейчас киномеханик поднялся на первый этаж и направился в холл, чтобы проверить, в каком состоянии находится проектор. Вообще-то, ничего не должно было случиться, но мало ли. Вдруг кто-то из уборщиков случайно уронил и не признался. От них вполне можно ожидать.       В столовой царило оживление. Но сегодня у Нормана не было времени там сидеть. Ему нужно было выловить Сэмми и поговорить с ним. И лучше бы рядом никого не было. Учитывая, что в довольно тесной столовой даже сам Дрю мог услышать достаточно, чтобы понять, что речь о нём. Заглянув внутрь, Норман быстро осмотрел помещение и отметил наличие Сэмми. Вот тут возникала проблема. Директор музыкально департамента примостился за соседним столом с Джоуи и Сьюзи. Значит вариант поговорить на месте отпадал. Вариант вытащить музыканта в коридор тоже довольно сомнительный — Сэмми вряд ли согласится покинуть насиженное место, если ему не объяснить причину. Неужели вылавливать после перерыва или — ещё лучше — работы? Норман спустился в столовую и улыбнулся присутствующим. — О, привет ещё раз! — обрадовался ему Уолли. — А я уже думал, что мы тебя не дождёмся. Я тебе место сохранил, — он указал на стул рядом. — Извини, не сегодня, — ответил Норман. Он подошёл к Сэмми, сел и рядом и улыбнулся. — Как работа?       Кажется, композитор не ожидал такого вопроса. Он молчал, не сводя с киномеханика тяжёлого взгляда. Норман тоже молчал и отвечал примерно таким же взглядом. По крайней мере, он надеялся, что у него вполне прилично получилось спародировать такое сочетание удивления и презрения. — Мне нужно с тобой поговорить, — одними губами шепнул Норман, выждав момент, когда Джоуи увлёкся беседой со Сьюзи. Эти двое так и сидели друг с другом, Джоуи провожал девушку домой, но больше ничего пока не менялось. При этом Норман так выразительно покосился на директора, что трудно было не понять, что именно подразумевает киномеханик.       Зато Уолли сзади обиженно что-то бурчал. Ну и пусть. Долго и по-настоящему Фрэнкс не обижается. Не такой человек. Сэмми почему-то после этих слов заметно расслабился и кивнул. Испортила всё, внезапно, Сьюзи. Любопытная актриса, в отличие от своего ухажёра, смотрела на Нормана и Сэмми, но киномеханик даже не думал, что она может вмешаться. — В компании секретов не бывает, Норман, — обиженно фыркнула актриса. — Что вы там шепчетесь?       Норман мысленно выругался. Теперь на них обратили внимание все. И «все» подразумевает то, что Джоуи тоже входил в число этих «всех». Сэмми пожал плечами и отвернулся, мол, его это не касается. Вот предатель! Теперь самому оправдываться. Норман выдохнул и мастерски изобразил на лице недоумение. Это у него получалось отлично. — Да ничего особенного, — пожал плечами киномеханик. — Мне нужны струны, — не моргнув глазом, соврал он.       Тут же киномеханик обругал сам себя. Ничего лучше не мог придумать?! Кто вообще на это купится? А вот купились. Почти все, услышав это до жути простое объяснение, вернулись к своим делам: снова принялись есть и разговаривать. Не зря Норман давно уяснил простую истину — если надо увернуться от прямого ответа, лучше врать без каких-то ухищрений. — Струны? — удивлённо переспросила Сьюзи. — Зачем тебе струны?       Вот пристала! И что её так это волнует?! — Для гитары струны, — непринуждённо продолжил Норман и поспешил отойти от опасной темы. — Когда я решил всё-таки стать киномехаником, во мне погиб музыкант, — трагически сообщил он. — Уолли подтвердит. — Я?! — уборщик удивлённо распахнул глаза. — Я-то причём? Ты мне о своих жизненных планах не… — Я тебе говорю, что ты не имеешь права брать ничего, на что были взяты средства из бюджета студии, — увидев, что Фрэнкс вот-вот всё испортит, подхватил Сэмми. Либо он решил, что пора спасать себя, либо ему действительно было не всё равно, но он решил поддержать Нормана. — И струны для инструментов тоже считаются. — Вот-вот, — сварливо поддержал Грант. — А то совсем совесть потеряли. Живут за счёт студии.       Если бы Норман не был уверен в том, что от Сэмми ему, на самом деле, ничего не надо, может, у него и проснулась бы совесть. Но ложь во спасение иногда нужна. Главное, что Дрю поверил. Хотя Грант до конца перерыва так и сверлил Нормана взглядом. Как и Сэмми. Полк пребывал в твёрдой уверенности, что Лоуренс потом выскажет ему всё, что думает. И, в принципе, не ошибся.       Сэмми встал с места, вцепился Норману в плечо и вытащил киномеханика из столовой. — Ты что творишь? — спросил он. — Совсем с ума сошёл? Какие струны? Какая гитара? — Да успокойся ты, — Норман убрал со своего плеча руку музыканта. — Насчёт Дрю. Я… — Что Дрю опять сделал? — Сэмми действительно был в ярости. — Косо на тебя посмотрел? Сказал что-то неразборчивое, и ты подумал, что он демона призывает? Норман, ты идиот. Ты настолько мнителен, что иногда это переходит границы разумного. Ради всего святого, прошу, перестань обращать внимание на Дрю! — последние слова он произнёс так громко, что Норман испугался. Джоуи вполне мог услышать. — Что ж, зато ты не хочешь замечать то, что находится у тебя перед носом, — прошипел киномеханик. — Или мне напомнить, кто чуть не свихнулся, когда увидел пентаграмму на шестом этаже?       Последние слова подействовали на Сэмми. Он выдохнул и отступил на шаг назад. До этого они стояли вплотную друг к другу, как два кота, готовые к схватке. — Ладно, что на этот раз? — спросил Лоуренс. — Он что-то скрывает на нижних этажах, — понизив голос, сказал Норман. — Он всем своим поведением дал мне понять, что не желает меня там видеть.       После этого Сэмми посмотрел на Нормана, как на помешанного. — И это всё? — пробормотал он. — Весь этот концерт устроен из-за того, что он запретил тебе соваться вниз? Ты ведь не серьёзно? Должен признать, я готов был поверить, что ты скажешь что-то действительно важное, но это… Ты сам себя превзошёл, — и прежде, чем Норман успел как-то это прокомментировать, в ярости добавил: — Я больше не могу тебя слушать, идиот. Все твои подозрения, основанные на каком-то бреде, с которыми ты сразу идёшь ко мне. Чего ты добиваешься? Я больше не хочу иметь с тобой никаких дел, кроме работы. Мне надоело.       Норман закатил глаза. Сэмми видит то, что хочет видеть. Ограниченный человек. Лоуренс одарил Полка убийственным взглядом, от которого многие захотели бы провалиться сквозь землю, и вернулся в столовую. Норман кивнул. — И кто тут ещё концерты устраивает.       Он уже хотел идти куда-нибудь ниже, но его остановил зычный голос Джоуи. — Позвольте вас задержать!       Обращался он явно к тем, кто находился в столовой, поэтому, в принципе, Норман мог бы покинуть этаж. Но остался. Он проник обратно в столовую и опёрся на перила, чтобы наблюдать за происходящим сверху. — Томас сегодня, к сожалению, не смог прийти, — громогласно начал Дрю. — Но он просил передать, что спуски на этажи ниже К отныне должны быть прекращены. Томас сказал, что пока там может быть небезопасно. Поэтому для вашего же блага прошу вас пока прекратить туда спускаться.       При этом он даже не смотрел на Нормана. Интересный ход… — В каком смысле «небезопасно»? — встревоженно спросил Шон. — Где-то проваливается пол, где-то просто необходим ремонт, — отозвался Дрю, а Сэмми при этом ударил себя ладонью по лицу. — Находиться там не стоит.       Киномеханик прекрасно знал, что музыкальный директор думает сейчас что-то вроде: «Какой Полк мнительный идиот». Но Норман всё равно не отступал от своей точки зрения. Джоуи Дрю что-то скрывал.       Подозрения его стали обрастать аргументами, когда перерыв закончился. Джек и Сэмми шли в музыкальный департамент, а Уолли увязался с ними, потому что ему нужно было протереть там столы. Завидев Нормана, уборщик жестом поманил его к себе и фыркнул: — Ну и ну. Это же надо так ошибиться. — В каком смысле «ошибиться»? — посмотрел на него Норман. — Да я просто за стенкой убирался, когда этот разговор происходил, — начал объяснять Фрэнкс. — Том тогда сказал «этажам может потребоваться некоторый косметический ремонт, но для использования они пригодны».       Норман остановился так резко, что Уолли даже напугался. Уборщик начал быстро озираться по сторонам, чтобы увидеть то, что вызвало такую реакцию. Только не найдя ничего, он догадался, что дело в его словах, и удивлённо уставился на Нормана. — Уолли, я тебя прошу, ни слова больше, — простонал Сэмми. — Этот параноик и так совсем уже чокнулся, не давай ему ещё причины сходить с ума!       Фрэнкс фыркнул. — Этого параноика уже не спасти. Он и без видимых причин найдёт, к чему прицепиться.       С самой геноцидной улыбкой, какая только может быть, Норман схватил Уолли за руку и развернул к себе. — Тебе не страшно так говорить обо мне в моём присутствии? — осведомился он, нависая над уборщиком. — Быстро же ты переметнулся на его сторону.       Учитывая, что киномеханик был выше уборщика сантиметров на тридцать с чем-то, это могло бы выглядеть угрожающе. Но Уолли только покачал головой. — Никак нет, мистер Полк. Всё равно, что бы ты ни ворчал, ты добрый. — А вот и нет. Ты всё ещё не знаешь обо мне многих вещей, которые могут изменить твоё мнение.       Казалось бы, на этом всё могло и кончиться. Но нет. Потому что когда Норман всё-таки решил отложить на время мысли о происходящем и, как порядочный сотрудник, сосредоточиться непосредственно на своей работе, к нему в проекторную пришёл Сэмми. Хорошо, допустим, Норман не совсем работал. Он задумчиво листал свой многостраничный труд и в некоторых местах что-то подправлял. В общем, трудился на благо студии. Но Сэмми, очевидно, так не думал. Стоя на пороге, он смотрел на тетрадь с планом здания с таким видом, что Норман удивился, как она не задымилась или в ней не появилась дыра. — Ах, мистер Великий-Музыкальный-Директор, — повернулся киномеханик к Сэмми, хитро улыбнувшись. — Чем обязан? Это такая честь. — Ты адекватный? — Лоуренс так часто повторял этот вопрос, что Норман и сам уже невольно начал задумываться. — Ладно, тогда серьёзно, — киномеханик откинулся на спинку стула. — Тебе чего надо? Насколько помню, несколько часов назад ты сказал, что больше не собираешься меня слушать.       Не спросив разрешения, Сэмми всё-таки зашёл в проекторную и сел на соседний стул. — Тебе стоит всё это прекратить, — твёрдо сказал он. Даже холод на некоторое время пропал из его глаз. Осталась только серьёзность. — Дрю сейчас со мной разговаривал. Насчёт тебя. — Меня? — Норман захлопнул тетрадь и положил её на стол. — Что опять не так? — Я не знаю, — на мгновение что-то вроде неуверенности или страха мелькнуло в глазах заведующего музыкальным отделом. — Но он понял, что ты знаешь достаточно. Мы знаем достаточно. Он явно считает меня твоим союзником.       Ну и кто тут параноик? Норман помолчал некоторое время, а потом медленно сказал: — Думаешь, нам может это чем-то грозить? — Пока трудно сказать, — Сэмми посмотрел на проектор. — Но пока, заклинаю тебя, прекрати шляться по студии. Мы не знаем, чего он на самом деле подразумевает под всем этим. — Нам стоит подождать, пока он начнёт устраивать здесь ритуалы с жертвоприношениями? — спросил Полк. — Только тогда уже может быть поздно.       Сэмми встал и посмотрел на Нормана с какой-то жалостью. — Ты не собираешься останавливаться? — уточнил он. — Нет. Не останавливай меня.       Останавливаться Норман действительно не собирался. Просто глупо сейчас переставать что-то делать. Кто знает, чего захочет Дрю дальше. — Отлично, — буркнул Сэмми. — Однако я больше не собираюсь ни коим образом принимать в этом участие. Оставь меня в покое. И прекрати сам, Норман. — Так я теперь «Норман»? — киномеханик отпрянул в притворном удивлении. — А я-то думал, что ты только мою фамилию знаешь. Какой прогресс, какой прогресс.       Сэмми перекосило так, что Полк не поверил, что это реакция на его слова. Больше музыкальный директор ничего не сказал, только злобно зыркнул на киномеханика, развернулся и просто пулей вылетел из проекторной. При этом он процедил ещё что-то про шута, которому мозги вправить некому. Норман решил не переспрашивать, потому что переживал, что нервного музыканта действительно удар хватит.       К концу рабочего дня, когда Норман посмотрел на время и решил, что пора идти домой, он поднялся на первый этаж, чтобы предупредить о том, что уходит, и услышал чьё-то бормотание в одном из приоткрытых кабинетов. Насколько киномеханик знал, использовался этот кабинет, как склад, поэтому вряд ли там кто-то мог работать. Может, какой-то засидевшийся аниматор что искал. И Норман не был бы Норманом, если бы осторожно не заглянул. Такого поворота событий он явно не ожидал.       За столом, заваленным всяким хламом, спиной к двери сидел Шон и что-то делал. Своим щуплым телом он закрывал обзор, поэтому киномеханик не смог сразу понять, чем именно занимается уборщик. Лишь подкравшись ближе, Полк увидел, что у того на столе разложены какие-то клочки ткани, поролон и нити. Сам Шон держал в руках что-то, имеющее черты Бенди. — Ты шьёшь, — констатировал Норман, чем выдал себя. Впрочем, он не особо и скрывал своё нахождение в одном кабинете с Флинном.       Уборщик вскрикнул и повернулся — игрушка упала на пол. Норман поднял её и рассмотрел. Выполнено было качественно, ни одной нитки нигде не торчало, ткань тоже не расползалась в руках. Кажется, у Шона был талант. А вот покрасневший уборщик с ужасом смотрел на старшего сотрудника. — Д-да, я шью! — запальчиво выкрикнул он. — Ну и что. В этом нет ничего смешного. — Да я и не думал смеяться, — пожал плечами Норман, кладя игрушку на стол. — Неплохо получается. — Правда? — Шон смутился. — Спасибо. Я с детства шью. Только кто-то надо мной из-за этого смеётся, — разоткровенничался он. — Поэтому я не особо это афиширую. Вообще-то я мечтал, что буду делать игрушки, продавать их и зарабатывать этим на жизнь. Но мама убедила, что так не получится.       Норман некоторое время отчаянно что-то соображал. — А знаешь что, — задумчиво произнёс он. — Если ты поговоришь с Дрю и сможешь его убедить, то твоя мечта вполне может сбыться. — Вы думаете, мистеру Дрю нужны мои игрушки? — удивлённо спросил Шон, и только после этого до него дошло, что имел в виду Норман. — Шить игрушки и продавать их? Бенди и остальных персонажей?       На его лице появилась такая счастливая улыбка, будто он уже договорился обо всём с Дрю. — Тогда я завтра пойду к нему и спрошу! — воскликнул Шон. — Это ведь будет приносить доход. — Это ты так считаешь, — глубокомысленно заметил Норман. — Спроси Гранта, и он скажет, что мы разоримся на материалах. Вот поэтому тебе и нужно подобрать правильные слова. Дрю тот ещё мечтатель. Почему бы ему не исполнить и твою мечту заодно.       Шон вскочил с места и извлёк из-под стола несколько уже законченных игрушек. — Тогда я лучше поговорю с ним сейчас! — радостно заявил он. — Покажу ему, что умею и предложу работать в сфере игрушек.       И, уже выбегая из кабинета, крикнул: — Спасибо, мистер Полк!       Уже вечером, сидя дома и наблюдая за тем, как за окном льёт осенний дождь, Норман невольно вернулся к мысли о Джоуи. А чёрт знает. Может, Сэмми и прав. Может, действительно стоит быть осторожнее и пока не высовываться. Или, по крайней мере, больше времени проводить рядом с художественным и музыкальным отделами. Норман скользнул взглядом по зарисовке Бенди, которую Генри хотел выбросить, и которую киномеханику удалось отвоевать. — Бенди-Бенди, — протянул он. — Что же на самом деле творит Дрю?