Глава 4.2. Сближение. Сандор.
19 ноября 2017 г. в 23:04
Примечания:
глава бечена! :)
Утром стало легче. Остывшая за ночь голова – камин погас в середине ночи, и он не стал разжигать его заново – позволила ему рационально обдумать сложившуюся ситуацию. Совершенно точно, он способен мыслить трезво и с честью выдержать выпавшее испытание. Вчерашняя встреча практически застала его врасплох, показала ему, что он не такой уж и мертвец, каким считал себя раньше. Эмоции, нахлынувшие на него накануне, поддавались логике: совершенно очевидно, что северная пташка имеет на него влияние. Но все было не так, как тогда, в Королевской Гавани. Гнев и ярость не раздирали его, не было и дикой необходимости вырвать ее из сердца с корнем, словно болезненный раздражитель. Возродилось желание защищать, быть полезным. Теперь, в отсутствие злобного ублюдка Джоффри, это можно было сделать практически не таясь, не стоять в стороне и беспомощно смотреть, а делать то, что велит ему честь.
Честь. Надо же, мы задумались о чести! Долгие годы он уговаривал себя поверить в то, что слово это ничего для него не значит. Пусть бы себе честью кичились двуличные рыцари, чей кодекс запросто позволял избить женщину, почти ребенка, тем паче благородную леди, по велению потерявшего разум юнца. Пусть бы о чести заикались алчные лордики, неспособные даже занести меч над врагом, плетущие интриги, пускающие в дело яд вместо острого клинка, только ради того, чтобы заполучить побольше земель, доходов и королевских милостей.
Но нет, и он туда же. Ладно, пусть будет не честь, а совесть. В конце концов, теперь он волен делать все, что хочет. Ему никто не указ, а то, что сир Урвин взял на себя главенство над их товариществом, - так Сандор и не был против. Во всем должен быть порядок. Теперь же их общим большим отрядом руководит старый рыцарь из людей пташки – пусть так и будет. Он, похоже, неплохой человек, пусть и назвал себя рыцарем. Судя по всему, он заботится о ней, и заботится неплохо. Надо лишь не мешать.
Старый рыцарь с утра выглядел неважно – беспокоило полученное вчера ранение. Но он не выпускал из своих рук командование сопровождением, и перестроил его грамотно, с учетом понесенных накануне потерь. Их, чужаков, пополнивших отряд, он выставил щитом позади – это выглядело весьма разумным. Лучше всего держаться подальше от нее, но не выпускать из поля зрения. Проверить, нет ли опасности для нее изнутри, ведь поди знай, что за люди следуют с ней. Из затрапезных разговоров с солдатами он понял, что они следуют на север – хотят доставить пташку в Винтерфелл. А бегут они от Мизинца, несмотря на то, что сами рыцари принадлежат к домам Долины Аррен. Здесь кроется какая-то гребаная загадка, будь он проклят. Почему ее называли другим именем? Почему величали дочерью Мизинца? Где она пропадала все это время? Где ее поганый карлик? Как плохо не иметь новостей о внешнем мире - в своей скорлупе на Тихом острове он потерял всякий интерес к происходящему, теперь же отчаянно жалел об этом.
Старик сопровождает ее лично – это хорошо. Только выглядит он все хуже и хуже, а это уже плохо. Чего доброго, еще свалится с коня.
Пару раз ему показалось, что пташка обернулась и посмотрела на него. Может ли это быть? Или она просто хочет убедиться, что за ними нет погони? Конечно, скорее всего, так и есть. Глупая образина, на что ты ей сдался? Она узнала тебя, поблагодарила, будь проклята эта ее великосветская вежливость, да и дело с концом. Будь счастлив и тем, что она удостоила тебя своим вниманием.
Боги, как же она изменилась....стала еще краше. Жаль только огня ее волос...эта темная блеклая грива делает ее будто бы старше. Взрослее. В седле она теперь держится лучше, или ему кажется? Когда она поправляла плащ на крупе лошади, взору открылась соблазнительная линия бедра под складками грубого платья. Седьмое пекло, о чем он только думает?
Нет, надо завязывать с этим. Думай о чем-то другом, похотливая скотина! О чем угодно....да хоть бы о Стене и этих, мать его, Иных, если они и впрямь существуют. Или о Старшем Брате. Что он там говорил? Человек всегда способен усмирить свой гнев и укротить свою плоть. Жаль только, не рассказал он, как избавиться от терзаний души, когда источник твоих соблазнов всего в нескольких десятках футов от тебя.
Да нет же, в пекло это все. Он привыкнет. Нарастить в себе что-то вроде мозоли, защищающей не привыкшую к трению кожу, – надо перетерпеть, привыкнуть каждый день видеть ее неподалеку, а там, глядишь, тело и разум перестанут так остро реагировать на раздражитель...
К обеду он почти что вернулся в нормальное спокойное состояние. Но она подошла – искала Тарли для своего рыцаря – и все началось заново. Всколыхнулось, подняло темную муть со дна проклятой богами души, сбило дыхание....никуда не годится. Надо лучше контролировать себя, иначе она догадается.
Седьмое пекло, о чем это он? О чем она может догадаться? Да ей и в страшном сне не приснится, что жалкая бродячая псина может что-то там испытывать к благородной леди!
После обеда старый рыцарь таки слег, оставив ее под прикрытием одного лишь юнца. Плохо, что он не заменил себя кем-нибудь другим из отряда. Да, людей мало, но все же… Надо бы получше приглядеться к этому юнцу, что-то не нравятся ему взгляды, которыми тот одаривает пташку.
Вскоре стало ясно, что его подозрения небеспочвенны. Юнец позволил себе подъехать к ней неприлично близко, да еще положить руку к ней на седло. Кровь немедленно вскипела у Сандора в жилах, он едва сумел подавить рвущееся из груди рычание. Он уже и забыл, каково это – видеть ее во власти другого мужчины и беспомощно наблюдать за этим. Хотя, в пекло все это... Может быть, пташке нравится этот хлыщ.
Да нет, непохоже. Вздрогнула, как от удара, и пришпорила лошадь, отскакивая в сторону. Может, кокетничает? Хотя на кокетство это мало смахивает... За долгие годы службы телохранителем он хорошо научился считывать язык тела. Пташка возмущена, ей неприятно.
Вот, опять отскочила, хотя юнец больше не делал попыток распускать руки. Значит, оскорбляет ее словом... Да что же это такое? Может, вмешаться? Никто не видит поползновений юнца, некому прийти к ней на помощь. Но ведь она и не просила о помощи. Если он вмешается - не воспримет ли она это как попытку с его стороны навязать свое присутствие?
Но гребаный юнец продолжал свои хамские поползновения – в этот раз он положил руку прямо на девичье бедро, а Санса снова отпрыгнула верхом на лошади, что твой заяц в силке. Этого Сандор стерпеть не смог. Будь что будет, но он должен вмешаться. Если он там не нужен - она даст ему это понять, и он тут же исчезнет с глаз долой. А если все-таки нужен?
Несколькими скачками он настиг парочку и выпалил первое, что пришло ему в голову:
- Миледи, - собственный голос прозвучал неожиданно мерзко. Только бы не испугать пташку, этого еще не хватало. - Мне показалось, что ваша лошадь странно себя ведет. Все прыгает и скачет, словно блоха на жаровне. Вы не заметили?
Вот, сейчас. Если посмотрит недовольно, если прогонит, даже взглядом, – он тут же оставит ее в покое. Пусть себе тешится с кем захочет, не его это дело – быть нянькой при взрослой девице.
Но она улыбнулась...едва заметно, но улыбнулась. От этой робкой улыбки по телу пробежала внезапная дрожь.
- И правда, - в ее голосе Сандору почудилась благодарность, - сегодня она как-то плохо поддается управлению.
Сердце забилось быстрее – от звука ее голоса, от теплого до умопомрачения взгляда голубых глаз, от того, что она с видимой благосклонностью приняла предложенную им игру. И он рискнул пойти дальше.
- Если вам нужна помощь… скажем, укротить норовистую лошадь… знайте, что я всегда к вашим услугам.
Кровь прилила к лицу, запульсировала в висках. Ну вот. Он сказал это. Теперь она знает, что он рядом, если только понадобится. Он не собирается навязываться, нет. Только если он нужен. Может, хоть так ему удастся отработать свой долг перед ней. Может быть, наступит день, когда она простит его за то, что он сделал тогда. И не сделал тоже.
Она ищет его защиты. Она ее получит - Сандор нарочно сбросил капюшон с головы, чтобы юнец получше рассмотрел обожженную рожу. Обычно это их отпугивает. Кажется, это подействовало – юнец как-то вдруг подрастерял свой пыл.
А Санса, эта трепетная пичужка, незаметно превращающаяся в северную волчицу, добила обоих прямо под дых:
- Благодарю вас, это может оказаться кстати. Сир Бентон слег, но он был бы счастлив узнать, что я под надежной охраной.
Сандор едва не поперхнулся вздохом: седьмое пекло, она хочет, чтобы он оставался рядом! Но надо было продолжать игру. Пташка развязала ему руки. Теперь можно было слегка поразвлечься и заодно проучить юнца. И убедиться, что он правильно ее понял.
- Хм, - получилось вроде неплохо, – но не буду ли я мешать вашему разговору с сиром…
- … Хантом, - проклятье, имечко юнцу под стать, да малыш небось уже возомнил себя охотником-сердцеедом. – Ну что вы, напротив. Мы с сиром Подриком как раз говорили о том, какая я скучная собеседница. Возможно, беседа с вами покажется ему более увлекательной.
На что это она намекает? Сандор растерянно прокашлялся, обдумывая ответ. Должно быть, она ждет, что он сумеет немного остудить слишком пылкого кавалера. Ну, это пожалуйста.
- Я не мастер по сладким речам, должен признать, - Сандор старался говорить так, чтобы охотничек хорошенько его расслышал, ибо слова эти предназначались ему. - Мне привычнее, когда вместо меня говорит сталь в моей руке. Но если милорду угодно, я мог бы рассказать парочку занятных егерских баек. Например, о том, как гончие псы помогают волкам загонять зарвавшихся охотников.
Внушение вроде подействовало – юнец огрызнулся и велел ему заткнуться. Сандор не удержался от ухмылки и позволил себе посмотреть на пташку. Молодец, быстро сориентировалась. Только зачем она так смотрит? Его бы устроило ее безмолвное холодное одобрение, а она прямо светится вся, будто он не бросил пару ничего не значащих слов, а выиграл многодневный рыцарский турнир ради нее.
Пекло, но теперь придется ехать рядом. Вызываясь на выручку, он как-то об этом не подумал. Что ж, по крайней мере, его попросили заткнуться, а это несложно исполнить. Ему и впрямь слишком сложно давались разговоры, за годы-то молчания.
Только не думать о ней.... Только не думать....