Глава 21. Неожиданность. Сандор.
2 декабря 2017 г. в 18:14
Примечания:
глава бечена :)
Его план сработал блестяще. Замок был взят через четыре дня после начала осады. Дагмер Щербатый был убит самим Сандором, уцелевшие же после штурма железнорожденные бежали через замерзшее озеро Горная Слеза вниз по реке Северной к Соленому Копью.
Потери Сандора не составили и десятой части его отряда.
Станнис сдержанно отметил его успех на военном совете, но Сандор понимал, что король очень доволен. Пожалуй, большей частью потому, что ему даже не пришлось вступать в бой, и его войско осталось цело.
Еще неделю они квартировали в замке, отдыхая, немного мародерствуя, – Станнис был крайне суров к бесчинствам, если прознавал о них, – пока Станнис завершал здесь свои дела. Он должен был назначить своего кастеляна для временного управления замком, но в будущем, если верить болтовне солдат, он собирался поставить лордом Торрхенова Удела сира Крейтона.
С челядью Толхартов железнорожденные обращались жестоко. Особенно не повезло женщинам, которых кракены насильно брали в морские жены: у многих были малолетние дети, рожденные от этих союзов, иные были беременны, некоторых предпочли убить во время штурма, но с собой не забрали никого. Оставшиеся в живых мужчины были измождены каторжной работой и запуганы до предела. Станнис, по своему обыкновению, проявил к освобожденным простолюдинам благородное великодушие – поскольку у них больше не было законного хозяина, им был предложен выбор: остаться в замке с новым кастеляном из свиты короля и ожидать нового лорда, либо покинуть замок и выбрать себе любой другой, где они пожелают служить. По обыкновению, в числе замков, готовых принять беженцев, был назван и Винтерфелл.
Вечером был пир – яствами служили припасы, найденные в освобожденном замке, к ним нашлось и несколько бочек арборского золотого. Сандор, впрочем, предпочел бы крепкое красное из Дорна, но не гнушался и тем, что наливают. Опрокинув парочку чаш, он почувствовал знакомую приятную расслабленность в теле, склонился над столом, занавесил лицо давно не мытыми волосами и невольно вслушивался в веселый галдеж окружающих его солдат.
- …а он, значит, на меня глаза вылупил, ну что твой лось… а я ему говорю: так, мало того, что ты моего коня просрал, так с ним и палатка ушла, и портки последние… бери, говорю ему, теперь денег, и купи… да нет, не коня, откуда у меня столько?.. нет, и не портки… купи, говорю, себе карту. На что ему карта?.. вот и он меня о том же… по карте, говорю, найдешь свой хрен, который я прямо сейчас тебе отрежу и закопаю в елках…
- … и вот подсаживаются они… а их трое было, здоровые такие, вроде покойного короля Роберта, упокой Семеро его душу… и говорят мне: а вот эля, три кувшина, выпьешь на спор? А я как заржал, едва не обоссался со смеху… Три – говорю – кувшина?! Эля?! Да я бочку дорнийского одним залпом выпиваю, и это так, только рот прополоскать… Напиваться – оно значит напиваться, как полагается, а позориться и из наперстков ваших сраных эль хлебать мне воспитание не позволяет…
- ...так ты ж одичалый, мать твою, дикарь и есть… ты ж как дубина вот эта твоя, кривая и трухлявая, не дойдет до тебя ни хрена… вино надо пить, а не пойло это ваше вонючее…
- …он меня брить, значит, а я его хвать за яйца – и меч к ним приставил… он аж позеленел весь, а я ему, значит – не ссы, малый, валяй, теперь я уверен, что у тебя не дрогнет рука…
-…а мне просто отлить приспичило, вылез из палатки, а он, падла, дрыхнет… я, значит, бужу всех караулом, они на меня зенки таращат, а я им – вставайте, ребятушки, сир Сплюшка устал, пусть поспит, болезный, а вы пока дров нарубите, воды наносите да кашку ему сварите – проснется, а ему и завтрак в постельку готов… следующей ночью смотрю - он уже стоя в дозоре дежурит… аж подпрыгивает… куда и усталость девалась…
Разговоры и заливистый пьяный смех, доносящиеся отовсюду, приятно убаюкивали. Он уже и сам был слегка нетрезв, а чаша все наполнялась и наполнялась – он заметил, что возле него слишком уж часто оказывается немолодая, но очень красивая дородная женщина, якобы мимоходом подливая вина в его пустую чашу. В последний раз она будто бы невзначай коснулась его плеча пышной грудью, заманчиво выглядывающей из выреза слишком тесного черного платья. Поймав его взгляд, она призывно улыбнулась, но тут же получила от соседа смачный шлепок по широкому круглому заду.
- Эй, ты куда?.. а мне налить?.. вот глупая баба, совсем никакой от тебя пользы… дай хоть титьку пощупать…
Женщина весело засмеялась, обнажив неестественно белые ровные зубы, и, отбиваясь от развязной руки, встряхнула рассыпающимися по плечам кудрями черных волос, в которых совершенно отсутствовала седина, полагающаяся ей по возрасту. Она послушно наполнила из кувшина чашу соседа и снова повернулась к Сандору, внезапно и плавно, словно кошка, скользнула к нему меж слегка разведенных колен.
Сандор на миг опешил, но тело само собой отреагировало на богатые женские формы, находящиеся в непосредственной близости от него. Он растерянно взглянул на нее из-за опущенной на лицо занавеси спутанных волос.
- Скучаешь? – мурлыкнула женщина, легонько поводя бедром и слегка касаясь самого напряженного места меж его собственных бедер.
Сандор коротко и хрипло выдохнул, едва не уронив лицо в пышную грудь, будто в подушку.
- Н-нет…
- Может, хочешь расслабиться? – она снова повела соблазнительным задом, проникая еще глубже меж его ног и почти садясь ему на здоровое колено.
Сандор хотел, боги свидетели. И черноволосая женщина могла это чувствовать своим бедром. Ее необъятная призывно колышущаяся грудь все еще маячила у него перед носом.
Он не смог придумать ничего лучше, чем запрокинуть голову, глядя прямо в черные, словно спелые маслины, миндалевидные глаза – под правым было заметно какое-то темное пятнышко, – и убрать с лица волосы, выставляя напоказ свою красоту. Уголок губы задергался, и он ухмыльнулся:
- А не забоишься?
Как ни странно, привычного ему испуга или отвращения в ее глазах он не заметил. Она улыбнулась еще соблазнительней и провела кончиком указательного пальца под его заросшим щетиной подбородком, спустившись на шею.
- Этого?.. Лучше напугай меня чем-то другим.
Гребаное седьмое пекло, да у него сейчас штаны разорвутся!
- Прости, но я не при деньгах, - собственная ложь показалась Сандору весьма правдоподобной.
- Я разве денег у тебя прошу? – удивилась она, забираясь неугомонным пальчиком под ворот туники.
- Почему я?.. – выдохнул он в большую мягкую грудь, от которой приятно пахло, все еще полагая, что пытается отстраниться.
А она уже склонялась к дыре на месте бывшего уха, щекоча кудряшками его шею:
- Ты большой. Люблю все большое.
Не удержавшись, Сандор рухнул. В буквальном смысле, назад, задрав ноги, прямо с табуретом, на котором только что сидел, и больно ушиб спину.
Вокруг него все взорвались хохотом. Черная женщина устояла, плавно покачнувшись, и даже не выронила кувшин.
- Седьмое пекло! - выругался Сандор, неуклюже поднимаясь. – Ступай себе, куда шла.
Поднявшись, под истерический гогот он вышел из зала на мороз. Во внутреннем дворе, вдохнув обжигающего легкие воздуха, он постоял в раздумьях, не зная, куда податься. Из-за угла слева до него донеслось тихое ржание, и он, грузно хромая, поплелся в конюшню, собираясь уединиться в укромном месте и срочно избавиться от мешающего напряжения.
Но лишь только он прислонился спиной к деревянной стене и опустил руку к завязкам бриджей, черная женщина снова возникла перед ним, словно из ниоткуда.
- Давай помогу, - она скользнула своей рукой вниз по его руке.
- Отцепилась бы ты от меня...
- А ты чего бегаешь-то? Не мужик, что ли? Или ты из этих… да не верю я… по всему видать, что женщина тебе нужна…
- Не нужна. Сам справлюсь. Иди себе.
- Чего такой упертый-то?
- А ты чего вцепилась? Других, что ли, нет? Я-то тебе на что сдался?
Она убрала руку с его руки и коснулась обожженной стороны его лица. Как Санса.
- Тебя Р’глор отметил. А забрать – не забрал. Ты особенный.
Сандор отшатнулся бы, если бы позади него не было стены.
- Семеро, - застонал он. – И откуда вас понабиралось столько в Вестеросе… Сраных любителей жареного.
- Я не сама пришла, - черная женщина гордо вскинула голову.
Сандор уже начинал подмерзать в холодной конюшне, несмотря на то, что поверх туники был одет в кожаный дублет. Она же была одета лишь в тонкое черное платье, но не похоже, чтобы мерзла – наоборот, от нее веяло жаром.
- Меня привезли в Вестерос силой, - продолжала она, словно позабыв, зачем пришла.
Сандор воспользовался моментом, незаметно поправляя одежду и делая небольшой шаг в сторону.
- Я родилась в Асшае. Меня готовили в жрицы. Говорили, что у меня есть способности… Но появились чужие, мужчины… Продавали меня в рабство. Видишь вот это? - Она склонила лицо ближе к его глазам, указывая на темное пятнышко под правым глазом, и он разглядел татуировку в форме слезы. - Убивали друг друга, забирая меня с собой, словно трофей… сперва пираты из Эссоса… потом ваш вестеросский лорд… потом снова пираты… эти, ваши, которые притворяются креветками… эти уж очень злючие были. Никого не жалели. Привезли меня сюда. А теперь и их нет… И вот вы пожаловали, мните себя завоевателями… Эх, мужчины… Всегда думают, что имеют власть над женщиной… только где они все? А я – вот она, жива, стою перед тобой.
Если Сандор до этого признания еще мог сомневаться, что устоит перед слишком сильным искушением, то теперь его пыл вовсе поутих.
- Зачем ты мне это говоришь? – грубо огрызнулся он. – Я тебя не крал, не продавал, и даже не трогал.
- А зря не трогал, - к женщине вернулось ее прежнее игривое настроение, и она провела рукой по его плечу, ощупывая мышцы. – Был бы доволен, а то вон злючий какой. Ты чего такой дикий-то? Или думаешь, что я не так устроена, как ваши вестеросские женщины? У меня все такое же, как у всех. Все, что надо, на месте.
- Мне этого не нужно.
- С чего бы это? Женат, что ли?
- Нет.
- Тем более странно. Или… зазноба, что ли, есть у тебя?
Сандор молчал.
- Угадала? Ну так, она же не здесь, верно?
Сандор молчал.
- А раз не здесь, то понимать должна, что мужик долго без женщины не может…
Знала бы ты, чернявая, сколько я уже смог без женщины – не поверила бы.
- …и не обиделась бы. Да и как бы она узнала?
Сандор почему-то разозлился. Он вовсе не собирался всю жизнь хранить верность Сансе, это было бы глупо, потому что она никогда и не принадлежала ему… Но почему-то мысль о том, что его руки будут держать другое тело, а губы – прикасаться к другим губам, пронизывала его отвращением. Будто другая женщина могла осквернить его память о пташке.
Он облизнул пересохшие губы и молча покачал головой.
Странная женщина, сверкнув напоследок жгучими черными глазами, пожала плечами, будто сдаваясь.
- Как хочешь. Если передумаешь – у любого спроси, как найти Магги, и я тебе не откажу.
Она удалилась, оставив его одного в полном замешательстве. Еще некоторое время он раздумывал над тем, не дурак ли он, в самом деле, но в конце концов махнул рукой и, дрожа от холода, захромал обратно в зал, где продолжали пировать и веселиться победители.
ххх
Через неделю войско выдвинулось из замка, но вместо того, чтобы двинуться прямиком на Винтерфелл, Станнис в последний момент сообщил, что они сначала идут в Темнолесье. Накануне он получил ворона от леди Гловер – на замок было снова совершено нападение со стороны моря. Это не могли быть те самые железнорожденные, которые уцелели и успели бежать из Торрхенова Удела, но сейчас претендентов на Морской трон развелось так много, что за всеми и не уследишь. Станнис подозревал, что и действовали они, не ставя в известность друг друга о своих планах.
Леди Гловер просила о помощи, опасаясь за своих детей, и Станнис, как любой порядочный король, не замедлил откликнуться.
Вместе с войском ушли те обитатели Торрхенова Удела, кто захотел сменить опустевшие стены сиротливого замка на тепло и безопасность Винтерфелла. Среди них была и черная женщина, которая, прознав о леди Мелиссандре, захотела встретиться с ней. Она так и не оставила своих попыток сблизиться с Сандором, повергая того в искреннее недоумение, и он уже начал привыкать к ее постоянному присутствию рядом.
В Темнолесье гостили еще около двух недель. Совершившие нападение кракены исчезли, словно их и не было, либо затаились, ни разу не выдав своего присутствия ни в густых лесах Темнолесья, ни на его берегах. Станнис выслал на поиски вдоль берегов несколько торговых галей Гловеров, оставшихся целыми, но не обнаружил никаких следов нападавших.
Зато плавание, видать, разбередило его старые раны, и он вновь загорелся идеей строительства флота. Сандор диву давался – на что ему флот, да еще на западе, в опасной близости от обитателей Железных Островов? Но Станнис уперся и даже в запале хотел было оставить Сандора в Темнолесье, чтобы присматривал за началом строительства, однако Сандор вежливо напомнил ему, что он присягнул леди Старк и не будет затыкать собою каждую задницу, в которую Станнис пожелает его засунуть. Король было рассердился и пригрозил ему, что насильно женит его на леди Гловер и привяжет к Темнолесью навсегда, но не успел тот налиться кровью, как леди Гловер, присутствовавшая на том же совете по праву хозяйки, медовым голосом напомнила королю, что все еще надеется на возвращение своего мужа Роббета, который пропал несколько лет назад у берегов Белой Гавани. Поэтому Станнис-таки поутих и решил оставить Темнолесье и строительство на сира Крейтона.
Ничто не предвещало беды. Они едва прошли треть пути по Волчьему Лесу в сторону Винтерфелла, как караул протрубил тревогу. На войско градом посыпались стрелы и арбалетные болты – от неожиданности воины не успевали закрыться щитами. Сандор следовал рядом с королем, закрывая того щитом со спины, поэтому, когда глаз заметил сверкнувшую на солнце опасность, инстинктивно бросил коня наперерез, принимая выпущенный из арбалета болт на себя, так и не успев подумать, зачем ему это понадобилось.
ххх
Вынырнув из вязкого беспамятства, Сандор тут же провалился в сплошную боль. В первый раз даже дышать было больно, не говоря уже о том, чтобы стонать, и вскоре спасительная тьма поглотила его снова. Раз за разом короткие промежутки темноты сменялись более длительными периодами боли, во время которых он видел склонившееся над ним участливое лицо черной женщины. Потеряв счет времени и не в силах больше бороться с болью, он с трудом разлепил пересохшие губы и просипел:
- Когда… я…
Черноглазая красотка поняла его с полуслова и насмешливо изогнула красивые пухлые губы:
- Не сейчас. От этой царапинки ты точно не умрешь. Потерпи еще несколько дней, плакса, и пойдешь на поправку.
- Я… не… могу…
- Посмотрите-ка на этого нытика! Не может он! Так и передать потом зазнобе твоей? Не смог-де он, отпросился к Иным, или куда вы там отправляетесь в Вестеросе вашем…?
- В пекло… - прохрипел он, снова теряя сознание.
В следующий раз боль была уже другой – знакомой, пульсирующей, усиливающейся с каждым покачиванием повозки, в которой его везли, словно добытую на охоте кабанью тушу. Магги – так она назвалась ему – сидела рядом с ним, подобрав ноги под край широкого плаща. Заметив его взгляд, усмехнулась и спросила:
- Ну как там, в пекле? Не шибко опечалились?
Сандор слабо улыбнулся сухими губами.
- Тебя звали. Просили поддать огоньку.
Она засмеялась глубоким, чистым смехом.
- Ну, меня-то там долго еще не дождутся.
- Почем знаешь?
- Знаю, - черноволосая хитро прищурилась. – И еще кое-что знаю.
- И что же? – в горле скребло, в боку болело, в голове кружилось, - ему было не до болтовни, но вопрос вырвался сам собой.
- Зазноба твоя – рыжая, - она ткнула пальцем ему в грудь, где из-под расшнурованной туники виднелся подарок Сансы, который он со дня отъезда носил на шнурке, повесив на шею.
Он непроизвольно накрыл оберег рукой, чтобы закрыть от черных любопытных глаз.
- Да не трону я твою цацку, мне она вообще ни на что не сдалась. Есть в ней сила, на любви замешанная, но она только для тебя, другим без надобности.
Сандор молчал, отвернувшись от нее и купаясь в пульсирующей боли. Но спасительная тьма больше не приходила, поэтому пришлось довольствоваться беспокойным прерывистым сном.
Вечером на привале его навестил Станнис Баратеон.
- Жив? – в свойственной ему бесцеремонной манере осведомился он, без единого намека на улыбку.
Пожалуй, в понимании Станниса это и была самая что ни на есть сердечная забота.
- Тут мне больше по душе, чем в пекле, - прохрипел в ответ Сандор, слегка притронувшись рукой к онемевшему под повязками боку.
- Я рад.
А уж как я рад – не обоссаться бы от счастья. Кстати, почему мне не хочется отлить? Неужели Магги… Пекло! Только не это...
- Как и я, ми… ваша милость.
- Ты спас меня от смерти, - зачем-то констатировал Станнис.
- Надеюсь, вы за это не в обиде. В пекле-то оно потеплее будет.
- Все хохмишь. Я хочу отблагодарить тебя.
Сандор почувствовал, как обожженная сторона лица дернулась. Видал он в семи преисподних его гребаные почести, от них только хуже.
- Жизнь и здоровье вашей милости – лучшая благодарность для меня.
Он был доволен собой – придумал ответ, достойный великосветского общества. Санса гордилась бы им, если бы слышала.
- Вначале я думал узнать у тебя, чего тебе хочется. Но подумал, что примерно так ты и ответишь.
Сандор насторожился.
- Поэтому я решил не спрашивать. Я отблагодарю тебя таким подарком, о каком ты и помыслить не мог.
Сандор насторожился еще больше, с опаской вглядываясь в непроницаемое лицо.
- Я сделаю тебя лордом.
Сандор едва не застонал. Гребаное седьмое пекло! За что это ему?
Хотя могло быть и хуже. Мог снова попытаться женить его на ком-то вроде леди Гловер. Пришлось бы ссориться, а сейчас он не в том состоянии, чтобы вести войну.
Вместо этого Сандор позволил себе наглость:
- А к лордству какой-никакой замок разве не полагается? У вас их на Севере после войны пруд пруди.
- Ты угадал, - холодные глаза Станниса выглядели слегка разочарованными. – Я пожалую тебе Дредфорт.
Сандора пробил мороз по коже. Этого еще не хватало. О Дредфорте он был наслышан – самое поганое место во всем Вестеросе, под стать его кровавым владельцам-Болтонам.
Что ж, Дредфорт так Дредфорт. Пусть Станнис потешится чуток, воображая себя настоящим королем и разбрасываясь замками, будто они ему уже принадлежат.
Его августейшее величество явно ждал благодарностей.
- Я тронут вашей щедростью до глубины души, - хрипло выдал Сандор еще одну фразу, достойную истинного лорда, но внезапно задохнулся – от неловкого движения раненый бок взорвался огненной болью.
- Надеюсь, моя щедрость не будет напрасной. К лордству и замку прилагается твоя верная служба на благо государства.
Сандор осторожно вдохнул, не рискуя даже шевельнуться. Станнис вперил в него многозначительный взгляд и ушел, не простившись.
Лорд, мать твою, Дредфортский, Сандор из дома Клиганов, тех самых, которые из псарей. Теперь хотелось расхохотаться, но памятуя только что пережитый приступ боли, он лишь скривил губы в ухмылке.
Нежно поглаживая кончиками пальцев прядь рыжих волос, намотанных на маленькую белую веточку, он снова провалился в забытье.