Из-за меня

из тысячи горящих ламп свой распознать маяк

                     — Мы говорили с ним вчера, — сообщила Беренис через плечо не то Дереку, на которого Изабель смотрела немного недоверчиво, скрещивая руки и переставая заниматься укладыванием вещей, не то Лайтвуд, не желая упоминать подробностей, которые могли бы описать то, насколько ужасно выглядел Арджент, смущенно предлагающий «заехать на часок как-нибудь… если захочется». — Он предложил мне переехать… — И ты переедешь? — нетерпеливо вбросила охотница, и взгляд её задержался на недовольном Дереке, который нахмурился.       А что такого она спросила? Этот вопрос сидит в пятерых людях уже слишком долго и довольно очевидный ответ всё же хочется услышать. Они ведь все так давно хотят знать, если по-детски выражаться, кто победил. Ведь это игра: кого выберет Беренис, и насколько она дорожит своим прошлым, своей — как Изабель непременно старалась — семьёй. Именно поэтому, из-за такой постановки до всех пор открытого вопроса, аватар невольно замялась: всё лицо её вытянулось и руки, державшие на весу стопку вещей, замерли в воздухе над раскрытым чемоданом. Это было так странно… быть в центре внимания, быть в центре потоков мыслей содержащих в себе обязательно «только попробуй сказать, что…» Этого ведь никогда не случалось раньше: её любила Изабель, и она сама любила её в ответ, не разрываясь, ведь другие предпочитали не замечать всей прелести человека по имени Беренис. А теперь…        Изабель всё ещё любит её, как сестру, и они вполне могут вернуться в Институт, чтобы дальше жить в той гармонии, но Арджент. Беренис ведь видела его вчера: помятого, растерянного, который казался выглядеть сухим, рассказывая о семье, и одновременно мягким, злыми глазами наблюдая за тем, как Беренис в первый и последний раз едва притрагивается пальцами к рамке с фотографией, на которой Лидия обнимала какую-то симпатичную девчонку с ямочками и обалденной прической. В нем была красивая отцовская любовь, была безграничная любовь, которая разбивалась о смерть и потенциал, та потенциальная отеческая любовь, которой он мог бы любить и Беренис, и она это давно заслужила. Она, черт возьми, давно заслужила то, чтобы сидеть за обеденным столом во время праздника и думать о том, как же хорошо приготовлено жаркое, а не о том, как неприятно сидеть между Алеком и Изабель во время их семейного праздника и бояться сделать что-то не так, вылезти из коробки комфорта, в которую упаковала себя, чтобы ни в коем случае не вторгнуться в чужой комфорт. И она заслужила любовные романы, заслужила эту пресную нормальную жизнь с колледжем, плохой компашкой торчков, сексом по пьяне, комплексами и всем таким.       Беренис заслужила Арджента, потрепанного Арджента для себя, такой же потрепанной и не умеющей точно сказать, что решение даст только положительные итоги. И Беренис, — она быстро, самым уголком левого глаза глянула на Дерека — да, заслужила чёртового Хейла, она заслужила то, что может влюбиться в человека из-за внешности, а потом, возможно, разочароваться, она заслужила попробовать. Она имеет право попробовать. — Я бы хотела, — брюнетка сказала это, думая, что звучит непременно очень клево, очень отстраненно, как крутая девчонка, которая может позволить себе эгоизм, но голос её всё равно задрожал в конце.       Когда Иззи не ответила на этого ничего, Арджент решила тихо сгладить углы какой-нибудь обнадеживающей фразой, но укусила себя за губу и клятвенно пообещала, что не будет. Она всегда оправдывается. Нет оправданиям теперь! Но как только дверь с силой хлопнула… — Нам будет лучше, если мы поссоримся? — тихо спросила Беренис, выпрямляясь. У неё вдруг разболелась поясница от скрюченной позы, в которой она раздумывала так долго. — Я слышала. что люди легче расстаются, когда поругаются, — она помолчала и сразу же вздохнула: — Ужасно… Я поступаю, как свинья, а мы столько лет дружили… Не понимаю, зачем она со мной дружила.       Девушка обернулась к оборотню, который всё это время стоял у стены, и зачем-то внимательно оглядела его. Она будто бы только сейчас заметила его, несмотря на то, что сама впускала в номер полчаса назад, и виновато улыбнулась, чтобы парень понял, что она позволила себе совершенно забыть о нём. — Я вдруг многим стала нужна, — проговорила Беренис на выдохе. — Как будто я платье, которое когда-то вышло из моды, а теперь обратно вошло, — она рассмеялась, чувствуя, что слова её были глупостью, и подступила к Дереку поближе с глупой улыбкой, и это движение считая глупостью.       Хейл положил руки ей на плечи, не зная зачем, и брюнетка тоже не знала зачем. Этот жест немного смутил её, и она, видимо, решила добить себя, поэтому прижалась к Дереку, чтобы спрятать от него лицо. Они постояли молча полминуты, и Беренис показалось это ужасно неловким. Она вбросила для разговора фразу, которая первой пришла ей на ум: — Я похожа на Эллисон? Сильно похожа?       Осознав фразу, Беренис прикусила язык и отстранилась, выставляя вперёд указательный палец. — Нет, лучше не говори. Не хочу… Как будто соревнования, а она ведь… Господи! — девушка всплеснула руками и уставилась на Хейла. — Мне с тобой так неловко, я говорю всякую глупость, много глупостей. Может, нам пора сходить на свидание? — Ты хочешь сходить на свидание сейчас? — уточнил парень. Ему казалось, что девочки, когда на них обижаются подруги, сразу хотят бежать и извиниться. — Да. Я ведь для этого тебя позвала, — Беренис захлопнула лежавший на её койке чемодан. — Первое свидание перед отъездом, чтобы не возвращаться, если ты меня разочаруешь, — она пошутила, но не посмеялась. Левый глаз едва видимо нервно дёрнулся, и девушка улыбнулась, пытаясь быть привлекательной в своей глупости. — Ты настолько нервничаешь? — настороженно спросил Дерек. — По поводу всего, я имею ввиду. — Кажется, у меня голова скоро лопнет от того, сколько всего я должна решить. Я хочу угодить всем… Даже не себе самой, а всем вам, а ещё я не спала всю ночь. Мы с Арджентом говорили об Эллисон, и я всё надеялась, что он не закончит всё словами «Ты так похожа на неё, я хочу, чтобы ты осталась». — Ты всегда пытаешься ставить кого-то, по-твоему, более подходящего, на своё место? — Да, — честно отозвалась Беренис, присаживаясь на кровать и вытягивая впёред ноги. — Это привычка.       Дерек вздохнул. — Когда вернешься сюда, я отведу тебя к психологу, — заявил он очень серьезно, но только для того, чтобы девушка рассмеялась, и подошел к ней, опустившись рядом.       Хейл думал долго, спросить или не спросить, но всё же спросил: — Тебе обязательно ехать с ними? У тебя нет никаких ценностей там, только личные вещи, которые вполне можно купить здесь, — Дерек замолчал. Нет, это были отвратительные слова, просто ужасные.       И Беренис действительно расстроилась, услышав их. Она чуть выпятила вперёд нижнюю губу и задумалась. Этот вопрос расстроил её, очень расстроил, но в то же время успокоил шалящие нервы, потому что девушка прекрасно знала, что ей отвечать. — Я люблю их всех, я не могу не поехать. И Институт. Я хочу снова посмотреть на то место, в котором выросла. Не хочу выбрасывать прошлое в помойное ведро, — Арджент аккуратно, будто бы ищя разрешения, опустила подбородок на плечо Дерека, а он положил руку ей на плечо, обнимая. — И… Я не остаюсь с ним. Я просто еду с ним, — тихо продолжила девушка, и оба поняли, о ком она говорила.