Брат за брата

      Погода слегка притихла, по крайней мере, прекратила реветь осень. Слишком тихо. Безветренно, и даже холод сжалился, отступая под давлением робких красноватых лучей солнца.       Настроение пасмурнее той серой тучи, что одиноко повисла над домом. Траурное.       Сашка провожает меня тоскливым взглядом, махнув в окне на прощанье рукой. Уверен, он думает о том, что я могу не вернуться. Я думаю о том же самом, и с каждым шагом, что удаляет меня от них, становится легче. Словно легкое раскрывается полностью, его обжигает изнутри, переполняет, но выдох дается свободнее. Не признаюсь даже себе, что сбегаю, хотя бы на время даю Тимке возможность обезопаситься от меня. Я следующий. За Соколом. Остается только узнать, жив он еще или нет. Он так мне сейчас необходим.       До остановки добираюсь окольными путями, петляю по грязным улицам, с трудом находя островки суши. В этом секторе, кажется, даже не слышали о существовании асфальта. Серые, безликие люди, кутающиеся в бесформенную затасканную одежду и копошащиеся в такую рань у ворот, навевают тоску. Нищета. Иначе назвать нельзя.       Автобус приходится ждать минут тридцать. Пряча пальцы в карманы и кутаясь в ворот толстовки, зябко передергиваю плечами. Где же тебя искать, Сокол?..       Для начала еду к Сашке домой. Его жена, Анька, ходит темнее ночи, и я, наверное, впервые за все время нашего знакомства вижу ее не орущей. Глаза красные, выплаканные до дна, дети притихли, зеркала завешаны. Она ничего не спрашивает и не говорит, молча наливает мне стопку и кружку чая. Пью то и то, оставляю денег на похороны и собираюсь уходить. Им сейчас не до меня. Уже у выхода слышу ее тихий постаревший голос, будто этот короткий разговор был ей жизненно необходим.       - Я думала, вы придете вместе, - поправляет на груди халат и туже затягивает пояс на и так осиной талии.       У меня в голове сотня вариаций, начиная от Тимохи и заканчивая призраком Белого, которого, по сути, никто не должен видеть. Видимо, вся работа мысли прочиталась на моей небритой роже, потому что она добавила:       - Артем оплатил все расходы... - Как стоял, так я и сел.       - Он был здесь? - Пульсом по вискам, жар по грудине, и с каждым сантиметром вниз градус падает, колени уже дрожат от холода.       - Был. Вчера, - присев рядом со мной на обувницу, устало опускает мне голову на плечо, дает себе крохотную, но передышку. - Я в шоке была, сам понимаешь, - я молча киваю, - а он спокойный такой, зашел вместе с ментами, со мной на опознании был, да что там опознавать... - она горько всплакнула и снова замолчала. - Он всегда был сдержанный. Я привыкла. Но чтобы в такой момент...       Я непонимающе пялился в стену и изо всех сил сдерживал животный крик и рвущуюся из груди злость. Какого хуя здесь творится?       - Он оставил свои координаты?       Я искал его сутки. Я звонил раньше. Я всю ночь ему звонил и даже утро. Я, блядь, чуть не свихнулся! А он с хладнокровным безразличием распланировал поминки Белого и как ни в чем не бывало свалил! Да чтоб тебя!!!       - Нет. Попрощался, - Анька повернулась ко мне и, шмыгнув носом, похмурнела еще больше, - как навсегда попрощался, Денис.       Сука!!! Мудак долбанный! Знает же что-то. Не может не знать. Ааааа!       - Денис, ты заходи к нам, не теряйся, - провожая меня у порога и закрывая дверь, - не чужие ведь.       Такое чувство, что меня поимели. Дважды. И оба без согласия.       Проторчав шесть часов у его подъезда и едва не выбив дверь и распугав соседей, раскачиваюсь на старых, опасно накренившихся качелях. Трясет. Трясет не от холода и беспомощности, трясет от злости. Где его искать? Сейчас стало понятным, что кроме номера и адреса у меня о нем больше информации нет. Он всегда приезжал сам, последнее время все реже, но звонил исправно, рассуждал о жизни и слушал о моей, хотя день ото дня рассказы были короче и обреченнее. Но от этих звонков становилось теплее. Если Белый вторгался в мое личное пространство беспардонно, нагло и попросту заполонял собой все, то Сокол держался на расстоянии, но я всегда знал, что он есть - опора и поддержка, мой скелет в ебучем выстраданном теле по имени "Жизнь". А теперь как опора рухнула. Меня размазывает о реальность, и я ни черта не могу поделать. Нарастает тревога. За пацанов, за себя, за малых Белого. Какой-то уебок лишил жизни одного и не остановится, пока не достигнет поставленной цели. Белыми чернилами по белой бумаге написаны ответы, вот они, бери не хочу, а я не вижу их!       Вибрация сотового амплитудой проходится по всему телу, задевая каждое нервное окончание. Неприятно. Номер незнаком, морщусь и хоть и неохотно, но трубку беру. Не хотелось бы сейчас говорить со своими, узнавшими о трагедии с мелким, я сам ее еще не до конца осознал.       - Да? - слишком раздражено, но за то даже не стыдно.       - Ты в порядке? - Замерев в одной эмоции, стеклянными глазами пялюсь перед собой, и не сразу чернота проходит. - Денис?.. - ждет недолго, нервничает, устал, задерганный, слишком спокоен. - Ден?       - Ты, сука, где? - сквозь хрип и рвущуюся из пасти матерщину. - Где ты?! - "когда нужен" - маячит в подсознании.       - Это неважно, - слова бьют похлеще пощечины. - Ден, у меня мало времени. Скажи, родной, ты не знаешь, где Ильин?       - Тим?       - Он самый. Где он? Мне срочно нужно с ним поговорить.       - Зачем? - Откуда он может знать, что Тимка поехал ко мне? Он же говорил, что они не общались давно...       - Это важно.       - А у тебя не бывает иначе! - хочется орать, и я ору, впервые отпуская дрожащую тварь изнутри на свободу. - Какой, на хуй, Ильин!! - Соскочив с качели, сжимаю руки в кулаки. - Какое важно?! Нет больше важного! Ни хуя нет! Саню убили!       Глаза красные, воспалены, болят адски, но нет ни слезинки, сейчас бы прореветься, глядишь, и полегчало бы, а так не могу, пока его рожу не увижу - не могу.       - Денис, успокойся, - просит на выдохе и бесит неимоверно своей воспитательской интонацией. - Это уже произошло и изменить не получится.       - Да?! Ну заебись! Погнали по делам. Хуй с ним. Закопаем!       - Я не то имел в виду.       - А что?!       - Прекрати орать, ты пугаешь моих соседей... - И тут я замер, весь адреналин будто растворился. Истеричка гребанная. Конечно, почему бы и не поорать, тем более когда тебя, вероятно, хотят убить. - Так-то лучше, - уже спокойнее и не так громко. - А теперь вали из этого двора и потеряйся, пока я сам не позвоню.       - Ты охуел?       - Нет. Не совсем. Дэн, я все тебе объясню, позже, я обещаю, что все будет хорошо, веришь мне?       - Никому я не верю.       - Никому не верь. Мне верь. Я все исправлю. Обещаю.       - Что исправишь? Саню вместо тебя завалили?       - Дэн, послушай, сейчас самое важное, чтобы ты затаился. Так надо. Просто поверь мне. Я постараюсь в самые кротчайшие сроки найти Его. Сейчас так нужно. Веришь?       - Верю. - И сразу слышен писк сброшенного вызова.       Рука вниз, телефон едва не выскальзывает из ослабевших пальцев. И впервые, впервые за все то время, когда этот сукин сын мне руку подал и с земли поднял, я НЕ ВЕРЮ ему! Не верю ни единому слову, и все гниет внутри от этого предательского чувства, потому что не его предаешь, а себя, свою веру в него, но подсознание как переклинило - ему нельзя доверять. Блядь! Мы столько вместе прошли. Мы - я и он, СТОЛЬКО! Тема, Тема, куда ж ты вляпался, придурок? Что исправить? Все, что могли, мы уже исправили. Там, в недалеком прошлом. Зачем?! За что?!       Прикрыв глаза, стою так пять секунд. Этого достаточно, чтобы сделать меткий выстрел. Более чем. Но время идет, и вместо свинца в висок - капли холодного дождя по щекам. Значит, еще не время.       - Какого хрена здесь происходит?! - рявкаю с проходняка, с дури захлопывая за собой входную дверь. - Ебнулись!       - Я всего лишь почил с миром, - стебется Белый и прячется в шкаф, причем не открывая дверей, просто проходит насквозь, только кончики ног торчат там, где заканчивается дно и начинаются ножки.       Нервная система трещит и плачет, но я слишком вздрючен, чтобы морозиться еще и по этому поводу.       - Тим? - скинув сырую обувь и куртку в кучу, иду на кухню, Белый семенит следом, не достает до пола пары сантиметров, парит на весу, и мне это пиздец как не нравится.       - Что? - мелкий столь же рад меня видеть, как и я его. Смотрит загнанным в угол щенком, сметая осколки старым полысевшим веником и стряхивая их в ведро. - Нагулялся? - Я даже возмутиться не успеваю устроенному ими пиздецу. - Чего приперся?! Прилетел бы уже, как этот Каспер, чего уж там. Зачем нам подстраховываться! Зачем с собой кого брать. Ты же все сам!       - Так было надо, - говорю словами Сокола и сам бешусь еще сильнее.       - Кому надо?!       - Господа, давайте успокоимся? - предлагает Белый, вставая между нами. - Ден, тебе в душ надо, тебя трясет, а ты, Золушка, наводи порядки.       - Как ты меня назвал?       - Золушка пойдет со мной! - Атмосфера уже не искрит, она взрывается, и каждого из собравшихся вот-вот разорвет. - А ты наводи порядки.       - Но...       - Я тебе сказал следить за всем? - Белый, насупившись, кивнул. - Два наряда вне очереди. Тим, за мной.       - Да пошел ты...       - И что ты кому доказал?.. - Сидит на стиральной машинке (которую я лично недавно сюда привез), пока я, быстро раздеваясь, кидаю в него сырые шмотки, а он запихивает их в стирку. - Не надорвался?       - Ты не такой тяжелый. - Ну да, я его принес, потому что это было быстрее, чем что-то доказывать. - Почему Сашка летает? - Молюсь про себя, чтобы не последовало дешевых шуток, он понимает правильно.       - Его время выходит.       Краны до предела, горячая вода ржавая, но и на это плевать. Тимоха, матюкнувшись, оттаскивает меня в сторону, шипит, обжигая пальцы, и сбавляет напор, разбавляя как положено. Ничего не чувствую.       - У тебя всегда было так, - усаживает меня в ванну, затыкает ее пробкой и оба медленно наблюдаем, как мое тело покрывает толща мутной воды. - Когда вас разлучали до определенного времени, ты вел себя нормально, а потом словно заряд кончался, и тебе голову сносило, и пока он снова не появлялся, ты сходил с ума.       - Это было так заметно? - сползаю ниже, погружаясь в воду по грудь. Тим опускает руки ко мне и осторожно касается шрама на груди.       - Даже очень, - усмехается печально, укладывая голову на борт ванной. У него усталые глаза, потрепанный вид и вымученная улыбка. Глядя на него такого, кажется, что ничего красивее не видел. От одного взгляда в груди теплеет и еще теплится надежда, что есть ради чего жить.       - Ты нашел его?       - Нет, - отворачиваюсь к стене, вода почти по горло. - Он сам нашел меня.       - Виделись?       - Почему вы расстались?       - Мы и не встречались.       - Тим, давай напрямую, не настроен играть в ассоциации.       - Предпоследняя командировка, помнишь? Он в отпуске был. Ко мне приехал. Весь белый, дерганный, сам не свой, я его впервые таким видел. Все вроде было как всегда. Он говорил, что завяжет, что вернется в город, что-то про будущее, даже упоминал меня, а потом как оборвало все. Я звонил пару раз, он мягко послал. - Виновато на меня взглянув, тянется за мочалкой, выдавливая на нее мыло и выключая воду. - Я знал, что вы тогда друга потеряли. Что Соколу его самому нейтрализовать пришлось. С тех пор его как подменили. Нас и так мало что связывало, потом вообще...       - Я не заметил в нем перемен, - привстав, подставляю ему спину.       - Он всегда оберегал тебя. Вы братья?       - Не по крови. С малолетки знакомы.       - Он же старше тебя.       - Лет на восемь. Это важно?       - Да нет, - растирает по спине и груди мыло, не жалея сил, трет руки, живот, лицо, даже ноги, смывая с меня грязь улиц.       Правильно. Это неважно. Никому не было важно, как я, сломавшись в молодости, пошел по наклонной. Как тонул все глубже, как, не видя света, сдался, пока мимо проходящий пижон в модной курточке и лаковых туфлях мне руку не подал. Пока не взялся решать мои проблемы. Пока жить не заставил, перевернув мир с ног на голову. Был ли он мне братом? Он и сейчас мне не просто брат по крови, он у меня в каждой клетке, в каждой мысли. Он - моя семья. И я теряю его.       - Белый же после того случая стреляться пошел?       - После того, - вещает от двери наше чудо, разглядывая нас во все глаза. - Мальчики, - скалится смущенно, губы кусает, - вы смотритесь... прям как...       - Заткнись! - хором.       - Ден, что нам делать? - почему-то от него этот вопрос звучит непонятнее всего. Я, Тим, Сокол - нам есть за что бороться, мы хотя бы живы, а ему? - Я не смогу уйти, пока не буду знать, что все хорошо.       Хочется, чтобы все стало еще хуже, чтобы он не уходил никогда.       - Денис? Я себе голову сломал... - Тим тихо фыркает, я, хлестанув по воде, обливаю его с ног до головы. - Давай решать, время поджимает.       Киваю, соглашаясь, с головой уйдя под воду, ополаскиваюсь и скоро выбираюсь, не уверен, что стал чище, но смыть этот день удалось.       Я думал, что не умею готовить... я ошибался. Как можно испоганить макароны и тушенку, я не знал, а Тима знал, поэтому сам это ест, я задумчиво курю у окна.       - Зачем я ему? - выслушав меня, косится с недоверием. Я рассказал почти всё, лишь о том, что Артем просил меня затаиться и связывал это с Тимом, промолчал. Предупреждён - значит, вооружён.       - Ты мне скажи, - дым постепенно заполняет маленькую кухню. Из света только зажженные конфорки, лампочка не горит, перестраховываемся.       - Ты мне не доверяешь?       - И правильно делает, - вклинивается Белый, - на своем примере могу сказать, что полагаться лучше на себя.       - Я рассказал тебе все, - возражает упрямо. И жрет. Чтоб я таким аппетитом обзавелся. - Я умер, Денис. Если и мог навредить, то сделал это при жизни.       Я страдальчески закатываю глаза - опять двадцать пять.       - Хорошо, - замяв окурок о блюдце, скрещиваю пальцы и упираюсь ими в стол. - Я докажу тебе, что ты жив.       - Как ночью? - скептически хмыкает Саня, Тим злится.       - Белый, что с данными?       - Я вспомнил название клиники. Это в пригороде. А зачем я к тебе выехал, не вспомнил, - лицо приняло виноватое выражение, даже стыдно стало. - Наверно, поэтому ты меня и видишь, что ехал я к тебе.       - Значит, клиника. И потом ты расскажешь мне всю правду, иначе я тебе шею сверну и докажу себе обратное. Идет?       - Идет, - соглашается неохотно, в глазах гуляет страх.       - А Артем? - сомневается Сашка, закрывая шторку на окне.       - Если он его ищет, то безопаснее будет держать парня при себе.       - Почему ты не сказал ему, где он? Он бы помог.       - Он бы его убил.       - С чего вдруг?       - Поверь мне, я знаю, - кошусь на притихшего парня, тот так и сидит неподвижно.       - И какова вероятность, что Артем тот самый убийца из снов Тимохи? - подводит итог Белый, и я уже раскрываю рот...       - Никакой, - обрывает наши рассуждения Тим, резко поднимаясь и собирая посуду со стола. - Сегодня я видел, кто меня убил. И это был не он.       - А кто? - По коже прошелся мороз.       - Это был ты, Денис.