***
Когда Волков с Дюпен-Чен вернулись со своей «миссии», дело шло к полудню. На пороге их квартиры их встретили необычно бодрая Алья и счастливый до глубины души Нино, видимо отлично проведший время. Но стоило им вспомнить, в чем была причина отсутствия друзей и что Адриан Агрест все еще не выпрыгнул из-за спины Зорена, оба помрачнели. — Не нашли? — тускнеющим голосом поинтересовался Ляиф, уже подготовившись к отрицательному ответу. — Нашли, но потеряли, — Зорен быстро разулся, прошел в зал и рухнул на диван. Вслед за ним и Маринетт. — Что это значит? — голос Альи еще был заметно хриплым, но не севшим. Эта ночь очень благотворно на ней отразилась. — А то, что вчера вечером он, судя по всему, попался полиции, — безэмоционально произнесла Маринетт. И ее тон, и поза напоминали мамашу, чье неугомонное чадо опять что-то натворило. — А-а… Значит, выкрадем его оттуда. Что сложного? — Сезер решительно стукнула кулаком по ладони, а Ляиф молча кивнул. — А сложность в том, — Зор широко зевнул и откинулся на спинку дивана, — что кто-то его уже успел украсть. Алья перекинулась с только что вернувшимся с кухни Нино парой вопросительных взглядов, после чего приняла из его рук заботливо принесенный чай и примкнула губами к кружке. — Да… Беда, — выразил общее настроение шатен, — К слову сказать, скоро придет арендодатель. У нас же есть деньги, чтобы заплатить? А то ведь нам здесь дня на два еще предстоит остаться. — Деньги то пока что вроде бы не проблема, Адриан не скрывал от нас коды и пароли эти. Нам бы главное его найти, — Мари обхватила саму себя руками, начав немного покачиваться из стороны в сторону. А в ее голове в это время уже вовсю составлялись разные планы по возвращению блудного сына.***
Поговорить Адриану и Йозефу особо и не дали. Какой-то мужчина с басистым зычным голосом громко проревел: «Все, всем спать!» и отключил свет в камерах. А ведь Агрест даже не знал, что уже был вечер и что, оказывается, он все это время пробыл в беспамятстве. Старик шепотом сказал ему, что больше поговорить не получится, и что лучше бы не привлекать внимания и действительно поспать. Хоть особо и не хотелось, Адриан послушал старшего. Он лег на свой матрас, тоскливо скрипнувший под его весом, постарался взбить продавленную, но более или менее чистую подушку, и накрылся одеялом, пропахшим сыростью. Запах почти не чувствовался, но ощущался на интуитивном уровне. Да и все это белье чуть ли не кричало о своей усталости, старости и плохом состоянии. На самом деле, это страшно. Вся ситуация очень страшна. Как некоторые боятся спать без ночника или в чужом доме, так и Адриан сейчас чувствовал себя. Все эмоции произошедших событий наконец могли найти выход в этом чувстве, чувстве страха, уязвимости и злости. Он лежит непонятно где, в каком-то змеином логове, непонятно с кем (хотя меньше всего он не доверял старику, тот, вроде, еще совсем с ума не сошел) и даже непонятно когда: это еще тот день, когда его выкрали из полицейского участка или уже следующий? Он же теперь совершенно один, в стане врагов, обязанный использовать даже не свою родную магию! А ведь все началось с этого идиотского черного кота с зелеными глазами! Первый раз, когда Адриан его увидел, помнится, был в лагере мастера Кодо, на вершине ущелья с речкой. Маг ведь даже не должен был его видеть, так неприметно кот лежал, но нет! Каким-то образом он притянул к себе взгляд изумрудных глаз. Хотя первая их встреча вообще была в лесу, еще до тренировки. И те два зеленых огонька вечером во время снегопада тоже ведь принадлежали этому черту, наверняка! И, разумеется, база уравнителей… Ладно, в лесу это мог быть просто дикий кот, но как он оказался на базе? Да еще и на зубце стены? Прямо перед убийцей? Теперь-то Адриан был практически уверен, что это не видение — это ведь просто невозможно. Никакое шестое, седьмое или десятое чувство не могло его предупредить о скорой смерти, это сделал именно кот. И ведь никакой опасности для Ледибаг в ту ночь и не было, ее спас Корнелий, причем явно без помощи всяких животных. Если это, конечно, была помощь. Именно под оглушающе гортанное «Мяу!» в сердце мага воды вошел нож, и этот ужасный звук все еще ассоциируется у Адриана со смертельной серебряной лентой - аж передергивает. И вчера-сегодня опять же началось именно с этого кота. Конечно, могло быть совпадение, но глаза… много ли черных котов с зелеными глазами на свете по сравнению со всеми остальными, не такими подозрительными котами? Так почему именно этот его преследует?! Именно с этого демона началась драка, в которой от мага могло и мокрого места не остаться, именно с него началось его милое пребывание в лягушатнике, а теперь и здесь. Всему виной этот чертов кот. Наверное все-таки неспроста говорят, что черные коты приносят неудачу. А именно этот экземпляр словно из нее одной и был сделан. Если же это не так, то Адриан просто самый невезучий человек в мире.***
На тихий, почти ничем непримечательный городок мягко опускалась завеса холодной, безветренной ночи. Месяц светил ярко, затмевая почти все звезды неба своим желтоватым светом. Фонари почти не горели, так что именно он освещал улицы. Дверь полицейского участка захлопнулась, выпустив на промозглый холодный воздух полноватого человека, с шапкой поверх лысой головы. Он неторопливо зашагал в сторону своего дома, часто проверяя телефон и тут же пряча замерзающие руки в карманы. Уже отойдя на приличное расстояние от места работы, он приближался к остановке, от которой до его дома было всего ничего. Свернув в очередной раз на еще одну малоосвещенную улицу, он снова достал телефон, чтобы проверить время, как вдруг его откинуло к стене одного из домов. Его руки, ноги и рот были скованы льдом и придавливали к бетону так, что выбраться не представлялось возможным. Смит отчаянно округлив глаза, стал всматриваться в темноту, пока не разглядел черный силуэт, приближающийся к нему размеренным шагом. Он, вернее, она, была одета в темную одежду, на ее лице была маска, а над правой рукой серебрилась вода. «Боже упаси…». Женщина приблизилась, оказавшись чуть ли не нос к носу со своей жертвой, и мягко провела свободной рукой по его скуле, от уха до шеи. Будто бы хищник над скорым обедом. — Я не хочу твоей крови. Не хочу жертв. Я не против вас, людей, — ее голос был спокоен и тих, прямо как и ее действия, но в нем чувствовалась сталь. Глаза Смита сами собой опустились вниз, на парящую в воздухе жидкость. Под его взглядом она поднялась и стала медленно вытягиваться, застывая, — Но если закричишь, убью без колебаний. И вот уже в миллиметрах от его сонной артерии висела, слегка покачиваясь, длинная, неописуемо острая ледяная игла. Как мог, офицер одними глазами кивнул. Смерть — а в силе и жестокости мага он не сомневался — в его планы точно не входила, да и не будет входить лет до восьмидесяти. Женщина провела левой рукой перед лицом заложника, обратив лед на губах в воду, неприятно заструившуюся внутрь куртки. — Я задам тебе несколько вопросов, — продолжила маг воды, — и от того, насколько честен ты будешь, будет зависеть твоя жизнь. Ты понял? Поспешный кивок. — Что за мага вы поймали вчера вечером? Говори. — В-воздуха, — слегка заикнулся Смит, — Его выкрали сегодня утром, как и остальных. — Опиши его! — полицейский ненадолго замялся, но ощутив малейшее давление на шею, продолжил отвечать. — Среднего роста, лет пятнадцати-шестнадцати, светловолосый, с зелеными глазами, — в этот момент у него у самого глаза забегали, выдав волнение и озабоченность на этом вопросе. Маринетт насторожилась. — Помни, что сейчас тебя спасает лишь честность. Что еще тебе о нем известно? Было видно, что офицер надеется что-то скрыть. Что-то важное. Но не знает, как бы это сделать. Игла снова надавила на тонкую кожу. — Ладно, ладно! Это Адриан Агрест из Франции! — он зажмурился и облегченно выдохнул, больше не ощутив на шее смертоносное орудие. — Как вы это установили? — Он сам назвал имя… — Ложь! — стоило только расслабиться, как цепкие пальцы обхватили горло, а игла поднялась выше, туда, где ее было видно и слегка подрагивала от волнения мага. Это было страшно, — Не смей врать! Еще раз солжешь, я найду кого-то посговорчивее. Говори, ну! — Хорошо, хорошо… Хорошо. Он… Аватар, — на последнем слове голос Смита прозвучал особенно жалко. Не видать ему повышения, особенно если сегодняшняя встреча всплывет. Пальцы разжались, стоило женским ушам заслышать это. Настоящий сюрприз. — Кто еще об этом знает? — голос стал тише, но чуткий слух загнанного в угол человека различил вопрос. — Капитан знает. Он уже позвонил в министерство культуры… Вроде, — мужчина в страхе зажмурил глаза. — Вроде или точно? — Не знаю, не знаю! Честно! — наблюдать за этой искрящейся в лунном свете льдиной было одновременно и невероятно пугающе, и завораживающе. Понимание того, что вот она, смерть, заставляло сердце бешено скакать, а сознание находиться в полуобморочном состоянии. — Ладно. Куда увезли этого мага? Кто? Такое уже происходило раньше? — Н-не знаю, никто не знает. Их увела женщина-маг металла, после того, как раскидала моих людей. Такое уже было три года назад, тогда на город так же напали и забрали двоих. — Их не нашли? Откуда вам знать, что это тот же самый вор? — Они больше ничего не взяли, избили людей, поломали оборудование. Я больше ничего не знаю! Клянусь! Клянусь всеми богами на свете, это чистая правда! — Правда, говоришь? — женщина немного отошла, призадумавшись, — Что ж, поверю тебе сегодня. И, думаю, тебе не стоит напоминать, что о нашей милой беседе никто не должен знать. Это будет наша тайна.. Стоило ей закончить говорить, как Смит почувствовал, что лед на руках растаял. И тут же тяжелая льдина заехала ему в лоб, ударив о стену. Его сознание отключилось, а тело осело на землю. Да, так поступать не очень правильно, но он хотя бы жив. А девушка спрятала всю воду в набедренные фляги и спокойно зашагала по улице в сторону квартиры, переваривая полученную информацию.***
В этот жаркий день солнце светило необыкновенно ярко, на небе не было ни облачка, на земле — ни ветерка. Адриан бежал по какой-то запыленной каменной улочке рынка, минуя ларек за ларьком, будучи в необычайно приподнятом настроении. Даже не столько он знал, сколько чувствовал, что в его маленьких ручонках была зажата монетка, на которую на этом базаре он мог купить себе что-нибудь вкусное. Он не мог посмотреть на свои руки или тело, не знал своего имени или прошлого, как обычно бывает во снах, но ощущение своего «Я» все-таки было. «Я бегу по дороге»… «Я хочу пирожное»… «Я скоро вернусь к маме»… Удивительно, но сейчас даже это последнее желание не казалось чем-то странным, будто он всю жизнь знал свою мать, а не потерял ее еще в детстве. Вдруг все резко потускнело, почернело, на дальнем фоне пронеслись чьи-то голоса, и с гулким звуком на руки упали цепи, и с каждым новым кадром их становилось все больше и больше. Они сковывали ноги, утягивали к земле своей тяжестью. А пространство вокруг уже будто бы и не было рынком с мощеными желтым камнем дорогами. Вдруг сзади послышался дикий женский крик, и страх пронзил мальчишеское сердце. «Мама! Мама!» — все повторял Адриан, не в силах сдвинуться с места. Но он все равно видел, как истошно она вырывалась из цепких рук каких-то людей в масках, протягивала руки к нему, повторяла его имя… Но и она исчезла, оставив после себя лишь тесные черно-серые стены и страшные лица, сменяющие друг друга, со зловещими улыбками и кривыми недобрыми усмешками. Тогда же к непрерывно нарастающему беспокойству пришла первая боль. Пронзающая, режущая, выворачивающая наизнанку, заставляющая кричать от бессилия. Вокруг толпилось множество людей, они смотрели, тыкали пальцами, их ярость лишь усиливала боль Адриана. Он никогда еще не ощущал подобного во сне. Обычно он был простым наблюдателем, но сейчас, наверное, каждый его нерв пылал. Но сквозь периодические вспышки он разглядел черное пятнышко за спинами толпы, так и не пропавшей, но ставшей серой и однотонной. Это был крадущийся черный кот, пробиравшийся куда-то вдаль. Боль притупилась, отошла на второй план. Сейчас был важен только этот кот, любопытство и нарастающий страх. Кот остановился у калитки, потом бесследно растворившись — внимание Адриана отвлеклось на нее. За ней была мама. Она пыталась прорваться к нему, но мальчик, лишь попробовав побежать к ней, снова оказался прикован к своей пыточной камере. Он хватался руками за прутья решетки, звал ее. Адриан звал ее. Но вдруг появился еще один мужчина, в яркой черной одежде. Мир словно замер, Адриан замер, мама замерла, но страх… Тяжелая свинцовая пуля разодрала в кровь левую ключицу, и мир обрушился, задавив его новой тяжестью. Адриан это чувствовал. Эта боль была новой, новым тоном в палитре уже опробованной боли, и вот она пробралась в каждый уголок сознания. Адриан интуитивно понимал что это сон, каким-то дальним шестым чувством, но он не мог его остановить. Он сейчас действительно терял самое дорогое в своей жизни. И он действительно испытывал эти чувства. Он горел. Его ладони пылали, но он опять не мог этого видеть, лишь ощущал. Он словно был раскаленной звездой, готовой прожечь хоть реалию сна, хоть настоящую реалию. Эта пустота, ярость, гнев..! Но все резко прекратилось, опустошив. Не было пламени, заполняющего бездну души, но тяжелые оковы на руках остались. Адриан поднял голову и глаза, полные слез. Вокруг мир снова был полон звуков, движения, но оставался сер. Прямо перед ним, направив на него дуло, стоял кто-то, и толпа дружно улюлюкала его имя. Лишь безразличие, опустошенность, неверие происходящему — лишь эти чувства сейчас имели смысл, лишь они играли роль. Палец неизвестного нажал на курок и резко, без предупреждения, без подготовки, боль пронзила тело. Внезапная, уничтожающая все его существо, стирающая его с полотна жизни. Столь сильная, что сознание просто исчезло, выкинулось из той действительности… Адриан резко вскочил на кровати, обливаясь потом, проснувшись от собственного крика. Он все еще был не в силах восстановить дыхание. Его глаза были вытаращены, они отчаянно искали за какой темный угол комнаты уцепиться, чтобы убедиться в реальности этого мира. А в голове до сих пор был страх и отголоски той боли, что он недавно пережил. Причем не во сне, а наяву.