***
Тьма пожирала окружающий мир, чувство невесомости овладело телом. Фриск наслаждалась, не желая открывать глаза. Боль угасла, ощущение реальности исчезло; девушка больше не видела смысла цепляться за свою жалкую жизнь, которую отняли одним махом, будто она не имела никакой ценности. Она ждала логическую развязку, затянувшийся финал, который все никак ее не настигал, зато Фриск наконец-то ощутила желаемое чувство защищенности. Тяжесть испарилась, вина и сожаление исчезли, Фриск предпочла раствориться в неге, пока никто не собирался карать ее за совершенные ошибки. «Фриск…» — послышался тихий голос издалека. Девушка поморщилась и попыталась повернуться на бок, но парящее тело не поддавалось ее желаниям. «Фриск!..» — вновь прозвучал до боли знакомый голос, выведя ее из забытья. Она закрыла уши ладонями, чтобы заглушить назойливый источник шума. «Открой глаза, Фриск, еще не время!..» — громко пронесся в голове голос тети Юнг, приведя девушку в чувство, заставив ее исполнить просьбу. Она увидела перед собой лишь черную бездну, в которой постепенно растворялось ее тело. «Еще не поздно все исправить…» — подросток вновь прислушался к ласкающему его слух голосу. Слова тети Юнг всегда заставляли Фриск верить в лучшее, она поддалась внутренней решимости. Расплывающееся на частички тело обрело свою изначальную форму, девушка пошевелила руками и ногами, чтобы убедиться в их целостности. Перед носом что-то внезапно вспыхнуло, отчего она невольно прикрыла руками глаза. Золотистый сосуд с вырывающимися изнутри солнечными лучами медленно плыл в сторону девушки. Фриск приглашающим жестом протянула к звезде руки и, обхватив ее ладонями, прижала к груди. Темный мир стремительно разрушился под напором яркого, слепящего света.***
Девушка резко открыла глаза и уставилась в каменный потолок, заросший сталактитами. Она быстро, неровно дышала, сердце громко билось, тело дрожало. Ей до сих пор казалось, будто ее лицо было разрезано тонким лезвием, Фриск ощущала жгучую фантомную боль. Девушка осторожно дотронулась пальцами до переносицы, удивившись гладкости собственной кожи. Она осмотрелась, заметив перед собой знакомую желтую звезду. Фриск аккуратно коснулась левитирующего предмета, ощутив приятное тепло. Девушка не могла поверить в то, что она была жива. Казалось, что еще не так давно она истекала кровью, но ей будто дали шанс на исправление ошибок, который она ни за что не упустит. Фриск больно ударила себя по щекам, окончательно придя в себя. Нельзя было больше медлить. Найденный свитер, пропитанный кровью, подсказывал, что все те ужасные события, произошедшие с ней, были реальны. Это могло означать только одно: охотник все еще находился в доме. С ужасом осознав, что ей снова придется переступить порог кирпичного домика, Фриск поежилась, но все же, неохотно отняв руки от звезды, заставила себя подняться на ноги. Девушка ловко поднялась по лестнице и уставилась на открытую настежь дверь. «Он там…» — обреченно подумала она, шумно втянула ноздрями воздух и прокралась в дом. Фриск медленно шла на цыпочках, стараясь не издавать ни единого звука. Коридор казался длиннее, чем в прошлый раз. Девушка напряженно вслушивалась. Она понимала, что в любой момент могла наткнуться на убийцу; ей не хотелось снова жалко умереть от чужих рук. Фриск горько усмехнулась, увидев приоткрытую дверь в ту самую комнату с трупом. Девушке будто нравилось находиться на грани, подвергать свою жизнь опасности, хвататься за крошечную спасительную соломинку, тем самым спасаясь от неминуемой смерти, ведь ее тянуло к той комнате, ей хотелось заглянуть внутрь. Она отчаянно желала в чем-то убедиться, поэтому рука уже было потянулась к ручке… — Вот же тварь! Да как она только посмела?.. — громкий, звонкий голос будто лезвием полоснул ее по ушам. Фриск одернула руку и затаила дыхание. Она испуганно вжалась в пространство между стеной и открытой дверью. — Ненавижу, когда тебя кто-то беспокоит… Терпеть не могу! Фриск оторопела. — Ничего, больше она никогда сюда не придет. Я ей не позволил осквернить тебя. Не волнуйся, я всегда буду с тобой, слышишь? Всегда… — девушка вздрогнула. Голос цветка, молящий ее о спасении, казался не менее искренним того, что она сейчас слышала. Охотник разговаривал с трупом, нет… он разговаривал сам с собой. И это было страшно, поэтому Фриск не могла заставить себя сдвинуться с места. Она продолжала внимательно слушать, дивясь нежности его голоса. — Может, тебе что-нибудь принести?.. Скажи мне, тебе комфортно? Могу взбить подушку, чтобы она стала помягче, хочешь? Ох, черт… Я же знаю, как тебе больно! Настолько больно, что ты даже ответить мне не в состоянии… Прости меня, пожалуйста… Я не могу тебя вылечить, мне не хватает сил, я ужасный человек!.. Но я обязательно помогу тебе, дай мне время! Несмотря на животный страх и сильную дрожь в теле, Фриск в противовес своему состоянию неожиданно растрогалась. Было в его заботе что-то… особенное? Он так трепетно относился к этой большой «кукле», что девушке даже стало его искренне жаль. Перед глазами возникла картина разноцветных аккуратных швов, попыток собрать тело во что-то единое, но безобразно искаженное. Было что-то сумасшедшее в этой игре в дочки-матери. Фриск понимала, что прямо за дверью стояло совершенно обезумевшее существо. Девушка вспомнила слова цветка и поставила себя на место охотника. «Вечные скитания по пещере, постоянное одиночество, проблемы с психикой», — мысленно перечислила Фриск состояние раскаивавшегося, однако руки его были запятнаны кровью, она не могла себе позволить его оправдать. Девушка тоже совершила много ошибок. Вспомнив это, Фриск расплылась в горькой улыбке. — Я не должен был оставлять тебя одну. Я не должен был уходить, но, мам, ты понимаешь, что я был занят?.. Ох, нет мне прощения. Точно! Хочешь ирисово-коричный пирог? Прошу тебя, хотя бы взгляни на меня… Мне хватит одного твоего взгляда, чтобы понять, что ты думаешь, что ты хочешь от меня! Как мне отплатить тебе за мою ошибку?.. Как мне это сделать, мама, как?! — жалобно простонал голос, норовя разрыдаться от бессилия. Девушка примкнула к крошечной щелочке у засова, попытавшись рассмотреть своего убийцу. Цветок говорил, что тот был с поверхности, но Фриск не могла поверить, что перед ней действительно стоял человек. Худощавый рыжий парень горестно сгорбился над массивным телом, поглаживая костяшками пальцев скомканную от грязи шерсть. В глаза бросился нежно-салатовый свитер с желтой полосой поперек. Он был также одет в темно-коричневые вельветовые брюки, еле прикрывающие его лодыжки. Из небольшого кармана торчали разноцветные нитки. Босоногий парень еле заметно трясся. Казалось, что он правда сейчас расплачется, как маленький ребенок. Волосы средней длины были сильно растрепаны, возможно, охотник даже и не подозревал о существовании расчески. Девушке искренне захотелось заглянуть в чужое печальное лицо, ей даже начало казаться, что она могла бы с этим что-то сделать, она начала верить в то, что, несмотря на внутреннее безумие, в этом печальном существе были отголоски здравого смысла. Она напрочь забыла о том, что еще совсем недавно ее выпотрошили, как какой-то мешок с грязью. — Я ужасный человек… Я… ужасный… человек?.. — Фриск вздрогнула. Юношеский голос исказился. Дрожь парня усилилась. Он резко схватился за голову и запрокинул ее назад. — Я ужасный человек!.. Да-а, я ужасный человек, я так виноват! — пришла очередь девушки дрожать как осиновый лист. Чужой заливистый смех оглушил ее и вернул в реальность. Взбесившийся парень взмыл в воздух, резко вытащив кухонный нож из кармана. Он бросился на козу, перед которой еще несколько секунд назад стоял на коленях и молил о прощении, и вонзил в нее острое лезвие, выпуская из глубоких дыр вспенившийся гной. Парень начал задыхаться от неописуемых радости и возбуждения, он разрезал зашитые части, разрезал нетронутую плоть, издевался над и так уже мертвым телом и получал от этого наслаждение. Фриск от неожиданности раскрыла рот, издав тихий хрип. Выдохнувшись, парень ловко отпрянул от козы. Проведя пальцами по лезвию, он размазал вязкую оливковую жидкость по стали, смешав ее с кровью. — Вот же ж блять… Придется опять зашивать… — недовольно пробурчал сумасшедший, опустив голову и пронзительно хихикнув. — Но ты уж прости меня, Тори, я сделаю это немного позже… Юноша резко обернулся. Фриск увидела его лицо. В алых глазах плясали чертики, радужки неестественно блестели, бледное лицо исказилось в широченной улыбке, убийца смотрел девушке прямо в самую душу: — У нас незваные гости, но ты учила меня быть гостеприимным…***
Фриск бежала по коридору. Ей казалось, что он был бесконечным. Долго не думая, девушка кинулась в необследованную часть дома, наткнувшись на просторную, но облезлую гостиную. У нее не было времени на то, чтобы осмотреться, внимание привлек открытый шкафчик, поэтому она быстро «перелетела» через старое зеленое кресло и забилась в пустое пространство. Из-за резкого удара о стенку резные дверцы шкафчика сами закрылись, оставив Фриск в темноте. Тусклый свет проникал между узорами. Девушка молилась, чтобы ее не услышали. Она надеялась, что он не будет искать ее в таком очевидном для укрытия месте. Фриск корила себя за чрезмерное любопытство. Ей было отвратительно думать о том, что она нашла в себе силы оправдывать этого безумца. Внешность бывает обманчива, девушка знает это как никто другой, но она все равно продолжает вестись, жалеть и сдерживать неотвратимое желание помочь. Хоть годы в приюте и сделали ее черствой, забитой, эгоистичной и злой, что-то доброе и наивное продолжало бороться с глубокой детской обидой. Девушка слышала отчетливые плавные шаги и шуршание пуговиц, трущихся друг о друга в кармане. Парень даже и не пытался бежать за ней. Он знал этот дом как свои пять пальцев, это была его территория, поэтому у него не было надобности торопить события, и Фриск постепенно поддавалась панике, царапала ногтями шею, оставляя красные отчетливые следы. — Куда же ты?.. — в меру приторно и грустно протянул юношеский голос. Парень остановился в арочном проеме, сложил руки, быстро окинул комнату взглядом и тихо хмыкнул. — Мы даже толком не поздоровались, а ты уже бежишь… Некрасиво как-то получается, не думаешь? Фриск прожигала взглядом силуэт парня. Она не могла разглядеть его лицо, но зато отчетливо видела его горящие алые глаза. — Знаешь… А я ведь даже не успел тебя рассмотреть, — юноша возобновил шаг, еще раз по-хозяйски осмотрев гостиную. — Меня также не оставляет мысль… Кто же ты такая, раз снова заявилась в мой дом? Тебе еще хватило наглости подслушать наш с мамой разговор. Неужели правда не стыдно? Он вновь остановился, посмотрев вниз. Парень мерзко захихикал. — А, вспомнил! Это же ты пряталась в той кучке пепла, так? Ну что, каковы монстры на вкус? Гадость, правда? — парень заливисто расхохотался, схватившись за живот. Девушка скривилась от досады. — Эх, а я надеялся на то, что ты подохла. Прям как та тварь, которая шлялась по тоннелю с целью набить пузо. Как жаль, что она преждевременно откинулась. Ее душа была самой гнилой из тех, что я успел распробовать. Отвратительная мерзость! — он резко повернул голову в сторону Фриск, но уставился куда-то вверх. — Надеюсь, ты мысленно поблагодарила меня за оказанную милость. Странно, конечно, что твои внутренности не разъело, вернее, я бесконечно рад, что ты выжила, не подумай! Только долго ли ты собралась прятаться?.. Ты ведь знаешь, что тебе не скрыться!.. Фриск нервно сглотнула и крепче обняла свои колени. Парень начинал терять терпение. Улыбка исчезла, руки сжались в кулаки, он топнул ногой, будто капризный маленький ребенок, и громко и противно закричал: — Может, ты мне ответишь хотя бы раз?! Я терпеть не могу разговаривать сам с собой, а еще больше ненавижу, когда со мной играют в молчанку! Девушка ненадолго зажмурилась. Ей стало плохо, живот скрутило, она прикрыла рот рукой, чтобы сдержать рвотный позыв, но внезапная боль от пронзившего ее руку лезвия заставила Фриск завизжать. От неожиданности девушка распахнула глаза, увидев перед собой чужое мертвенно-бледное веснушчатое лицо. Алые очи смеялись, искрились. Парень аккуратно провел рукой по лбу Фриск, убирая непослушную челку в сторону, размазывая нахлынувшие капли холодного пота по коже. — Я же говорил, что найду тебя… Пока-пока! — после этих слов он так же внезапно вынул излюбленный кухонный нож из плоти и вонзил его в шею, разрезая ее поперек. Убийца горделиво осмотрел обмякшее бездыханное тело перед собой.***
Фриск открыла глаза и вдохнула полной грудью. Она устало взглянула на беззаботно парящую звезду, проведя рукой по шее. Убедившись в ее целостности, девушка закрыла лицо ладонями и нервно рассмеялась. Она поняла, что теперь это была ее судьба — умирать от рук безумного мальчишки. Каждый раз она будет переживать ужас заново, а ее убийца, пользуясь моментом, будет придумывать способы изощреннее предыдущих. Единственное, что успокаивало, — светящийся сосуд, который из раза в раз воскрешал ее. Девушка поднялась на ноги и отряхнулась. Внезапное осознание собственной безопасности давало слабую надежду. Фриск была готова встретиться с юношей лицом к лицу, даже если это предвещало ей неминуемую смерть. Девушка взобралась по лестнице и, подойдя к открытой двери, переступила порог. Ей нужно было найти какую-нибудь крошечную зацепку, подсказку, куда стоило идти дальше. Пещеры руин заканчивались в этом месте, поэтому, как бы сильно она ни хотела уйти отсюда, ей было необходимо исследовать этот проклятый дом. Завернув налево, она дошла до арки, сквозь которую не так давно бежала в поисках укрытия. Перед глазами предстала гостиная, теперь Фриск могла тщательно ее осмотреть. Она знала, что везде ее могла поджидать опасность, но у нее появился лотерейный билет в виде бессмертия — она не могла им не воспользоваться. Облезлые диваны телесного цвета, битый стеклянный кофейный столик посередине, пыльный ковер, сломанное кресло, криво повешенные рамки, в которых красовались выцветшие фотографии и какие-то детские рисунки, разобранный на кирпичи камин и книжный шкаф, нижние дверцы которого были открыты — все это девушка тщательно осмотрела издалека, после чего осторожно подошла ближе к неудачному месту укрытия и присела. Она зачерпнула со дна шкафчика крошечную горстку пепла и начала ее рассматривать. Серые частицы исчезали прямо на глазах. Она испытала противоречивые чувства. «Это от меня?..» — запаниковала она, вглядываясь в темные песчинки. Неужели они будут оставаться каждый раз после ее смерти? В какой-то момент девушка углубилась в свои мысли и неловко осознала, что на ладони почти ничего не осталось. Судорожно вздохнув, Фриск отряхнула руки и помассировала пальцами лоб, мучительно прогоняя тревожные мысли. Девушка поспешно встала на ноги и принялась осматривать книжные полки. Перед ней предстала богатая коллекция энциклопедий о моллюсках, насекомых и прочих ползучих тварей. Она недовольно поморщилась, вспомнив жирных белых опарышей, копошащихся в гнилом трупе. Девушка пробежалась глазами по переплетам. Среди нетронутых книг, пыльных и никому не нужных, выделялась лишь одна. Она казалась чище остальных, ее явно открывали довольно часто. «Рецепты самых вкусных десертов в мире», — про себя прочитала девушка и аккуратно вытащила книгу из нижнего ряда. Внутри лежал лист, видимо он играл роль закладки. Фриск открыла нужную страницу и провела пальцами по аккуратному, уже знакомому ей почерку. Вырванный клок бумаги оказался маленькой частью большого личного дневника.***
»… Новый день, новые дела. Каждый раз одно и то же, по крайней мере я на это сильно надеюсь, но почему-то мои подопечные выглядят слишком изможденно для тех, кто идет на поправку. Я стараюсь максимально облегчать их участь, каждый день я придумываю лекарства, но все без толку… Но я буду стараться, ведь народ нуждается во мне. Я обязательно решу эту проблему, обязательно избавлю бедных монстров от этой гадости. У Фроггита пробился рог на голове. У него сильная горячка, он не может прийти в себя уже несколько дней подряд. Бедный лягушонок, думаю, в скором времени мне придется***
Фриск вложила листок обратно в книгу и, закрыв ее, поставила на место. Девушка опасливо осмотрелась. Сердце застучало еще быстрее. Кажется, здесь произошла настоящая катастрофа. «И все началось после странных звуков в подвале», — девушка задумалась, медленно отойдя от шкафа и направившись в сторону новой арки. Теперь Фриск знала, куда ей стоит пойти, однако последняя комната слишком сильно манила ее. Девушка увидела перед собой крошечную кухню. Мебель теснилась друг к другу, на стенах висели многочисленные кухонные приборы, на тумбах лежали окровавленные ножи, закопанные в пепел. Некогда уютная кухня превратилась в логово монстра, в склад его любимого оружия. Мальчишка был помешан на ножах. Девушку даже передернуло, когда она заметила знакомую синюю рукоятку. За нее держался убийца, отрезая ей в том чертовом шкафу голову. Подойдя поближе, она уже хотела было взять один из острых ножей, чтобы припрятать для самообороны, но что-то больно ударило ее по ногам. Фриск, вскрикнув, неуклюже рухнула на кафельный пол. Она с ужасом смотрела в упор на развеселившегося мальчишку, который, вытянув руки, схватил ее за лодыжки и потянул к себе. Все это время убийца поджидал ее здесь, на кухне, в просторном шкафчике, будто зная, что она направится именно сюда, ведь он уже давно просчитал все ее шаги наперед. Девушка начала брыкаться, она била по его бледным, но очень сильным тонким рукам, царапала пальцами пол, пыталась схватиться за все, что угодно, лишь бы остановить его, но он продолжал тянуть ее к себе, пока окончательно не затащил внутрь. Дверцы закрылись. Девушка ощутила на своей шее холодное лезвие и нервно сглотнула. Юноша немного поерзал и удобно устроился сзади, небрежно надрезав ножом мягкую девичью кожу. «Только не снова!..» — мысленно взмолилась Фриск. Она принялась оглушительно кричать, но чужая ладонь заткнула ей рот. Они сидели в напряженном молчании. Девушке было мерзко и страшно, но парню все это безумно нравилось. — Ну приветик! Соскучилась по новым ощущениям? Я тоже, не переживай! — рассмеялся он, опалив ее затылок горячим дыханием. Фриск неодобрительно замычала и попыталась дать отпор, но Чара ловко зажал ее тело между своих ног, поймав в ловушку. Кажется, он случайно надавил на нож, отчего жгучая боль дрожью пронеслась по телу, а на глаза навернулись предательские слезы. — Упс! Извини! Хотя знаешь, кровь тебе к лицу… Он потерся носом о заднюю часть ее шеи. Девушка почувствовала, что ее мучитель улыбался. Отставив в сторону долгие прелюдии, он открыл рот и впился зубами в ее загривок. Было такое ощущение, будто он хотел откусить от Фриск толстенный кусок мяса. Она затрепыхалась, словно мышь в мышеловке, начала бить ногами по деревянному дну, кричать в ладонь, но он был непоколебим. Отпустив кожу из цепкой хватки, безумец довольно лизнул вытекающую горячую кровь и оценивающе взглянул на рану, будто перед ним предстало настоящее произведение искусства. Девушка обмякла в его объятиях. Легче было стерпеть все унижения, чтобы сумасшедший быстро потерял к ней интерес и выбил из нее весь дух одним ударом. — Не знаю, кто ты такая, но ты меня изрядно бесишь, — как-то спокойно начал он, наглядевшись на собственное творение вдоволь. — Только и делаешь, что приходишь. Каждый раз, попадая в очередную ловушку, вламываешься в чужой дом, рыскаешь. Почему ты не бежишь, не прячешься, не пытаешься спасти свою жизнь? Неужели тебе правда так надоело жить? — его спокойный голос начал перерастать в нечто большее. Он крепко впился свободной рукой в ее оголенное плечо, расцарапав кожу сломанными ногтями. Девушка слабо зашипела, но сопротивляться не стала. Рука с плеча переместилась на волосы. Больно оттянув их назад, он заставил девушку откинуть голову. Их взгляды встретились, Фриск не посмела отвести глаза в сторону, потому что алые взбешенные радужки загипнотизировали ее, а она в них бессовестно утонула. Он злобно оскалился: — А знаешь, что еще меня безумно раздражает? Я убил тебя уже два раза, но ты до сих пор здесь! Что с тобой не так?.. Ах, точно, неужели наш обезумевший народ так и не перестал жечь костры? Тебя скинули сюда, а ты просто выжила, так? Хотя нет, ты слишком хорошо выглядишь, чтобы это было правдой… Ты сама сюда спрыгнула, да?! Неблагодарная тварь, слабачка!.. — он нервно, прерывисто рассмеялся. Его смех становился все громче, парень даже больно ударился макушкой о деревянную стенку, продолжая выдавливать из себя постоянно меняющий тональность хохот, пока тот не превратился в страдальческое хрипение. Опустив голову, он вновь одарил девушку взглядом, но теперь в нем читалась только чистая, искренняя ненависть. — Какая мерзость… Он потянул ее за волосы с такой силой, что Фриск показалось, будто он выдрал целую копну. Бледная рука убийцы отвела лезвие от горла и моментально вспорола девушке живот. Она громко завизжала, закашляла кровью, пока силы не начали угасать, а потом и вовсе отключилась.***
Фриск очнулась. Грудь прерывисто вздымалась, что-то внутри сломалось после слов убийцы. Какие бы гадости он ни говорил, он оказался абсолютно прав. Ее поступок — мерзость, ведь она добровольно отказалась от всего, что имела, даже если оно и приносило ей только отрицательный опыт. Но отчего-то Фриск была уверена, что сделала все правильно: возвращаться ей было некуда, попасть в чужую семью — дело сомнительное, а если бы люди увидели в ней «способности ведьмы», о которых ей каждый раз припоминали окружающие ее люди, ее бы просто вернули обратно. Возможно, девушка пополнила бы коллекцию трупов в самом начале руин или сгинула где-то в лесу при попытке сбежать. Да, она спрыгнула, как последняя трусиха, однако сейчас Фриск точно не попытается сбежать от собственной судьбы, вернее, она начнет выстраивать свое будущее сама. Она больше не спрячется, не откажется от новых возможностей, ведь Фриск решительно настроена найти выход отсюда. «Я не умру», — девушка нахмурилась и уставилась в каменный потолок. Оттолкнувшись от земли, она быстро поднялась на ноги и вновь пробралась в дом. Увидев перед собой устрашающий спуск вниз, девушка недоверчиво подошла ближе, аккуратно дотронувшись до ветхих перил. Она отказалась от идеи пробраться на кухню, чтобы выкрасть нож. Фриск понимала, что, если тот так жаждет ее убить, он обязательно это сделает в любом случае. Аккуратно подойдя к краю ступеньки, девушка принялась спускаться вниз на цыпочках. Она петляла между дыр и старалась не издавать ни звука. Скрипучие ступеньки так и норовили ее выдать, но Фриск искала устойчивые деревяшки, убеждалась в их прочности и только потом наступала. Девушка бы продолжила медленно спускаться, погружаясь во тьму холодного подвального помещения, если бы не послышавшиеся шаги сзади — спокойные, размеренные, приближающиеся к ней. Запаниковав, она оступилась и неаккуратно приземлилась на край следующей ступеньки, которая издала пронзительный скрип. Фриск рванула вперед. Чужой шаг перешел в быстрый бег, она это услышала, поэтому тоже ускорилась. Ей было страшно бежать вниз по лестнице. Она это делала так быстро, что ступеньки мелькали размытыми картинками перед ее глазами, было постоянное ощущение, что она обязательно сорвется и ударится затылком о край, однако, нащупав ногами твердую каменную поверхность, Фриск немного успокоилась и доверилась собственным силам. Она никогда не бежала так быстро, даже тогда, когда устроила внезапный побег из приюта. Она огибала прикрепленные веревками к потолку кровавые мешки, из которых капала противная алая жидкость, наполняя жестяные ведра. Девушка плохо видела, но глаза постепенно привыкали к темноте. Коридор не кончался; девушка давно заметила, что что-то было не так, и только сильнее в этом убедилась, когда ее путь превратился в петляющую змейку. Вокруг нее появлялись странные проходы, уводящие в никуда, но Фриск следовала словам цветка и не сходила с заданного курса. Девушка бежала, слыша, как убийца, давно слетевший со ступенек, догонял ее. Было ощущение, что он уже наступал ей на пятки. Девушка услышала свист у собственного уха и с ужасом проводила взглядом нож, вонзившийся в один из мешков. Лезвие разрезало ткань, поэтому теперь из мешка вытекала ручьями не только кровь, но и посыпался пепел. Фриск обежала мешок и быстро обернулась: разозленный юноша на бегу вытащил свое оружие из мешковины. Девушка вновь посмотрела вперед, но, к своему ужасу, поскользнулась в луже, образовавшейся под сталактитом, и с визгом полетела в стену; она больно в нее впечаталась и неуклюже рухнула на землю. Окружение затихло, девушка слышала только бешеный стук собственного сердца. Она приоткрыла глаза и затуманенным взором уставилась на бегущего на нее безумца. Отчего-то его безмерная злоба исказилась в испуге. Он так же неуклюже налетел на лужу, проехался по ней пятками и глупо рухнул на пол, врезавшись в Фриск. Удар чужого тела привел ее в чувство, она поспешно отползла от распластавшегося на холодном камне парня, пытаясь подняться на ноги, но тело не подчинялось. Девушка чувствовала себя рыбой на суше. Она отчаянно боролась за жизнь, ей не хотелось умирать, но Чара, кажется, и не торопился ее убивать. Его больше беспокоили свои проблемы. Кое-как усевшись и облокотившись на стену, он схватился за собственные стопы и громко зашипел от боли. Он содрогался, чертыхался, сдерживал слезы, иногда ударялся головой о собственные колени. Фриск, приподнявшись, с ужасом уставилась на его ноги, поняв, что от них исходит пар, его пятки странно забурлили, запенились, как будто вступили в химическую реакцию. Страх контролировал тело, но в ее глазах вспыхнуло осознание. Фриск поняла, как можно было ликвидировать угрозу. В голове образовался план, глупый, но лучшего придумать она пока не могла: не было времени. Девушка попятилась назад и наткнулась пяткой на лежащий на полу мешок. Окинув взглядом собственные ноги, она заметила валяющуюся рядом веревку. Фриск ловко подобрала ее, смотала и подвесила за ушко штанов. Она еще раз посмотрела на парня. Кажется, он начал приходить в себя. Долго не думая, девушка ловко переступила через его ноги и побежала обратно в дом. — А ну стоять! — истерично завизжал Чара и, вскочив с пола, зазмеился в сторону Фриск. Он накинулся на нее со спины и повалил на землю. Острый нож располосовал одежду и мягкую кожу. Чара не мог остановиться, в слепой ненависти он резал мертвое тело еще долго, превращая спину в изуродованный кусок мяса.***
Фриск открыла глаза. Первое, что она сделала, — нащупала веревку, которая была надежно привязана к штанам. Фриск перевернулась на бок и посмотрела на горящую звезду. Она вселяла в душу подростка решимость. Кажется, у девушки все-таки был шанс дать отпор врагу. Отчего-то ей не хотелось торопиться, хотя она прекрасно знала, что угроза находилась неподалеку и в любой момент могла ее настигнуть. Фриск обессиленно продолжала лежать, пытаясь восстановиться. Умирать и возрождаться было больно. Фриск чувствовала фантомные раны на своем теле. Девушка понимала, что она цела, что она в порядке, но психика уже изрядно подводила ее. Фриск снова перевернулась на спину и обняла себя за плечи. Она устало посмотрела в алые смеющиеся глаза Чары, который, сидя на корточках, просто смотрел на нее и издевательски улыбался. Девушка усмехнулась собственным галлюцинациям и потерла глаза. Ей до жути хотелось плакать, но было слишком рано сдаваться. Она только нашла выход, а уже хотела опустить руки… Скрестив пальцы на животе, Фриск продолжила играть в гляделки с парнем. Охотник достал нож и, особо не целясь, швырнул его лезвием в сторону звезды. Сосуд раскололся на тысячу частей, утратив былое свечение, и рухнул на землю. Фриск тихо охнула и позволила волне ужаса накрыть ее с ног до головы.***
Девушка уже и не помнила, как она умудрилась сбежать от убийцы. Он все это время сидел прямо над ней и смотрел в ее карие глаза, испепеляя безумным взглядом, забавляясь ее оцепенением. Она бежала, что есть мочи, пробегая знакомые места, обегая знакомый труп, у которого не так давно пряталась. Фриск правда не понимала, почему Чара до сих пор не убил ее. Подсознательно девушка понимала, что тот захочет растянуть удовольствие, ведь единственное спасение девушки только что прямо на ее глазах было уничтожено. Что-то тревожно подсказывало ей, что, если она умрет, то нового шанса на жизнь у нее больше не будет. Убийца преследовал ее по пятам. Он бежал, но поврежденные в подвале ноги давали о себе знать. Чара не выглядел обиженным из-за этого, ведь он прекрасно знал, что рыба уже была у него на крючке, ему осталось только достать ее из воды и освежевать. Фриск выбежала на знакомую поляну. Стопы утонули в пепле, девушка спотыкалась, но продолжала пробираться вперед. Она почти достигла спасительных цветов. — Цветик! Пожалуйста! — прохрипела она, умоляя нового знакомого о спасении, однако все вокруг померкло, а цветочная поляна словно отдалилась от нее…