Пир фей

Стефа всегда была тихим ребенком, одним из тех, кого никто не воспринимает всерьез. Скромная, вежливая, примерная. Лучшая в классе тетрадка - конечно же, ее. Лучшее чудовище из пластилина и зубочисток в честь юбилея директора - тоже ее авторства. Стефа, Стефочка, или, как ее упорно называли учителя, Стефания. Стефани Кноспе. Стефани никогда не попадала ни в какие истории. И тут - на ее постели месиво из грязи, слизи и гнили, и все ждут от нее хоть чего-то, а она может только шататься из стороны в сторону и надеяться, что вот-вот она проснется, и все кончится. -Я ничего не делала, - бормотала она, испуганно глядя в глаза директора в ее кабинете. -Верю, Стефочка, верю. Все верят! Но что-то же случилось. Киселева сказала, что это розыгрыш. А что вы думаете? – спросила покровительственным тоном женщина, невольно сменив тон при разговоре об Анне. -Я ничего не думаю, - тихо сказала Стефани, опустив глаза. Это было правдой, и оттого было еще неприятнее это говорить. Внутри девушки вмиг все сжалось, дернулось, и предательски дернулись от этого пухлые губы. -Ну как же так, Стефочка! Вы не можете ничего не думать! -Наверное, это шутка. Я не знаю. -Вы ничего не знали, да? -Ничего, - пробормотала Стефа, сжавшись в маленький дрожащий комочек. Отчего-то защипало глаза, и ей неожиданно стало безумно жаль саму себя. -Вы пока посидите в коридоре с остальными. Девушка уже встала, и, пошатываясь, пошла к двери, но вдруг остановилась и тихонько спросила у директрисы. -А что делать с комнатой? -Этим вопросом занимаются. Не беспокойтесь. После этих сов директриса опустила глаза в новенький компьютер, обозначив тем самым окончательный конец разговора. Тихо попрощавшись, девушка выскользнула в коридор, где обнаружила своих соседок. Едва заметив Стефани, Саммер подскочила с места, зажав что-то в ладони, и коротким кивком поманила соседку за собой. Они проскочили в небольшой коридор, ведущий в какое-то закрытое от учеников крыло, и только тогда Саммер показала, что же было в ее ладони. То были две скорлупки от грецкого ореха, скрепленные не то травинкой, но то шелковой ленточкой, и измазанные в той же самой слизи, что покрывала всю постель Стефани. -Я увидела это, и взяла. Я подумала, что это тебе. Я не хотела, чтобы это увидели, - с трудом произнесла девушка, показывая на орех. -Спасибо. Но.… Почему ты это взяла?- спросила Стефани, зажима орех в руках. -Я подумала, что это странно. Орех. -И в самом деле. Еще раз спасибо. Но Саммер даже не шелохнулась, и Стефа поняла, что ей следует открыть орешек и посмотреть, что внутри, но ей хотелось разделить этот момент только с собой, и уж никак с этой странной иностранкой, поэтому она бодро пошла обратно и как ни в чем не бывало села свободное место. Орех она положила в карман пиджака, и постоянно его трогала, чувствуя странный детский восторг от каждой извилинки ореха, от странной ленточки между пальцев, от ощущения тайны. Но еще больший восторг она чувствовала от того, что этот орешек был подтверждением ее догадки: это - не розыгрыш, не жестокая шутка, это что-то более интересное и страшное. Ей казалось невероятной удачей, что именно ей так повезло, и что именно с ней случилась эта история. -Не радуйся. Это не хорошо, - тихо сказала ей на ухо Саммер. -Ты о чем? -Скоро узнаешь. Стефани заглянула в глаза Саммер, но увидела в них лишь пустоту и жуткую, нечеловеческую насмешку над Стефой.

***

На время уборки девушек расселили по другим комнатам, выдав им запасные матрасы и раскладушки, а также грязные одеяла, простыни и подушки - никто не думал, что нужно держать такое количество белья, что было странно, учитывая наличие матрасов. С соседями Стефани повезло - она оказалась в одной комнате с тихими девочками из 6 и 7 классов, которые, будучи максимально отдаленными от старшего звена руководительским составом, видели в Стефани, по меньшей мере, спустившуюся к ним богиню, и страшно ее боялись. Анне повезло меньше - ее поселили с 2 ее одноклассницами, с которыми у нее были не самые теплые отношения, и двумя девушками из 11 классов. Лена и Саммер оказались в комнатах девушек из 8 и 9 классов. Вторую истерзали вопросами про ее старую жизнь: про Лондон, про английских юных лордов, про одежду, еду - про все. Девушкам пообещали, что все вернется в прежнее состояние через пару дней, когда все уберут, постирают и проветрят. «Ничего не вернется, никогда и ничего»- хотела было фыркнуть Стефани, но промолчала. Орешек остался лежать в ее пиджаке, надежно спрятанный от чужих глаз, и девушка долго не могла уснуть, готовая в любой момент сорваться с места и осмотреть этот подарок, но ее маленькие соседки не сводили с девушки глаз, а затем и она сама уснула, убаюканная тихими переговорами за приоткрытой дверью и размеренным сопением девочек. И долго, безумно долго что-то в ее груди гудело, преисполненное нетерпеливого возбуждения.