Приговорённые

      Они оставили меня напоследок, хотели чтобы я мучился и наблюдал, как одного за другим забирают на верную смерть…       Уже плевать, что эти подонки называют меня ублюдком и периодически приходят меня избивать… Неужели им хочется есть мясо с кровоподтёками?       Я спрятал самодельное оружие в рукаве, надеюсь они его не заметят, и мне удастся прихватить на тот свет как можно больше паршивых выродков…       Вот, они уже ведут меня по коридору, и я вижу, как в окна бьётся свет… Он такой теплый и яркий, жаль, что я раньше не знал цену таким мелочам… Хоть перед смертью мне удалось увидеть солнце. Как хорошо. Теперь я готов…       От удовольствия я зажмурился и даже на секунду остановился, продлевая наслаждение, но получил увесистый пинок в спину, от которого упал на грязный пол, больно ударившись плечом.       Скоты… Если бы я тогда знал, то убил бы их всех прямо там, около раскрытых ворот…       Рано утром, после разговора с Филиппой Эйльхарт Вернон и Геральт встретились в корчме.       — Дело плохо, Роше, — начал ведьмак. — Это проклятье ей знакомо ещё из древних летописей: «Жертва тридцати мучеников». Когда-то давно оно уничтожило половину Континента… Проклятье было оставлено одним могущественным некромантом, который, как поговаривали, поклонялся самому Дьяволу. Чтобы оно стало активным, на месте захоронения нашего чернокнижника, должны покончить с собой тридцать человек, эльфов… В общем, не важно. При этом, не имеет значения какой промежуток времени займут эти… Самоубийства. Что интересно, сама земля вынуждает жертв идти на это. Слабому духом просто опасно там находиться. Возможно, Мориль и не собиралась делать это с собой… Она слишком много времени провела там взаперти. Поэтому теперь мёртвые восстают и пожирают всё на своём пути, заражая скверной каждого, кого им удастся укусить. Снять проклятье практически невозможно, ведь нужно доказать, что последняя жертва ещё жива…       — То есть жива? — вмешался Роше, а затем нахмурился. — А вообще я не удивлён, что именно особняк Лоредо и стал этим проклятым местом. Кто знает, что там творилось, и сколько людей погибло?       — Особняк Лоредо построен на могильной земле. Филиппа практически уверена, что могила некроманта находится именно там. Для уничтожения мертвецов её нужно окропить кровью Мориль и произнести заклинание, чтобы наложить печать защиты. Может, у неё есть братья, сестры, или родители ещё живы… Это должно подойти, — Геральт потёр лоб. — Придется возвращаться во Флотзам.       — У неё остался ребёнок, но… Мы не уверены, что он выжил в этой заварушке, — сказал Вернон. — Даже если мы попытаемся его найти… Окропить кровью? Я не стану резать младенца.       — Можно и не резать… Филиппа говорит, достаточно срезать с головы прядь волос и принести ей. Она усилит концентрацию его жизненной силы с помощью магии, а затем можно будет отправляться назад, в особняк коменданта. И ещё… Она предупредила, если его не снять… Буквально через несколько месяцев — балом будут править мёртвые.       — Хм… А что взамен? Чародейки никогда ничего не делают просто так.       — Ну, вообще это и в её интересах тоже, поэтому у нас взаимовыгодное сотрудничество. Я помогу снять проклятье с поля битвы, а она приготовит магический эликсир для уничтожения проклятья мёртвых и раздобудет нужное заклинание.       — Это нереально, Геральт! — поначалу воскликнул Вернон, а после — задумался. — Ладно, разберёмся… Что с Трисс?       — Я встретил троллей неподалёку, они утверждали, что видели Трисс. Она жива, Роше, и это главное. Мне удалось отыскать её шарф, и теперь Филиппа ищет магический след. Кроме того, тролли видели нашего старого друга Лето и говорят, что Трисс ушла с ним… Добровольно.       — Иди ты! С чего вдруг? Может, она с ним того… — Роше сделал знак бровями.       — Это я выясню, когда её найду, — ведьмак допил свой эль и встал из стола. — Чтобы рассеять мглу, мне нужно найти знамя Бурой Хоругви, чем сегодня и займусь. Остальные три артефакта уже есть у Филиппы. Не раскисай, Роше, будем надеяться, что Сегериму с ребёнком удалось спастись. Бывай!       Вернон кивнул и, проводив взглядом вечно мчащегося по делам ведьмака, наконец приступил к своему завтраку. Есть совсем не хотелось. После недосыпа и новостей от Геральта в голове была сплошная каша, так что сосредоточиться на еде было просто невозможно.       Роше отодвинул от себя тарелку. Он не спал почти всю ночь, нужно было обдумать дальнейший план действий, который никак не хотел складываться. Геральт снимет проклятье с поля битв, а значит — можно будет отправляться к Хенсельту.       «А дальше? Убить его, как мы и планировали с Фольтестом… Или…», — Роше никак не мог собраться с мыслями. Даже если ему и удавалось их отогнать и заснуть, то после весьма непристойных сновидений при участии одной личности с острыми ушами, и весьма сомнительной деятельности, Вернону приходилось удовлетворять себя самостоятельно… Уже во второй раз…       Роше решил, что он и его отряд и так задержались в этом милом городе, поэтому нужно уже собирать свои вещи и закупать провизию.       Сначала он забежал в прачечную, забрать свою форму и был так глубоко расстроен тем фактом, что его шаперон не только полинял, но и сжался, до размеров носового платка, что прачкам пришлось вызывать стражу, чтобы увести одного очень буйного невыспавшегося клиента, который обещал затолкать эту тряпку туда, откуда у этих мокромоек руки растут.       С головным убором пришлось распрощаться, пока он не подберёт себе новый.       «Эти идиоты, наверное, вещи в слюне гарпий вымачивают! Хорошо, что Геральт уже отправился снимать проклятье, я наконец-то займусь своими прямыми обязанностями, и это сраное наваждение закончится», — думал Вернон, когда ходил по рынку, рассматривая товары. Но видно сегодня был не его день, потому что его персональный раздражитель появился на горизонте.       Иорвет что-то кричал и размахивал руками перед четырьмя эльфами, угрожающе нависая над каждым из них так, что те уже готовы были грохнуться в обморок. Сжалился он или нет, но бедолаги отправилась к воротам Махакама, видимо сторожить мглу, так как именно эльфы Иорвета отвечали за защиту города от этого явления.       Командир белок наконец посмотрел на Вернона и пошёл в его сторону. У Роше внутри все сжалось, он не стал дожидаться новых провокаций и поспешил покинуть опасную территорию. Но не успел темерец сделать и шага, как зазвонил городской колокол: кто-то приближался к главным воротам.       — Геральт… — тихо прошептал Роше, но почему-то был уверен, что Иорвет его слышит. — Он снял проклятье.       Эльф ничего не ответил, а только поднял сжатую в кулак руку, и откуда не возьмись к нему стали подтягиваться около десятка его вооружённых лучников.       — Они что, и в нужник за тобой ходят? — спросил Вернон, явно опешивший от происходящего.       — Не волнуйся, дхойне, они и за тобой туда ходят, — коварно улыбнулся эльф.       «Да уж, с дисциплиной у них полный порядок. Вот наберу новых людей и буду дрессировать их как… Иорвет», — Вернон тряхнул головой и быстрым шагом направился к городским воротам.       Громадные створки уже были распахнуты, и к удивлению Вернона в них входил сам Хенсельт со своей немногочисленной свитой и личной стражей. Детмольд был весь в крови и тащил на себе полудохлую Шеалу. Вся делегация в момент была окружена городской стражей и взята на прицел лучниками Иорвета.       — Мне нужно поговорить с Саскией. Хочу просить её принять мою безоговорочную капитуляцию, — пробасил король Каэдвена.       — С чего такой подарок? — этот голос принадлежал уже пробиравшейся через толпу зевак Деве из Аэдирна.       — С того, что на нас напали эти… твари, — ответил король. — Это было сплошное кровавое месиво. Старики, женщины и даже дети: шипящие, голодные создания — они пришли со стороны Темерии под покровом ночи, и я лишился половины своей армии. Они… просто снесли весь лагерь.       — Значит, они уже добрались сюда… — проговорила Саския. — Как вы спаслись?       — Шеала была сильно ранена и смогла открыть портал только здесь, — ответил король.       — Среди вас есть укушенные? — вмешался Роше, сделав шаг вперёд, и стал пристально вглядываться в немногочисленную толпу.       Все отрицательно замотали головами и многозначительно посмотрели на Детмольда и раненую чародейку.       — Я не укушен! На мне её кровь! — Детмольд тут же скинул свою ношу и отступил на несколько шагов.       Шеала едва держалась на ногах и зажимала рукой плечо, от которого был откушен немалый кусок мяса.       Вернон нахмурился и посмотрел на Иорвета. Он поймал его взгляд и ему не нужны были дальнейшие указания, потому что они поняли друг друга и так.       — Spair’le! * — закричал Иорвет и вновь поднял кулак вверх, а затем махнул им в сторону Шеалы.       Вмиг заражённая чародейка была нашпигована стрелами. Женщина упала замертво, не успев даже поднять руку. Скоя’таэли выдернули потраченные стрелы и оттёрли кровь об прекрасное платье чародейки. В тяжёлые времена, экономия никогда не бывает лишней. Затем, тело Шеалы было вынесено за ворота, и они вновь были наглухо запечатаны.       Саския с Хенсельтом уже собрались направиться в замок Трёх Отцов, как Иорвет схватил Деву за руку.       — Нужно дождаться ведьмака, а затем укрепить проход к речке — он не безопасен, — сказал эльф, а затем добавил шёпотом. — Не верь его сладким речам, я чую за версту его предательство.       Саския кивнула и направилась со всей делегацией прямиком к замку для дальнейшей беседы с королём.       После полудня переговоры пришли к своему логическому завершению. Хенсельту и его подручным было разрешено остаться на правах гостей до разрешения ситуации с мертвецами только с условием полного признания Каэдвеном свободы Верхнего Аэдирна и власти над ним королевы Саскии.       Королю были предоставлены лучшие апартаменты и лучшая обслуга во всем Вергене, но «последнему единорогу» трудно было угодить, поэтому еда была выброшена, а слуги избиты, но никто не смел делать Хенсельту и его свите замечаний.       Вернона беспокоили неожиданные гости, поэтому он приказал своим «Полоскам» следить за королём и его прихлебателями как можно внимательнее и о любых движениях сообщать незамедлительно.       Они выслушали приказ с воодушевлением. Им уже надоело просиживать штаны и шляться по городу без дела, да и причин покидать Верген уже не оставалось.       Сам Роше отправился в корчму. От недосыпания уже двоилось в глазах, и ему не терпелось поскорее добраться до кровати, тем более на улице началась гроза, которая разогнала самых злостных торгашей, отсиживающих своё время до последнего.       Вернон зашёл внутрь и увидел любопытную картину: за центральным столом сидел сам атаман белок, а на его коленях восседала одна из его эльфок, которая сидела смирно и только иногда гладила своего командира по голове.       В груди у Темерца все оборвалось, и он даже успел ненадолго забыть за чем пришёл, но всё же заказал себе ужин и прошёл внутрь зала.       Темерский шпион был практически уверен, что это очередная провокация со стороны остроухого выродка, потому что, увидев Роше, лицо эльфа перестало выражать скуку, и он улыбнулся — глядя прямо в глаза Вернона.       Внутри было полно народу, и некоторые уже изрядно набрались не только выпивкой, но и смелостью, поэтому один — наиболее крупный физически — подошёл к столу Иорвета и стал настойчиво его допекать.       — Тебе здесь не рады, — громко промычал коренной житель Вергена, — Белка одноглазая! Убирайся назад в свой вонючий лес, мы и без твоих бандитов справимся!       Послышался гул одобрения из толпы, и мужчина почувствовал себя ещё смелее. Взяв со стола тарелку Иорвета, он вылил содержимое прямо на пол.       Эльф стойко игнорировал все выпады этого мордоплюя, но после трюка с тарелкой и его едой, он грубо ссадил с себя женщину и стал подниматься из стола, смотря на обидчика, как на таракана.       Вернон узнал этот взгляд. Он означал лишь одно — сейчас прольются реки крови… От этого хуже будет только Иорвету…       «Идиот остроухий! Ему не будет здесь места, если он начнет резать местных жителей», — думал темерец, когда подходил к местному задире.       — Остынь, салага, — Роше положил руку на плечо мужчины, который хоть и был крупным, но не доставал ни Иорвету, ни Вернону даже до подбородка. — Оставь силы для битв, они тебе ещё пригодятся.       — Ты ещё кто такой? Вздумал этого петушка защищать! — завопил пьяный мужчина, уже тыкая своим грязным пальцем в чистую форму темерца. — И тебе здесь не рады! Беженцы, ха! Вас, ублюдков, война не добила, так вы сюда припёрлись!       — Не зли меня… — тихо проговорил Роше, пытаясь унять уже закипающую кровь.       — А не то что? А? Что ты мне сделаешь, ублюдок? — ещё громче крикнул задира и, коротко размахнувшись, попытался ударить Вернона в лицо.       Роше ушёл от удара, сделав шаг назад, и тут же в ответ ударил мужчину ногой в живот, даже сильно не напрягаясь. Тот налетел на стол, переворачивая его на бок.       Послышался вопль: «Наших бьют!».       Вергенским мужчинам стало обидно за беспредел, учинённый пришельцами, и они начали накидываться с кулаками со всех сторон.       Первым получил Иорвет, не успев увернуться от удара сбоку, но в долгу он не остался и, схватив за шиворот, несколько раз врезал мужчину по лицу кулаком и буквально кинул его в следующего «жителя», пожелавшего наказать эльфа. Ударившись друг о друга, парочка нападавших завалилась на пол.       Вернон отбивался от троих, поочерёдно давая им оплеухи, Иорвет понимал, что он с ними только играет и не хочет проливать кровь. Он-то знал, что темерец может и убить…       Эльф заметил, что один из задир схватил бутылку и уже подбирался к Вернону сзади, чтобы ударить его по голове. Иорвет перехватил руку нападавшего буквально в пяти сантиметрах от головы Роше и тут же вывернул ему руку в болевом захвате, отбирая её себе. Церемониться эльф не любил, так что разбил стекляшку о голову драчуна.       Вернона несколько раз ударили по рёбрам… И он начал звереть.       Разбив рукой в шипованной перчатке скулу одного, он тут же схватил за волосы другого и отправил его отдыхать одним ударом — головой об стол.       — Хватит! — голос Геральта заставил всех замереть, кроме Роше, который продолжал бить кулаками зачинщика драки со словами: «Сам ты ублюдок!».       — Роше! Иорвет! Вас и на день нельзя без присмотра оставлять! Идите, освежитесь… — ведьмак устало потёр переносицу и указал на выход.       Местные мужчины с мутантом связываться не хотели, поэтому, когда оба командира решили выйти, никто не встал у них на пути.       На улице был сильный ливень, который мокрой стеной полностью закрывал обзор на красоты Вергена, но своей прохладой он должен привести в себя двух разъярённых мужчин.       Вернон вышел первым и ещё никак не мог успокоиться, что даже пнул со всей силы несчастное неудачно поставленное ведро — железяка отлетела в неизвестном направлении.       Сколько раз Роше уже корил себя за несдержанность и буйный нрав, но он ничего не мог с собой поделать. Прошлая жизнь не давала ему покоя до сих пор.       Столько унижения и боли: её приносили люди, живущие по соседству, издеваясь над бедным мальчишкой в лохмотьях, у которого не было даже обуви. Отец, который бросил его ещё совсем маленьким, чувство безысходности, когда чуть не лезешь в петлю, потому что из этой нищеты вообще не было выхода… И пьяная мать, постоянно пахнущая табаком и спермой… Ей приходилось так поступать ради того, чтобы Вернон не сдох с голоду… И он любил её и никогда не осуждал.       — Зачем ты вмешался? — громко спросил атаман белок.       — Потому что… Иорвет! Иди к своим эльфам! — ответил Роше, тоже пытаясь перекричать шум дождя, но к нему не повернулся.       Эльф резким движением стянул с головы повязку.       — Посмотри на меня, Роше! — он тяжело дышал и внимательно смотрел на уже повернувшегося Вернона.       — Ни одна эльфка не ляжет со мной по доброй воле… Если бы ты знал, как они боятся меня… В лагере я специально поднимаю повязку, чтобы они смотрели на меня. Это уже стало что-то вроде развлечения, — он усмехнулся. — Кто-то прячет взгляд, а кто-то морщится, а я наблюдаю за всем этим… Как же это злит меня! И ты злишь меня! Потому что я хочу, но не могу к тебе прикоснуться…       Эльф медленно опустил голову, пряча взгляд.       Что за порыв?       Почему рука темерца поднимается и тянется к его лицу?       Он касается его шрама, который идёт от носа и пересекает пустую глазницу, затем молнией возвращается к верхней губе. Его увечье не царапает кожу, а только ощущается бугорками под кончиками пальцев, шрам просто перечёркивал его некогда красивое лицо.       Какой же он урод? Он все равно остался красивым…       Эльф вздрагивает. Он не ожидал, что Роше прикоснется к нему, и поднимает взгляд. Невозможно прочесть выражение его лица: удивление или может растерянность? Хотя, может это дождь застилает Вернону глаза?       Иорвет делает шаг вперед, затем ещё… Его лицо так близко…       Лёгкое, почти невесомое касание губ. Он боится… Боится, что Вернон оттолкнёт его снова. А он? Хочет ли Роше оттолкнуть эльфа?       Нет. Он хочет ещё…       Снова прикосновение, но уже настойчивее. Кто коснулся языком первым? Этот вопрос сейчас неважен для них. Никто не хочет знать, только продолжать.       Поцелуй сладкий и глубокий со вкусом дождя, капли которого скатывается по их лицам. Они должны были бы остудить пыл мужчин, но нет. Кажется, что вода испаряется на их коже, едва только её коснувшись.       Иорвет нежен с ним, и его губы такие мягкие, пусть и слегка обветренны. У них вкус табака и травяного чая, выпитого незадолго до их поцелуя. Его кожа нежная ввиду отсутствия волос на лице. Не то что у Роше: «Моя щетина царапает его, но ему всё равно, ведь поцелуй стал глубже, сводя нас с ума…».       Эльф обнимает его, сразу же прижимая крепче, и опускает руку ниже, запуская её к нему в штаны. Слышно как он стонет от удовольствия, потому что нашёл наконец подтверждение, того, что Вернон желает его так же сильно, как и он сам.       Иорвет стал ласкать вставший член Вернона по стволу вверх и вниз, принося ему наслаждение…       «Только пусть не останавливается, или я убью его», — думает Роше, но эльф отстраняется и тянет его за собой обратно в корчму.       Темерец идёт за ним, как заворожённый. Они останавливаются на входе в заведение, и Иорвет делает знак рукой, чтобы Роше подождал его здесь. Он подходит к торговцу — тот возмущается и машет руками, мол, и так устроили бардак и им лучше уйти, но Иорвет что-то тихо говорит и протягивает ему несколько оренов. Хозяин корчмы кивает, затем достаёт с одной из полок маленькую склянку с жёлтой жидкостью. Эльф забирает её и быстро кладёт к себе в карман, потом вновь подходит к Вернону, и они вместе поднимаются к темерцу в комнату.       Дверь заперта на засов. Пути назад нет. Вернон совершенно не знает как себя вести… Иорвет это чувствует и берет все в свои руки, начиная медленно снимать одежду с себя, а затем и с Вернона.       Теперь они стоят обнажёнными друг напротив друга, разглядывая и оценивая привлекательные виды, затем эльф обходит его и встаёт за спиной. Обняв своего любовника, он начинает ласкать руками его грудь и настойчиво целовать шею. Роше задрожал, когда почувствовал напряжённый член Иорвета, прижимающийся к его ягодицам.       — Ложись на живот… — прошептал Иорвет, нежно покусывая мочку его уха и одновременно сжимая член Роше своей ладонью.       — Почему я? — спросил Вернон, но как-то неуверенно.       — Потому что ты ещё никогда этого не пробовал… — эльф взял его за подбородок и провёл языком по губам Вернона. — Не бойся… Я буду нежным.       От этого голоса по спине вновь побежали мурашки, и Роше подчинился, покорно ложась на живот, сгибая ноги в коленях не без помощи самого Иорвета. Вернон схватил подушку и обнял её, приготовившись к худшему.       «Неужели я сделаю это?», — думал он.       Вновь страстные поцелуи в шею, оставляющие следы, успокаивающие проглаживания по спине и ягодицам, такие нежные, что Роше не заметил, как эльф смочил пальцы в той самой жёлтой жидкости, что он купил (кажется, это льняное масло), и прикоснулся к его входу…       Вернон почувствовал, как эльф ввёл в него один палец и стал медленно двигать им внутри. Было больно, Роше зашипел и попытался подняться, но рука на затылке остановила его, а ласковый голос, который шептал что-то на Старшей речи, успокоил.       Иорвет проникал в него не спеша, постоянно увеличивая глубину. Роше всё ещё не понимал, как получать от этого удовольствие, но затем эльф добавил ещё один палец…       Уже не было больно, и Вернон наконец-то стал чувствовать наслаждение от движений его пальцев, которое отдавалось в возбуждённом до предела члене темерца. Эльф растягивал его постепенно и с каждым движением проникал всё глубже, лаская стенки узкого отверстия. Роше стало мало этих проникновений и он только жалобно застонал и уже сам стал насаживаться на пальцы Иорвета.       Эльф услышал его мольбу и, помогая себе рукой, стал медленно входить в него. Мужчины застонали уже в голос, двигаясь навстречу друг другу. Один — от доселе неизвестных, но таких приятных ощущений внутри него, когда твердый член растягивает изнутри, затрагивая все чувствительные точки. Другой — от уже знакомых, но таких желанных и наконец ему доступных.       — Сильнее… — простонал Вернон, поражаясь собственной податливости. Его гордость сейчас не имела никакого значения. Он хотел этого эльфа и наслаждался каждым толчком, что становился ещё сильнее и глубже.       Иорвет вбивал себя в Роше, уже потеряв контроль и захлёбываясь стонами. Он поднял бедра Вернона повыше и обхватил ладонью его член, начав скользить по нему в такт со своими движениями. Закричав в голос, Роше буквально ослеп от вспышки удовольствия, которая пронзила все его тело, заставляя задыхаться, как раненый зверь, и спускать семя на чистые простыни. Следом за ним кончил Иорвет, почувствовав, как любовник сжался вокруг его члена. Изливаясь внутрь, эльф кричал и бормотал что-то настолько бранное, что никому и никогда не стоило бы это переводить.       Хоть кровать и была узкой, но оба командира все же уместились на ней, переплетая руки и ноги в крепких объятиях. Они молчали несколько минут, потихоньку приходя в себя.       — Вовсе ты не урод… — задумчиво проговорил Вернон, рассматривая лицо эльфа.       Иорвет сначала замер, а затем улыбнулся и ласково провёл большим пальцем по подбородку Роше.       — Слушай, а задница так и будет болеть? — внезапно выдал Роше.       — Вначале да, но потом ты привыкнешь… Нужна практика, — ответил эльф, явно зная в этом толк.       — Иди ты в бездну! — возмутился Роше. — В следующий раз я буду брать тебя!       Иорвет схватил его за подбородок и заставил посмотреть прямо на себя.       — Тебе не понравилось? — тяжёлый взгляд и сжатые губы не предвещали ничего хорошего.       Сложилось впечатление, что этот безумный эльф сейчас кинется на него и придушит.       — Если бы мне не понравилось, то я бы дал тебе в морду и вытолкал отсюда взашей, — абсолютно серьёзно ответил Вернон.       — Тянет на комплимент, — эльф улыбнулся и стал устраиваться поудобнее за спиной темерца.       Губы Роше тоже дрогнули в улыбке, и он наконец закрыл глаза, начиная проваливаться в такой желанный для него сон.       И только в соседней комнате один ведьмак держал в руках свой серебряный меч, потому что готов был поклясться, что слышал неподалёку крик двух разъярённых гарпий…