Анданте для скрипки с гитарой

В аптеке он долго и придирчиво изучал витрину с нужными средствами, на самом деле просто выжидая момент, когда в зале не останется посетителей. Но нудные бабки и шустрые студенты как назло, словно сговорившись, тянулись друг за другом беспрестанно, косились на него и презрительно поджимали губы. Фармацевт не выдержала: нервы сдали, и она довольно резко спросила: — Мужчина, вам чего? Боярышника нет и не будет. — Мне бы это, — Алекс шагнул к окошку, от которого тут же шарахнулась крупная, обтянутая нелепым вязаным пальто женщина, — мне бы шампунь от блох. — От блох в зоомагазине, — прошипела толстуха. — От вшей, — поправился Алекс и улыбнулся. — Не уверен, что они у меня есть, чисто в профилактических целях. Желательно не очень дорогое. Аптекарша молча кивнула, достала какой-то пузырек и назвала цену. Алекс протянул две бумажки, забрал шампунь и сдачу, не обращая внимания на недовольное сопение забившейся в угол тетки, и пошел обратно. Хотелось в тепло. Пашка долго рылся в своих вещах и в барахле, оставленном за ненадобностью прежними жильцами. Среди чужого шмотья ничего подходящего не нашлось. Пришлось пожертвовать своими трениками и линялой футболкой, которую и на даче было бы стыдно надеть. Разве что в деревне на уборке навоза из коровника она бы пригодилась, но раз ни того, ни другого не было, то нечего и жалеть, решил Пашка и вышел на стук входной двери. — Купил? — спросил он. — Купил, — бомж достал из кармана флакон. — Хорошо, шмотье свое сложи в пакет и выставь за дверь — Алька пойдет на учебу, выбросит. Вот тебе чистое… Черт, трусы забыл! Погоди принесу. Пашка бросился в комнату, кляня себя за глупость и рассеянность. — На, — вернувшись, он протянул стопку одежды бомжу, который стоял на пороге ванной комнаты, не решаясь войти внутрь. — Кстати, как тебя зовут-то? — Да, главное вовремя спросить, — пробормотал бомж и слабо улыбнулся — улыбка у него была обаятельная, против воли отметил Пашка. — Мое упущение. Так как звать? — Александр, — почти по слогам сказал бомж. — Сашка, значит. Или Шурик? — Как хочешь, — после паузы ответил тот. — А фамилия? — Пашка не знал, зачем цепляется к человеку, к тому же тут и соврать — раз плюнуть. — Петров, — Сашка-Шурик поднял глаза к потолку, невольно привлекая внимание к длинным ресницам, и усмехнулся: — Паспорта нет, не обессудь. — Ну тебя, — буркнул Пашка, добавил: — Иди уже, мойся, — и неловко сунул ему стопку одежды. — Спасибо, — с чувством произнес тот, прежде чем закрыть за собой дверь. Пашка зачем-то потоптался рядом, дожидаясь шума воды, но в ванной было тихо. Стоять дальше было неловко — мало ли чем решил заняться Шура… Имя даже мысленно вызывало отторжение, не шло оно его обладателю, как и банальное Саша. Александр куда ни шло, но называть нового знакомого так официально было бы нелепо, еще и на «вы» перейти. Пашка внезапно рассердился на себя за дурацкие мысли и тут же вспомнил, что забыл сказать про полотенце: — Слышь, Александр, полосатое полотенце твое. И желтую губку можешь брать. — Хорошо, спасибо, — глухо донеслось из-за двери. — Грязное шмотье запихни в пакет и выстави наружу. — Хорошо, — Александр уже не скрывал раздражения, и Пашка счел за благо свалить на кухню, а не стоять над душой. — Я тут подумала, что ему нужно подыскать пальто, — Алька жарила на подсолнечном масле черный хлеб. — Кажется, у Степановых было. — Погляжу, — Пашка стащил кусок и принялся жевать, щедро посыпав солью. Газовая колонка громко включилась, поработала с минуту и погасла. Потом еще раз. И еще… — Что он там делает, придурок? — Пашка встал, собираясь навести порядок. — Может быть, воду экономит. Ну, знаешь, как за границей принято: намочил губку — выключил воду, пока намыливаешься она и не нужна. Сейчас же везде счетчики. — Ты прямо главный специалист по заграницам. Вместе с нашим дорогим гостем. — Паш, если я не была нигде, кроме родного города, это не значит, что не умею читать. — Ладно, проехали. Мне просто не нравится вся эта затея. — Ты ведешь себя как маленький. — Алька выключила конфорку и сложила руки на груди. — В конце концов, перед Новым Годом неплохо немного подзаработать, чтобы протянуть до середины января. Пашка отвернулся. Алька была права. Глеб так не вовремя загремел в больницу, и надежда, что выпишут его вот-вот и что он пойдет с ними в переход, была совершенно призрачной. А двоим им и десятой части вчерашней выручки не заработать. — Ты сам виноват, поцапался с начальником. Пашка пробурчал что-то невразумительное и сбежал в комнату, решив порыться по чужим комнатам: вроде бы и правда где-то висело нечто похожее на пальто. Он злился, но не мог не признавать, что сестра была права — виноват. Не сдержался, а начальник-паскуда тут же попер с теплого местечка. И правды нигде не найдешь, как и работы, а уж про удобный график теперь можно и забыть. С другой стороны, теперь и учебу можно бросить, много ли толку от того музыкального образования, когда ни связей, ни ярких талантов? Хорошо бы в раскрученную группу прибиться, но пока не везло. Алекс долго смотрел на то, что в этом доме называлось ванной. Потрескавшаяся серая от времени эмаль и ржавые разводы с прочими подозрительными пятнами делали идею принять душ практически неосуществимой. Мысль бежать и разбираться уже дома со своими гипотетическими насекомыми казалась все более привлекательной. Потом он увидел под раковиной бутыль с чистящим средством и резиновые тапочки, вздохнул и, заткнув чистое белье за трубу полотенцесушителя, принялся оттирать грязь. Алекс Грант лично, своими собственными руками тер видавшую виды ванну в совершенно чужом доме! Увидел бы кто, умер от смеха. Ему самому стало смешно, несмотря на нелепость, ситуация и впрямь становилась забавной. Чище от его усилий древняя ванна не стала, но осознание того, что она вымыта, позволило наступить внутрь босой ногой почти без внутреннего содрогания. Теперь можно было приняться за волосы, вернее за грязные сосульки, не мытые как раз целую неделю… Чужая одежда оказалась малость тесновата, зато длины хватило с лихвой. Алекс никогда не считал себя низкорослым, почти сто девяносто сантиметров позволяли чувствовать себя уверенно в любой ситуации, но домашние брюки Павла пришлось подвернуть. Он сложил грязную одежду в пакет, мимолетно пожалев любимые джинсы — возможно, стирка и спасла бы их, но модные прорехи за неделю превратились из дизайнерских просто в дыры и смотрелись неряшливо. Стирка — Алекс покосился на приткнувшуюся в углу стиральную машину с полустершейся надписью «Сибирь» — только усугубит проблему. Он замотал волосы полотенцем и пошел искать хозяев, возможно, у них окажется фен.