Анданте для скрипки с гитарой

Перед Новым годом народ стал щедрее. В футляр сыпалась мелочь, перемежаемая разноцветными купюрами, и Алька время от времени собирала бумажные деньги и прятала в карман, хмуря лоб и что-то подсчитывая в уме. Павел завел себе раскладной стул и играл сидя, опустив голову и не обращая внимания ни на что. Алекс же с удовольствием разглядывал лица и раскланивался с постоянными слушателями, надеясь, что его все-таки никто не узнал: отросшая борода хорошо скрывала черты. Еще бы очки надеть, но оставалось полагаться на надвинутую на самые уши шапку и несуразное пальто — денег на ненужную покупку было жаль. — Завтра Глеба выписывают, — во время короткого перерыва сказал Павел. — Поеду помогать до дома добраться. Репетиции не будет скорее всего. — Я рад, что он поправился. — Какое там, — Павел тряхнул головой и заправил выбившуюся прядь за ухо. — Еще пару месяцев будет восстанавливаться, перелом очень сложный, две операции. Хорошо хоть на Новый год домой отпустили. — Это да, — нейтрально сказал Алекс; что Алька и Павел мотаются к своему другу почти каждый день, он знал, но по какой причине тот попал в больницу, ему интересно не было. — Еще надо подарки покупать, Алик, ты что хочешь? — Алька, наконец, справилась с вычислениями и перестала морщить лоб. — Мне ничего не надо, не стоит тратиться. — Ну как же так, праздник же! — Тогда носки, — решил Алекс, потому что они не могли пробить сильную брешь в бюджете. — О! Точно, я видела в одном месте очень симпатичные. Алекс с подозрением покосился на Альку, но та выглядела просто довольной своей идеей, и подвоха он не ощутил. — Еще играть будем? — хмуро поинтересовался Павел. — Или домой? — Можно и домой, — Алька собрала последние деньги и убрала в карман. — Алик? — Как скажете. После холодного перехода в квартире показалось неожиданно уютно. Алекс повесил пальто на вешалку, кинул на полку шапку и пошел мыть руки. Алька на кухне суетилась, накрывая на стол. Кажется, на ужин сегодня был суп. — Шампанское будем покупать? — Какой Новый год без шампанского! — Алька погрозила пальцем брату. — Иначе желание загадать не получится. — Ты уже слишком взрослая, чтобы верить в такую ерунду. — Паш, ну никакого же вреда от этой традиции нет, чего ты взъелся? — Тогда я тоже загадаю: чтобы у гребаного агентства хватило денег нас расселить. Хочу нормальную квартиру, устал жить в этом, — Павел обвел рукой кухню. — А я не хочу! Предложат квартиру в тмутаракани, как Семеновым. До остановки автобуса четверть часа шлепать, потом до метро ехать… Не хочу! Пусть это агентство окончательно обанкротится и оставит нас в покое. — Угу, общагу сделают, чтобы денег срубить. — Алик, ну вот ты хотел бы жить на каких-нибудь выселках? — Алька ухватилась за край стола и наклонилась к Алексу, ища поддержки. — Или же в центре, где вся инфраструктура и вообще. — Центр, конечно, лучше, с одной стороны, — Алекс попытался проявить дипломатию, ссориться с Павлом не хотелось. — Но меня лично жутко раздражает собор с его колокольным звоном. А почему вас не расселяют? Последние же остались, я так понимаю. — Когда только все начиналось, бабушка уперлась и отказалась от вполне пристойного варианта, поэтому нас оставили на потом. А потом, как всегда, суп с котом — грянул кризис. Теперь наша квартира висит балластом у агентства недвижимости, желающих отвалить несколько десятков миллионов не находится. Да и народ научился считать деньги, прикидывают налоги и все остальное. Здесь еще ремонт капитальный нужен, в общем, так и живем. На чемоданах. Боюсь, что до нас очередь уже не дойдет, контора на ладан дышит. Поэтому общага для мигрантов вполне реальная перспектива. Так-то, — Павел щелкнул сестру по лбу, а та отвесила ему шлепок пониже спины. Алекс едва не рассмеялся от такой непосредственности, но сдержался и принялся за суп. — Оставь тарелку, я помою, — Алька зевнула, прикрыв тыльной стороной ладони рот. — Спасибо. Я, пожалуй, пойду спать. Устал что-то. — Ты не заболел? — встрепенулась Алька и сразу же пощупала ему лоб. — Нет, спал плохо, — Алекс покосился на залившуюся румянцем причину его плохого сна: Павел рассматривал ногти и делал вид, что не слушает. — Спокойной ночи тогда. — Спокойной, — Алекс, не торопясь, умылся, почистил зубы и пошел в свою комнату. Лег на довольно ровный для своих лет матрас и закрыл глаза, погружаясь в сладкую полудрему. — Подвинься. Алекс вздрогнул и открыл глаза. В розоватом свете уличного фонаря на фоне открытой двери Пашка с каким-то тюком в руке казался фигурой странной, почти сюрреалистической. — Паш? — Алекс лег на бок, не понимая, что происходит. Павел же положил подушку рядом с головой Алекса, прошлепал босыми ногами к двери, запер ее на прибитую не далее как сегодня щеколду и вернулся обратно. — Двигайся, — сказал он и забрался под одеяло. — Я тут подумал, чего бегать по ночам туда-сюда, раз уж Алька все знает, то надо пользоваться. Алекс обнял напряженное тело, прижался ближе: — Надо, — сказал он и рассмеялся. — Только давай сегодня поспим, правда, рубит уже. Алекс задремал под размеренное сопение под боком, разморенный теплом и каким-то особенным уютом, ему даже начало сниться что-то приятное, но его разбудил стук в дверь и жалобное: — Мальчики! Если вы там уже ничем таким не заняты, то не могли бы вы пойти спать в нашу комнату? Я боюсь одна! Рядом послышался отчетливый стон, Павел зашевелился, неловко приподнялся, ойкнул, когда случайно дернул себя за волосы, и от души чертыхнулся. Алекс, не сдержавшись, хрюкнул от смеха и тут же зажал себе рот. — Ну что, вместе пойдем, или? — шепотом спросил он, отдышавшись и радуясь, что скудный свет уличного фонаря скрывает выражение лица. — Ма-альчики! — донеслось из коридора. — Ну будьте же милосердны, мне правда страшно. Па-аш?! — Вместе, — буркнул Павел и сел, свесил ноги на пол и яростно потер лицо: — И почему тебя не съел страшный подкроватный монстр, а? — крикнул он, но все-таки пошел открывать. — Какой монстр, Паш? Там по черной лестнице кто-то ходит, и голоса… — Аль, черный ход забит вот такенными гвоздями, — Павел развел руки почти на полметра и душераздирающе зевнул. — Иди уже, ложись, бояка. Сейчас придем. Закутанная в одеяло Алька постояла чуть-чуть, покачиваясь, как былинка на ветру посреди скошенного луга, и побрела обратно. Алекс поднялся, зевнул вслед за Павлом и сунул под мышку подушки. — Идем? — Угу, куда деваться. Никакой личной жизни, — пожаловался Павел и, едва переставляя ноги, пошел вслед за сестрой. Алекс двинулся следом, хотя с большим удовольствием остался бы у себя, но что-то подсказывало, что так поступать не стоит. Внутреннему чутью Алекс всегда доверял, обижать едва-едва высунувшегося из скорлупы Павла не хотелось — чего доброго, снова замкнется в себе, взрастит очередные комплексы… С каких пор чужие переживания стали иметь для него значение, Алекс затруднился бы сказать, но Павел почему-то уже не воспринимался именно чужим. Впрочем, его сестра, кажется, тоже… Он покорно устраивался на разложенном диване у стены, разглядывая в полумраке контуры мебели и темный угол с высоченной изразцовой печью — в такой атмосфере, пожалуй, не грех и забояться. Алекс еще какое-то время прислушивался к звукам ночного города, но ни подозрительных шагов, ни голосов, ни тем более попыток прорваться в запертую квартиру так и не дождался. Павел лежал на спине рядом, напряженно вытянувшись и, похоже, был занят тем же самым — прислушивался. Алька крутилась на своей кровати у противоположной стены — не могла устроиться и заснуть. Павел перевернулся на бок, лег лицом к нему. Алекс ожидал какой-нибудь жалобы: «Заснуть не могу» или «Зачем нас сюда притащили, все тихо», - но Павел потянулся губами к его губам. Алекс напрягся — комплексы комплексами, но заниматься сексом под боком у юной девушки все же слишком большой экстрим. Но Павел так не считал, с каким-то безбашенным отчаянием терзал его губы и прижимался все крепче. Алекс приоткрыл рот, чтобы охладить пыл увлекшегося любовника, но властный язык тут же проник внутрь. Алекса разобрал смех — мальчик быстро учится, — и он стал даже получать удовольствие от самой ситуации, от остроты и пикантности ощущений, собираясь все же жестко пресечь дальнейшее непотребство. Павел опомнился первым. Отстранился с явной неохотой, уткнулся лбом в плечо и затих, только сбитое дыхание показывало, как трудно ему это далось. Алекс улыбнулся, погладил его по волосам, Павел потянулся за лаской, как бездомный котенок… Ассоциация была слишком сильной, и внутри появилось какое-то незнакомое щемящее чувство. Алекс запустил пальцы в лохматую шевелюру и принялся бережно массировать затылок Павла, тот удовлетворенно вздохнул и перекинул ногу через его бедро. Алекс продолжал легонько перебирать его волосы, пока сам не заснул. Утро застало их в объятиях друг друга. К счастью, Альки в комнате уже не было, иначе конфуза было бы не избежать.