Ловушка демона.

— Не-е-ет, — ворчал Владимир, строя одну из своих фирменных лиц, которые обычно у него бывают, — сволочь ты. — Приятно познакомиться. — РрррРррр. Именно таким образом начиналось утро, когда ЕГО оставляли со мной. Пока я гулял по «обезьяннику» и считал мух в голове, он рычал и строил рожу номер 1 кислее лимона и напряжённее атмосферы на экзамене. Неожиданно в мозги пришла идея — позлить. — Мисс Владимира, не подскажете, где мой крестик? — - Ооо, эмоция номер 2 злой смайлик, только хуже чем у жабы, она хоть укнет от передозировки. — Сволочь! — знаю, зачем повторять одно и тоже?! — Вы позволите называть вас «водичка»? — Б***ь, с*...... (прим. не хорошо-то матом ругаться, нехорошо…). — А вот это уже обидно. — Тебе ли, ушастику, есть дело до этого? Уш. серьёзно, уши немного лишь выглядывают! И похер, они прекрасны! Я — идеал, хоть и мразь, ну, сволочь. Наша беседа продолжилась со слов « сволочь» с его стороны и моего сарказма. Мой мозг наелся до отвалу, вдоволь насытившись его лицом номер 2, день удался, можно и на боковую. Я направился в свою «тюрьму» или как его называют и заснул младенческим сном. И снились мне розовые барашки… которых я считал (прим. и Барби «приснятся», стоит только захотеть). Я стоял посередине белой комнаты, где не было ничего — пусто. Двигаться не мог. Внезапно из щелок и углов потекла кровь, тёмная и густая. Моё внимание привлёк чудик, валявшийся на полу, которого я видел несколько дней назад. Покрякивая то в одну, то в другую сторону, он умудрился встать (прим. удивительное зрелище, скажем). Выглядело это мрачновато, но внешность просто ужасна. Один глаз болтался, как математический маятник, на тоненькой (прим. сопельке) нити артерии, другой зашит крестиком, челюсть сломана из-за чего его язык чуть ли не выпадал из своего законного места, ухо, как говорится, медведь наступил, длинные костлявые конечности, местами зашитые, а то и позаимствованы. Тоненькая порванная простыня покрывало это уродство. Даже думать страшно, кто мог довести его до такого. Тем временем, кровь перестала лить, показались другие: кто был похуже, кого не доработали, кому повезло — и все на одно лицо. Честно сказать, мне стало жаль, чудики, но жаль. Душевная боль при их виде становилась ещё сильнее (прим. подвели тебя барашки). На удивление, проснулся спокойно, но тотчас же брякнулся на пол. Угадайте, кто виноват. — Сволочь… — Ты? — Молчи, недорос ещё! — Я — король сего мира, — гордо воскликнул я, как первый придурок в этом самом мире. — О-о, так вот оно что, — спокойно ответил он (не нравится мне всё это), — король мира, говоришь? Бля, боюсь. Он достал серебристую штуковину и направил на меня. — Достаточно, — приказал блондин, входя в комнату, — с твоей стороны неприлично, Владимир, так себя вести (прим. ты, вроде, взрослый малый), — и бла-бла-бла… скучно. Он отсчитывал его со всей строгостью, обратился ко мне, как к какому-то ублюдку, и тут я полностью отключился. Мне было неинтересно, даже серая стена, казалось, говорил сам за себя, мол, не ссы, обойдётся, искренне сочувствую и начал тираду о том, как хорошо быть стеной. Я мысленно ухмыльнулся своим мыслям, — понял? — Нет. То есть да, я постараюсь больше так не делать. — Чтож, жду завтра. Чего? Моего приличного поведения всё равно не дождётся, я неисправим, но я лапа. Очень миленький. О-очень. Ну ладно, завтра так завтра, что ж поделать.

***

-................, — я стоял молча, словно готовился всю ночь на урок, пришёл, вызвали к доске и нихрена не смог ответить, такое же чувство овладевало и мной. И наверно это будет первым разом в жизни, когда я сожалею о том, что не слушал кого-то. И, как вы уже знаете, я притворился, словно это не я, мол, мимо проходил, влип в говно вот и задержался, но мир жесток, не понимает моих чувств. — Ну что? — что, что, х**ня настала, вот что. (прим. и всего-то за восемь лет, проведённых взаперти, выучил столько мата…) — Давайте лучше поговорим по душам. Я люблю апельсин, такой оранжевый, сочный и круглый, — показываю, точнее пытаюсь изобразить нечто похожее на круг, — из травки я предпочитаю коноплю, — услышал было, что какой-то мужлан заикнулся о ней, вот и позаимствовал, хотя сам понятия не имею что за фигня. — Правда? А я мандарины, марихуану и кокос!.. — Это ещё что? -…клубнику, сливки, сельдереи!.. — понесло, кажись, — овсянку, масло и фасоль! — Хороший выбор, — ответил с сарказмом Вла… водичка, который стоял в углу из-за небольшо-ого происшествия, естественно, связанное со мной. Ну это долгая история, не будем останавливаться. И конечно же тут не осталось в стороне его желание поиздеваться надо мной, — а ты, наркоман всея России, милее не станешь. — Я что ль? — Не только. — Ах, прости, забыл добавить тебя в свою скромную компанию. — Сволочь… (прим. не будем усложнять себе жизнь, а скажем как есть) — Но всё же, Влад… — Водичка, — скорбно поправил я слова блондина. — С-с-сс… — видимо, устал. — Ты своё дело знаешь, постой в тишине, — не-е, так не интересно, — пришло приглашение, — обратился он к наркоторговцу, конечно же проживающему со мной по соседству, — эта миссия поручено тебе. — После этого он взял стопку бумаг и киш-мяш, пылившийся где-то на полке и уже в дверном проёме резким тоном сообщил, — возьми с собой мальчика. ЧЁ-О, мальчика?! Какого хрена! — Кого? ЭТОГО?! Да он козявка недоросший! Но на своё счастье он сбежал. Жаль, а ведь я не успел высказать своё мнение… Стоит отметить, что его рожа «челюсть до пола» под номером 3 тоже поимела своё место сейчас, и я его находил весьма привлекательным и ржачным, поэтому я простил ему «козявку». — А ты чё ржёшь, ублюдок? — У меня не рожа, как у тебя, чтобы ржать. — Р-рррР-рр… Ну ясно, сказать нечего. Со временем научится. Ещё детей расти надо, семья, в общем, дом обустраивать, учиться житейским делам, ну там подгузники менять, какахи человечьи и тому подобное. Значит, я буду киллером, кажись, или как его там. Но неважно, пофиг. Меня белобрысый таким сделал, я не виноват, но он молодец, сказал имя мне найдёт, а раз сказал так сделай, будь мужиком, если хочешь высшую ступень — мужлан. О да, у меня будет имя!