ИК. Только знай...

      Признаться, выходить из салона, насквозь пропахшего привычным для России «Беломором» и песнями с Radio FM, очень не хотелось. Даже не беря в расчет то, что парень как спортсмен был за здоровый образ жизни, он не мог не признать, что само окружающее состояние вещей, привычных для каждого проживающего здесь, после нескольких лет отсутствия выливается во что-то совершенно случайно забытое, но до одури родное.       Как бы то ни было, время все так же просачивалось между пальцами крохотными полупрозрачными песчинками, заставляя возвращаться в реальность. Машина оказалась припаркована прямо возле входа, причиной ожидаемо послужило то, что в эти часы здание, как правило, уже пустовало, за исключением особо трудящихся спортсменов, естественно.       Никита, немного нехотя, отлип щекой от окна, попросив водителя подождать, а сам через пару секунд резвей, чем ранее, вылез из машины и, захлопнув дверь, пронесся вперед по лесенке. В вестибюле его встретил неизменный Юрий Семенович, которого все тренирующиеся здесь ребята очень любили за доброту и мудреные прибаутки, и как бы Кацалапов, соскучившись, не хотел поздороваться, но решил это сделать в следующий раз, когда охранник будет бодрствовать.       В ледовом дворце, как и в любом гос. учреждении, стоял парапет, предназначенный для лиц, проходящих по пропускам. Но не тут-то было, у парня сохранилась своя идентификационная электронная карта, поэтому тихо пройти мимо, не привлекая к себе излишнего внимания, оказалось проще простого.       И вот ноги его уже сами ведут на тренировочный лед. Боже мой, сколько всего здесь происходило! Почти вся его сознательная жизнь прошла здесь, воспоминаний было превеликое множество, от чего сама собой появлялась улыбка на лице, но это было не единственное чувство, тревожащее фигуриста. С каждым шагом сердце, в предвкушении чего-то особенного, начинало стучать чаще и чаще.       И оно не ошиблось.       Буквально, сделав еще пару шагов, Кацалапов увидел тоненькую фигуру темноволосой девушки. Она стояла посередине катка, одетая в обычные спортивные лосины и легкую черную тунику с изящным кружевом на ключицах. Несколько прядей уже выбились из хвостика ей на лицо, поэтому она, устав их безуспешно сдувать, поспешила сдернуть резинку, выпуская пышный водопад шоколадных волос на плечи. Это выглядело завораживающе, но Кацалапова мучило другое: «Почему ее стартовая позиция была так знакома?»       Но когда она слегка повернула голову вбок, все вопросы сами собой отпали.       — Не может быть… Лена?