About lost wolf

Намджун первым рушит границы. Первым берет Сокджина за руку. Сам шипит от боли, но цапает холодные пальцы мальчишки. Сокджин выглядит осунувшимся, серым. Почти бесцветным. Но как только Намджун к нему прикасается, немного оживает — в глазах загорается что-то смешанное между страхом, беспокойством и любопытством. Красный след на лице мальчишки побледнел, что почти незаметен — следа не останется через несколько дней, но смотреть на него Намджуну все ещё больно. На руках следы заживают хуже. Сокджин не извиняется, не причитает, не сожалеет. Намджун не извиняется тоже. И уж тем более, не сожалеет. Ему очень хочется погладить мальчишку по голове, зарыться пальцами в чужие волосы, а лучше носом, обнять крепко-крепко, чтобы тот аж заворчал недовольно. Намджун хочет, но любое движение в теле отзывается острой болью, и пока что он может позволить себе лишь лежать вот так — накрыв ладонью чужую руку. — Ты мне жизнь спас, — говорит Намджун хрипло. Ему снова хочется пить и сложно говорить сухим языком. Сокджин смотрит на него почти что безучастно и никак не реагирует. — Если бы я забил его до смерти, — продолжает Намджун и тяжело выдыхает, — Тэхену пришлось бы отрубить мне голову. Сокджин действительно жуткий. Спокойствием своим этим, совсем не типичным ни для ситуации, ни для того человека, которого Намджун знает, с такими черными глазами, что темнее ночи. — Он плохой король, — спокойно говорит Сокджин тоном, от которого мурашками по загривку. — Что за король брата защитить не может? Намджун Сокджина совсем не знает. Лишь то, что ему когда-то показывали: мальчишку, любящего солнце, копаться в земле, приветливого и ласкового, смелого на грани глупости. Этот Сокджин чрезмерно спокойный, со сталью в голосе и непонятными, но нехорошими мыслями в голове. Такой Сокджин похож на Намджуна, каким тот был год назад. Но тогда ему было очень больно. Возможно, Сокджину очень больно сейчас. — Он сделал всё, что мог, — говорит Намджун и задерживает дыхание, чтобы сжать сильнее пальцы мальчишки. Они у Сокджина буквально ледяные. — Тэхён самый беспомощный в этой ситуации. Перед законом все должны быть равны, у него не было выбора. Но он придумал, как оставить мне жизнь. Благодаря тебе. Сокджин закрывает глаза и дергает рукой под ладонью Намджуна. Не выдирает, не убирает, словно рефлексом каким-то, судорогой даже. — Жизнь за жизнь, — говорит Намджун после паузы. Он надеялся, что Сокджин уже дремлет, но мальчишка мгновенно открывает совершенно не сонные глаза. — Ты спас мою жизнь, — повторяет Намджун, — мы теперь в расчете. Больше он не говорит ничего, и в комнате повисает тяжелая тишина. Маска отстраненности на лице Сокджина дает трещину мелкими морщинами у глаз, сведенными бровями и поджатыми губами. Рассыпается под натиском сжатых зубов, а под ней что-то совсем отчаявшееся. Рука под ладонью Намджуна дергается снова, как дергается и плечо мальчишки, и немного голова. — Мне нужно уйти? Неужели совсем не пригожусь? — голос у Сокджина меняется тоже. Становится глухим и низким. Он тянет свою руку от Намджуна, сжимает пальцы в кулак и прячет где-то под грудью. — Можешь уйти, — соглашается Намджун, — но я хочу, чтобы ты остался. Намджун сглатывает сухим горлом, выдыхает медленно. — Я хочу, чтобы ты совсем остался. Здесь. Со мной. Сокджин пугается очень. Неприкрыто, некрасиво, отчего неприятно. Намджун думает: «ух ты. Вполне себе красноречивый ответ». И чувствует разочарование. Он почему-то был уверен, что… с чего он вообще взял это? У Намджуна до боли перехватывает дыхание, словно между глоткой и диафрагмой застряло что-то большое и сухое, больным жгущим спазмом. Сокджин дышит тяжело, шумно. Напугано. — Ты можешь отказаться, — говорит Намджун, стараясь звучать спокойно. Мальчишка от него даже отодвигается немного. — Это нормально, — говорит Намджун, — если не хочешь, ничего страшного. Отказаться нормально. Сокджин дергается пару раз, и Намджун запоминает себе спросить утром, что у мальчишки за тик начался. Они больше не говорят. Сокджин успокаивается и, кажется, засыпает. Дыхание выравнивается, тело расслабляется, напряжение вокруг спадает. Мальчишка еще здесь и никуда не ушел, а Намджуну уже тоскливо. Это надо же — второй раз так ошибиться со своими чувствам. Он размышляет на тему почему Сокджин так испугался. Тот не боялся даже когда Намджун из себя выходил, а тут от мысли прожить с ним всю жизнь задергался. Впрочем. Намджун понимает. Он бы с собой тоже жить не стал бы. Юнги приходит утром. Не то, чтобы рано и тихо, но его никто не встречает. Намджун спит. Сокджин спит еще крепче. Мальчишка лежит опасно на краю, вот-вот свалится, но лбом все равно уткнулся Намджуну в руку. Юнги не интересно, что тут происходит. Он устал дальше некуда, хочет домой и уснуть на неделю. Он никого не будит, лишь тихо открывает окна, за которыми, всё ещё идет дождь.