Игра, которая называется жизнью

— У тебя красивый рот, Гуки, — сказала СаМи. И после некоторого колебания добавила: — Я хочу прикоснуться ко всему твоему лицу. Ты не мог бы… снять маску?  Чонгук немного напрягся. Больше всего на свете ему хотелось снять маску, а также остальную одежду.  — Я не уверен, СаМи.  — Я понимаю, что ты не хочешь снять маску, но…  — Что, СаМи? — Он ласково проводил руками по ее обнаженной шее и покатым плечам. — А мог бы ты снять свой головной убор? Мне хочется потрогать твои волосы.  — Хорошо, милая, я сделаю это, если ты окажешь мне неоценимую услугу.  — Какую?  — Помоги расстегнуть эти чертовы булавки, которыми пришпилены твои брюки.  — Я помогу тебе не только в этом, но и во всем, что ни попросишь.  Чонгук почувствовал, что она улыбается, и представил себе ее соблазнительные губы, и снял свою кепку. Они вместе расстегнули булавки, которые держали брюки. В комнате наступила полная тишина, пока они сосредоточенно разрушали еще один барьер, мешающий их близости. Лишь сбивчивое дыхание обоих шумно звучало в тишине.  Чтобы продлить обоюдное удовольствие, Гук постарался сосредоточиться на груди СаМи, прежде чем стянуть с нее брюки. Он сквозь тонкую сорочку сжал ее грудь ладонью и взял в рот сосок. Осторожно покусывая, он одновременно ласкал его языком.  Он слышал, как учащается дыхание СаМи, чувствовал, как она схватила его за волосы. Она застонала от удовольствия, от чего его собственное возбуждение усилилось десятикратно. Она изогнулась под ним, а ее ноги беспрестанно двигались. Гук раздвинул ей ноги коленом и лег сверху, так что их тела стали полностью соприкасаться, и его отвердевший член прижался к ее лобку.  — На нас все еще много одежды, СаМи-я.  — Да, слишком много.  — Значит, ты готова?  — К чему?  — Чтобы снять ее, разумеется, — хмыкнул он, чувствуя, что взволнован, ведь прошло уже немало времени с их прошлого раза. Она протянула к нему руки и принялась расстегивать рубашку. От прикосновения ее пальцев к обнаженной груди у него перехватило дыхание. Вскоре рубашка оказалась расстегнутой, и она стала вытаскивать ее из-за пояса брюк. Он улыбнулся, несмотря на растущее возбуждение, потому что понял, что она не стесняется. Он помог ей избавить себя от рубашки и отшвырнул ее в сторону, где она утонула в темноте вслед за шарфом. Он лежал на СаМи сверху, а ее руки уверенно ласкали его грудь. Ощущение ее ладоней на животе, где были его кубики пресса, сводило его с ума. Господи, какое это, должно быть, наслаждение, лежать на ней полностью обнаженным!  Эта мысль побудила его отстраниться и на минуту встать с кровати. — Я сейчас вернусь, — прошептал он, сел в кресло и стал распутывать и развязывать шнурки, чтобы снять ботинки. Затем он стянул с себя брюки безо всяких церемоний и подумал, что к лучшему, если СаМи не видит, как он нетерпелив в своих движениях. Это зрелище могло бы испугать ее и лишить энтузиазма.  Пока Чон раздевался, СаМи не теряла времени даром. В голове у нее прояснилось, и вообще она прекрасно себя чувствовала, поэтому решила не лежать и не ждать его, как беспомощная женщина. Она села на кровати, сняла футболку и бросила её на пол. Затем расстегнула брюки и дюйм за дюймом стянула их, после чего отпихнула в конец кровати.  Она сняла чулки и затолкала их под подушку, и туфли, которые в скором времени она поставила под кроватью. Оставшись в нижнем белье, СаМи почувствовала, как ее тело облегченно вздохнуло, словно окунувшись в прохладные морские волны. Она засомневалась, стоит ли снять всю одежду, но решила, что Гук может счесть ее слишком торопливой, и снова легла.  Когда Чонгук сел на край кровати, матрас прогнулся под его тяжестью. Его тень надвинулась на СаМи в темноте. Она почувствовала, что он колеблется, и с сожалением спросила: — В чем дело, Чонгук?  — Мне бы хотелось, чтобы мы это сделали при свете. Я хочу видеть тебя, СаМи, — вздохнул он.  В свою очередь, у нее промелькнула мысль попросить его о доверии и зажечь свет, открыться ей в прямом и переносном смысле. Но она не сделала этого. Видимо, он еще не был готов, поэтому СаМи сказала:  — Это не важно. Мы можем чувствовать друг друга руками, губами и… сердцами. — Она приподнялась на локте и притянула его к себе. Он подчинился.  Они вместе утонули в подушках. Соприкосновение обнаженных тел, сплетение ног, учащенное биение сердец в унисон заставили СаМи ослабеть от желания. Он не был везде одинаков на ощупь — здесь нежный, как шелк; там жесткий, как наждачная бумага. Он склонился и поцеловал ее, их языки устроили бешеный танец. Она запустила пальцы в его шевелюру.  Чонгук перевернул ее на бок и, немного отстранив от себя, продолжал ласкать: провел рукой по ее бедру, потом вниз от восхитительной талии, потом вверх. Осторожно стягивая лифчик сначала с одного плеча, затем с другого, он полностью обнажил ее грудь.  Он склонился и провел губами от ее уха по шее к тому месту, где пульс бился, как испуганная птичка, запертая в клетку. Но СаМи вовсе не была испугана. Она сходила с ума от желания прижаться к нему еще теснее. От прикосновения его члена по ее лону разливалась сладостная истома. Мышцы ее ягодиц напряглись, а между ног стало влажно.  Он снова склонился над ней и теперь взял в рот обнаженный сосок, который стал от его дыхания теплым и упругим. Осторожное покусывание зубами и игра с ним языком вызвали у нее конвульсии. Затем он проделал то же самое с другой грудью. Она запустила ему в волосы руки и перебирала локоны со все возрастающим возбуждением.  Она запрокинула голову, ее тело содрогалось. Она услышала собственный стон и изумилась тому, какую власть над человеком имеет влечение между мужчиной и женщиной.  СаМи знала, что уже готова ко всему и ни о чем не жалеет. Вдруг он перевернулся на спину и положил ее на себя сверху. Она уперлась ему в грудь, чуть согнув руки и отстранившись от его возбужденного фаллоса, который ощутила внизу живота. Оказалось, что она почти сидит верхом на его массивном колене. Ей хотелось — не меньше, чем ему, — чтобы комната была полна горящими свечами. Его руки лежали на ее плечах неподвижно, если не считать легкого движения больших пальцев, которыми он осторожно ласкал ее чувствительную кожу. Она прикусила нижнюю губу, внезапно перепугавшись. До этого момента все шло хорошо. Она наслаждалась каждым мгновением их близости и понимала, что еще следует продолжение. Ее нервы были натянуты как струна. По телу разлилась мучительная, свинцовая тяжесть. Но возможно, именно сейчас он чего-то ждет от нее.  — Ты не хочешь потрогать меня, СаМи? — она не совсем понимала, что он имеет ввиду. Разве все это время она не трогала его?  — Я не понимаю, чего ты хочешь, — робко призналась она.  — Мне бы не хотелось… смущать тебя, но… почему бы тебе немного не по исследовать меня?  — О! — Теперь она поняла. И большей радости никакое другое предложение доставить ей не могло. — Конечно, я очень хочу потрогать тебя.  Она начала с живота. Сев на него верхом, она раздвинула бедра. Его член по всей длине прижимался к ее влажной сердцевине. Она рассеянно подумала, что Гук, вероятно, считает, что не может «смутить» ее такой деталью. Чуть позже, когда она немного осмелеет, можно будет заняться изучением и этого его органа. От такой похотливой мысли кровь прилила к ее лицу.  Его живот был плоским и мускулистым. Он затаил дыхание, когда она провела обеими руками по выпуклым мышцам от бедер к ребрам. Его грудь тоже была великолепна, каждый мускул четко прощупывался под мягкими колечками волос. На ощупь его плечи казались еще более широкими и налитыми, чем в одежде. Он мог служить идеальным натурщиком для скульптора или художника. Да, он действительно был прекрасен!  СаМи потянулась к его лицу, которое ранее всегда было скрыто маской. Теперь она получила доступ не только к его рту и тяжелому подбородку. Сначала она провела кончиками пальцев по его губам и вдруг поразилась, почувствовав, что уже давно и очень хорошо знает эти губы. И не по сегодняшней ночи, а с гораздо более давних пор.  Она замерла на мгновение, ее спутанные мысли никак не могли сложиться в стройную систему. Но как могло быть иначе, когда ее мышцы напряглись, сердце колотилось как бешеное, между ног было влажно, а лоно разрывалось от желания? Он приподнял бедра, и его член потерся о ее влажную плоть. Она закрыла глаза и прикусила губу. — Прошу тебя, не шевелись, — прошептала она. — Почему? — В его глухом голосе прозвучал оттенок насмешки.  — Ты сам знаешь почему. Я привыкаю к тебе, а если ты будешь продолжать в том же духе, то доведешь меня до сумасшествия. — Не только тебя, но и себя, — признался он. СаМи это понравилось. Ее будоражило то, что он хочет ее не меньше, чем она его. И он не побоялся в этом сознаться.  Ее пальцы ощупывали его лицо, опасаясь наткнуться на край маски, но ее не было! Она задохнулась от восторга.  В состоянии восхищенного исступления она провела кончиками пальцев по четко очерченным скулам. Затем по крыльям его знаменитого носика, гладкого и безупречно чистого. Она прикоснулась к его глазам, которые сначала были закрыты. Потом почувствовала движение ресниц, густых и длинных.  — Ты прекрасен, — вымолвила она. Он отрицательно покачал головой и с оттенком смущения и удовольствия ответил:  — Мужчин обычно не называют красивыми. Это ты прекрасна. — Он перевел дух. — Ты закончила свое исследование? Боюсь, что я не могу дольше воздерживаться от того, чтобы не смутить тебя.  — Осталось еще кое-что, чем я не успела овладеть.  — Что же?  Она отодвинулась, устроилась у него на коленях и провела рукой по его бедру. Его мышцы напряглись под ее рукой, как и все его тело. Она запустила пальцы в кудрявую поросль на его лобке и сжала в руке его горячий, гладкий член.  Он застонал и одним молниеносным движением уложил ее на спину, оказавшись сверху.  — СаМи, — хриплым голосом вымолвил он, — ты распутница! Ты любопытна, как моя собачка!  — Но гораздо более привлекательна, я надеюсь. Как тебе кажется?  Он зарычал и поцеловал ее смеющиеся губы. И в тот же момент все разговоры прекратились, шутки были отставлены в сторону, все фривольные мысли испарились. Они целовали и ласкали друг друга со страстной одержимостью любовников, которые впервые оказались вместе. СаМи ощутила все возрастающее напряжение внизу живота, между ног у нее стало совсем влажно. Самая чувствительная и интимная часть ее тела была охвачена нестерпимым жаром.  Она хотела бы, чтобы их любовная игра продолжалась бесконечно, но она понимала, что у такого блаженства неизбежно должно быть логическое завершение. Она сойдет с ума, если это состояние продлится слишком долго. Уже сейчас ее тело жаждало освобождения. Она приникла к нему, ее ногти впились в его плечи.  — Ты готова? — спросил он изменившимся голосом. Казалось, он с трудом контролирует себя.  — Да, — прошептала она, вдруг замерев.  Ее охватил страх, но она кивнула в ответ, молча подтверждая свое понимание и принятие неизбежного.  — Не бойся. Я буду аккуратен, — успокоил он ее, погладив по волосам.  Она снова кивнула в знак того, что полностью доверяет ему. Свободной рукой он раздвинул ноги. От его прикосновения к такому нежному месту она взвилась до небес. Волна наслаждения поглотила ее, и она рефлексивно выгнулась ему навстречу.  — Терпение, любимая, терпение, — вполголоса сказал он. Его пальцы касались ее разгоряченной, влажной плоти. Это было так восхитительно, что у нее не было сил терпеть дольше. Ее разрывало от желания. Он ввел палец в ее узкий проход, стараясь расширить его и подготовить к принятию себя внутрь.  — Прошу тебя, Чонгук, прошу… — взмолилась она, плохо понимая, о чем именно просит.  Зато он прекрасно это знал. Он уперся локтями в матрас возле ее плеч и подался вперед, медленно входя в нее. Она почувствовала его внутри себя и впала в состояние, близкое к безумию. Она не знала, кричать ей или плакать от радости. Затем последовал резкий рывок вперед, и он оказался глубоко в ней. — Сладкая СаМи, — шепотом простонал он ей в ухо.  Он начал двигаться ритмично, постепенно прибавляя темп. СаМи была на небесах от блаженства, каждой клеткой наслаждаясь актом любви. Это было слишком восхитительно, чтобы могло продолжаться долго.  Ее лоно готово было разорваться от страсти, мысли в голове перепутались, она уже совсем забыла о задании, которое ей дал этот телефон. Мир раскололся на части. Волны наслаждения набегали на ее жаждущее тело, кровь мчалась по жилам с такой силой, что кончики пальцев ног горели огнем.  — Чон! — воскликнула она, прижимая его к себе.  Она почувствовала, как мышцы его груди напряглись от звука ее голоса. Еще один толчок, и он замер, дрожа, наполняя ее своим семенем. Минуту спустя они лежали молча, обнявшись в темноте. Снаружи цикады возносили свою любовную песнь к небесам, луна пробиралась сквозь легкие облака, близился рассвет. Все изменилось. Теперь она принадлежит ему навеки. Или может это начало чего-то? — Пора тебе умереть Чон Чонгук, промолвила она ему в ухо, — но он уже не слышал, так как мгновение назад заснул, выпив воды. В это самое время ее мучали другие мысли, которые уже месяц заставляли ее страдать, она прижалась к еще живому Чону, и погрузилась в морфей. Задание «Жизни» гласило:

«Убейте цель в течении месяца, так вы сможете получить дополнительную жизнь».

Уже прошло четыре года с того момента, как я впервые встретила Чонгука. Встретились мы благодаря этому приложению, что контролирует каждое моё движение, все знает наперёд меня. Это просто игра, которая называется жизнью. Чон Чогук это еще не конец…