Йо-хо-хо и стакан компота

Фина шла по направлению к своему поселению. Она была расстроена и удручена произошедшим. Сейчас она уже не знала наверняка — правильно ли поступила. Да, в тот момент она была очень зла на Васю из-за того, что та помешала ей провести время с Яриком, но сейчас, по прошествии получаса, она внезапно осознала, что сделала большую глупость, раскрыв тайну своего возлюбленного. Она ведь не знала, из каких соображений он скрывает свои способности, и сама, на месте Ярика, была бы очень зла, если бы кто-то так бесцеремонно стал вмешиваться в её личную жизнь и разглашать секреты. Фина была почти уверена, что теперь дорогой ей человек возненавидит её, и от этого было больно. Она своими руками испортила их хорошие, пусть даже и всего лишь дружеские отношения. Перебирая у себя в голове разные мысли, одна мрачнее другой, Фина и не заметила, как подошла к тому самому огромному камню у ворот. Островитянка уткнулась в него лбом и со всей силы ударила кулаком по шершавой, покрытой мхом поверхности. Она корила себя за излишний эгоизм. Ведь разве она не должна желать Ярику счастья с той, кто ему нравится? Фина глубоко вздохнула. Это только в книжках всё так легко и просто, а на практике — очень сложно. Видеть любимого человека в объятиях другой — сейчас это было для неё самой страшной пыткой, наверное, даже страшнее, чем не видеть его вообще. При мысли, что скоро ей представится шанс сравнить эти ощущения, стало невыносимо горько. Тем временем Ярик снова проделал весь путь до корабля, перевоплотился и, как заправский партизан, подкрался поближе к хижине, где, как он предполагал, остановились гости. Собственно, свет больше нигде не горел, поэтому особых дедуктивных способностей ему не понадобилось. Время от времени оттуда доносились негромкие голоса. О чём именно говорили, парень разобрать не мог, несмотря на то, что старательно прислушивался, сидя на корточках за ближайшим кустом. Тут вдруг он почувствовал сильную, резкую боль — кто-то схватил его за ухо и принудительно поднял во весь рост. — Эй! — воскликнул было Ярик, но, когда он увидел агрессора, слова возмущения застряли у него в горле, явно намереваясь остаться там навсегда. Он недоумённо похлопал глазами, будто думал, что наваждение сейчас растает, но оно только сильнее сжало его ухо и грозно сказало: — Так-так, кто это у нас тут? — Ой, тётя Саша, здрасте, — только и сумел выдавить из себя незадачливый шпион. — Ну, здравствуй, племянничек. — Уху, наконец, была дарована свобода, но оно продолжало болеть, чем доставляло определённые неудобства своему хозяину. — А теперь расскажи мне: где Василиса? Саша так строго посмотрела на Ярика, что тот тут же забыл все ораторские заготовки, припасённые для подобной ситуации. Да что там заготовки, он и имя-то своё, наверное, забыл на какое-то время. А ещё Ярик понимал, что находится между двух огней. С одной стороны, если он выложит всё, как есть, то получится, что он предаст Васю, которую могут тут же схватить и увезти в столь ненавистный ей дворец, даже не дав совершить ритуал. Этого она ему наверняка не простит. С другой стороны, если он наврёт с три короба, это всё равно потом вскроется, да и при том влетит ему очень сильно от заботливой тётушки, если вообще в государственной измене не обвинят. Как ни посмотри, ситуация безвыходная. — Онемел с перепугу что ли? — нахмурившись, поинтересовалась Саша. — Ну… Тут такое дело… У нас послезавтра ритуал… — неуверенно начал Ярик. — Какой ещё ритуал? — возмущённо вскричала будущая королева, но глядя на то, как бедный паренёк испуганно вжал голову в плечи и зажмурился, она постаралась успокоиться, взять себя в руки, и спросила уже не таким резким тоном: — Скажи, пожалуйста, что за ритуал, и причём тут Василиса? — С ней всё хорошо. Только не забирайте её до того, как он закончится, пожалуйста, умоляю вас, — Ярик просительно сложил ладони. — Если я пообещаю выполнить твою просьбу, то ты расскажешь мне, наконец, что у вас тут происходит? — устало вздохнула Саша. — Да, конечно, — приободрился Ярик. — Спасибо вам. — Не торопись с благодарностями, я ещё ничего не решила, — хитро прищурившись, ответила Саша, но, глянув на застывшего в напряжении парня, всё же смилостивилась: — Ладно, обещаю. Ярик облегчённо выдохнул и откашлялся перед рассказом. — Подожди, — спохватилась будущая королева, — сейчас я приведу ещё одного крайне заинтересованного слушателя. А ты не вздумай убегать, а то рискуешь попасть в ещё большие неприятности, понял? Ярик энергично закивал в ответ. Он прекрасно понимал, что сбегать сейчас — глупо. Ведь он максимально приблизился к своей цели — отсрочить отъезд на несколько дней. На большее вряд ли можно было рассчитывать, раз уж Васина мама самолично вызвалась возглавлять поисковую экспедицию. А всю жизнь убегать и прятаться они не смогут, да и что это за жизнь такая получится — заклятому врагу не пожелаешь. Ярик не успел даже толком предположить, кем же является этот таинственный слушатель, как он вместе с Сашей вышел из хижины. — Ярик! Ну, наконец-то ты нашёлся, мы с папой так переживали! — чуть не плача от радости, воскликнула Аня и крепко обняла сына. Однако несколько мгновений спустя в её растерянном взгляде стало проглядывать недовольство, и она строго добавила: — Разве можно заставлять родителей так волноваться? Уехал непонятно куда, непонятно зачем, непонятно когда вернёшься… Надо отметить, что появление матери стало для Ярика ещё большим потрясением, нежели то, что его поймала за ухо тётя Саша. Он к этому был просто морально не готов. Надо было быстро придумать оправдание, но при виде негодующей мамы все мысли напрочь испарились из его несчастной головы, как какие-нибудь мелкие лужицы под палящим южным солнцем. В общем, пришлось говорить правду. — Ну, мам, там такое дело, надо было принцессу спасать… — Так-так, — оживилась Саша, — а вот с этого места поподробнее, пожалуйста. Краткий, но от этого не менее эмоциональный рассказ Ярика о приключениях троих в лодке, не считая ведра с тростником, не оставил равнодушной ни одну из слушательниц. Они то цокали языком, то удивлённо поднимали брови, а то и улыбались. Саша поразилась тому, как ребята ловко всё придумали, и даже мысленно похвалила дочку за находчивость. С каждым словом она всё больше и больше убеждалась в том, что её замысел был оправдан и обречён на успех. Однако все свои размышления она пока что не рассказывала даже сестре, предпочитая сохранять всё в секрете до последнего момента. — Удивительное дело, — хитро прищурившись, сказала Саша вслух, — но на завтра у королевы намечен грандиозный званый обед по случаю прибытия на дружественные земли, а также осмотр достопримечательностей этого и соседнего островов. — А ты уверена, что они здесь есть, эти достопримечательности? — шёпотом спросила Аня. — По-моему, у них там одни пальмы… — Вот, — Саша назидательно подняла указательный палец вверх, — пускай про пальмы свои и рассказывают. Скажем, что наша королева неравнодушна к ботанике. — А королеве что скажем? Что это у них традиция такая — всем дорогим гостям про местную флору нудеть во всех подробностях? — Аня нахмурилась, она была совсем не в восторге от предстоящего вранья. — Схватываешь всё на лету, сестрёнка, — усмехнулась Саша и, глянув на недовольное лицо собеседницы, добавила: — Да не переживай ты так, в этих дипломатических тонкостях сам чёрт ногу сломит, традицией больше, традицией меньше. Сами впишем, если что. — А ещё возле островов много всяких красивых рыбок, — подсказал Ярослав, про которого совсем позабыли увлечённые обсуждением королевской программы дамы. — Вот, точно! Местную подводную жизнь тоже попросим осветить в нашей познавательной экскурсии, — обрадовалась Саша. — Молодец, племянничек! — А на послезавтра назначим ознакомление с экзотическими магическими практиками колдунов с материка? — недоверчиво спросила Аня. — Так точно, — скомандовала будущая королева. — Ну вот, тебя уже можно рекомендовать на должность главного организатора королевского досуга. — А что, и такая есть? — О чём ты говоришь? Есть даже главный мастер по толкованию королевских сновидений и, страшно сказать, старший уполномоченный по выбору посыпки кексов для королевского стола, — посвятила сестру в страшные дворцовые тайны Саша. — Последнего, кстати, недавно пришлось уволить — он подменял дорогую кокосовую стружку более дешёвой ореховой, а первую исправно выносил из дворца в матушкину кондитерскую. Ярик с мамой дружно захихикали. — Нет уж, спасибо, я как-нибудь без этих ваших подскатёрных игр обойдусь, — отсмеявшись сказала Аня. — Ну, как знаешь, — пожала плечами Саша, — моё дело предложить. — Большое вам спасибо за то, что прислушались к моей просьбе, — Ярик придал своему лицу более-менее серьёзное выражение и учтиво поклонился в знак благодарности. — А теперь разрешите откланяться. — Разрешаю, — ответила Саша снисходительно-величественным тоном, достойным королевы. Готовясь к новому статусу, она тренировалась вести себя по-королевски днём и ночью не покладая рук. Распрощавшись с дамами, Ярик быстренько обратился и доплыл до ставшего уже родным острова, где в колдовском вигваме беззаботно посапывали Вася с Кешей. Уставший, как перепахавший огромное поле конь, но довольный собой оборотень в скором времени к ним присоединился. — Как же быстро растут дети, — грустно посетовала Аня. — Ещё вчера пешком под стол ходили, а уже сегодня бороздят просторы мирового океана и мнят себя великими колдунами. — Да уж, — улыбнулась Саша, — наши детки нигде не пропадут. Ты, главное, не волнуйся так сильно. У твоего вон благородство внезапно проснулось — принцессу спасать подрядился. Правда, спасать от родителей пришлось, но это уже дело десятое, главное-то — порыв. — Нет, ну это ж надо было додуматься: пересечь море, чтобы компот на продажу варить, — сказала Аня. — Не компот, а Небесную гармонию, — менторским тоном поправила сестру Саша. — Это, как ты можешь заметить, две большие разницы. — Угу, — кивнула Аня. — Интересно, как там наши мужья поживают… — Собачатся, наверное, как всегда, — сказала будущая королева и со вздохом констатировала: — Нормально общаться они не умеют. — Главное, чтоб не кусачились, а то ведь ещё лечить потом придётся. — Ну, я же всё-таки Серафиму назначила их разнимать… А между тем несколькими часами ранее на материке грозил разразиться небольшой семейный скандал, который, впрочем, легко мог стать общественным достоянием, поскольку семья была королевской, а спорщики довольно громогласными, в особенности один из них. — Ваше королевское величество, вы вообще собираетесь своих дорогих гостей кормить? Время ужина уже давно прошло, — возмущённо спросил Руслан, ворвавшись без стука в кабинет, где вершились дела государственной важности. — В королевском дворце ужин начинается с последними лучами солнца, — невозмутимо ответил Андрей, — чтобы многоуважаемый, — королевич особенно выделил это слово, — правитель мог за трапезой наслаждаться видом прекрасного светила, озаряющего этот грешный мир, прежде чем зайти за горизонт. — А если погода пасмурная, значит, и ужин отменяется? — негодовал Руслан. — Тебе, например, это только на пользу — вон какие бока наел, — равнодушно отметил Андрей, возвращаясь к работе с документами. — Зато ты у нас весь отощавший, да и ужасно нудный, к тому же. И кто из нас двоих на Кощея больше похож, спрашивается?! Буковки на бумажке, бумажка в папочке, папочка в ящичке, ящичек в архиве, архив в подвале. Брр! — Боюсь представить, что у тебя дома делается, если обычный человеческий порядок ввергает тебя в такой суеверный ужас, — королевич уже начинал выходить из себя, поскольку до ужина ему предстояло разобрать ещё приличное количество документации, а тут этот недорыб со своими шуточками дурацкими привязался. — Иди пока погуляй, не мешай ответственным людям управлять королевством. — А мне на голодный желудок не гуляется, — с претензией заявил Руслан и подошёл поближе к столу. — Так, что это там у тебя? — Не трога… — Андрей даже не успел договорить, как наглый визитёр вытащил самый нижний листик из стопки бумаг, что лежала на краю стола. Нетрудно догадаться, что после такого вся стопка медленно и печально разлетелась по кабинету. Рассерженный королевич тотчас встал со своего стула и, закатав рукава, с грозным видом подошёл к виновнику беспорядка. Тот попятился назад, явно не горя желанием встретиться лицом к лицу с предварительно выведенным из себя Андреем, но случайно наступил на одну из разбросанных бумажек, поскользнулся и задел ногой одну из ножек стола. Такого потрясения стол не выдержал и, жалобно скрипнув, накренился, попутно усеивая пол оставшимися документами. Глядя на это безобразие, у Андрея аж глаз задёргался, но, на счастье Руслана, в тот самый момент, когда королевич приподнял его за ворот рубашки, в кабинет постучали. — Войдите, — сказал Андрей, придав своему лицу бесстрастное выражение, и отпустил неуклюжего гостя, вследствие чего тот с шумом плюхнулся на пол. В кабинет нерешительно заглянула Серафима. — Дядя Андрей… — начала было она, но, увидев беспорядок, творившийся на полу, негромко ойкнула и спросила: — Что тут случилось? Я надеюсь… — Твой отец тут случился, — недовольно буркнул королевич. — О, я как раз его искала. — Ну, вот уже нашла, какое трогательное воссоединение семейства. А теперь обеспечь ему, пожалуйста, развлекательно-познавательный досуг и, что самое важное, подальше отсюда, — хмуро процедил Андрей. — Неужели это всё — он? — Серафима недоумевающе обвела взглядом кабинет. — Ну не я же. — Простите, пожалуйста, папу, он же наверняка не со зла, — девушка с мольбой посмотрела на своего дядю, подавая руку отцу. — Может, вам помочь? Мы сейчас всё соберём. — Нет уж, увольте, — резко ответил Андрей. — И так теперь придётся новый стол заказывать. А я не хочу, чтобы мой кабинет окончательно превратился в руины. — Смотри на всё с оптимизмом, дорогой свояк, — уже практически из дверного проёма вещал Руслан, — однажды он мог свалиться тебе на ногу, а я, получается, тебя спас. — Да ты у нас, оказывается, герой, — с саркастической ухмылкой сказал Андрей. А вот что на это ответил Руслан, так и осталось тайной за семью печатями, вернее, за одной дверью, ведущей в коридор. Когда эта самая дверь закрылась, Андрей посмотрел в окно на заходящее солнце, путём сложных математических вычислений определил, что до того, как покажутся его последние лучи, время ещё есть и, тяжело вздохнув, принялся собирать документы, попутно сортируя их на стопочки. «Скорей бы уже приехали Саша с Васей, чтобы этой неугомонной семейке можно было устроить пышные проводы», — всё думал про себя королевич, жалея, что ему пришлось остаться во дворце вместо того, чтобы вместе с семьёй отправиться на острова. Он сильно скучал по своим двум девочками. Несмотря на кажущееся внешне безразличие и хладнокровность, Андрей любил их всем сердцем и всегда с удовольствием проводил с ними время. В такой компании высокопоставленный муж отдыхал душой: он понимал их, а они понимали его, и беспорядок не устраивали, и ничего не ломали. Ну, почти ничего. Дверь в соседние покои, выломанная Сашей в первые несколько дней пребывания во дворце, не в счёт. Она сама виновата, что не в ту сторону открывалась. Да и та картина на стене, задетая однажды супругой в порыве активной жестикуляции, тоже криво висела и, к тому же, никому особо не нравилась. А ещё одним из любимых занятий маленькой Василисы было хвататься за скатерть и тянуть со всей силы вниз, внимательно наблюдая за пролетающими мимо предметами. Но Андрей им, конечно же, всё это прощал и только лишь, любя, немного ворчал. Однако Руслан никогда не входил в список близких людей королевича, а скорее — наоборот: он был первым, кого Андрей был готов обвинить всегда и во всём, даже если его и близко не было там, где случилось очередное происшествие. Зато королевич любил племяшку и не нарадовался на её прилежное поведение и любовь к порядку. Возможно, только из-за её заступничества Руслан и остался целым и невредимым в этот раз. Андрей понимал, что терпеть свояка ему ещё неделю, как минимум, и изо всех сил боролся с искушением запереть его где-нибудь в библиотеке. «А что, и во дворце будет тихо, и недорыб может со скуки к чтению приобщиться, — размышлял про себя королевич, но потом сразу замахал головой, будто сбрасывая наваждение. — Нет, нет, он там, скорее всего, устроит полный хаос, как и здесь». Он кинул одобрительный взгляд на вновь рассортированные документы, из-за поломки стола сложенные на стульях, и отправился в столовую любоваться последними лучами заходящего солнца под непрекращающуюся болтовню не в меру общительного родственника.