Йо-хо-хо и стакан компота

Тем временем достойнейшие мужи королевства, проживающие во дворце, и слыхом не слыхивали о том, как развлекаются на островах их детишки и жёны. Узнай об этом Андрей, он, скорее всего, потерял бы дар речи от такой неслыханной ереси помноженной на намеренное введение в заблуждение законопослушных граждан, а также на неподобающее поведение принцессы. Ну, а Руслан был бы, наверняка, восхищён и, в то же время, удивлён находчивостью своего сына, утверждая, что всё это у него от отца. Однако этой самой генетической находчивости не хватило для того, чтобы отвертеться от вечернего похода в оперный театр. На беду Руслана его дочка и свояк очень полюбили этот странный, с точки зрения «рыба», вид искусства. Андрей давно обещал сводить Серафиму на модную нынче во всём мире оперу, Руслана же побоялись оставлять одного во дворце. А то этот шедевр архитектурной мысли могут не успеть восстановить должным образом к Сашиному прибытию. Главным аргументом из уст любимой доченьки, после которого заботливый отец просто не смог оставаться в стороне, был: «А вдруг ко мне мальчики приставать будут?» Сообразительная Серафима всегда знала, на какой кривой козе подъехать к папочке. Причем в мельчайших деталях, включая толщину рогов, объём вымени и точное соотношение длин всех четырёх ног. При большом желании она могла бы стать превосходным манипулятором, но они с отцом и так прекрасно ладили, так что пользовалась Серафима своим удивительным умением только в исключительных случаях. А это был именно такой случай, поскольку дядя Андрей сделал присутствие Руслана обязательным условием проведения долгожданного мероприятия. Но не всё было так просто с этой задумкой. Вначале «рыб» поразил всех своей речью, напрочь разрушающей гендерные стереотипы. — Мне нечего одеть, — заявил он таким тоном, как будто Андрей самолично порвал на лоскутки весь его гардероб, а затем торжественно сжёг остатки в ритуальном костре, выкрикивая все известные ему проклятия одновременно. — Во-первых, не одеть, а надеть, — поправил его королевич. — Это сути дела не меняет, — встрял Руслан. — Я, конечно, ни на что не намекаю, но в нашем королевстве, между прочим, существует штраф, запрещающий препятствовать действиям членов королевской семьи. — Да чем же я тебе мешаю-то? — с искренним недоумением возмутился «рыб». — Стою себе спокойно никого не трогаю. Хочешь туда иди, хочешь — сюда иди, полная свобода действий. — Ну, знаешь, если бы ты ещё и свободу мою ограничивал, то простым штрафом не отделался бы. А мешаешь хотя бы тем, что перебиваешь всё время. Сбиваешь, так сказать, с мысли и проявляешь неуважение, — разъяснил Андрей, потихоньку начиная выходить из себя. Он уже давно про себя постановил считать присутствие в его доме этого наглого и бесцеремонного гостя своего рода тренировкой перед будущим восхождением на трон. Ведь мудрый и уважаемый король должен уметь держать себя в руках и действовать в рамках приличий вне зависимости от того, насколько раздражающим является его собеседник. Собственно, именно благодаря этому Руслан и был до сих пор жив, здоров и весел и вовсю наслаждался возможностью чесать языком на все доступные для обсуждения темы, даже не догадываясь о том, что Андрей мысленно уже давно свернул ему шею, причём, по всей видимости, не один раз. Ну и Серафима, конечно, тоже внесла свой вклад в сохранение отца в добром здравии, поскольку одно её присутствие и рассудительная спокойная речь уже способствовали восстановлению душевного равновесия Андрея, которое в последнее время было прилично расшатано и больше напоминало качели на оживлённой детской площадке. — Хорошо, хорошо, буду нем, как рыба, вернее, как рыб. Хотя, почему «как»? Ладно, неудачное сравнение, — продолжал тараторить Руслан. — Буду ниже воды и тише травы. Ой… — Да, «ниже воды» — это, пожалуй, лучшее, что ты можешь сделать, — усмехнулся Андрей. — А теперь пойдём в гардеробную и подберём тебе одежду, соответствующую сегодняшнему мероприятию, а то добропорядочные граждане могут подумать: «Что это за оборванец толчётся рядом с Его Величеством?» — Ой, вот не надо тут грязных инсинуаций! И вовсе не оборванец, — обиделся Руслан, выходя в коридор вслед за королевичем, — просто костюм немного потёртый. — Какие ты слова, оказывается, умные знаешь, я удивлён, — отметил Андрей с нотками лёгкого издевательства в голосе. — Никак у дочки словарный запас перенимаешь? — Учиться, знаешь ли, никогда не поздно, — не без гордости сказал «рыб». — Но, прежде всего, стоит научиться тому, как следует себя вести в культурном обществе и не выходить за рамки приличия, — строго проговорил королевич. — Скучные эти ваши рамки, моя широкая душа в них не вмещается, — посетовал Руслан со вздохом, выражающим всю вселенскую скорбь разом. — Да уж, — едва слышно проворчал Андрей, открывая массивную деревянную дверь и заходя внутрь. — Ого, ничего себе у тебя гардеробная! — не смог сдержать эмоций поражённый внушительными размерами помещения Руслан. — Да тут балы устраивать можно! — Не преувеличивай, сюда даже половина гостей не поместится. — А сколько шмоток! — продолжал удивляться «рыб», не обращая внимания на хозяина комнаты. Эта демонстрация полного отсутствия должного воспитания со стороны Руслана уже не так нервировала Андрея, он был даже в чём-то доволен произведённым впечатлением. Именно так и должен реагировать рядовой подданный: с немым восторгом. А по сравнению с его обычными многословными комментариями, это был самый настоящий немой восторг. — Здесь же как-никак вещи всей королевской семьи, естественно их много. — Да, такое многообразие действительно производит неизгладимое впечатление, — подметила подошедшая к ним Серафима. — О, а вот и моя любимая племянница, — улыбнулся Андрей. — Тебе тоже надо подобрать гардероб? — Ну, вообще-то я взяла с собой новое платье на всякий случай, но… — она мечтательно посмотрела на изобилие потрясающих воображение нарядов Василисы. — Поучился бы предусмотрительности у своей дочери, — назидательным тоном сказал королевич и, заметив, наконец, замешательство Серафимы, добавил: — Всё равно можешь выбрать, что тебе понравится. У вас же с Васей примерно одинаковый размер, а она к платьям не то, чтобы равнодушна, но не питает такой горячей, искренней любви, как, например, её бабушка. — Я, пожалуй, всё же подожду, когда вернётся хозяйка платьев, и тогда мы с ней и обсудим этот вопрос. — Ух ты, какой беретик. Руслан, которого немного выпустили из вида остальные участники гардеробной экспедиции, схватил с верхней полки чёрный головной убор с золотой отделкой и большим пером сверху и тут же примерил его на себя. Он подошёл к большому зеркалу, рассмотрел себя со всех сторон, удовлетворённо кивнул и спросил: — Что же это за перо такое красивое? — Это перо Желторотой пеструшки, которую я лично подстрелил на королевской охоте, — с гордостью поведал Андрей, после чего рывком сорвал шапку с головы собеседника и, покрутив её немного в руках, вернул на место. — Живодёр ты несчастный! Борцов за права животных на тебя нет! — Да ничего я тебе плохого не сделал, — возмутился королевич, скрестив руки на груди. — Я, конечно, догадывался, что ты меня за человека не считаешь, но чтоб настолько… — изобразил обиду Руслан. — Я вообще-то про птичку говорил. — Я слышала, что охота на Желторотую пеструшку требует высокой меткости, сноровки и выдержки, — подала голос Серафима. — Да, ты права. Она считается одним из самых ценных трофеев, — подтвердил Андрей, довольный, что хоть кто-то оценил его охотничий талант. — Тоже мне великое достижение — из ружья по беззащитным птичкам палить. — Считаю дальнейшую дискуссию по данному вопросу лишённой практического смысла и во избежание межличностного конфликта очень советую её прекратить и перейти к непосредственной цели нашего визита, — спокойно заявил Андрей. — Так бы и сказал: «Заткнись и выбирай одежду», к чему раскланиваться? Мы же не на светском рауте, — Руслан непонимающе посмотрел на собеседника. — Воспитанный человек вежлив всегда, — пренебрежительно сказал королевич и затем добавил: — К тому же, основной посыл моей речи ты уловил предельно чётко. — О, вот милый пиджачок, не слишком яркий, но симпатичный. — Он взял в руки вешалку с тёмно-синим пиджаком расшитым серебром. — Согласен, симпатичный, но на нём четыре серебряных пуговицы, а по нашим правилам этикета спутник члена королевской семьи должен иметь на одежде не больше трёх серебряных или двух золотых пуговиц, — просветил Руслана Андрей. — Обалдеть, у вас даже такое в правилах прописано? А сколько раз в минуту моргнуть можно в присутствии члена королевской семьи у вас не указано? — Такого нет, а вот количество произнесённых слов в минуту для оборотней, гостящих во дворце более двух дней, надо бы лимитировать. Обязательно займусь на досуге, — с серьёзным выражением лица пообещал королевич. В итоге удобная и практичная одежда была-таки подобрана по всем правилам всего за каких-то сорок минут, а утомлённые этим процессом мужчины вместе с вполне привыкшей к подобным сборам девушкой разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть перед вечерним походом в театр. Примерно за час до начала представления ответственная и пунктуальная Серафима собралась сама и напомнила своим спутникам о том, что скоро надо выходить. Театр находился буквально в десяти минутах ходьбы от дворца, и Андрей с удовольствием преодолел бы это расстояние пешком, но, к сожалению для него, статус не позволял этого сделать. Ведь члены королевской семьи не должны ходить, аки простолюдины, по мостовой, даже если пройти необходимо всего-то триста метров. В итоге вся процессия разместилась в шикарной карете, которая уже давно ожидала любителей оперы. — Странно, что тебя из столовой в спальню слуги не возят, — ухмыльнулся Руслан. — Ехать на карете — это традиция, а традиции надо чтить, — невозмутимо ответил Андрей. — Всё должно идти своим чередом. Ты же не пьёшь чай до завтрака? Вот и… — А я могу и до, и после, и вовремя, и даже вместо, — радостно пояснил «рыб», в который раз перебивая королевича. — Для хорошего чая время суток, равно как и расположение чашки в пространстве, абсолютно не важны. Руслан очень полюбил чай ещё с детства и с тех пор действительно заваривал и пил его практически всегда и везде, вне зависимости от того, было ли это место предназначено для чаепитий или нет. Он всегда любил повторять, что для удачного чаепития нужно три вещи: вода необходимой температуры, собственно, чай и, самое главное, желание его пить. Если с первыми двумя иногда и бывали перебои, то последнее условие у него выполнялось круглосуточно. Ане иногда казалось, что, даже если загорится их дом, он сначала выпьет свой чай, предварительно вскипятив для него воду на стихийно возникшей большой конфорке, и только потом побежит спасаться от пожара. Вот только детишки эту его любовь не унаследовали. Они всегда дружно хором вздыхали, когда отец вновь увлекался рассказами о том, чем отличаются друг от друга сорта чая и как нужно правильно заваривать каждый из них. Зато Серафима очень полюбила кофе. Этот бодрящий, слегка горьковатый напиток, украшенный по настроению корицей, имбирём или гвоздикой, она могла пить постоянно. Руслан же искренне не понимал, как эту «горькую гадость» вообще можно пить, да ещё и с такой довольной физиономией. — Не удивлюсь, если ты сначала вытираешь руки, и только после этого их моешь. — И правильно, не надо удивляться такой ерунде, — сказал Руслан, вылезая из остановившейся кареты. — В мире вокруг нас есть столько всего удивительного. — Например, твоя удивительная глупость и невежество, — Андрей резко схватил его за шиворот, бесцеремонно усадил обратно на сиденье и, пока Руслан не успел открыть рот, дабы воспроизвести вслух не слишком изысканные ругательства, пояснил: — Первым из кареты должен выходить член королевской семьи, а уже потом его спутники. — Ох, хорошо, что я не из вашей замороченной королевской семьи, — вздохнул Руслан. — В нашем царстве как-то попроще с этим. — Но мы ведь не бывали на приёмах у царя-батюшки, — отметила Серафима. — Я изучала много разных традиций, и, поверь мне, папа, здесь ещё не самые странные. — Не забудь, что первый шаг надо сделать с правой ноги, — шепнул вслед выходящему из кареты королевичу Руслан и захихикал совершенно неподобающе спутнику такой важной персоны. — Вообще-то, с левой, — со всей серьёзностью поправила его дочь. — Что, серьёзно? Получив удовлетворительный кивок в ответ, «рыб» закатил глаза, чертыхнулся разок-другой про себя и в очередной раз подумал про нелёгкую жизнь свояка, пытаясь выйти, наконец, на свет божий уже во второй раз за последние пять минут. Ещё же надо было аккуратно встать на землю, не поскользнувшись при этом в какой-нибудь грязной луже и не опрокинув особу королевской крови, чтобы, не приведи господь, эта кровь не обагрила проезжую часть. Но с этим Руслан справился на удивление легко, после чего даже сообразил подать руку дочери, помогая ей выйти. Ну просто образцовый аристократ! Они втроём, разумеется, разместились в почётной королевской ложе. Во время самого представления Андрей не раз и не два порадовался, что они не заняли место в партере, поскольку Руслан постоянно приставал к истинным ценителям прекрасного со своими дурацкими расспросами. — И что это он так разорался? У меня сейчас барабанные перепонки лопнут, — раздосадовано посетовал «рыб». — Он же исполняет партию безответно влюблённого юноши, и, между прочим, очень артистично и проникновенно исполняет, — воодушевлённо прошептала Серафима. — Это вот этот пузатый тип с огромной бородой — юноша? — удивился Руслан. — Тут главное не внешность, а голос, — терпеливо просветила его дочка. — А когда они уже танцевать-то начнут? — Папа, это опера, тут только поют, — шёпотом проговорила Серафима, которая уже понемногу начала раздражаться на неуместное любопытство отца, который мешал ей в полной мере наслаждаться происходящим. — Ты досмотри сначала, а я тебе потом всё объясню. К концу представления Руслан весь извёлся от скуки, и поэтому по окончании действа он громко зааплодировал, предварительно поднявшись со своего кресла, потому как сидеть на одном месте больше уже не мог. Все остальные зрители, а также артисты, которые, выходя на поклон, всегда в первую очередь смотрели в сторону королевской ложи, подумали, что ему очень понравилось, и только его спутники хорошо понимали, что это предположение вовсе не соответствует действительности.

***

Когда участники совещания собрались рядом с Сашей, она предложила всем присесть на чистый и ровный морской песочек, и только после этого начала свою речь: — Как вы, наверное, знаете, — обратилась она к генералу, — я приехала сюда для того, чтобы назначить посла, представляющего наше королевство на вашем островном архипелаге. Я привезла с собой достойного кандидата на эту должность, однако в свете последних событий мне хотелось бы пересмотреть своё решение. Генерал слушал представительницу соседнего государства внимательно, но без особого интереса. Стороннему наблюдателю могло показаться, что такие разговоры происходят здесь, если не каждый день, то, во всяком случае, очень часто. — Моя дочь, потомственная колдунья Василиса, — Саша кивнула на замеревшую от напряжения Васю, — прибыла к вам инкогнито, я надеюсь, вы сохраните этот секрет. Настоящая магия не терпит публичности и излишней шумихи, из-за этого даже можно потерять дар. Взгляд генерала стал заметно более заинтересованным, и он сказал: — Будьте спокойны, я унесу вашу тайну с собой в могилу. — Благодарю вас, — ответила ему Саша и повернулась к Васе. — Я хочу, чтобы ты, дочь моя, выбрала себе жениха. После заключения брака он станет полномочным представителем нашего королевства, будет получать королевское жалование и жить на островах вместе с семьёй, то есть с тобой. После этих слов все «колдуны» буквально пооткрывали рты. Вася застыла, всё ещё не веря свалившемуся на неё счастью. «Можно остаться здесь? Навсегда? С Яриком? Это точно не сон?» — думала она. Ярик, который уже был практически готов сделать Васе предложение, не на шутку испугался. Всё-таки быть послом — большая ответственность, справится ли он? И только у Кеши сразу заблестели глаза в предвкушении роскошной жизни высокопоставленного госслужащего. Для него это в первую очередь значило, что не надо возвращаться к бабке на болота. А ведь именно к этому он так стремился. — Очень хорошо, — ответил генерал. — Тем более что она уже помолвлена по всем законам островов, так что поиски кандидата в мужья надолго не затянутся. — Помолвлена? С кем? — Саша удивлённо приподняла брови. — Ну, это вам надо у неё самой спросить, я в личную жизнь своих сограждан не вмешиваюсь, — глава острова пожал плечами. — Итак, Василиса, проясни, пожалуйста, ситуацию. — Прошу прощения, — Кеша склонил голову в уважительном поклоне, — но вы лично были свидетельницей того, как ваша дочь выбрала в женихи… — Нет, — отрезала Вася. — Я помолвлена с Ярославом. Все, кроме, пожалуй, генерала и самой будущей посольской жены, были крайне удивлены, а Ярик так вообще пребывал в самом настоящем шоке. Саша первой обрела способность вести осмысленный разговор. — Я смотрю, жених поражён этому факту больше всех. И как же так получилось, позвольте мне узнать? — Прошу меня простить, но здесь я, пожалуй, откланяюсь, — сказал генерал, поднимаясь. — Кандидатуру я утверждаю, а дела острова не ждут. — Итак, — продолжила Саша уже без лишних свидетелей, — что у вас тут произошло? Она была очень рада, что Вася всё-таки сошлась с Ярославом, несмотря на все предубеждения, но держала эту радость глубоко внутри, сохраняя при этом максимально нейтральное и бесстрастное выражение лица, как и подобает будущей королеве. — Всё дело в том, что Ярик подарил мне вот это, — Вася немного дрожащей от волнения рукой взяла ракушку, которая по-прежнему висела у неё на шее, и показала всем остальным. — У местных жителей это символизирует предложение руки и сердца. Саша нахмурилась и прожгла Ярика своим фирменным грозным взглядом. — Дарил? — Да… — тихо, почти шепотом проговорил потрясённый Ярик, который всё ещё не до конца отошёл от шока. — Всё. Значит жених. Свадьба послезавтра. Постановление королевы, — объявила Саша, не давая будущему послу опомниться. Противоречивые чувства прямо-таки раздирали его изнутри. Словно два Тузика одну грелку. С одной стороны, значит, и предложение делать не надо и, тем паче, не стоит опасаться отказа любимой девушки, раз уж она сама так настаивает на свадьбе. С другой стороны — прикладываемая к невесте должность. Это, безусловно, не идёт ни в какое сравнение с жизнью во дворце под полным контролем Васиных родителей, на которую Ярик себя уже мысленно обрёк. Но о послах и роде их деятельности он знал не больше, чем современная наука о русалках: вроде как где-то водятся, но где конкретно, как выглядят и чем занимаются — а хрен их знает. — Позвольте мне сказать, — осмелев, наконец, сказал Ярик и решительно поднялся на ноги. Вслед за ним подскочили и все остальные. — Ну попробуй, — сказала Саша таким угрожающим тоном, как будто говоривший был школьником, пытавшимся оправдаться за многочисленные прогулы перед директором. Тут уже сердце ёкнуло у Васи. Она знала, что мало у кого хватает духу возражать её матери, но и Ярик был явно не каким-то бесхребетным придворным. Он же уже один раз пошёл против королевской семьи — когда согласился увезти её подальше от родного дома. А что сейчас? Вдруг свобода от обязательств и в этот раз окажется желаннее соблюдения законов? Пока эти мысли во всех возможных вариациях с бешеной скоростью проносились вихрем в Васиной голове, Ярик встал на одно колено и торжественно произнёс: — Василиса, я был так счастлив находиться рядом с такой замечательной девушкой, как ты, всё это время, разделять с тобой все тревоги, радости и волнения, и искренне хочу, чтобы так было всегда. Прошу, любимая, выходи за меня!