Йо-хо-хо и стакан компота

— Прибыли Его Высочество королевич Кирилл с супругой! — торжественно возвестил лакей, распахнув двери обеденного зала. От неожиданности Андрей выронил десертную вилку, так и не донеся её до рта. Больше всего на свете он не любил внезапные визиты высокопоставленных гостей. Ведь будучи до ужаса пунктуальным перфекционистом, любые встречи и мероприятия Андрей предпочитал расписывать на месяц вперёд. Об этом знали все, и стремились угодить будущему правителю, дабы заслужить хорошее расположение оного. Однако его родному брату это было без надобности. К каждому подобному приёму королевич готовился всегда очень тщательно: сам расписывал каждое блюдо в меню, учитывая вкусы гостей, выбирал музыку и прочую культурную программу в соответствии с их предпочтениями. С братом он бы вряд ли проявил такую щепетильность, но всё же о приезде желал знать заранее. Нет, не чтобы заблаговременно сбежать из дворца и пересидеть это неприятное событие в какой-нибудь малонаселённой области королевства. Так поступить ему не позволяет воспитание. А чтобы хоть немного морально подготовиться. — А, собственно, что такого-то? Старший брат приехал навестить младшего, — спросил Руслан, который очень старательно тыкал вишенку, венчавшую десерт, столовой вилкой. Она насильно была назначена десертной ввиду подходящего, по мнению её текущего обладателя, размера. — Совершенно ничего такого, — ответил Андрей и едва слышно скрипнул зубами. — Если бы он каждый раз не привозил всех своих пятерых малолетних избалованных отпрысков, которые умеют только одно — повсеместно сеять хаос. Но зато они достигли в этом искусстве таких неведомых высот, которые никому и не снились. — Что, даже хуже меня? — сочувственно спросил Руслан. — Увидишь… — хмыкнул Андрей. — Приветствую, брат! — громко сказал уверенным шагом вошедший в открытые двери зала Кирилл, рядом с ним чинно шла жена, а следом, как и ожидалось, толпой семенили детишки возрастом примерно от пяти до десяти лет. — А где же ваша достопочтимая, многоуважаемая супруга Александра? — оглядев весь зал, спросил нежданный гость. — Небось, трудами праведными занята. Куда мне следует направить свои стопы, чтобы выразить ей моё величайшее почтение? Надо отметить, что в своё время Саша очень помогла ему в одном крайне важном деле, с тех пор он относится к ней с большим уважением, немного побаивается и старается всячески задобрить. — Она изволила отъехать по важным государственным делам. И не утруждайся изъясняться, как наследник престола, — резко сказал Андрей. — Всем известно, что вследствие твоего поспешного отъезда из столицы вскоре после свадьбы, все права наследования перешли ко мне. — Да? А я вот как раз решил вернуться в родное гнездышко на постоянное место жительства. Посмотрим, как на это отреагирует мамочка. Ведь по традиции никто, кроме старшего сына, при условии, что он постоянно проживает во дворце, не имеет право наследовать титул короля, — с наглой ухмылкой проговорил Кирилл, но, видя реакцию брата, он не выдержал и расхохотался. — Можешь расслабиться — я пошутил, сдался мне твой трон с миллионом обязательств в придачу. А эдак тебя перекосило-то братец! Так боишься до власти не дорваться? Тем временем Руслан, крайне удручённый тем, что вишенка, так и не соизволив наколоться на вилку, выскочила из тарелки и укатилась в другой конец стола, обратил внимание на визитёра и тоном последнего остался очень недоволен. Он встал, опёрся руками о стол и, игнорируя Серафиму, вцепившуюся в его руку с целью предотвратить конфликт, угрожающе сказал: — Вы как к будущему королю обращаетесь, уважаемый? — С каких это пор челядь обедает за одним столом с королевской семьёй? — презрительно бросил Кирилл. Потрясённый такой наглостью Руслан на какое-то время потерял дар речи. Именно это обстоятельство и предотвратило назревающий международный скандал, поскольку в тот момент внимание на себя переключил один из детей. — Папа, а что это за тряпочка такая красивая? Можно я от неё кусочек оторву и на рукав повяжу? — Ну конечно, можно, милый, делай всё, что захочется, — он ласково потрепал сына по волосам. — Это, между прочим, герб нашей семьи! Раритетное полотно ручной работы! — возмутился Андрей. — Как ты можешь такое разрешать, не посоветовавшись со мной? Кирилл безо всякого видимого раскаяния повернулся к сыну, развёл руками и сказал: — Видишь, строгий дядя не разрешает. Тут мелкий пацан изменился в лице, на глазах проступили слёзы и обеденный зал огласил дикий вопль, по громкости превосходящий, наверное, звук выстрела самой большой пушки королевства: — А-а-а-а! Хочу тряпочку-у-у-у! — Вот, смотри, какой платочек у меня есть, — попыталась перекричать его Серафима, — он тоже красивый! — Не-ет! Я ту-у тряпочку-у-у хочу-у-у! А-а-а! Постепенно к этому вою присоединились и остальные дети. — Это бесполезно, я уже пробовал! — прокричал в ответ Андрей. — Ладно, забирай! Как по мановению волшебной палочки ор прекратился и раздался треск раритетного герба, разрываемого на лоскутки. Глядя на выражение лица Андрея, сложно было понять, какой из этих звуков нервировал его больше. — И надолго ты к нам, братец? — устало спросил он. — Дождусь, пожалуй, многоуважаемую Александру. Не могу же я вот так уехать, не повидав твою замечательную супругу. У меня и гостинцы для неё имеются. А пока вели стол накрывать для дорогих гостей, — тоном, не терпящим возражений, распорядился Кирилл. — Скорее всего, ждать придётся несколько дней, — хмуро сказал Андрей со слабой надеждой напугать этим брата. — Так мы никуда и не торопимся, — ответил тот. — Детишкам у тебя нравится. Тяжело вздохнув, Андрей приказал подать еду и готовить гостевые комнаты. Возвращение супруги с каждой минутой было всё желаннее. *** Примерно через полчаса после того, как Кеша и Фина разошлись в разные стороны, сговорившись встретиться на закате, островитянка обнаружила, что потеряла свою любимую заколку. Она педантично обыскала практически каждый участочек земли, по которому ей посчастливилось пройти, за исключением места проведения ритуала. Туда она отправилась в последнюю очередь, поскольку очень боялась потревожить Кешу и помешать ему со всей серьёзностью обдумать её предложение. Но по всему выходило, что именно там она и потеряла свой милый сердцу аксессуар. Делать нечего, пришлось идти, а то был большой риск, что заколка закопается в песок, и Фина её больше никогда не увидит. Вопреки ожиданиям островитянки, Кешу она там так и не встретила. Лишь только Ярик с улыбкой на пол лица в задумчивости мерил шагами пляж. Ему и был адресован вопрос по поводу местонахождения Кеши. Не то чтобы Фина собиралась следить за ним до самого заката, чтобы тот не сбежал ненароком, просто хотела удостовериться, что всё в порядке, а то у неё появилось какое-то неприятное предчувствие. Иногда так случалось, что она предугадывала некоторые нехорошие события, возможно, так проявлялись русалочьи гены, она не была уверена наверняка. Вот только обычно Фина видела эти самые происшествия достаточно чётко, а сейчас всё было размыто и абсолютно непонятно. Это и заставило её нервничать больше обычного. Ведь неизвестность всегда пугает сильнее. Ярик не сумел сходу ответить, где в данный момент находится его товарищ. Он отметил лишь, что последние минут двадцать его не видел. Его тоже можно было понять, ведь сейчас голова у него была забита совершенно другими вещами. Фина это знала и поэтому не стала допытываться, а решила прогуляться по близлежащим лесам в поисках Кеши. Когда она уже практически скрылась из виду, Ярик вспомнил их недавний разговор. — Фина! — окликнул он островитянку, и та сразу обернулась и навострила уши. — Он у меня спрашивал про ракушку, ну ту, которую у вас по традиции жених невесте дарит. Может, за ней поплыл? — И ты его не остановил? — Фина испуганно округлила глаза и, схватившись за голову, подбежала к нему. — Там же так глубоко и далеко от берега! Это наши островитяне привычные, они с детства тренируются плавать и нырять, и нам с тобой не сложно в дельфиньей форме. — Да я как-то об этом не подумал, — начал было оправдываться Ярик, но Фина его уже не слышала. Она побежала со всех ног в сторону моря и, зайдя на нужную глубину, обратилась в дельфина. В тот момент она даже не волновалась о том, что Вася, отдыхающая в это время в колдовском вигваме, может узнать её секрет. В любой другой ситуации Фина бы предпочла знать наверняка, что никто не наблюдает за ней, но сейчас от неё, возможно, зависела жизнь человека, а значит промедление недопустимо. Развив максимально возможную на такой глубине скорость, Фина судорожно метнулась к предположительному месту обитания моллюсков, живущих в этих ярких ритуальных раковинах. Она несколько раз проплывала мимо в дельфиньей форме, но никогда не задумывалась о том, что знание их местоположения когда-нибудь ей пригодится, и поэтому не стремилась запомнить где и сколько ракушек лежит на дне морском. Вот уж поистине никогда не знаешь, какие знания окажутся в итоге полезными. И вот, наконец, она разглядела в нескольких десятках метров впереди фигуру человека, замершего в неестественной позе. Если бы дельфины могли испуганно затаить дыхание, то она бы, безусловно, это сделала. Впрочем, времени на проявление чувств особо не было, и Фина скорей подплыла к неудачливому ныряльщику, подставила спину и подняла его на поверхность. Теперь плыть нужно было не только быстро, но и аккуратно, чтобы не потерять по пути бесценный груз, который был в бессознательном состоянии и по этой причине не мог держаться за свою спасительницу сам. Зато в правой руке у него была крепко зажата столь желанная добыча — помолвочная ракушка. Фина справилась со своей непростой задачей на отлично: Кеша в целости и сохранности был доставлен на берег. Вот только был он по-прежнему без сознания, и островитянке пришлось делать ему искусственное дыхание. «Ну же, дыши, дыши! — умоляла про себя Фина. — Это всё из-за меня! Это ведь из-за меня ты поплыл за этой дурацкой ракушкой и подверг себя такой опасности! Если ты не очнёшься, я никогда себе этого не прощу!» Мысли беспокойными птицами бились у неё в голове. В эти минуты Фина осознала, насколько на самом деле ей дорог Кеша. И вовсе не потому, что, как она предполагала, её призвание было в том, чтобы обеспечить великому колдуну комфортное существование и тем самым поспособствовать торжеству вселенской гармонии. Нет. В тот момент об этом островитянка даже не вспомнила. Она была готова отдать что угодно, лишь бы с ним всё было хорошо, чтобы он снова улыбался и шутил, чтобы снова вёл свои заумные речи, углубляясь в теорию магии. А ещё Фина так сильно жалела о том, что у них совсем не было времени подержаться за руки, встретить вдвоём рассвет, поцеловаться в лучах восходящего солнца и творить прочие романтические глупости… Кто бы мог подумать, что именно верховный колдун вызовет у Фины такие сильные и всепоглощающие эмоции. Ведь ещё несколько дней назад её мысли занимал совсем другой человек, с которым, несмотря на все её старания, выстроить отношения ну никак не получалось. А ведь именно Кеша сказал тогда безутешной островитянке, что на Ярике свет клином не сошёлся. Он, правда, тогда и не подозревал, что речь идёт о его друге. Неужели для осознания того, что Кеша симпатичен ей не меньше собрата-оборотня, нужно было попасть в такую ужасную ситуацию? Рядом с Финой стояли встревоженные Вася и Ярик. Не имея возможности помочь, они нервничали не меньше островитянки. Такая беспричинная отчаянная безрассудность товарища вводили их в недоумение. Мысль о том, что Кеша бросился во враждебную пучину морскую ради того, чтобы сделать кому-то предложение, казалась невероятной. Однако ещё более невероятным казалось то, что расчётливый и рассудительный Кеша решил не уступать ни в чём Ярику и любым способом добыть эту несчастную ракушку ради каких-то мальчишеских понтов. Это было бы совсем на него не похоже, по крайней мере, по мнению ребят. Кеша ведь прекрасно осознавал, что в чём-то Ярик превосходит его, ну, а в чём-то и он Ярика. И кому-то что-то доказать — не было целью всей его жизни, он предпочитал компенсировать свои недостатки хитростью и гибкостью ума. Когда же, наконец, Кеша очнулся, откашливаясь и отфыркиваясь, все сразу вздохнули с облегчением. А Фина от переизбытка чувств стиснула его в объятиях, крепости которых позавидовала бы, наверное, даже самая прочная каменная глыба. — Поосторожней там с ним, смотри не придуши, живым он выглядит куда симпатичнее, — посоветовал Ярик и с улыбкой потрепал спасённого парня по спутанным мокрым волосам. Тут Фина опомнилась и, аккуратно разжав руки, уложила приходящего в себя Кешу на песок. В своей руке он по-прежнему сжимал заветную ракушку. — Ну и зачем ты это всё учудил? — нахмурившись, спросила Вася несколько минут спустя. Фина потупила взгляд. Она ведь примерно представляла себе ответ на этот вопрос. Но, в то же время, искренне недоумевала — для чего ему понадобилось доставать эту чёртову помолвочную ракушку, когда достаточно было бы и кивка головы. — А затем, что я женюсь, — торжественно объявил Кеша, и уже чуть менее торжественно уточнил: — На Фине. Эта новость повергла всех в шок, о чём свидетельствовали их вытянувшиеся лица и открытые рты. Лицо островитянки, правда, исказило скорее опасение публичной огласки её нескромного во всех отношениях предложения. Когда, наконец, все немного оправились от потрясения, Ярик первый высказал витающий в воздухе вопрос: — А девушку ты хотя бы спросил, ловелас несчастный? Женится он… Фина затаила дыхание и испуганными глазами уставилась на объект своей любви, но тот всё понял и без дополнительных намёков. Он принял сидячее положение и изрёк: — Моя дражайшая Жозефина! Согласна ли ты сплести ниточки наших жизней в одну крепкую и прочную верёвку, которую никогда не смогут разорвать никакие жизненные трудности и невзгоды? Согласна ли ты отныне идти со мной рядом, рука об руку к нашему общему счастью и благополучию? Вся эта тирада, произнесённая с чувством, с толком, с расстановкой, была чистой воды импровизацией. Кеша вообще не планировал публичных выступлений подобной тематики, но в сложившейся ситуации смолчать он просто не имел права. Да и вообще, как это Ярик сумел сделать предложение, а он не сможет что ли? И он смог. Даже несмотря на неимоверную усталость и, мягко говоря, не самое лучшее общее состояние. И теперь, довольный собой, он снова растянулся на песке, устремив хитро поблескивающие глазки на Фину. Надо ведь было изобразить, что он ждёт ответа, чтобы никто ничего не заподозрил. — Согласна! Конечно, я согласна! — воскликнула островитянка. Она хотела было снова стиснуть Кешу в объятьях, но вовремя остановилась, решив поберечь своего новоявленного жениха, и ограничилась только тем, что взяла его руку своими ладонями. Потом Фина пристально посмотрела ему в глаза и добавила немного недовольно: — Вот только совсем не обязательно было рисковать собой ради каких-то там дурацких традиций. Знаешь, как я испугалась за тебя? — По-моему, нам стоит оставить молодых наедине, тебе так не кажется? — подмигнула Ярику Вася. — Да, пожалуй, — согласился тот. — Пойдём прогуляемся. С этими словами они отправились в местную тропическую чащу. — Прости, что заставил тебя волноваться, — тихо проговорил Кеша. — Волноваться — не то слово, напугал до ужаса! — возмутилась Фина. Островитянка отвернулась, обхватив согнутые колени руками, ведь, по идее, она должна была бы обижаться, но никак не могла скрыть широкую улыбку на пол лица, вызванную тем, что все тревоги, наконец, позади. — Ну что ты, в самом деле! — Кеша вновь сел, облокотившись на руку, а другой приобнял Фину за плечи, отчего она немного вздрогнула, не ожидая ничего подобного. — Я, между прочим, топиться вовсе и не собирался, и доплыл бы, скорее всего, до берега живым и здоровым, если бы мне в ухо какая-то рыба сумасшедшая не врезалась. — Повезло тебе, что я вовремя подоспела, а то так и сгинул бы на глубине. — Да я вообще везунчик — у меня такая невеста замечательная, — улыбнулся Кеша и вкрадчиво прошептал ей на ушко: — Спасибо тебе. После этого он поцеловал Фину, едва касаясь губами её щеки. Кеша ведь и в самом деле был рад быть с ней рядом, вот так сидеть, обнимая её загорелые плечики. Но совесть, ни на секунду не замолкая, твердила о том, что надо сказать правду, открыть глаза бедной девушке, причём, чем раньше это произойдёт, тем лучше. Но не так-то просто было, как оказалось, начать столь серьёзный разговор. Вот так, молча, прислушиваясь каждый к своим мыслям, они просидели ещё несколько минут. — А знаешь, мне надо тебе кое в чём признаться, — не выдержав беспощадного давления изнутри, выпалил Кеша, обрубая тем самым все пути к отступлению. — Я тебя внимательно слушаю. Фина пододвинулась поближе и положила голову ему на плечо. — Возможно, ты больше не захочешь со мной общаться, когда услышишь то, что я хочу рассказать, — тяжело вздохнул Кеша. Не то чтобы парень действительно так думал, просто он знал, что чем сильнее сгущаешь тучи, тем больше вероятность, что человек напридумывает себе всяких страстей, а в сравнении с ними действительность окажется не такой уж и страшной. Ранее он без зазрения совести использовал этот приём много раз, и он всегда срабатывал, но сейчас сердце было не на месте. — Я обещаю, что останусь с тобой, несмотря ни на что, — тут же пылко заверила Фина, но Кеша почувствовал, как островитянка вся напряглась как сильно натянутая струна, которая уже вот-вот лопнет. После этого её заявления стало немного легче, но те самые слова всё равно надо было произнести. — По-честному, это надо было бы сказать ещё до предложения руки и сердца, поскольку ты имеешь право знать, что твой жених владеет только теорией магии, а применять её на практике не способен, — тут он глянул на Фину, и, поймав её непонимающий взгляд, поспешил пояснить: — Я не могу вот так взять и создать из ничего, например, ну, не знаю, цветок какой-нибудь. — Ой, как мило, — хихикнула Фина. Парень недоумённо воззрился на островитянку. Он ожидал какую угодно реакцию на его слова, но уж точно не такую. Проследив за её взглядом, Кеша упёрся в собственную руку, ту самую, свободную от обнимания и активно жестикулирующую. Он готов был поклясться чем угодно, что ещё пару секунд назад в ней совершенно точно ничего не было. Однако сейчас там находился самый настоящий осязаемый цветок, причём не какой-нибудь местный, тропический, а самая настоящая болотная кувшинка с его родины. А значит, её определённо не ветром занесло, да и активного кувшинкопада с неба тоже замечено не было. И что же это тогда у него в руке? Со стороны могло показаться, что Кеша смотрит на свою руку так, будто на ней внезапно вырос шестой, а то и седьмой палец, ну или наоборот — безо всякой на то причины пропали уже имеющиеся. Однако инвентаризация пальцев Кешу сейчас волновала в последнюю очередь. Возможно, в тот момент он не заметил бы, даже если бы его кожа вдруг поменяла цвет. Всё его внимание стальными цепями было приковано к этому чуть розоватому цветку, лежащему на ладони. — Какой красивый! Я никогда таких раньше не видела… Фина аккуратно протянула руку к диковинке. Сначала она тихонько дотронулась одним пальчиком до лепестка и, видя, что ничего плохого не происходит, островитянка взяла цветок из рук Кеши, невзначай задев при этом его ладонь. Это случайное касание произвело эффект несильного удара током, возвращая незадачливого колдуна к действительности. Он быстро заморгал, надеясь, видимо, избавиться от наваждения, но оно упорно не хотело пропадать. — Так это не часть представления? — наконец догадалась Фина, рассматривая всё еще искажённое удивлением лицо жениха. — Вообще-то, нет, — признался Кеша, он выглядел озадаченным. — Так, значит, это чудо? — с ребяческим восторгом в голосе спросила Фина. — По всему выходит, что да. — Ты что-то говорил про странную рыбу, из-за которой чуть не утонул, — вспомнила островитянка. — А какого она была цвета? — Э-э-э, я точно не помню… Да какая сейчас-то уже разница? — Не зелёная, случайно? — спросила Фина, проигнорировав невежливый вопрос Кеши. — Ну, вроде, да, — задумался тот. — Есть такая легенда, что где-то глубоко-глубоко, в тёмной-тёмной пещере, — начала Фина загадочным голосом, — живёт ма-аленькая зелёная рыбка, и зовётся она Изумрудная Шиокка. Считается, что она может наделить человека магическим даром, если заплывёт ему в ухо или в нос. Её, правда, никто никогда не видел… Похоже, ты первый, — жизнерадостно закончила островитянка. — Странная тут у вас фауна, — только и смог сказать потрясённый Кеша. Рассказал бы ему кто пару месяцев назад, что, ныряя за помолвочной ракушкой для дочери островного генерала, он ухом поймает рыбу, дарующую возможность создавать цветочки из воздуха, Кеша бы точно рассмеялся ему в лицо да ещё и долго аплодировал бы его чрезмерно изобретательной фантазии. И всеми своими невероятными приключениями он по сути обязан бабушке, которая потащила любимого внучка во дворец на смотрины. Если бы не это дико взбесившее его тогда событие, ничего такого и в помине бы не было, потому как Кеша и представить себе не мог, чтобы на какой-то лодчонке доплыть аж до южных островов. Да и один он вряд ли бы на такое решился. Вот уж воистину — никогда не знаешь, где тебе повезёт. «А ведь бабушка, наверное, волнуется, ждёт меня домой и, возможно, даже жалеет о своём таком навязчивом желании — всенепременно устроить мою судьбу, — немного запоздало задумался Кеша. — Если я останусь здесь, что будет с ней? Надо как-то всё же отблагодарить её за невольную помощь. Интересно, меня уже объявили пропавшим без вести?» — Такое бывает раз в несколько тысяч лет, — тем временем продолжала восторженно вещать Фина, энергично размахивая руками. — Высшие силы считают тебя достойным, раз осчастливили таким великим даром, как магия. — Тут она немного помедлила и осторожно спросила: — Ты ведь не уедешь отсюда теперь? — Конечно, уеду, — заверил её Кеша с серьёзной физиономией, но, глядя в такие несчастные, уже наполняющиеся слезами глаза невесты, решил не затягивать театральную паузу и, улыбнувшись, закончил фразу: — с официальным визитом в столицу дружественного королевства вместе с любимой женой, чтобы представить её своей семье. Фине понадобилось всего несколько секунд, чтобы осознать истинный смысл Кешиного высказывания, и ровно столько же, чтобы броситься на шею своему жениху, попутно орошая всё вокруг слезами, которые с помощью магии слов превратились из слёз великой скорби и печали в слёзы непередаваемой радости и счастья.