Блять

Бывает так, что вроде бы и все проблемы уже решены, все темы исчерпаны, ничего уже не остается на белом полотне, но глаз замечает одну маленькую, крохотную кляксу. Она бегает по холсту, прячется как крыса и все никак не хочет пойматься и, наконец, тоже известись. Это та самая неприятная проблемка, которая вроде бы и роли особой не играет, но и оставлять ее нельзя, потому что все вредители имеют свойство быстро размножаться. Крэйг знает об этом, и потому сейчас мечется по комнате, нервно меряя ее шагами и отписывая панически большое количество сообщений Стэну. Взять себя в руки попросту нельзя, когда эти самые пальцы трясутся как у наркомана с ломкой. Его самого безумно бесит свое состояние. Он громко хлопает себя по щекам, чтоб остановиться посреди комнаты, закрыть глаза и…вспомнить, что, собственно, они собираются делать. Компания их вернулась в Южный Парк четыре дня назад, уставшая, но полная впечатлений. В последний вечер они, отплевавшись, поели дерьмовых карпов, которых Бебе умудрилась еще сильнее испортить, а утром, собрав пожитки, отправились домой. В этот раз Крэйг и Стэн ехали в одной машине, и у Такера щемило сердце от серого заснеженного пейзажа за окнами, от новых воспоминаний, от Марша, делившего с ним боль Эфемерной Кисты. Это была одна из тех поездок, которые не хотелось заканчивать. Стэн не целовал его на прощание, но сжимал пальцы в своих более теплых и смотрел с бесконечной верностью, с которой готовы прилететь из другого конца галактики, если позвали. Вроде бы дом остался тот же, постель та же самая, родной запах не изменился, но Крэйг не спал ночь, мучился и чувствовал, как сильно горела надпись на запястье. Это не давало покоя до того момента, пока они со Стэном не списались. Удивительно, но разговор шел легко, хоть и порой затухал. Марш слал много смешных картинок, музыки, шутил, и Такер охотно ему отвечал, вот только это не удовлетворяло так же, как общение в жизни. Вот из-за этого они собрались почти сразу же гулять и нашли еще одну проблему, которая реально мешала; никто не знал об их отношениях. Только кучка ближайших друзей были в курсе, но весь остальной городок по-прежнему видел в них подростков, знакомых по школе с детства. Один из минусов жизни в провинции — все обо всех знают. Стэн и Крэйг с паранойей озираются по сторонам, вздрагивают всякий раз, как видят какого-то взрослого, и чувствуют себя загнанными в ловушку. Ни к Маршу, ни к Такеру к тому же не сунуться, потому что дома торчат родители, которые не знают об их отношениях и вообще плохо настроены к пассиям их сыновей. Держать такое в тайне — просто бессмысленно. Если они сами сразу не расскажут, то их предки узнают от назойливых соседей или друзей, которым лишь бы вмешаться в чужую жизнь. Таким образом, задача возникает одна и самая прямая; поделиться всем с родственниками быстрее, чем им кто-то нашепчет на ушко какую-то дрянь. Вот только Крэйг трусил перед собственным отцом, который, хоть и принимал то, что Крэйг — гей, имел совершенно дикую неприязнь к Маршам, особенно к Рэнди. Ну, а мать Стэна же свято была уверена, что ее любимый сыночка-гетеросексуал спал и мечтал о вагинах и грудях, а всякие там пидерасты вроде Такера вечно пытались сбить его с истинного пути. Ситуация — просто хуже некуда. Тогда неплохую идею подсказала Венди, которая уже сталкивалась с подобным. Ее родители ни в какую не принимали Картмана, плевались ядом на его семью и вообще не рекомендовали их замечательной умной дочери общаться с этим мерзавцем. Обговорив все заранее с Лиэн, Картманы позвали семью Тестабургеров к себе на ужин, где парочка сразу же во всем призналась и разобралась. Вариант был неплохой, и Крэйг со Стэном, подумав, заключили, что это лучшее решение для них. Картман буквально им по пунктам расписал, что нужно делать и как все это организовать, хотя план оказался очень легким. Стэн должен был мимолетом во время семейных посиделок обронить, что ему стало очень стыдно перед Крэйгом за поведение родителей. Тогда Шерон и Рэнди бы сразу вскинулись и принялись расспрашивать сына, который бы охотно рассказал, что Такер признался ему в муках совести и желаниях извиниться и объясниться. Крэйгу же нужно было сказать матери, что ему все еще неловко перед Маршами. Она сразу поддержала бы его в этом, согласившись, что ситуация очень каверзная, а эти слухи невероятно возмущали ее. Поскольку Лора как и ее сын была достаточно равнодушной женщиной, то инициатива исходила от Шерон, задумавшейся об этом, потому что на нее легко повлиять невзначай. Идея с ужином заставила ее засомневаться, но тут же подключался Рэнди, которому хотелось выпендриться хорошей едой и обстановкой в доме перед Томасом. Ну, а как отец Крэйга мог отказать своему вечному неприятелю? Бросив трубку, он, конечно же, объявил, что они не должны ударить в грязь лицом; им надо выглядеть прилично и прийти не с пустыми руками, чтоб Маршам за свое поведение стало еще более совестно. Вот сегодня к шести часам они заявятся к Стэну домой. Крэйг мечется по комнате, не знает, что напялить на себя, и даже не представляет, как все пройдет. Он доверяет своим родителям просто на ноль процентов. Ребята в общей беседе стараются успокоить его, а Бебе предлагает надеть обычную белую рубашку и черные джинсы. Это неплохой вариант, хотя Такер все равно не уверен, достаточно ли это официально, или вообще, наоборот, слишком серьезно. Стэн пишет, что наденет белую футболку, а надпись спрячет под напульсником. Крэйг ругается все больше, пока Бебе и Токен жалеют его. Марш успокаивает их тем, что его мать любит аккуратных собранных мужчин. Рэнди просто исключение из правил. Время выходить, и Крэйг, хватая куртку с шапкой, спускается вниз. Мать, нарядившаяся в светло-зеленое платье по фигуре, крутилась возле зеркала, отец в новеньком джемпере с трудом отлипал от телевизора, Триша, ежившаяся в блузке, мрачно с кем-то переписывалась.  — Ты готов? — уточняет Лора, вытирая кончик губ от лишнего мазка помадой.  — Угу.  — Том, пошли уже! — окрикивает она мужа. Томас вяло огрызается, но встает. Одеваясь в верхнее, обуваясь и закрывая дверь, они выходят наружу. На улице уже темно. Снег влажными ошметками бьет в лицо и со свистом задувается за шиворот. Ноги начинают мгновенно промокать, потому что Крэйг не расчищает сегодня дорожку со двора. Лора чуть не застревает каблуком в снегу и жалуется на то, что такими темпами у нее размажется весь макияж. Они плетутся довольно медленно, и Такер внутренне сгорает на каждом шагу. Ему так не хочется прибывать к Маршам, видеть кого-то чужого и играть роль хорошего мальчика, но одновременно с этим он просто мечтает наконец-то дойти до нужного дома и начать эту пытку побыстрее. Чем раньше начнут, тем скорее закончат. Вот только они по пути еще заходят в супермаркет, и Крэйг просто ощущает, как от тепла помещения и нервов у него рубашка липнет к потеющей спине. Лора выбирает какие-то вино и тортик к столу. У нее подмышкой и так какая-то бесполезная ваза. Такер совершенно не понимает, для чего эти бессмысленные презенты.  — Чтоб выглядеть солидно, — важно отвечает ему Томас и задирает нос. Крэйг скептически переглядывается с Тришей. Они выходят из магазина, и его снова бросает в холод. У него стучат зубы, от летающего повсюду снега нихрена не видно, и Такеру почему-то кажется, что никого вокруг и нет. Лишь один он бредет на яркий свет фонаря впереди, пока сердце все замедляет и замедляет свой стук… Чтоб подскочить горлу, когда Стэн открывает им дверь. Они смотрят друг на друга, и Такер видит, что он тоже весь бледнеющий, с кровавой коркой на губах и потерянным взглядом. Родители, кажется, не успевают заметить его внешность, потому что к проходу подбегают Шерон и Рэнди, начиная кружиться над ними, щебетать и принимать гостей. Крэйг неловко встает на цыпочки, вешает куртку и идет внутрь. Он почти затравленно смотрит на Стэна. Ему безумно сильно хочется отойти к нему и пожаловаться, но он лишь скомкано здоровается с ним. Томас и Рэнди сразу начинают что-то громко говорить, и они оба вздрагивают и вжимают голову в плечи.  — Вы такие жалкие, — отмечает Триша. Крэйг цокает и обнаруживает, как на него скептически смотрит старшая сестра Стэна. Она ему не нравится, потому что глаза у нее очень цепкие и злые, но Крэйг все равно выдерживает зрительный контакт, пока та с хмыканьем не отворачивается. Они продолжают неловко мяться в прихожей, пытаются перейти в гостиную, и Крэйг развлекает себя тем, что хрустит костяшками и иногда косится на Стэна. Марш, впрочем, делает почти тоже самое, только вместо пальцев нервно и часто стучит ногой. Родители их в упор не замечают до того момента, пока Шерон наконец-то не предлагает пройти к столу. Она улыбается ему почти дружелюбно, и Такер выдавливает какой-то жалкий оскал. Он ненавидит общаться с чужими родителями. Это всегда невероятно неловко, особенно когда у него нет манер, а большая часть лексикона состоит из нецензурных выражений. Они занимают места, и Крэйг вынужден сесть возле своего отца, то есть, с диаметрально противоположной стороны от Стэна. Теперь он не может сжимать его ладонь в руке, и это еще сильнее выматывает Такера. Ужин идет туго и муторно. Крэйгу почти ничего не лезет в рот, он даже не понимает, что жует. Ест он мало, ковыряется в тарелке и сам же пытается запихнуть в себя больше, чтоб не вызывать подозрения и неудобств. Томас пару раз его одергивает, говорит вести себя прилично и жрать, что дают. Ему просто нужна поддержка, потому что первым ходит он.  — Раз с основным блюдом покончили, то перед тем, как перейти к чаепитию, мой сын хотел принести извинения вашей семье за всю ту бредовую ситуацию, — начинает Томас, и Крэйг ненавидит отца за это. Он никогда не жалел о том случае с Маршем. Он не был обязан отчитываться перед незнакомыми ему людьми.  — Ох, да ничего страшного, — отмахивается Шерон. — Наверное, что-то не так поняла, — в ее голосе сквозит нервозность. Все смотрят на него, и Такер сдерживается от желания показать средний палец и свалить нахрен. Одно только бескрайнее море выталкивает его на поверхность, не давая уйти на дно.  — Да, извините, это была моя ошибка, и вы действительно не совсем правильно все поняли, — начинает Крэйг, и голос тихо дрожит и искажается, слюны становится почему-то слишком много, а сглотнуть не получается.  — Я же говорил! Мальчики просто валялись в снегу. Я тоже в их возрасте постоянно мутузил одноклассников, — вспоминает Рэнди. Напряженное молчание заполняет повышающийся смех родителей. Они теряют момент!  — Нет, — Такер знает, что это выходит слишком резко, а потому все удивленно замирают.  — Что-то не так? — Лора с беспокойством смотрит на него. — Ты весь побелел… — Кхм, я хочу сказать, что… Пальцы дрожат, пуговица на манжете не хочет расстегиваться, голова кружится от страха. Он задирает рукав наверх под гнетом вопрошающих голосов. Размашистая, немного неровная, но очень яркая и бросающаяся в глаза надпись, будто маркером черкают.  — Мы соулмейты, — заканчивает за него Стэн, стягивая свой напульсник. Черные мелкие буквы и едкое, раздраженное «Блять», словно ручкой расписываются. За столом воцаряется тишина. Родители открывают и закрывают рты, переводят пустые взгляды друг с друга и снова на запястья своих сыновей. Триша случайно сметает локтем вилку и лезет ее достать, и Крэйг нутром чует, что сейчас начнется.  — Что это значит, в конце-то концов?!  — А нельзя было сказать это нам раньше, прежде чем позорить семью?  — Стэнли Рэндалл Марш, ты лгал нам все это время!  — Да-к, может, это ошибка…или розыгрыш какой… Родители галдят, уже начиная переходить на личности, кто-то сжимает его плечо, и Крэйг боится обернуться и увидеть руку отца, который прикажет ему уходить домой.  — Пошли. Рэнди сказал нам подождать в комнате, пока они разбираются, — быстро шепчет на ухо. Такер с облегчением поднимается с места, хватая сразу же Марша за руку. У него тоже холодные пальцы, не такие, как обычно. Ему хочется скорее убраться отсюда, но перед лестницей он запоздало озирается, вспоминая о Трише.  — Все в порядке. Ее увела Шелли, — понимает его Стэн и снова тянет наверх. Крэйг бредет за ним, пока переживания поглощают его. Он совершенно не понимает, зачем вселенная пихает их друг к другу, если семьи так враждуют. Такер серьезно опасается, что их ебнутые папаши могут подраться. Это будет настоящей катастрофой. Картман, видимо, забывает учесть, что у него одна единственная мать с покладистым характером, а у них со Стэном два чокнутых придурка. Он отвлекается только тогда, когда Марш заводит его внутрь. В нос бросается знакомый уже запах, и Крэйг промаргивается, внезапно осознавая, что он впервые у Стэна за долгое время. Это…здорово, пускай и комната у него обычная.  — Я могу…присесть? — неловко спрашивает Такер и кивает на кровать.  — А? Да-да, конечно, — Марш и сам откидывается на нее, хлопая рядом с собой. — Не спрашивай вообще. Можешь трогать мои вещи и все такое. Крэйг сначала мнется с краю, но, ощущая резко накатывающую усталость, тоже валится рядом со Стэном.  — Не хочу обижать, но мне не интересно лапать твои шмотки, — бормочет он из вредности. Тот посмеивается и обхватывает его за бока ладонями, а Такер делает попытку вырваться. Она неудачная, потому он теперь лежит практически на груди Стэна и переплетается с ним пальцами.  — Как думаешь, они сильно посрутся? — бормочет Марш ему в макушку.  — Никак не думаю, — Крэйг равнодушно наблюдает, как Стэн играется его кистью, водя ее туда-сюда. Это приятно, потому он позволяет баловаться и дальше.  — Курить хочу, — спустя минуту говорит Такер. Крики с первого этажа немного поутихли.  — Бухать хочу, — на манер ему отвечает Марш. Крэйга это бесит, так что он бьет его локтем под ребра. Стэн охает и скулит, спрашивая, за что на этот раз.  — Ты пить не умеешь, придурок, — ругается на него Такер, пусть и без особой злости в голосе.  — Умею, — обиженно воет Марш. — Я просто хреново себя контролирую!  — А это практически не одно и то же? — закатывает глаза Крэйг.  — Не совсем, — бормочет Стэн, вытягивает шею и усыпает его щеку мелкими поцелуями. Крэйг терпит, пока ему не надоедает. Они возятся на кровати, и Такер смутно понимает, что Марш его так отвлекает от страхов. Он благодарен ему за это. С первого этажа перестают разноситься крики совсем. Теперь там практически тишина, так что Крэйг неожиданно напрягается, переставая попытки спихнуть Стэна с кровати. Пока они борются на ней, он не вслушивается в происходящее, а потому сейчас такое безмолвие сбивает с толку.  — Ты чего? — хмурит брови Марш.  — Как-то тихо, — шепчет ему Такер. Стук в дверь пугает их обоих, и Крэйг буквально сваливается со Стэна, успевая затормозить в паре миллиметрах от пола.  — Кхм, войдите! — повышает голос Стэн, тоже вскакивая с места. Дверная ручка крутится, и внутрь заглядывает Шелли с лицом крайне раздраженным и скептическим. Она смотрит сначала на Крэйга, потом, на брата, и теперь ее выражение приобретает еще и брезгливый вид.  — Даже знать не хочу, чем вы занимались, — фыркает она и показывает в сторону коридора. — Вас родаки звали.  — Ага, — кивает Стэн, помогая ему подняться. Они отряхиваются — идея лежать с такой мнущейся рубашкой оказывается невероятно тупой, и выходят из комнаты. Шелли разворачивается и идет к себе. Крэйг думает ее окликнуть, чтоб спросить, как там Триша, но, потом, решает, что его сестра еще более сдержанная и стойкая, чем он. Наверное, она просто переписывается с одним из приятелей и даже не замечает, какая драма здесь творится. Спускаясь вниз, у Такера опять кружится голова. Он, наверное, до боли сильно сжимает пальцы Стэна, но, только так хватаясь за них, Крэйг может держаться при людях. Марш собирает ледяную маску по кусочкам, бережно помогает надеть и нести, потому что если она начнет трескаться опять, то эмоции хлынут как поток воды из разрушающейся дамбы. С каждой ступенькой все хуже. Крэйг не любит развязок, они высасывают из него слишком много сил и нервов. Родители сидят уже не в столовой, а в зале, и обращаются взглядами к ним сразу же, как только они появляются внутри. Крэйг заставляет себя поднять голову. Все молчат, и лица у них очень серьезные.  — Кхм, — нарушает тишину Рэнди и всплескивает руками, когда Шерон издает усталый вздох. — Что? Мы так и будем злобно на них смотреть?  — Во-первых, мы смотрим не злобно, по крайней мере, я… — начинает Томас. Шерон цыкает на них обоих и снова обращается к детям, которые с сомнениями трутся на середине комнаты.  — Мальчики, я надеюсь, вы не сердитесь за эту реакцию. Это же не шутки, — начинает она, говоря достаточно адекватные вещи. — Вы же никак нам до этого не намекали… Мы даже и не думали, что!.. То есть, я хочу сказать, что раз уж так решено вселенной, то этого не отвертеться, но…что вы сами думаете насчет этого? Крэйг и Стэн одновременно передергивают плечами, потому что они оба не знают, что сказать. У них двоих одна беда — неумение нормально изъясняться словами через рот.  — Короче, Стэн, ты любишь Крэйга? — в лоб спрашивает Рэнди. Даже сам Такер с интересом косится на него. Они никогда не обсуждают их отношения со стороны романтических чувств, кажется, попросту смиряясь с тем, что они соулмейты. Вот приходит очередь окончательно расставить все по полочкам.  — Э, чего? — ляпает Стэн, но тут же исправляется. — Ну, ага, да, люблю, — у него краснеют кончики ушей, и Крэйг не знает, оттого, что это правда или грязная ложь. Родители переглядываются, потому что они, очевидно, не впечатлены.  — Ну, а ты, милый? — подает голос Лора и смотрит очень устало. Крэйг приоткрывает рот, но слова застревают где-то в глотке. У него чувство, словно взгляды людей заползают прямо под кожу, исследуют его изнутри и копошатся, особенно там, под нестирающейся надписью, навсегда связывающей его с другим человеком, возможно, с нелюбимым человеком. Такер замирает, потому что осознает, что если сейчас ответит отрицательно, то ничего ему за это не будет. Никто его не порвет, никто не накричит. Возможно, родители будут даже рады и попытаются избавить его от участи жизни с тем, кто ему не симпатичен. Крэйг сможет забыть об этом и, наверное, вернуться к Твику, который наверняка отвергнет Кенни ради него… Крэйг был бы так счастлив.  — Да. Я люблю его. Из этого моря ему уже не выплыть, хоть и рука тянется к небесным просторам. Последний раз кончик его пальца мажет по поверхности воды, прежде чем его с головой утягивает на самую глубину. Стэн ловит его взгляд и широко улыбается, не смущаясь посторонних зрителей. На самом деле, Крэйг показывает небу средний палец.  — В таком случае… — медленно и с опаской начинает Шерон, но тут же отмахивается от этого. — Предлагаю отпраздновать это и наконец-то выпить чаю!  — Хорошее предложение, — соглашается с нею Томас.  — Ну, Стэн, я всегда подозревал, что ты по мальчикам, — подходит к ним Рэнди, пока остальные встают с кресел. Это очень тупо, и Марш напрягается.  — Эм…спасибо?  — Просто знай, что мне все равно, с кем там лобызается мой сын, если это добровольно, — хлопает их по плечу отец Стэна. Крэйг старается быть дружелюбным, но он всегда готов сломать пальцы Рэнди, если тот будет касаться его больше минуты. Хорошо, что, кажется, он знаком с характером Такеров, а потому вскоре оставляет ладонь только на плече своего сына. Они вновь перемещаются за стол, и Стэн отходит, чтоб позвать их сестер пить чай.  — Крэйг, тебе чай с сахаром или без? — спрашивает у него Шерон.  — Без, эм, миссис Марш, — решает Крэйг, смущаясь оттого, что ему приходится как-то назвать маму Стэна. Он тихо утыкается в кружку и отламывает кусочек от порции торта. Из-за того, что за ужином Такер почти ничего не ест, теперь он почти набрасывается на десерт, но ему не дают спокойно насладиться.  — Ох, Крэйг, а чем ты увлекаешься? — снова обращается к нему Шерон.  — Футбол, машины, девчонки? — со смешком предполагает Рэнди. Крэйг старается прожевать быстрее, но торт, как нарочно, не лезет в горло. Просто отвратительно. Он буквально заталкивает его в глотку языком и издает какой-то давящийся звук, за который ему тоже стыдно.  — Ну, мне нравится фотографировать, изучать астрономию и все такое, — Такер понятия не имеет, что подразумевает под «все такое».  — О, ему очень нравится физика и химия. Все говорю ему взяться за учебу, чтоб поступить в какой-нибудь престижный университет, — встревает его собственная мать, ласково гладя по руке. — Он умный и старательный мальчик. Мог бы и ученым стать, да? Как там говорила твоя учительница по химии?  — Инженером-химиком, — со вздохом отвечает Крэйг. Он не представляет, кем собирается стать в дальнейшем. Ему просто нравится снимать милых животных или смотреть документалки про космос. Еще он любит Стэна, который чуть более социальный, чем он, а потому тот говорит и участвует в диалоге за них обоих.  — Можешь называть меня папой, Стэнли, — со смешком предлагает Томас.  — Боже, пап… — бормочет Крэйг одновременно с Тришей.  — О, Крэйг, ты тоже можешь меня так называть! — с рвением вскидывается Рэнди. Стэн устало трет переносицу, а Шелли кривится. Ладно, у их семей больше точек прикосновения, чем они думают. Дальше диалог протекает достаточно ненавязчиво и легко, что безумно удивляет Такера. Он, правда, ожидает поножовщины, но вот они спокойно обсуждают планы на лето.  — А где я могу покурить? — с неуверенностью спрашивает Крэйг, когда Шерон наливает всем по второй чашечке чая. Марши переглядываются, а Лора шикает на него и принимается извиняться за вредные привычки. Такер уже сожалеет о своем вопросе и думает просто перетерпеть, но Шерон качает головой.  — Все в порядке. Да, конечно, только на крыльце, — объясняет она. Крэйг понимающе кивает и встает из стола.  — Куртку накинь! — кричит ему вслед Лора. Такер только плечом поводит, мол, и так знаю. У него очень сильная жажда никотина, и никто его не остановит. Только слегка затормозит, потому что Стэн тоже вываливается со своего места.  — Ты что, тоже куришь?! — с куда большим негодованием спрашивают у Марша.  — Я за компанию!  — А… — Шерон плевать на пассивное курение, видимо. — Смотри у меня! — все равно грозит она ему пальцем. Крэйг дожидается его, и, одеваясь, они вместе выходят на крыльцо. Метель заканчивается, снег теперь вяло спадает вниз, звезды редкой россыпью блестят на черном небе. Такер сжимает в зубах сигарету, чиркает зажигалкой — мерзнущие пальцы больно скользят по колесику — и чертыхается.  — Давай я, — помогает ему Стэн, поджигая край. Он раскуривает и прикрывает глаза, ощущая удовлетворение и покой.  — Знаешь, я в шоке, что родители так легко приняли нас, — отмечает Такер.  — Да они просто выпили вина, — смеется Стэн и отвечает на удивленный взгляд. — Я проходил мимо кухни, и там стояла вами купленная пустая бутылка. Теперь они оба хихикают как идиоты, пока вновь не нависает комфортное молчание.  — Крэйг.  — Ммм?  — Ты и так знаешь, что я тебя люблю. Это очевидно. Но твое признание — это правда? — с легким волнением задает вопрос Марш. Крэйг чуть не роняет сигарету, но тут же берет себя в руки и даже флегматично выдыхает дым.  — Знаешь, меня очень бесит факт, что я вынужден провести остаток жизни с тупым, миролюбивым и отчасти депрессивным алкоголиком, — цедит Такер, сплевывая в снег и игнорируя поникающего Марша, а потом продолжает. — А еще сильнее меня злит, что я каким-то образом умудрился полюбить такое недоразумение, да так, что даже не представляю, как теперь можно расстаться. Стэн расцветает на глазах, выкидывает его сигарету и с чувством целует, а Крэйг ему охотно отвечает. Потом, конечно же, пинает по голени, злобно рычит и закуривает предпоследнюю в пачке.