Извращенный Хогвартс

      Рон Уизли не считал себя извращенцем, но просто так получилось, что у каждого правила есть исключение. Возможно, началось все с Лаванды, которая весьма точно и без иных толкований сказала что: «все остальное» — только после свадьбы; зато поцелуями заводила так, что дрочка уже не спасала. Возможно, именно поэтому, когда Рон случайно забыл свитки в кабинете Прорицания и увидел спящую Сивиллу, которая уснула в весьма замысловатой позе — попой кверху, — в нем что-то перемкнуло. «Бесхозная дырка», — вот что он подумал тогда, но ушел, окрестив себя озабоченным. Теперь каждый раз после утомительной дрочки, которая практически уже не приносила успокоения, особенно в лице раздражителя в виде Лаванды Браун. Он думал о том, что знал каждый в Хогвартсе — Сивилла Трелони была пьяницей, к шестому уроку еле связывала слова и часто даже спала, не обращая внимание на шум от учеников. Если она не просыпается от шума, проснется ли от того, что ее трахают? «Бесхозная дырка», — орал мозг каждый раз после высасывающего душу поцелуя Лаванды. Ему просто необходимо унять напряжение, иначе он изнасилует Браун. И Рон решил действовать. Подкинул Трелони огневиски, который она с удовольствием пригубила, а Рон подлил еще и зелья сна-без-сноведений, раз та даже не проверила, откуда взялась бутылка.       После Рон тихо вернулся в класс и спрятался. Пар у него не было, так что ничего не мешало наблюдать, как профессор прихлебывает стакан за стаканом, пока могучий змей не погубил ее и она не уснула прямо за столом.       — Мобиликорпус, — тихо сказал Рон и переместил ее на один из диванчиков. Задрал ей мантию и с удивлением обнаружил, что профессор не надела нижнее белье. Ступор долго не продлился, Рон раздвинул Сивилле ноги и уставился на треугольник волос. А что делать-то? Вдруг она проснется? Вдруг кто зайдет? Весьма логичные вопросы всплыли крайне не вовремя. И без того не испытывающий никакого возбуждения Рон вовсе потерял «аппетит», но раз начал — решил действовать. Он коснулся половых губ, затем продвинулся дальше и коснулся гладенького клитора и стал двигать по нему пальцем, глядя на лицо Трелони: ему было нужно проверить, как она реагирует на раздражители. Не проснется ли? Но Сивилла даже не хмурилась и Рон усилил нажим на клитор, теребя его, добился-таки того, о чем слышал — женщина стала течь. Уизли двигал пальцами по клитору, а затем решил засунуть в вагину палец. Выбрал средний, так как самый длинный, и медленно стал вводить. Палец плотно сжали теплые влажные стеночки и Рон сглотнул, и перевел взгляд на лицо Трелони, которая хмурилась, но не просыпалась. Он стал вытаскивать палец и двинул им обратно, имитируя движение члена, еще и еще раз, пока Сивилла не застонала и ее сок уже не начал стекать по пальцам, но она не просыпалась. Рон вытащил пальцы, обтер об ее мантию руку, расстегнул штаны, спустил белье, взял в руку полувставший член и стал дрочить, застонав сквозь зубы. Уизли раскрыл половые губки и стал водить членом по клитору снова и снова, его плоть уже была очень твёрдая и головка проехала по влажности дальше и слегка вошла в дырку — головку сжало тепло. Трелони выгнулась и член въехал по самые яйца, их бедра звучно столкнулись. Рон, заорав от неожиданного удовольствия, двинул бедрами. Раз, два — и стал кончать плотными струями. Выйдя из нее, он увидел, как сперма стекает на бедра и на диван, но сделать ничего не успел — профессор завозилась и Рон быстро убежал.

*      *      *

      Рон понял, что хочет еще, когда сжал бедра Лаванды и прижал к себе — к плотно стоящему члену, она вскрикнула и звонко ударила его по щеке. Но даже это не сразу привело его в себя, он еще долго по-совиному моргал в след убегающей Лаванде. Теперь Рон знал, какое удовольствие доставляет секс — и ему хотелось еще, чтобы на этот раз никаких оглядываний на проснулась-не проснулась, зайдет ли кто на огонек — или нет, — так что Рон пошел в больничное крыло за зельем. Выяснилось, что зелья сна-без-сновидений давались только при кошмарах, при жизненных потрясениях, поэтому: просто так ему дали простое снотворное, которое он щедро смешал с тремя бутылками огневиски. На этот раз Рон поставил их к запасам Трелони, забрав её бутылки, чтобы не вызвать подозрений и остался в классе, дожидаясь профессора, которая явно вернулась с ужина и сразу потянулась к тайнику за вожделенной бутылкой. Ждал Уизли недолго: Сивилла вырубилась минут через тридцать, и он стал накладывать чары на кабинет, а затем приметил дверь и зашел. Это оказалась маленькая спальня, практически все место занимали кровать и шкаф.       — Мобиликорпус, — зачем ютиться на тесном диванчике, если есть кровать? В этот раз Рон практически не боялся, так что раздел Сивиллу полностью и снял с себя штаны. Он ласкал ее тело взглядом, но ее лицо его смущало, так что он просто перевернул ее, раздвинул ноги, а затем без особых церемоний стал мять зад и поглаживать клитор. Так было намного лучше: не видя ее лица можно было представить, что это Лаванда, так что возбудился Рон быстро и медлить не стал — лег на Трелони и рукой направил в нее член. Узкая неразработанная дырочка еле пропускала его и Рон застонал от недовольства, двинул бедрами сильнее — застонали оба: Сивилла сквозь сон и Рон от удовольствия. Тесные стеночки плотно сжали его, доставляя немереное удовольствие, и он стал двигаться, все быстрее и быстрее, не обращая внимания на стоны и мычания Трелони, которая была в полузабытье.       Трелони не могла окончательно проснуться от большой дозы снотворного смешанного с алкоголем, но прекрасно все осознавала: ее кто-то трахает. В прошлый раз она нашла лишь следы спермы, да легкое жжение между ног — это ей указало, что происходило что-то ужасное, а сейчас Сивилла не могла вырваться из кошмара, ставшего явью. Женщина пыталась кричать, но выходило лишь сдавленное мычание. И самое ужасное, что она чувствовала, как тело отвечает насильнику — течет, а еще у нее слишком давно никого не было, но это не отменяло того, что это изнасилование. Трелони попыталась прийти в себя, но единственное, что вышло — это то, что она завозилась под насильником, словно в такт, практически помогая ему. Она почувствовала, как внутри нее что-то разливается и услышала над собой мальчишеский стон. Она могла лишь бессильно стонать в ответ и чувствовать, как по щекам бегут неконтролируемые слёзы от происходящего. От того: что в нее кончили, что она от этого может забеременеть, а еще даже от того: что она осталась возбуждена и не удовлетворена — все смешалось в кучу. Сивилла попыталась подняться, но голова была очень тяжелой. И тут она почувствовала, как ее ягодицы сжали, развели и снова сжали, а потом чей-то член въехал в нее со звучным хлюпом и Трелони застонала от неосознанного удовольствия, — ей было противно от себя. Она этого не хотела — даже пыталась сопротивляться, но тело, разморенное наслаждением и алкоголем, быстро сказало ей «нет», и профессор могла лишь принимать в себя толчки, чувствовать чужое дыхание на своей шее и ждать завершения. И она его дождалась. Оргазм прокатился лавиной, Сивилла невольно сжалась и потянула за собой своего насильника, что второй раз за вечер кончил в нее. Член выдернулся из нее, доставляя какой-то дискомфорт, и Трелони застонала. С облегчением выдохнула. Думая, что это все, снова предприняла попытку открыть глаза, но у нее это не получалось — веки весили словно тонну. Ее ноги с силой раздвинули и мазнули по дырке пальцами, затем мокрые пальцы коснулись ануса и Сивилла от ужаса замерла, сжалась изо всех сил в надежде отпугнуть этого гада, но она лишь невольно доставляла себе боль, потому что насильник не сдавался, пока не просунул палец до конца. Чувствуя жжение и неприятное покалывание, Трелони старалась двигаться, но добилась лишь еще большей боли, ибо гад не обращал внимание на трепыхание своей жертвы и занимался своим черным делом. Сивилла представила, как он решит, что она готова, и войдет по неразработанному и постаралась расслабиться. Получалось плохо и рыдание вырвалось из ее груди, когда пальцев стало два. Растягивал ее насильник упорно, да и часто брал сперму из влагалища, но все равно боль вырвала из нее крик, когда член протаранил не предназначенную для этого дырку.       — Хо-о-о-орошо-о-о, — низко простонали над ней и Трелони вздрогнула, а член стал медленно двигаться, но верно темп нарастал, ибо ее всю качало от движений, ей не было так больно, но все равно приятного было мало, поэтому, услышав над собой громкий стон и почувствовав, как Рон кончил, она расслабилась. Затем чары очистили ее, послышались шорохи и хлопнула дверь. Сивилла осталась лежать парализованная, онемевшая, лишь слезы стекали из глаз на уже мокрую подушку. Зелье отпустило ее через пару часов, после которых она забилась в ванну и отчаянно терла мочалкой следы, видные ей одной.