Лед и Пламень

      Джон вышел из Большого зала одним из последних. Никого не замечая, он прошел до самого входа в крипту, но у стороживших ее каменных волков замер. Он хотел хоть ненадолго остаться наедине со своими мыслями, но сообразил, что в тишине подземелий будет думать вовсе не о том, о чем следовало.       Потоптавшись на месте, Джон направился в богорощу.       - …даже если не хотят, - услышал он голос Сансы.       Не удержавшись, Джон улыбнулся, взглянув на огненно-рыжие волосы сестры. Сейчас сестра чувствовала себя в своей стихии, и мужчина в который раз подивился тому, как сильно переменилась девушка.       «И не переменилась вовсе, - поправил он себя. – Повзрослела».       Девочка из его воспоминаний растеряла защищавшие ее иллюзии, через многое прошла, но все равно в чем-то осталась той самой Сансой, которую он помнил. Джон не спрашивал, как она жила эти годы, зная, что сестре будет больно говорить об этом, но видел, что время оставило свой отпечаток.       Еще раз взглянув на сестру, Джон пошел дальше. Сейчас ему требовалось немного покоя, а заботы на себя возьмут другие.       То ли из-за прибывших жриц, то ли просто давая обитателям Винтерфелла передышку, но метель утихла. Снег продолжал падать, но теперь хотя бы это не мешало людям довершать последние приготовления.       В отдалении слышался мерный стук – это топоры раз за разом впивались в стволы деревьев в Волчьем лесу. Поредел лес и с северной стороны Винтерфелла. Теперь вдоль Королевского тракта из снега торчали лишь пеньки. Ланшафт менялся.       - Если бы отца не казнили, и он вернулся бы сейчас домой, то не узнал бы Север, не узнал бы Винтерфелл, - с грустью сказал сам себе Джон.       Не переменилась лишь богороща, пусть землю, пруд, кроны страж-деревьев и даже сердцедерева укрывал снег. Последний раз Джон был здесь перед отъездом на Стену, хотя в мыслях никогда не забывал о богах. Его богах. Богах его предков.       Пройдет день или два, и им всем, всем живым предстоит столкнуться с армией мертвых. И теперь на стороне этой армии есть еще и дракон, который смог разрушить Стену.       Особенно беспокоил Джона именно дракон. И именно о нем мужчине предстояло говорить со своими союзниками и вассалами на, возможно, последнем совете.       Узнав новости, постепенно крепость покидали те, кто мог лишь мешать во время битвы: старики, маленькие дети. Но ни у кого и в мыслях не было предложения отступать на юг, будто все понимали – падет Винтерфелл, падет Север. Если Север не выдержит, если армия мертвых пройдет дальше, то уже никто ее не остановит.       - Мы - щит, что охраняет царство людей, - прошептал Джон, стряхивая с ветки комок снега.       Именно так.       Не стало Стены. И Ночной Дозор более не существует. И он не дозорный. Но Север – его дом. И он не может отступить. Как не могут отступить и другие.       Джон смело признался себе в страхе. Но не перед смертью. Не она его страшила. Однажды он уже умирал. Нет. Он боялся вновь совершить ошибку и подвести других.       - Как бы поступил отец? – спросил он себя.       Джон вздохнул. Он сделал нелегкий выбор. И отступать уже поздно. Он не может подвести свой народ. Не может подвести предков.       «Ты не носишь моего имени, но в тебе моя кровь», - сказал ему отец, когда они виделись в последний раз.       Старки. Старки защищали эти земли тысячелетиями.       Но…       Как же давно Джон сам себя приучил к тому, что он не Старк, хотя всегда хотел носить эту фамилию.       Его народ доверил Джону вести их. И он не мог отступить.       А ведь, казалось бы, всего несколько лет назад он был совсем мальчишкой…       Глупым парнишкой, вступившим в Дозор, мечтавшим о славе и подвигах во благо Семи Королевств.       Все эти годы он провел в сражениях. Он бился, когтями и зубами вырывая свою жизнь и жизнь других из лап смерти. И вырвался даже после того, как холодная сталь остановила биение сердца.       - Возможно, в этот раз мне не уйти от смерти, - спокойно признался Джон. Умирать не страшно, страшно жить. Жить, боясь за других. Переживая за неверно принятые решения. Жить и ждать…       Под чардревом в кресле замер Бран. Сэм с книгой пристроился на свернутом куске меха на одном из камней у корней дерева.       - Джон, - повернув голову, бесцветным голосом поприветствовал его брат.       Сэм улыбнулся и перевернул страницу книги. В последние дни Сэм все время был при Бране, но Джону не хватало времени, чтобы поговорить с другом.       - Мне нужно поговорить с тобой, - все так же бесцветно сказал Бран, глядя на Джона.       Джон на миг перевел взгляд на Сэма, а после спросил брата:       - О чем?       - Я постараюсь помочь вам, - тихо и очень спокойно произнес Бран. – С драконом. Но вряд ли я смогу дать тебе более одного шанса, поэтому не упусти его.       - О чем ты? – нахмурился Джон.       - Я давно это понял, - отрешенно признался юноша. - Не сразу, но понял. Знаешь, как Ходор стал таким, каким мы все его помнили?       Джон не ответил, но Бран и не ждал этого:       - Мы были за Стеной, за нами пришел Король Ночи, а я находился в видении... Я видел Винтерфелл тех времен, когда отец был еще ребенком. И твоя мать... Тетя Лианна прискакала во двор на коне... Нам угрожала опасность, а я застрял в видении. Я смог вселиться в Ходора… Уиллиса… тогда он был еще Уиллисом… чтобы помочь нам выжить в настоящем, и так изменил одного человека. Свел его с ума в прошлом… На миг дав ему увидеть мир глазами Ходора из настоящего... - Бран говорил тихо и отрешенно, глядя на чардрево. - Я... Трехглазый Ворон говорил мне, что чернила высохли. Что все события уже произошли и повлиять можно лишь на настоящее, на историю, которая пишется прямо сейчас.       - Ты собираешься… вселиться в Короля Ночи? – понял Джон.       Бран кивнул.       - У меня еще не так много сил, мне постоянно не хватает времени, но ничего не поделаешь. - Он печально улыбнулся. – Я должен это сделать, чтобы через него подчинить дракона.       - В чем дело? – спросил Джон, заметив печаль в глазах брата.       - А ты еще не понял? - спросил юноша. - Я не могу не попытаться подчинить себе сознание Короля Ночи, чтобы вы могли победить в нынешней войне. Я знаю, что должен это сделать.       - Почему?       - Потому что прошлое уже свершилось, - ответил Бран. – Потому что я знаю, что уже сделал это.       Джон на миг нахмурился, а потом, заглянув в глаза брата, с ужасом осознал то, о чем говорил Бран.       - Иных создали Дети Леса, чтобы бороться против Первых Людей, - прошептал Бран. – Они пронзили сердце человека осколком драконьего стекла, поэтому Короля Ночи не так просто убить. Нужно разрушить камень в его груди. Огонь и драконье стекло против него бессильны. Но первый Иной был совсем не таким, каким мы знаем Иных. Совсем не таким, каким его описывала старая Нэн в своих историях. Если бы не я, Иные так и остались бы верными воинами Детям Леса. Король Ночи не сошел бы с ума, не стал бы создавать других Иных, таких же безумных, как он сам, а те не стали бы убивать своих создателей, не стали бы убивать всех людей... не случилось бы Долгой Ночи, не гибли бы тысячи людей... Не было бы нужды возводить Стену, и люди к северу от Стены были бы частью народа и не терпели бы презрительного именования одичалыми. Не было бы Белых Ходоков, готовых убивать все и вся. И нынешней войны не было бы, Джон.       Мужчина сглотнул, осознавая слова брата.       - Ничего этого не было бы, - прошептал Бран и посмотрел в глаза собеседнику.       - Бран...       - Изменить прошлое нельзя, - продолжил юноша. - Все то, что случилось, уже есть и таковым останется. Ты должен использовать этот шанс, Джон. Сэмвелл.       Сэм виновато взглянул на друга, встал, зажал книгу под мышкой и, ухватившись за спинку кресла Брана, начал толкать его прочь.       - Почему вы не рассказали ему всего? - спросил Сэм, когда они оказались на достаточно большом расстоянии и Джон не мог их услышать.       - Ему не стоит знать, - признался Бран. - У Джона должна быть решимость и его не должны отвлекать сомнения. Изо дня в день я заглядывал в прошлое, я смотрел его десятки раз, я учился и учил, показывал, смотрел тысячью глаз и одним, готовясь к этому бою, но Король Ночи очень силен. Я сделал все, что только мог, чтобы нынешние события сложились именно так, как сейчас. Я свел все к этому мигу, пытаясь расплатиться за то, чего еще не совершил. И второго шанса не будет. Ни у кого из нас.