Лед и Пламень

      - Мы сидим здесь и бездействуем в то время, как они нападают на крепости, на деревни! - воскликнул кто-то, и многие повернулись к говорившему. Смотрели на этого человека и Тирион, и сир Давос, и Варис. - Мы спрятались здесь, а наши земли разоряют и наших людей уничтожают.       - Мы не можем отправить войска на помощь в другие крепости, - решительно ответил ему Давос.       Здесь и сейчас он представлял перед лордами своего короля. Глянув на леди Сансу, стоявшую в паре шагов от него, Тириона, Мисандею, Серого Червя, старый контрабандист уже спокойнее добавил:       - Мы не можем сейчас уйти из Винтерфелла. Если отправить бойцов, есть огромная вероятность, что они никому не успеют помочь. Сейчас метель... - Все не сговариваясь глянули на узкие окна Большого зала, сквозь которые в чертог с воем прорывалась свирепая вьюга. - Даже северяне, привычные к зиме, не смогут добраться до ближайших крепостей. А бой здесь еще не окончен. Враг вернется.       - И сюда вернется тот, от победы над кем зависят жизни всех людей. Если мы его сокрушим, то падут и его армии, - с чувством добавил Сэм. Его руки чуть-чуть подрагивали, и он вцепился ими в свою одежду. - Мы должны быть готовы продолжить сражение. Мы должны думать лишь об этом.       - В армии Короля Ночи сотни тысяч бойцов, но сам он один, и он придет именно сюда, - поддержал Сэма и Давоса Тирион. - В этом нет сомнений. Он отступил, чтобы отправить часть своей армии дальше. Но сам он вернется к Винтерфеллу. И произойдет это очень скоро. Любой, кто сейчас отправиться в путь, наткнется на эти тысячи мертвых, сквозь ряды которых придется прорываться в деревни и крепости.       - Мы не можем сейчас разделяться, - очень тихо произнесла Санса, зная, что северяне в отсутствие Джона послушают ее.       Она могла понять чувства всех, кто собрался сейчас здесь. Все они оставили семьи и дома, пришли сюда, повинуясь клятве предков, но душой и сердцем находились дома, рядом со своими семьями.       Много лет Санса привыкала беспокоиться только о себе, но теперь она была дома, рядом со своими близкими, рядом с семьей. За годы жизни вне Винтерфелла она часто вспоминала дом, но лишь здесь наконец осознала, что вне этой крепости никогда не была по-настоящему счастлива, любима и спокойна. Свободна. Сильна.       А ведь она считала себя сильной! И была таковой. Но свою силу она черпала в горе, в гневе, в отчаянии. В страхе. В безысходности. Но лишь дома и рядом с семьей в нее хлынула та сила, которая оказалась в сотню раз мощнее. Сила, рожденная любовью и преданностью, заботой и добротой. Севером, который течет кровью в жилах.       Голодный и раненый волк будет биться с ожесточенностью и со смирением противостоять невзгодам. Но волчица, которой есть что защищать, дерется в десять раз яростнее.       - Мы здесь не для того, чтобы отстоять этот замок или землю вокруг него, - произнесла девушка. - Мы не с людьми воюем, которым зачем-то понадобился этот не самый плодородный край. Мы здесь, чтобы сохранить жизни. Жизни наших людей, ваших семей. Всех живых. Мы должны выстоять здесь, все вместе, если не хотим, чтобы все исчезло. Не будет детей, внуков и никого из наших потомков, если мы не выстоим в эту Долгую Ночь здесь. Людского рода просто не станет.       Санса замолчала, и никто не решился заговорить. Все молчали, и каждый думал о своем, глядя как чернота за окнами раз за разом проникает в Большой зал роем крупных злых снежинок…       - Дотракийцы не выдержат, - с раздражением и болью отметил сир Джорах, пытаясь сквозь метель рассмотреть то, что происходило за пределами крепости, но сквозь снежную пелену угадывались лишь мерцающие костры среди снежных барханов, которыми стали дотракийские шатры. Костры постоянно гасли, треща и шипя под напором снега. Да и ночь не вселяла в людей мужество.       - Серый Червь и остальные Безупречные собираются остаться вне крепости, - по самые глаза завернувшись в медвежью шкуру, сказал Тирион. – Серый Червь говорит, что Безупречные выносливы. Но эта зима... Даже им она не по силам. Я продрог до костей, мой друг.       Джорах не ответил, лишь поднял взгляд к темному небу.       - Их давно нет, - согласился с невысказанным Тирион. - Будем надеяться, что наши Король и Королева вернутся до того, как мы все тут замерзнем насмерть, ожидая врага.       - Я был бы спокоен, если бы Дейнерис взяла меня с собой.       - Отпусти ее, - посоветовал Тирион. - Ты верен ей, готов отдать за ее величество жизнь...       - Я давно служу ей, - перебил его воин. – Я всегда следовал за ней, учил, давал советы. Я был рядом, когда она все потеряла. И видел, как она завоевала полмира. Я помогал ей это сделать. Я служил ей верно.       - Ты служил… - согласился Тирион. – И ты же ее продал.       - Это в прошлом, - прошептал Джорах, но по тону мужчины Тирион уловил, что Мормонт не обманывает сам себя и понимает, что то предательство не будет забыто. – Я искупил свою вину.       - Ты служил и служишь ей, - напомнил ему карлик. – Я тоже служу Королеве. Но только ли это ей нужно? Отпусти ее.       Карлик замолчал, прищурился, глядя в пургу. Снег хлестал его по щекам, ерошил волосы, но Тирион этого не замечал. Все его мысли были обращены к воспоминаниям, к тому, что он видел во время боя, к словам брата. К прошлому. К надежде о будущем.       Внезапно раздался приглушенный вой рога. Затем еще и еще.       - А вот и смерть, идущая за каждым из нас… - глухо прошептал Тирион.