Лед и Пламень

Пламя в считанные секунды превратило деревянные конструкции на воротах в почерневшие головешки-зубья, устремленные вверх. Ворота обуглились, но держались. Дейнерис хотелось проломить их, но она ежесекундно останавливала себя, помня, что от ее действий, возможно, зависят жизни тысяч людей. Пока армия отвлекает войска внутри, доверенные люди должны открыть остальные ворота, чтобы у людей появилась возможность покинуть город, спасаясь от битвы. Королеве не нравилась мысль, что для жителей столицы и она, и Джон сейчас представали захватчиками, но как еще они могли уберечь людей от дикого огня? - Порой приходится делать ужасающие вещи во благо других, - прошептала Дейнерис, наблюдая за тем, как Безупречные подступают к воротам с тараном. При иных обстоятельствах со стен армию поливали бы смолой и градом стрел, но дыхание драконов разогнало защитников и раскалило светло-серый камень. Таран с глухим стуком врезался в ворота, порождая гул по ту сторону. Похоже, защитники не разбежались, они готовились встретить врага. Еще пару раз облив стену огнем, Дени заставила Дрогона отступить. В этом сражении дракон был опасен не только для чужих, но и для своих. Кусая губы, Королева нашла взглядом Джона. Он был там, внизу, среди других воинов. Сердце Дейнерис пропустило удар, но Королева отогнала недоброе предчувствие. Она осмотрела толпу и увидела рядом с Джоном сира Джораха. На миг Дени испытала стыд за то, что слишком часто забывала о своем верном добром медведе. Он прошел с ней через все испытания. Он не был безоговорочно верен, но он поддерживал Дейнерис тогда, когда она в этом нуждалась. - Я сдержу слово, - решила Королева. - Я исполню то, что собиралась. Я делала все для своих людей. И он мой человек. Я смогу отплатить ему за доброту. Таран продавил ворота, а вместе с ними и несколько каменных блоков по бокам. Даже сквозь пыль и падающий снег Джон разглядел по ту сторону провала небольшую горстку золотых плащей, ланнистерских гвардейцев и значительно больше - железнорожденных. - Когда-то Торос из Мира был первым, кто ворвался в провал, - заметил Джорах Мормонт, пока оба воинства выжидали. - Я испытывал зависть к его подвигу. Тогда я думал о том, что должен был занять его место. Тогда бы мое имя сохранилось в памяти других. «Торос не помнил о своем... люди назвали это подвигом, - подумал Джон. - Есть ли подвиг в том, что кто-то первым бросается в бой? В этом ли подвиг? Это только безумие и кровь на клинке…» - Сейчас у многих есть шанс оставить свое имя в истории... - пробормотал сир Джорах. - Если умереть, то умереть героем! В его голосе не было веселья и бравады, он ждал так же, как и другие. Но стоило защитникам города ринуться наружу, Джорах Мормонт был первым, кто встретил их. - Жизнь важнее, - прошептал Джон, высвобождая свой меч из ножен, и мысленно добавил: «Жизни людей, жизни близких, жизни тех, кто доверяет тебе и кого ты поклялся защищать. Это, а не геройское махание мечом». Среди Золотых Плащей в первые же секунды началась паника, и железнорожденные, рассвирепев, взялись за топоры, расчищая себе дорогу наружу. Гвардейцы посторонились, но нескольких парней потоком серого просоленного воинства вынесло наружу. Со стороны они казались алыми каплями крови на серой, чуть припорошенной снегом земле. Тормунд сгорбился, наклонился, как медведь, и те немногочисленные вольники, что пошли с армией в столицу, вслед за ним обнажили оружие. Джон ждал. Он не собирался сломя голову прорываться вперед. По плану им предстояло выманить защитников наружу, не дать заманить себя в лабиринт узких улочек. Безупречные частью встали стеной, не давая кому-либо подобраться к драконам, а частью окружили Джона. Кое-кто предлагал уничтожать врагов драконьим пламенем, но Король и Королева договорились не делать этого. В душе оба стремились к другому миру, к другой жизни. А этого не будет, если люди не станут им доверять. Здесь и сейчас на Джона и Дени смотрел Юг, которому еще предстояло доказать, что Король и Королева достойны доверия. А этого не случится, если они не будут сражаться честно. Дени нервозно смотрела по сторонам. Дрогон под ней шумно вздыхал, чувствуя горячий аромат крови. Королева наклонилась к шее дракона и приказала ему отступить еще больше, а после и вовсе дала возможность взлететь. Ей не хотелось оставлять поле боя у ворот, но ее волновали жители, ей хотелось знать, что происходит за стенами. Тень дракона скользила над Королевской Гаванью, снег с шипением исчезал на чешуйках дракона. Подняв Дрогона повыше, Дени смогла разглядеть, как сквозь остальные шесть ворот города ручейками бегут люди. «Они двигаются слишком медленно, - подумала Дейнерис. - Колокола и бой не напугали их?» Эурон с ревом всадил топор в грудь первого попавшегося вояки, не интересуясь, убил ли он своего или чужого. Но люди Вороньего Глаза давно научились не попадаться своему лорду и Королю на пути, если он разгорячен сражением. Эурон выдернул топор и ринулся вперед, предвкушая услышать новый смачный хруст плоти и костей, предвкушая брызги крови на своем лице и песню чужого стона. Путь ему пересек высокий лысеющий рыцарь с испещренным морщинами лицом. На броне рыцаря красовался вставший на дыбы медведь. Эурон довольно усмехнулся, собираясь снести голову одному из непокорных медведей Медвежьего острова. Рыцарь оказался проворнее, он не выдержал мощи удара топором, но не дал разрубить себя пополам, принял тяжелое лезвие на клинок и с усилием толкнул кракена назад. Эурон расхохотался, лишь самую малость отступив назад - море было его домом и он не боялся качки на земле. Новый удар вынудил рыцаря самого отшатнуться назад. Перехватив древко дальше от лезвия, Эурон взмахнул топором, как косой. Джорах с шипением отшатнулся. Мощный поток воздуха взъерошил ему волосы. Вороний Глаз захохотал и ринулся вперед, занося оружие для удара. Мормонт дернулся, поднимая свой меч обеими руками, чтобы принять удар. Лезвие тренькнуло и переломилось, острие топора со скрежетом съехало по обломку к рукояти. Мормонт с беззвучным стоном упал, его левую руку от кисти и до плеча пронзила острая боль. Перед глазами все померкло. Джорах слышал лишь лязг оружия рядом, далекий звон колоколов и свист топора. Джорах вскинул голову, попытался встать, чтобы если и принять смерть, то стоя. Рядом с ним мелькнула черная тень, и на миг все иные звуки исчезли за чистейшим звоном, похожим на хоровое пение в радужном свете септы. Мормонт здоровой рукой отер пот, грязь, снег и кровь со своего лица и увидел безумную пляску топора против длинного меча. Зачарованный, Джорах несколько мгновений просто лежал на земле, наблюдая за тем, как уверенно отражает более мощные атаки человек, которого Джорах Мормонт не желал называть своим Королем. Человек, который не дал убить Джораха лежачим... Стоило подумать, как одолеть противника, вроде Эурона, но Джон предпочел довериться инстинктам. Он много раз сражался с противниками, которые ничего не знали о чести, и сам научился не думать о ней. Красота и благородство для песен и рассказов, для воображения юных мальчиков, еще не получивших свой первый настоящий меч. Джон много раз сражался с теми, кто шел на него не с мечом, и не боялся ни огромного топора в руках Эурона Грейджоя, ни его залитого кровью лица, ни злорадного оскала. Джон бился против вольного народа, против Теннов, которые хотели сожрать его плоть. Он бился против Болтонов, которые бы с удовольствием освежевали его и скормили псам. Он сражался с мертвыми, зная, что может стать одним из них. И сейчас он не собирался страшиться пирата, привыкшего нападать на безоружных и убивать людей, как скот. Вдруг совсем рядом с ним, уверенно держа меч двумя руками, возник Теон. Джон не ожидал увидеть его. По плану им с Ярой предстояло увести флот к Драконьему Камню, не дав сбежать людям Вороньего Глаза и любому, кто пожелает удрать из столицы морем. - О! Мой дорогой племянник! - обрадовался Эурон и на миг остановился. - А я искал тебя. Хотел добыть себе череп дракона, но для родни я сделаю уступку. Я убью тебя первым. Теон не вздрогнул, хотя оскал дяди чем-то напомнила ему улыбку Рамси. «Ты не Вонючка и никогда им не будешь. Ты сын моря и земли, Железных островов и Винтерфелла. Ты Теон Грейджой», - напомнил он себе. - Я отправлю тебя к Утонувшему богу! - усмехнулся Эурон, поднимая свой топор. - Нет, дядя. Не выйдет. Сегодня ты этого не сделаешь. И никто из твоих людей не найдет дороги к морю. Не пировать тебе в подводных чертогах с предками, - произнес Теон спокойно и крепче сжал рукоять меча. Схватка возобновилась. Теперь Эурон отбивал удары сразу двух противников, а Джон успевал избавляться от железнорожденных, надумавших ударить им с Теоном в спину. Нанося удары, Теон с болью думал о том, что когда-то дал обещание Роббу. Он хотел сражаться рядом с ним, защищать своего названного брата. Но вместо этого он предал Старка. Эту вину Теону никогда не искупить, он сам не сможет себя простить. Но сейчас, сражаясь рядом с тем, кто его злил когда-то, кто с усмешкой смотрел ему в глаза, не обижаясь на шутки, кто тоже был ему братом, пусть даже кракен не желал это признавать в юности, Теон ощущал не страх, следовавший за ним долгое время после игр Рамси, но покой и уверенность. Теон улыбнулся и с новыми силами ринулся вперед, перехватывая инициативу. В его руках был меч, но Теон забыл об этом, как забывал обо всем, наблюдая в детстве за страшной и завораживающей пляской с топорами. Джон отступил, оставил этот бой Теону. Походя молодой кракен выдернул топорик из тела поверженного и, хоть держать и меч, и топор искалеченными руками было тяжело, без сомнений продолжил бой. Эурон более не хохотал, но сверкал яростной усмешкой. И эта усмешка осталась на его губах, когда Теон, извернувшись, нанес решающий удар. Вороний Глаз с непониманием провел ладонью по шее и груди, ощущая струящуюся между пальцами кровь. Вновь усмехнувшись, Эурон попытался поднять топор, но упал назад, уронив свое ужасное оружие на землю. Теон замер, глядя на тело дяди и не видя ничего другого. Рядом сражались люди. Заморские наемники яростно скрещивали свои мечи и кинжалы с топорами. Кололи копьями Безупречные. Дотракийцы с улюлюканьем рубились с моряками. Теон сглотнул и посмотрел на свои руки. Они не стали прежними, но тело искалеченного кракена помнило уроки учителя. Человека, подарившего ему эту победу. Человека, чей взгляд снился Теону в кошмарах. Человека, чье имя всегда будет вызывать боль. - Спасибо, сир Родрик… - хрипло прошептал Грейджой. – Простите меня… Дейнерис закусила губу и вынудила Дрогона еще раз пролететь над городом, чтобы Королева могла лучше разглядеть улицы. Ее нервы звенели, как струны. Внутри все замирало от недоброго предчувствия. Послав дракона вниз, Дени опустилась на высокую стену, окружавшую Красный Замок. Если на улицах еще оставались люди, то они бросились врассыпную, услышав рев Дрогона. Поток пламени, пущенный поверх и лишь немного задевший пару крыш и башенок, еще больше напугал людей. - Они простят мне это, - убеждала себя Дейнерис. - Они простят мне, если я смогу защитить людей. Смолкли колокола. Слышались лишь крики людей, треск огня, звон лопнувшего стекла и отголоски боя у стен города. Внезапно в эти звуки примешался немелодичный звон струны и свист. Дени инстинктивно прижалась к Дрогону и мотнула головой, пытаясь понять, что произошло. Но в следующий миг дракон дернулся и взвыл. Качнулся вперед, распластывая крылья по стенам и крышам домов. - Нет! - вскричала Дени, увидев металлический стержень, торчащий всего на фут ниже ее ноги. - Нет! Королева огляделась, пытаясь понять, откуда выстрелили, но Дрогон оказался быстрее. Ярость взяла верх, и дракон с шумом перепрыгнул на соседние дома, сминая их крыши, а после с рыком выхватил откуда-то из переулка человека в красной броне Ланнистеров и перекусил пополам. Скорпион Дрогон смял движением хвоста, а после тяжело осел на крышах, вновь раскинув крылья. - Нет! - всхлипнула Дени. Она мгновенно пожалела, что рискнула и спустилась посреди города. Рев дракона пронесся над городом, и Джон вздрогнул. Рейгаль издали ответил на этот крик боли. Сердце Джона пропустило несколько ударов, все внутри сжалось от недоброго предчувствия. Оглянувшись на ряды пока не вступивших в бой Безупречных, Джон ринулся в провал разрушенных ворот. Ему приходилось прорываться, сражаться с гвардейцами и железнорожденными. Безупречные и многие другие следовали за ним, но у Короля никак не получалось продвигаться быстрее. Драгоценные секунды утекали сквозь пальцы.