Звуки снова наполнили мир, вырывая Либека из объятий Морфея. Если честно, он и сам не верил, что выживет в том бою. Но генерал-джедай Пат всё же непостижимым образом успел к ним на помощь. И хотя от его фрегата к тому моменту осталась в лучшем случае половина… Он всё же остался жив. Хотя о здоровье говорить не стоило. По прибытии на Секот он прочно прописался в бактакамере, и только совсем недавно его перевели в обычную палату.
Восстановление капитана происходило очень медленно из-за серьёзных повреждений: Либек получил ожоги почти всей поверхности тела, был повреждён левый глаз, и отсутствовала кисть с той же стороны. Однако, несмотря на жуткие раны, капитан сумел выжить и сейчас уверенно шёл на поправку. Ему прописали восстановительные упражнения, которые он пока выполнял, будучи в палате. Однако сегодня особый день: его посчитали поправившимся настолько, что разрешили продолжить восстановительные упражнения в тренировочном зале больницы, под присмотром врачей, естественно.
Восстановление тела – пожалуй единственная цель Либека на данный момент, так как корабль он потерял: то что осталось от фрегата не подлежало ремонту (он уточнил это сразу, как только пришёл в себя), так как в нём сгорело всё, что может гореть. Команды, он, можно сказать, лишился тоже: из численного состава в живых осталось меньше пятой части, вылетевших в рейд на пиратов разумных, да и из них поставить в строй удастся едва ли половину. Некоторые из его экипажа получили столь серьёзные повреждения, что они, как и фрегат, не подлежат полноценному ремонту и будут списаны на берег, как ветераны-инвалиды. Даже немаленькая пенсия от государства, навряд ли обрадует несчастных, которые ему доверились, и которых он привёл к такой паршивой жизни. Либек не знал, как будет смотреть в глаза этим разумным, а также родственникам погибших, ведь это были его воины… Однако предаваться депрессии капитан всё же не стал. Он ведь ещё жив, а значит, может и дальше нести службу, уничтожая проклятых пиратов и работорговцев. Даже если жить ему уже незачем: фрегат был для него, пожалуй, самым близким существом на свете (он, как и многие из тех, кто проводит почти всё своё время в космосе, считал свой корабль живым), а его команда была для него семьёй. Потеряв их, он действительно не представлял, что делать дальше. Единственное, что он знал: он не сдастся, и будет бороться с врагами родной планеты до конца, каким бы он не был. Ну а то, что на сердце появилась ещё одна незаживающая рана… Он стерпит, один раз уже стерпел.
Одевшись без помощи врачей и меддроидов, он, пошатываясь, направился к выходу из палаты. За ним должны были прийти в десять утра по времени Секота, но он специально встал раньше, чтобы успеть собраться. Одевание доставило ему жуткую боль, но он не смог бы стерпеть помощь врачей в этом вопросе. Пресловутая гордость представителя древней военной династии просто не дала этому человеку проявить слабость. Впрочем, идти он всё же мог, правда не быстро и припадая на левую ногу: эта часть тела также капитально обгорела.
– Я думаю, что капитан справится… – Либек не успел дойти до двери: врач, приходящий на осмотр, в компании более молодых практикантов, появился точно вовремя. А вот Имлер сплоховал: не ожидал, что одеваться окажется так больно, поэтому не успел выйти из палаты самостоятельно. – Капитан, – сурово посмотрел на него врач, – вам нельзя одеваться без чужой помощи! Да и ходить, тоже нельзя! – после его слов два практиканта поспешили поддержать Либека. – Я же вам это вчера говорил, причём несколько раз! Это вредит вашему здоровью и замедляет восстановление!
В проём въехало кресло-каталка, представляющая собой особого дроида, помогающего восстанавливаться пациентам. Это чудо инженерной мысли, имело встроенную аптечку, способную не только поддерживать не способного самостоятельно передвигаться разумного, но даже реанимировать пациента в случае непредвиденных осложнений.
– Видите? Вот и ваш транспорт подъехал. Вам стоит поберечь себя, пусть вас сейчас и не интересует собственное здоровье, но такие бравые солдаты, тем более в военное время, просто необходимы нашей планете. Если вы не хотите заботиться о себе, подумайте хотя бы о невинных согражданах!
Имлер Либек, тяжко вздохнул, и с внутренним наслаждением: даже держаться на ногах ему было больно, с помощью находящихся рядом практикантов, сел в предназначенное ему кресло.
– Ну, вот и славно, капитан, – врач ему ласково улыбнулся, – теперь нам осталось добраться до тренажёрного зала.
– Доктор, скажите, как я вообще смогу заниматься сейчас? – спросил он у врача, направляя каталку следом за ним. – Я, конечно, могу ходить и стоять, но честно говоря, даже эти простейшие действия отнимают у меня море сил.
– О, вы всё же признали, что не совсем здоровы, – врач улыбнулся, – на самом деле это особый зал, скорее даже бассейн. Вы будете заниматься под водой.
– Я не смогу сейчас плавать…
– Так плыть вам и не придётся. Вас, вместе с ещё одним сильно пострадавшим пациентом, поместят в полностью герметичный зал, заполненный водой повышенной плотности. Вам придётся ходить, подтягиваться, прыгать, при этом ощущая слабое, обволакивающее сопротивление. Да, вначале вам будет непросто, но я надеюсь, что вы вскоре сможете разработать мышцы и связки, ну и, я надеюсь, что после подобных сеансов, ваши нервные окончания, наконец, начнут функционировать нормально. Скажу вам по секрету: вы на самом деле сейчас полностью здоровы. Да, да, не удивляйтесь, – остановил он желающего его перебить собеседника, – вы здоровы. Мышцы, связки, кожа, нервное волокно – мы всё восстановили в полном объёме. И, несмотря на то, что некоторые мышцы успели немного атрофироваться… ваше тело сейчас полностью здорово и готово функционировать. Однако ваш мозг, попавший под сильнейший прессинг произошедшего, продолжает посылать болевые сигналы в пострадавшие части. Такое иногда случается. Бывает даже люди, потерявшие конечность время от времени могут ощущать в ней боль. В данном случае мы сохранили вам ноги, и руки, но мозг продолжает считать, что они повреждены. Вот такой вот парадокс. Поэтому лёгкое напряжение пострадавших частей, поможет вам постепенно свести ваши боли на нет. Не сразу, конечно же – со временем. О, мы уже пришли, – врач указал Либеку на прозрачную стенку, через которую он увидел обширную комнату.
В подводном зале было множество облегченных тренажёров, пластиковых штанг, гантелей и другого спортинвентаря. А ещё там была девушка в закрытом купальнике, которая пыталась дотянуться до перекладины турника. Пока у неё ничего не выходило.
Признаться, сначала Либек не узнал её, ведь, несмотря на прозрачность воды, всё равно присутствовало небольшое искажение черт. Да и её длинные волосы, сейчас вздыбились, перекрывая ему обзор и мешая заглянуть в лицо. Наконец он её узнал: Элис, секретарша Ибриса.
– Как она здесь оказалась? – спросил Имлер, в удивлении уставившись на Элис. – Она же…
– Честно говоря, мы не просто так выделили вам общий тренажёрный зал, – начал объяснение врач, немного печальным голосом, – у нас было множество пострадавших со схожей проблемой…
– Среди них были люди с моего фрегата?
– Да, – ответил врач, пристально глядя в глаза пациенту, – но мы решили, что вам будет лучше заниматься именно с ней.
– Не понимаю…
– Она в том же состоянии, что и вы, – с затаённой болью в голосе ответил доктор, – вы думаете, никто не заметил ваш печальный и полный боли взгляд? Мы прекрасно понимаем, что вы пережили. Вы потеряли корабль и большую часть команды… Это не ваша вина! – повысил голос врач, пытаясь вывести пациента из вновь накатившей на него депрессии. – Да, вы не при чём! Более того, то, что вы смогли спасти хоть кого-то, показывает ваш профессионализм! Пожалуй, никто не смог бы справиться также хорошо как вы! Но как ответственный человек, вы считаете себя виновным в произошедшем, – голос врача снова стал спокойным, – именно поэтому мы отправили вас к ней, – и он указал на девушку, которая всё же смогла добраться до перекладины и теперь, морщась от боли, пыталась подтянуться.
– Ага, чтобы вывести меня из депрессии, вы решили свести меня с проституткой…
– Капитан, – голос врача стал сухим и твёрдым, а его глаза смотрели на Имлера с яростью, – только ваше болезненное положение, сейчас защитило вас от серьёзной дуэли. Да, – врач снова смерил Либека злобным взглядом, – я бы вызвал вас на бой до потери сознания, без оружия, причём только из-за того, что вы прекрасный офицер. Иначе это была бы схватка до смерти! Я из Мандалора, – пояснил он удивлённому такой реакцией капитану.
– И она тоже? – спросил Либек, указывая взглядом на Элис. После уточнения доктора, он начал догадываться, что Ибрис не просто так взял на пост секретаря эту девушку.
– Да ответил ему врач, – её готовили на элитную телохранительницу, но вмешалась группа новых мандалорцев, которые подвинули от власти её семью, занимающую довольно серьёзные посты на нашей планете и хотели сунуть бедняжку работать в каком-то там производственном комплексе. Она, конечно же, была против и вступила к нам в «Дозор Смерти».
– А потом вас серьёзно прижали? – догадался Либек.
– Из нашего отряда осталась лишь четверть, – с трудом проронил «врач», – остальные ячейки «Дозора», не смогли или не захотели нам помочь. И тогда появился Ибрис. Он нас вытащил, дал работу, в общем, мы смогли неплохо устроиться в Республике.
– И чем же эта девушка на меня похожа? – поинтересовался капитан, быстро пересмотревший своё отношение к Элис. В этом ключе, учитывая характер истинных мандалорцев, все его мысли про красивую куклу и просто подстилку главного интенданта, сейчас казались ему очень постыдными. – Простите за мои слова, – повинился он перед «врачом». – Я не был в курсе её истории, а со стороны казалось…
– Я понимаю, – доктор хмыкнул, и его взгляд потеплел, – и поэтому не держу больше зла. Если даже такой наблюдательный человек, как вы, капитан, поверили в её игру, значит, она прекрасно справилась со своей задачей. Только не вздумайте при ней ляпнуть что-то подобное! Вы конечно не штабист, но и не штурмовик: поверь, она вас за такие слова… Ну, вы поняли. – Имлер кивнул, – что же до вашей схожести: она тоже в депрессии. И по понятным причинам, я хочу, чтобы она снова вернулась в строй.
– А что с ней произошло?
– Во время вашего боя в космосе, местные власти решили устроить на Секоте переворот… ну, вы, наверное, уже в курсе? – Имлер снова кивнул, – так вот: во время боя было нападение на склад. Наши враги хотели выбить командование, то есть Ибриса. Им это не удалось, но Элис, во время схватки получила ранения, в результате чего её наниматель мало того что остался без защиты, так ещё и собой рисковал, чтобы её спасти. Для истинной мандалорки это… очень неприятно. Ибрис с ней, конечно, разговаривал, но она всё же…
– Я понимаю, – Либек снова задумчиво проследил за занимающейся девушкой. – Правда, не знаю, чем здесь могу помочь я?
– Своим присутствием, конечно же. Я надеюсь, что ваши непростые истории, помогут вам восстановиться не только физически, но и духовно. Всё же кому как не представителю древнего рода воинов и мандалорке понять друг друга, – врач подмигнул Либеку. – Ну а теперь держи, – бывший член «Дозора смерти», протянул капитану прибор для дыхания под водой и гарнитуру для связи. – Сейчас вас переоденут, и вы начнёте заниматься. Этот комлинк поможет вам общаться как со мной, так и с твоей напарницей.
Через пять минут люк в бассейн открылся, и Либек нырнул внутрь. Двигаться ему было непросто, и он немного морщился при каждом шаге. Элис заметила его, но не обратила никакого внимания, продолжая заниматься. Имлера это немного задело. Но зная о некоторых нравах и обычаях мандалорцев, он успокоился и направился к ней.
– Здравствуй, Элис, – девушка подняла на него свои глаза, в которых на секунду промелькнул вялый интерес, – похоже, что нам придётся заниматься вместе…
***
– Мастер, – поклонилась графу Дуку датомирка, – вы думаете, что он поверил?
Дарт Тиранус, с задумчивым видом, смотрящий на погасшую недавно сферу связи, обернулся к воспитаннице и окинул её недовольным взором.
– Если бы не принесённый голокрон, тебе действительно было бы лучше сбежать, – девушка при этих словах резко побледнела.
– Почему, мастер, – некогда гордая дочь Датомира, сейчас была словно испуганная тень. Несмотря на махровый матриархат и чрезмерную задиристость датомирок, Дарт Тиранус хорошо знал их характер и умел их укрощать. Они были жестоки, а граф безжалостен, пожалуй, именно так можно было описать процесс «обучения» одарённых датомирок Тиранусом. Поэтому, воспитанницы больше всего на свете боялись своего «учителя», из-за чего, девушка сейчас едва ли не дрожала, глядя на рассерженного человека. – Я ведь…
– Ты проиграла юнлингу, – спокойно сказал граф, отчего руки девушки явственно затряслись, – я навёл справки, – голос Тирануса продолжал оставаться безмятежным, но при этом его собеседница начала медленно отступать к двери, – этот парень сбежал из храма месяц назад из-за того, что никто не захотел взять его в падаваны. Всего месяц! – девушка слегка подпрыгнула от яростного голоса мастера, а где-то на столе лопнул стакан, безжалостно сдавленный Дуку, – ты слышишь!? Месяц! Потребовался ему, чтобы освоить голокрон в достаточной мере, и создать собственный световой клинок. И похоже, за это время он серьёзно подтянул свои навыки, чтобы суметь победить тебя в схватке Силы! А ведь я больше года тренировал тебя в противостоянии подобным воздействиям! И после этого ты проиграла юнлингу, который, по сведениям моих информаторов, в бою никогда не блистал…
– М..м..мастер, – слегка запинаясь спросила девушка, – как я могу искупить свою вину?
– Найди его и убей, – уже спокойным голосом ответил граф. По-видимому, ярость его сошла на нет. – Можешь идти, – он махнул рукой в сторону двери.
Девушка быстро направилась к выходу. Она прекрасно понимала, что, похоже, легко отделалась, ибо если слова мастера правда: а сомневаться в этом не приходилось, то её действительно стоило прибить. Как могла она, Килесш, которая с детства владеет силовой плетью, и которую уже несколько лет, граф Дуку натаскивает в Силовых техниках, проиграть какому-то юнлингу, пусть и с голокроном? Немыслимо. И, тем не менее, это произошло. И сейчас ей нужно будет смыть свой позор. Кровью! Чтобы ни один разумный больше не мог сказать, что она слабачка, не способная справиться с жалким мужчиной!* Руки девушки в ярости сжались, и она ускорила шаг.
– Стой! – резкий окрик графа, заставил девушку замереть, – ты должна знать, что за тобой начнётся охота.
– Мастер?
– Да, Килесш, ты же не думаешь, что я просто дам тебе уйти с голокроном? Сидиус ни за что не поверит в подобный бред. Кроме того, он скорее всего вышлет тебе во след своих наёмников. Так что будь осторожна в своей охоте. Если тебя поймают… Я лично спущу с тебя шкуру, – по спине девушки скатилась капля пота, – будь осторожна, Килесш. Помни: Тёмная Сторона не прощает ошибок!
* – из-за того, что Ферен тоже забрак, подобное поражение для датомирки было ещё более болезненным: она проиграла тому, кого её всю жизнь учили презирать, то есть забраку мужчине.
***
Таллисибет задумчиво смотрела на оранжевый кристалл. В последнее время подобное времяпрепровождения стало для неё привычным. Разобрать меч и смотреть как переливается свет Силы на оранжевых гранях. К тому же это всегда её успокаивало. А сегодня ей как никогда требовалось спокойствие.
Асоку Тано направили в падаваны. Прямым приказом Совета джедаев. И к кому? К Избранному. Якобы чтобы он научился ответственности. Впрочем, эти двое стоили друг друга. Недаром их обоих в храме… не очень любили. Кроме разве что нескольких магистров, оказывающих им и ещё некоторым одарённым свою протекцию.
В то время как падаваны, потерявшие своих учителей на Джеонозисе просиживают свои робы в храме, импульсивная нахалка, а иначе после памятного случая с Альмилой, Таллисибет её просто не называла, попала в ученики к Избранному и отправилась на передовую. Будет неудивительно, если её прибьют в первый же день. Хотя вряд ли. Наверняка Скайокеру не захочется терять доверие Совета и он будет изо всех сил оберегать своего падавана.
Девочка вздохнула и убрала кристалл на место, собирая световой клинок обратно. Сейчас фехтование и разглядывание кристалла стали её единственной отдушиной. Правильно говорят: если дать человеку что-то, чего он желал больше всего, а потом резко отобрать, то можно сломать его. Нет, Таллисибет не сломалась, но надломилась точно. Теперь она не может так же как раньше смотреть мир, целыми днями сидя в храме. А ведь когда-то она считала, что ей никогда не стать падаваном. Потом был учитель и безграничное счастье: её признали достойной! А потом… потом была боль, серость, поддержка со стороны других падаванов, которые также остались без учителей. И… та странная встреча, от воспоминаний о которой на душе до сих пор становилось теплее. Рыцарь Пат своим подарком и добрыми словами, вернул девочке надежду на то, что кто-то из рыцарей или даже мастеров, возьмёт её в ученицы. И тогда она всё же сможет стать полноправным членом ордена, а не обычной побегушкой из Корпуса Обслуживания.
До того момента, как она стала падаваном, она бы без сомнений приняла свою долю и если бы её отправили например в Агрокорпус, то она бы не противилась: такова судьба. Но сейчас ей, уже почти поверившей в то, что она станет полноценным джедаем, больше не хотелось сидеть в Корпусе Обслуживания. Ей хотелось путешествовать! Повидать новые миры…
Таллисибет осторожно погладила рукоять своего клинка, где находился подарок рыцаря. Да, девушка прекрасно понимала, что подобная привязанность к этому человеку неправильна, но… ничего не могла сделать.
Иногда он приходил к ней во сне. Тогда он тренировал её в поединках на мечах, обучал некоторым интересным техникам Силы, которые могла выполнить даже она, обладающая ничтожными способностями в этом деле. Но чаще всего они беседовали о разном: о храме, об ордене, о джедаях, о войне, о падаванах… В общем об очень многом. Эти разговоры достаточно часто противоречили тому, чему её учили до этого. Некоторые темы вообще могли показаться преступными любому джедаю, но… чем больше они затрагивали подобные темы, тем чаще она стала замечать, что соглашается со своим иллюзорным собеседником. Это смущало девушку, для которой догмы ордена раньше были непреложным законом. Она злилась: на себя, на Пата, на свои мысли, в конце концов. Она даже думала рассказать обо всём гранд-мастеру или кому-то из совета, но… побоялась исключения из ордена за вольнодумие. И к тому же: что в этом плохого? Это же всего лишь сон, не так ли?
