Знаете, сицилийцы умеют врать. Они врут бесподобно. Я сицилиец. Мой отец был чемпионом в тяжёлом весе по вранью. Я усвоил язык телодвижений. Когда мужчина лжёт, его могут выдать семнадцать жестов, семнадцать движений. У женщин их двадцать, у мужчины семнадцать. Если вы их знаете так, как знаете своё лицо, — у вас есть самый эффективный детектор лжи в мире. True Romance
Много столетий назад Сицилию завоевали мавры. До этого сицилийцы были похожи на жителей северной Италии. У них были светлые волосы, относительно бледная кожа и голубые глаза. Но потом пришли мавры. И они изменили эту страну. Они так много трахали сицилийских женщин, что полностью изменили внешность будущих сицилийцев. Светлые волосы, белая кожа и голубые глаза превратились в чёрные волосы, смуглую кожу и карие радужки. Разве не удивительно, что и по сей день, сотни лет спустя, сицилийцы носят в себе этот ген мавров? Адриана родилась на Сицилии, но не была похожа на своих родителей, как и на других жителей острова. Красивые густые волосы были не чёрными, а тёмно-каштановыми, у неё была поразительно светлая кожа и зелёные глаза — верный знак ведьмы. Мать Адрианы Луиза была известна всем как потомственная колдунья, её приглашали повитухой к роженицам, а также часто просили сварить то или иное зелье больным. Дочь её ждала бы та же участь травницы и повитухи, если бы Дон Формизано, которому Луиза однажды помогла вылечить внука, не отправил Адриану в Англию, в школу чародейства и волшебства. До одиннадцати лет Адриана росла спокойной и работящей девочкой. Она часто играла с тем самым Томассо — внуком Дона Формизано, которому её мать спасла жизнь ещё малышом. Он стал её первым верным товарищем и настоящим другом. Девочке грустно было покидать семью, родные края и лучшего друга Томассо, но это был её единственный шанс добиться чего-то в жизни. В Хогвартсе Адриана быстро освоилась. Она имела особенный талант в зельеварении, благодаря чему стала любимицей профессора Слизнорта. Тот часто приглашал её на вечеринки Клуба Слизней, где девушка заводила полезные знакомства. Благодаря этим связям красивая талантливая Адриана обручилась, едва ей исполнилось шестнадцать. Старшекурсник Тадеуш Мракс дождался, пока она окончит Хогвартс, и взял её в жёны. Они не успели посетить Италию для знакомства с родителями Адрианы, ведь Тадеуш умер при достаточно таинственных обстоятельствах уже через полгода после свадьбы. Молодая вдова недолго носила траур. Вскоре она вышла замуж во второй раз, за отца Тадеуша. Когда через год и старший Мракс скончался, Адриана унаследовала их родовое поместье и немалое состояние. Третьим мужем Адрианы стал Александр Забини. Он красиво ухаживал за молодой, теперь уже небедной вдовой, обещая ей золотые горы. Но как оказалось в итоге, он опасался её репутации, а потому после свадьбы держал под постоянным контролем. Александр запрещал ей заниматься любимым зельеварением, а также прикасаться к любым зельям в их особняке. Не имея возможности принимать противозачаточное, в двадцать лет Адриана родила мальчика. Так у белокожей красавицы появился смуглый кареглазый малыш — будущий наследник рода Забини. Успокоившись тем, что «привязал» жену ребёнком, Александр поддался на уговоры любимой жены и позволил Адриане вновь практиковать зельеделие. Он умер через два года после рождения сына: подавился за ужином. Уже после смерти Забини об Адриане поползли нехорошие слухи, но вместе со слухами с каждой новой кончиной её очередного мужа богатство её также увеличивалось, делая её всё более завидной невестой. Адриана выходила замуж ещё три раза и неизменно хоронила своих супругов. В конце концов Адриана перестала искать счастья в магической Британии и вернулась в Италию. Она отправила Блейза учиться в Хогвартс, оставив ему часть счетов покойного Александра, а сама богатой и успешной вернулась в отчий дом. Блейз никогда не чувствовал материнской любви или привязанности. Адриана была холодной и резкой, сколько он себя помнил. Возможно, именно поэтому он заменял недостаток материнского тепла женской лаской уже лет с четырнадцати. Дафна Гринграсс была для него особенной девочкой. Ей одной хватило ума и хитрости сделать себя его постоянной девушкой. К тому же внешне она очень напоминала ему Адриану. Любовь Дафны была необходима ему вплоть до окончания Хогвартса, а потом, когда Поттер победил, Забини решил переждать эхо войны на родине матери. Оказалось, что Томассо Формизано был теперь в Сицилии вместо своего деда — уважаемым Доном. Он так и не завёл семьи, тоскуя по первой своей любви — Адриане, чья мать когда-то спасла ему жизнь. Вернувшись, Адриана вышла замуж за Томассо, надеясь, что седьмой брак окажется счастливым. Так и случилось. Они вдвоём занимались семейным бизнесом Формизано, используя связи Адрианы в магической Англии. Вскоре Адриана родила ещё одного сына, но на этот раз желанного и от любимого мужчины. Увидев идиллию матери с магглом-мафиози, Блейз наконец понял, что он отныне сам по себе. Что ему не светит унаследовать богатство матери за исключением поместья Забини и что ему нет места в солнечной Италии.***
31 мая 2032 года вся общественность магической Британии находилась в полнейшей растерянности. В последний день подачи документов о выдвижении кандидатов на пост министра действующий министр магии Гермиона Малфой так и не зарегистрировала свою кандидатуру. Вместе с этим, свои документы о выдвижении подала член её команды — Полумна Лавгуд. Персиваль Уизли, единственной соперницей которого в предвыборной гонке стала теперь Лавгуд, никак не смог прокомментировать ситуацию. Вероятно, его самого глубоко удивило происходящее. На следующий день ни один журналист так и не смог получить в Министерстве магии ответов на свои вопросы о случившемся, потому как Гермионы Малфой не оказалось на рабочем месте. Утром на её письменном столе в кабинете нашли заявление об уходе в отпуск, вплоть до 8 июня — дня выборов. Исполняющей обязанности министра Гермиона временно назначила Полумну Лавгуд. В полдень того же дня весь магический Лондон снова был повергнут в шок. На всех прилавках книжных магазинов появилась долгожданная вторая книга известного автора Эббигейл Бэгшот. На обложке книги с откровенно странным названием «Карточный домик vol.2» был изображён коллаж, состоящий из двух половин фотографий: левая и правая части лица мужчины и женщины являли собой единое целое. Слева — половина головы Гермионы Малфой, справа — её мужа Драко. Те, кто успел прочесть хотя бы половину текста, говорили о том, что это, вероятно, самая скандальная книга в истории магии. Были раскрыты многие семейные секреты рода Малфой, а также пикантные подробности начала отношений небезызвестной супружеской пары. Услышав новости о выходе этой книги, Гарри Поттер поспешил с работы домой к жене. Когда он ворвался в свой дом на Гриммо, Джинни уже сидела на кухне, а перед ней лежал открытый экземпляр. — Ты это читал? — спросила она слегка обеспокоенно. — Н-нет, а что там? — ответил Поттер, внутри которого всё похолодело.***
Что было ещё более странно, ни Драко Малфоя, ни Гермионы никто так и не смог нигде найти. Их друзья, знакомые и служащие лишь разводили руками перед бесчисленными посетителями Малфой-Мэнора, «Нимфадоры» или любого другого места, где те обычно бывали. Делами организации «Нимфадора» от имени Малфоя занимался некий гоблин Рикберт, отказывающийся давать любые комментарии. За Мэнором смотрели домовые эльфы, а Грегори Гойл, телохранитель Малфоев, понятия не имел, где хозяева особняка. Англия ещё долго отходила от информации, которую получила из биографического романа Эбби Бэгшот. Рональд Уизли, чьё имя не раз поднималось в тексте, так же, как и сама Бэгшот, отказался как-либо комментировать написанное и попросил оставить его с семьёй в покое. Под шумок прошли выборы, на которых с большим перевесом победила Полумна Лавгуд. Персиваль Уизли заявил, что больше никогда не станет выдвигать свою кандидатуру на этот пост. В первый же свой рабочий день Полумна нашла на рабочем столе в бывшем кабинете Гермионы несколько предметов. Небольшой каменный колодезь украшала открытка, к которой была привязана бутылочка с серебристой жидкостью. В открытке было написано: «Прими наши поздравления, Полумна. Ты будешь отличным министром. М.» Луна попросила секретаря, чтобы её не беспокоили, и вылила содержимое прозрачного фиала в Омут Памяти. Она не стала дожидаться Блейза, прежде чем окунула голову в воспоминание. 30 мая 2032 года, Некоммерческая организация «Нимфадора» — Не хочу врать, что рад тебя видеть, Забини. — И тебе привет. Чем обязан? Драко не предложил Блейзу присесть, но и сам не садился. Их разделял громадный дубовый стол в его кабинете. — А ты молодец. Использовать Дафну и её деньги, чтобы попытаться достать меня. Браво! Вот только одного ты не учёл. Между тобой и Гермионой избиратели выберут Гермиону. — Я использовал деньги Дафны точно так же, как Гермиона использовала твои в своё время. Так в чём же разница? — Забини откровенно улыбался. — Ну, наверное, разница в том, что Гермиона стала бы той, кем она стала, и без моей помощи. Кроме того, мы женаты, и деньги эти, считай, общие. А что получила от тебя Гринграсс? Пустые обещания и неплохой секс? Ты даже переплюнул мамочку, Забини, та хоть выходила замуж ради богатства, ты же, как обычная шлюха, просто спишь за деньги. — Ты ни черта не знаешь! — вышел из себя Блейз, но подозрительно быстро взял себя в руки и продолжил слащаво спокойно: — Драко-Драко-Драко… Если ты пытаешься меня задеть, ты, конечно же, можешь попробовать. Но признай, ты проиграл. Я не виноват, что Дафна настолько тупоголовая и сорит деньгами ради того, чтобы меня удержать. Я никогда ничего не обещал ей. Любовь делает нас слабыми, она это знает и всё равно поддаётся. Сама виновата. И с её деньгами у меня есть все возможности вывести тебя на чистую воду. Как только я начну финансовое расследование, ты сядешь. Затем в вынужденную отставку уйдёт твоя милая жёнушка, а ещё немного позже — присоединится к тебе в Азкабане. — Нет, дорогой Блейзи. Проиграл ты. Нет абсолютно никаких доказательств того, о чём ты тут наговорил. Та сумма, что ты натрахал у Дафны, уйдёт впустую, а на выборах ты проиграешь Гермионе. Тронь меня со своим финансовым расследованием — и я трону твою семейку в Италии. Это ведь то, что ты пытался показать мне, когда вернулся в Лондон, — мы в одной лодке. Никому не нужен министр с тёмным прошлым, а оно у тебя именно такое. Драко откровенно блефовал, и реакция Забини ему явно не нравилась. Тот смотрел на него с улыбкой победителя: — Именно поэтому не я выдвину завтра свою кандидатуру. Ты помнишь Полумну? Бывшую честную журналистку с кристальной репутацией, героиню войны и безукоризненную служащую Министерства магии? — Только не говори, что ты и ей залез в трусы… — Что тут сказать, женщины меня любят, Драко. Особенно одинокие и глупые настолько, чтобы быть открытыми, — Забини развёл руками. — Вот за кого проголосуют после того, как мы поднимем на уши всю Англию, обнародовав то дело Долохова. Мне даже не придётся снова спать с Дафной ради денег. Я поражён тому, как вы приструнили Поттера, но даже он вам не поможет. Полумна знает только часть истории — остальное мы разархивируем и обнародуем. Что скажешь? Драко знал, что Забини отлично читает его язык тела. Ещё в Хогвартсе, когда Малфой был в ярости, лицо его не выдавало этого ни единым мускулом, но вот кулаки всегда невольно сжимались. Драко сжал кулаки лишь на долю секунды, а затем с усилием их разжал, оставаясь внешне поразительно спокойным. Забини это, естественно, заметил, но не подал виду. — Я всё не пойму, Забини, какого хера тебе нужно? Денег? Так я сам отправил тебя к Гринграсс сто лет назад. Женись и купайся в богатстве… — Того же, чего и тебе, Малфой. Власти. Признания. Самостоятельности. Я женюсь, не переживай. Но так же, как и ты, на министре магии. А тогда я смогу брать, что захочу. Деньги, влияние, популярность. Может, мне тоже создать благотворительный фонд, м? Законодательная база по отмывке денег через них ведь уже налажена? — Знаешь, мне не верится, что ты смог так мастерски поиметь двух прекрасных, полагаю, любящих тебя женщин. И всё это без каких-либо терзаний совести, верно? Катись нахер из моего кабинета. — Я предлагаю Малфоям капитулировать, — сказал Забини, уже развернувшись к дверям на выход. — И тогда я не потоплю вас сразу. Дверь захлопнулась, и Луна приготовилась, что её выбросит из воспоминания, но этого не произошло. Земля действительно ушла из-под ног, но перед глазами всё ещё был кабинет Малфоя. Блейз совсем не так передал ей их с Малфоем разговор. Она знала, что Драко нечист на руку и что Гермиона способствовала его махинациям, но она не знала, что Блейз ради этого всё ещё спал с Дафной, вынуждая ту платить ему. Отчего-то Луна почувствовала, что в груди неприятно щемит. Предательство Блейза когтями впилось в душу. Все его уговоры, все доводы о том, что отношения с Дафной последние семь лет — это лишь фарс в прессе для поддержания их имиджей, — оказались ложью. Просьбы Забини скрывать их собственные отношения, якобы для создания эффекта неожиданности перед выборами… Все недомолвки, его «деловые» поездки, лукавые улыбки и виноватый взгляд разом всё расставили по своим местам. Слёзы застелили глаза, но она продолжила смотреть. Драко из воспоминания заговорил: — Я сейчас чувствую себя довольно глупо, разговаривая сам с собой, но я уверен, что вы обе должны получить моё воспоминание об этом разговоре и просмотреть его. Даф, я знаю, что ты любишь его, но неужели оно того стоит? Лавгуд, прежде всего моё тебе почтение. Видимо, это правда, что когтевранцы столь же коварны, как и слизеринцы, но им хватает ума не палиться и сохранять репутацию. Я недооценил тебя. И всё же, о том деле Долохова, мы с тобой видели лишь вершину айсберга. Это не только тайна Гермионы, это ещё и тайна Поттера. Полезешь в тот архив, потопишь не только её, но и главу Аврората. Что делать со всем этим — решай сама.***
22 июня 2032 года, Один из пустынных пляжей Гаваны, Куба Ветер трепал её непослушные волосы, а в воздухе пахло солью. Гермиона бросала небольшую палку в воду, и Бумеранг, с удовольствием вылавливая её в мелких прибрежных волнах, приносил обратно. Гермиона хохотала и гладила намокшую собаку: — Молодец, хороший мальчик, апорт! Они играли так какое-то время, пока она не увидела вдалеке до боли знакомую и такую родную фигуру. Даже босиком, с подкатанными льняными брюками и в расстёгнутой пляжной рубашке, Драко Малфой умудрялся идти так, словно ему принадлежал весь мир. Отчасти это было правдой — мир Гермионы действительно был в его руках, и она была этому рада. Она искренне улыбнулась ему, и они с Бумерангом побежали Драко навстречу. Он сначала потрепал по голове своего подросшего пса, а затем крепко обнял жену. — Ну как? — Рикберт говорит, всё прошло как надо. Мы официально не имеем отношения ни к чему незаконному. Большинство денег переведено на кубинские счета, остальное — к маме во Францию. — Ты думаешь, мы сможем когда-то вернуться домой? — Мне кажется, твой дом там, где твоя семья. А моя семья — это ты, Гермиона. — И что мы будем делать теперь, Драко? — Предлагаю жить, — он улыбнулся ей и обнял ещё крепче, шепча на ухо: — Просто жить.