~*~
— Тэхён и Чимин уже в пути, — выкрикнул Сокджин из кухни. — Я сказал им, что ни у кого нет настроения веселиться, но они заверили, что не будут против и похандрить. Юнги шумно выдохнул и принялся ковырять вилкой в небольшом яичном пироге, предложенном ему Сокджином, когда они зашли в квартиру. Намджун осторожно следил за ним, пока Сокджин суетился на кухне. Перевалило за полдень, Мин знал, что Хосок сейчас, скорее всего, был с кем-то там на свидании. На самом деле Юнги знал, что это не было настоящим свиданием, но тот факт, что Хосок так это назвал, говорил о многом. Юнги был удручён. Ногти его были покусаны, глаза отяжелели. До зудящего чувства хотелось курить, но пачка кончилась, да и Сокджин в любом случае не позволил бы курить в квартире. Всё равно Юнги нужно было бросить. — Не хочешь поговорить? — спросил Намджун. — Это из-за Бантан? — Иногда я хотел бы никогда, блять, не попадать в Бантан, — неожиданно признался парень. — Но... это как зависимость. Лёгкие деньги. Не знаю, чем ещё я должен заниматься. — Тебе не стоит подвергать себя нежелаемым сексуальным ситуациям. Даже если они с людьми, которым ты доверяешь, — проговорил Намджун. — Откровенно говоря, ты выглядишь паршиво, Юнги. Клянусь, каждый раз, как я тебя вижу, ты всё худее. Ты вообще ешь? — Да, блять, я ем, — ответил Юнги резко. Он даже сделал большой кусок от яичного торта, чтобы это доказать, и заставил себя всё проглотить. — Значит, это из-за того парня? — Какого парня? — спросил Сокджин, медленно пройдя в комнату и заняв место на диване рядом с Намджуном. — Хоссан? — Хосок. Прекрати, блять, делать вид, будто не знаешь его имени, — проворчал Мин. — Вы, парни, снова переспали друг с другом, верно? — спросил Сокджин. — Я этого не понимаю. — Просто расскажи ему о своих чувствах, — подал голос Намджун. — Он знает. Он не тупой, — проговорил Юнги со вздохом. — Думаю, он всегда знал. Сокджин поджал губы. Он познакомился с Юнги, когда Мину было двадцать два. Однако Юнги и Хосок знали друг друга до этого годами, и пусть даже Мин и Ким были близки, они были знакомы всего лишь два года. Сокджин знал о Юнги и его прошлом многое, но последний не рвался обсуждать с ним сложности своих взаимоотношений с Чон Хосоком. Конечно же, Сокджин был осведомлён о его чувствах, но лишь в общих чертах. — Это из-за того, что ему некомфортно состоять в гомосексуальных отношениях? — спросил Сокджин с любопытством. — Он произвёл на меня подобное впечатление. — Правда? А на меня — нет, — заговорил Джун. — Я имею в виду, вы довольно-таки увлечённо целовались на вечеринке. — Подожди, — Юнги посмотрел на друзей. — Что произошло? Сокджин вздохнул и ущипнул Намджуна за руку, последний же от парня отмахнулся. — Вы с Хосоком пьяными целовались на моём диване. Вы оба были пьяны просто в хлам, так что я не удивлён, что вы об этом забыли. Юнги застонал. Конечно, они целовались. Подобное случилось не единственный раз, это уже произошло в хосоковой кровати, а сам Хосок буквально сказал ему остановиться. Чёрт, возможно даже, что они и раньше целовались и, возможно, оба об этом забыли. Раньше они вместе ходили на вечеринки и вместе напивались. — Послушай, — произнёс Намджун, наклоняясь вперёд. — Может быть, он знает, а может думает... что тебя что-то удерживает? Может, он чувствует, словно просто не может ничего сказать. Вам необходимо поговорить. Вы не можете просто продолжать трахаться и надеяться, что вы каким-то образом переоргазмируете свои чувства. Сокджин прыснул и прикрыл ладонью рот, сдерживая смех. — Переоргазмируете свои чувства? Вау, такого я ещё не слышал. — Ммм, что ж, это правда, — проговорил Джун. — Секс — это ещё не всё. И да, я в курсе, что не кажусь тем, кому стоит говорить о сексе, но я знаю пару-тройку вещей о нём. И я также осведомлён, что необходимо общение. Юнги знал, что Намджун был умён. Он изучал право и совмещал с учёбой работу в агентстве своей матери, но он был мудр для своего возраста. Когда они впервые встретились, Намджун спокойно выслушал все вопросы от Юнги. Порой, в том, что Джун спокойно принимал тот факт, что Сокджин трахался с несметным количеством людей на камеру, не было никакого смысла. Мин понятия не имел, как Намджун мог сталкиваться лицом к лицу с этими личностями в их повседневной жизни. Даже если Ким не хотел секса, он хотел Сокджина. Как он мог делить его с кем-то? Если бы у Юнги был Хосок... если бы они были друг у друга... он бы не делил его с кем-то. И Юнги бы не хотел, чтобы Хосоку хотелось его делить. Он бы хотел, чтобы они были только вдвоём. — Я чувствую, как становится всё труднее и труднее заговорить с ним, — признался Юнги. — Ну да, и ты позволяешь своим чувствам гнить, — просто проговорил Сокджин. Намджун лишь закатил глаза. — Иногда с нами нелегко, понимаешь? Порой я чувствую себя... неполноценным. Я бы хотел, чтобы Сокджину было достаточно меня. И он это знает, — парень выждал паузу, взглянув на Кима. — Но мы говорим об этом. Однако ты не желаешь такого рода отношений, Юнги. Ты хочешь кого-то, кто был бы только твоим, и наоборот. Но, может, Хосок не может дать тебе этого. Или может. Ты просто слишком боишься это выяснить. — Во-первых, иди нахуй, — выпалил Юнги остро. — Во-вторых, я не боюсь. — Слышал? — саркастично спросил Сокджин своего парня. — Он не боится. — Ты чересчур эмоционален, чтобы работать в порно, — заявил Намджун. — Согласен, — кивнул Джин. — Ты должен уволиться. — А дальше что? — прошипел Мин. — На улицах жить? — Ты окончил колледж. Ты можешь найти приличную работу. Но ты боишься отказа, — повторил Намджун твёрдым голосом. — Я знаю, понятно? Я, блять, это знаю. И я не нуждаюсь в оценке от вас двоих! — Юнги внезапно вскочил на ноги и с громким стуком бросил свою тарелку с нетронутой едой на кофейный столик. — Не нужно говорить мне, кто я такой. Я уже и так знаю, что облажался. Не надо мне об этом напоминать. — Ты не из тех, кто подходит для порно, Юнги, и... Сокджин был вынужден прерваться, когда дверь в квартиру широко распахнулась, впуская весьма энергичных Тэхёна и Чимина. Когда Юнги взглянул на них, после снова переведя взгляд на Намджуна с Сокджином, он поразился этому сильному чувству, словно ему здесь не место. Конечно, они все были друзьями, и Юнги понимал, что они все заботились о нём по-своему. Однако вместе с этим, они все были довольны тем, кто они есть. Юнги — нет. Поначалу порно будоражило. Но не теперь. Теперь это были просто деньги. Теперь Юнги не хотел спать с Тэхёном или Чимином, или кем бы то ни было, кого хотели бы видеть с ним Бантан. Он не хотел дрочить на камеру и загружать это для зрителей. Он не хотел, чтобы люди обсуждали, как это горячо. Но это не значило, что он перестанет этим заниматься. И это не значило, что всему не было предела. На еблю перед камерой всё ещё стояло определённое требуемое качество. С Хосоком оно повышалось. Возможно, если бы Юнги занимался этим только с ним, он бы не чувствовал внутри себя эту дыру, яму печали. — Хэй, хён, — произнёс Чимин, поглаживая Юнги по плечу. — Как ты? — Нормально, я в порядке, — пробормотал старший. — Правда вот, я думаю, что пойду домой сейчас. — Что? Нет! Мы только пришли! — запротестовал Тэхён. Даже когда он казался грустным, он продолжал ярко светить с обнадёживающей улыбкой на лице. За это Тэхён и нравился Юнги. Конечно, он мог вести себя серьёзнее, но он также был добрым и лучезарным. Какое-то время Юнги пытался переключиться с Хосока на Тэхёна, но этого так и не получилось. К тому же Тэхёну нравился Чимин и, возможно, множество других людей. Может, ему нравился и Юнги, но не так. Они целовались вне порно, и на этом всё. Не было этого съедающего чувства тоски, когда они находились порознь, появлявшегося без Хосока. — Да, если ты пойдёшь сейчас, мы просто проводим тебя до дома, — проговорил Чимин серьёзно, скрестив руки на груди, пытаясь выглядеть устрашающе. — Ладно. Делайте, что хотите, — произнёс Мин, после чего вышел из квартиры под удаляющиеся позади по мере увеличения его шагов протесты друзей. — Хён! Подожди, я хотел рассказать вам о моём прослушивании! — выкрикнул Тэ, удержав закрывавшиеся двери лифта. Он и Чимин присоединились к Юнги, ворвавшись в его личное пространство. — У меня прослушивание, — повторил Тэхён с улыбкой. — Настоящее. — Он уже рассказал мне об этом, — проговорил Чимин, поведя плечом. — Это точно не порно. Следующее, что надо знать: он станет настоящей кинозвездой и оставит нас. — Нет, никогда, — произнёс Тэ, искренне улыбаясь Паку. — Но да, то есть, возможно я и не получу роль. Но я всё равно взволнован. Мне сказали, что у меня подходящее для роли лицо. Что контрастирует с разговорами о моём члене на сайте Бантан. Юнги усмехнулся. — Мило. Надеюсь, ты получишь роль, парень. — Спасибо, хён. Но, хэй, в то же время я всё ещё планирую пару съёмок с Бантан. Хочешь сняться со мной? Чимин отвёл взгляд; Юнги знал, что парень хотел сделать это незаметно, но нет. Мин заметил. — Я не знаю, Тэ. — Или, ещё лучше, не хочешь тройничок? — Тэ качался на пятках, пока лифт спускался к вестибюлю. Юнги ничего на это не ответил; раздался звон, прежде чем двери лифта раскрылись, и они втроём вышли из него. — Не хочу секс втроём, — произнёс Чимин. — У меня таких уже было достаточно, слишком много конечностей. У меня нет никакого терпения сосать два члена. — Я не имел в виду тебя, — проговорил Тэхён пренебрежительно. — Я имел в виду себя, Юнги и Хосока. Хосок горячий, но я думаю, что ты в курсе. Я бы с ним потрахаться не прочь. Юнги проглотил вязкую слюну. Он не мог представить в голове ни одной картинки. Это было слишком дико, слишком слишком. У Юнги было несколько тройничков за всё время в Бантан, но с мимолётными людьми. Никто из них не задерживался. Сокджин больше кого бы то ни было предпочитал секс втроём. Юнги склонялся к позиции Чимина. С тройничком появлялось слишком много забот, слишком много вещей необходимо было учитывать. — Я не знаю, Тэ, — прошептал Юнги. — Хосоку может не понравиться эта идея. — Тогда он может наблюдать, — продолжил Тэ, даже когда они вышли из здания и начали спускаться вниз по улице. — Будет зрителем. — Чувак, расслабься, если он захочет, то скажет тебе, — сказал Чимин. Юнги вздохнул, и на протяжении оставшегося до дома пути терзал зубами нижнюю губу. Он думал о том, каково будет Хосоку наблюдать за ним с кем-то ещё. Он думал о том, что сказали Сокджин и Намджун. Конечно, они были правы. Сокджин и Намджун странным образом оказались единственными здравомыслящими людьми в их группе друзей.~*~
Бывшие становятся бывшими не просто так. Хосок и забыл, что именно его так зацепило в Хёрин. Конечно, она была красивой и легко ладила с людьми, но как только Хосок сел с ней в ресторане, он обнаружил себя скучавшим и зависшим. Хёрин говорила о доме, Кванджу, но Чон прочно прижился в Сеуле и теперь не мог понять тех вещей, о которых она толковала. В какой-то степени он жалел, что сестры не было рядом. Он скучал по ней, но понимал, что не мог по-настоящему открыто поговорить с ней обо всём, что происходило в его жизни. Если бы он рассказал обо всём, Давон бы взбесилась и, скорее всего, влепила ему затрещину за всё, что он натворил. Человеком, с которым Хосок желал поговорить, был Юнги. Мин Юнги. Всегда Юнги. Так что как только Хосок пришёл сюда с Хёрин, мыслями он вернулся к Мину и тому дню, когда они сидели в похожем ресторане. Середина семестра хорошенько потрепала его. Он был на первом курсе, тогда как Юнги учился на втором. Они были соседями. Когда Хосок вернулся в их общежитие, ёжась от промозглого осеннего воздуха, Юнги поднялся со своего стола и положил ладонь на хосокову щёку. — Выглядишь ужасно, — заявил старший. — Промежуточные экзамены, — объяснил Хосок и уткнулся лбом Юнги в плечо. Он был мягким, тёплым и успокаивающим, и Чон просто хотел, чтобы парень его обнял. — Кажется, я их все завалил, хён. — Нет, наверное, ты хорошо справился, — уверял Юнги, ободряюще гладя младшего по спине. — Уже поздно. Ты поел? — Нет, хён, — пробормотал Хосок, обвив руками юнгиеву талию и вдохнув запах цитрусового геля для душа, смешанного с хосоковыми свечами с ароматом ванили. — Ненавижу тут есть, — прошептал Чон, признавшись, что хотел бы выбраться куда-нибудь ненадолго. Он просто желал танцевать. Он не хотел торчать в аудиториях. — Тогда пошли, — проговорил Юнги уверенно. — Я отведу тебя поесть, хорошо? Хосок вздохнул и отстранился, прежде чем согласно кивнул. Старший широко улыбнулся и взял пальто. Они заказали такси, и Юнги привёл Хосока в дешёвый ресторанчик на улицах Сеула, в котором, как он заявил, готовили превосходные шашлыки из баранины и стейки. Это место было оккупировано большим количеством людей, так что парням пришлось занять столик у входа. Однако еду принесли быстро, и они начали неспешно есть, наслаждаясь теплом. Юнги говорил о музыке, над которой работал, а Хосок восхищённо слушал с широко распахнутыми глазами. — Мы должны почаще так выбираться, — произнёс Чон. Старший улыбнулся и кивнул, отправляя себе в рот ложку риса. Ресторан был украшен жёлтыми светильниками, придававшими месту атмосферность. Хосок сидел к ним спиной, так что они светили Юнги на лицо. Их свет отражался в юнгиевых глазах всполохами, заставлял мерцать чёрную чёлку. Младший было потянулся убрать волосы со лба Мина, но всё же не сделал этого. Его любимым занятием было видеть Юнги ранним утром со взъерошенными волосами, открывавшими вид на лоб и выразительные брови. С этим вполне мог посоревноваться вид Мина при свете жёлтых огней в тусклом ресторане. Хосок знал, что пялился. Юнги перехватил его взгляд и дразняще показал язык. Всё чаще люди выходили и заходили в помещение, впуская холодный воздух. По вечерам осень ощущалась как настоящая зима, и воздух становился особенно морозным. — У тебя на лице соус, — неожиданно проговорил Юнги, указывая на пятнышко в уголке хосоковых губ. — Оу, — Хосок окинул взглядом стол, но старший оказался быстрее, взяв салфетку и протянув её Чону. Хосок вытянул руку ладонью вверх, и когда Юнги вложил ему в руку салфетку, их ладони соприкоснулись. Юнги застыл, Хосок тоже. — Хосок-а, — тихо произнёс Мин. — Ты замёрз. — Салфетка упала на стол, Юнги заключил ладонь Хосока в своих руках. Они были тёплыми, крепкими и успокаивающими. — Давай я скажу им, чтобы усилили отопление, — предложил старший и дёрнулся на стуле, готовясь встать, но Хосок усилил хватку на его руках. — Нет, хён, всё в порядке, — проговорил парень. — Ты уверен? Хосок улыбнулся. Юнги смотрел на него с такой заботой в мерцающем при свете взгляде. Чон чувствовал тепло, глядя на такого Юнги перед собой. — Да, хён. Мне тепло. Мин сел обратно, но перед этим провёл большим пальцем по губе Хосока. — Соус, — коротко объяснил он. Остаток вечера прошёл нормально. Они дошли пешком до общежития, прижимаясь друг к другу, ища друг у друга тепла. И теперь, сидя перед человеком, которого он теперь не знал, Хосок осознал, что должен был поцеловать Юнги той ночью. Он должен был поцеловать Юнги несколько раз за всё время их знакомства, но та ночь была одной из множества идеальных возможностей. Они могли бы поцеловаться возле общежития, потому что холод прекрасно контрастировал бы с теплотой их губ. Хосок жалел, что не занялся любовью с Юнги той ночью. Он жалел, что не целовал оголённую юнгиеву кожу медленно, так, чтобы они почувствовали всё. Не трах, не ебля на одну ночь. Он жалел, что не говорил Юнги, каким красивым он тогда был. Каким красивым он является. Но Хосок не сделал ничего из всего этого, потому что точно не знал, что чувствовал. Конечно, у него была эта влюблённость, и тогда он списал всё на неё. На влюблённость. — Хоби? — голос Хёрин был резок. Хосок моргнул, и её лицо снова оказалось в фокусе. — Прости, — пророптал парень. — Я... сегодня сам не свой. — Хмм. Твоя сестра упоминала, что ты проходишь через что-то сейчас. Я понимаю, — проговорила Хёрин, кивнув. После чего девушка улыбнулась и опустила взгляд на стол. — Вообще-то твоя сестра в какой-то степени хотела, чтобы я сказала тебе что-нибудь разумное. Она сказала, что... у тебя что-то есть с твоим другом? Хосок почувствовал, как покраснело лицо, и застонал от бессилия. — Нет, — произнёс он, тряхнув головой. — Давон сумасшедшая. — Это не подразумевалось как свидание, Хоби, — объяснила Хёрин. — Я просто думала о тебе и решила, что мы можем поговорить. Тебе действительно не стоит волноваться. Что происходит? Расскажи мне. Он не хотел говорить ей. — Просто... просто дело в работе, — невнятно проговорил Хосок. — И она вызывает с моим... с моим другом некоторые проблемы. Не знаю, как долго мы ещё сможем поддерживать друг друга. — Ты любишь его? — Что? Нет. Нет, — Хосок неистово замотал головой, скрывая за своими действиями ложь. Хёрин усмехнулась. — Это нормально, если ты его любишь. Но такая любовь может либо укрепить, либо разрушить ваши отношения. Ты никогда не говорил, что любишь меня, даже когда я произносила это. То есть, да, мы были детьми, но всё же. Я знаю, что тебе тяжело даются эти слова. — Она была права. Хотел бы Хосок, чтобы она была неправа. — Иногда стоит идти на риск. Риск не был чем-то, чем Хосок мог наслаждаться. Он не был охотником до острых ощущений. Ему даже не нравилось смотреть ужастики. Все привыкли думать, что он был храбрым, общительным, готовым поставить себя в любую жизненную ситуацию, но это просто не было правдой. Юнги знал, что это не было правдой. Юнги был его лучшим другом. Но что, если они решат быть вместе? Что тогда? Они продолжат сниматься в порно? Или остановятся? И что, если они разойдутся? Тогда всему наступит конец: и дружбе, и остальному. Потому что люди не могут в действительности оставаться друзьями после разрыва. Конечно, был и шанс, что они не разойдутся, но тогда как Юнги боялся быть отвергнутым, Хосок думал, что боялся обязательств.~*~
— Твой сосед дома? — поинтересовался Тэхён, как только Юнги сунул ключ в замочную скважину. — Может быть. Не знаю. Надеюсь, что нет, — произнёс Мин, поворачивая ключ в замке и толкая дверь. Его встретил запах чего-то горелого и вид Чонгука, мельтешащего на кухне с бумажными полотенцами в руках. Юнги наблюдал за ним целых тридцать секунд, прежде чем заговорил: — Что произошло? Чон подпрыгнул. — Ох! Привет, хён. Я пытался сделать тосты, но они сгорели и совсем немного загорелись. Я погасил их водой, и тостер сломался. Но я обещаю, что куплю новый. И буду платить за молоко на протяже... оу, — Чонгук осёкся, подняв наконец взгляд и заметив Чимина и Тэхёна, неловко стоявших позади Юнги. — Чел, я не был здесь вечность, — проговорил Пак, начав расхаживать по квартире. — Как и все мы. Юнги нас отшивал, — произнёс Тэхён, фланируя до кухни. Опершись о столешницу, парень окинул Чонгука оценивающим взглядом. Чон сделал то же самое в ответ, ни на йоту не испугавшись. — Вы кто? — спросил Гук, бросив на Юнги быстрый взгляд. За всё недолгое время, что Юнги и Чонгук соседствовали, Мин приводил к ним только Хосока. Чонгук же, напротив, не приводил никого. — Ким Тэхён, — проговорил Тэ, одаривая Чона более дружелюбной улыбкой. — А тот чувак — мой лучший друг, Пак Чимин. — Оу, — Чонгук едва заметно кивнул. — Хорошо, тогда... — было видно, что парень колебался, словно подумывал смыться к себе в комнату. — Вы выглядите знакомо, — выдал он вместо этого, и у Юнги внезапно возникло острое желание выпроводить их всех. — Да, нам частенько это говорят, — сказал Тэхён, преувеличенно сильно кивнув. Заткнись, ни слова больше, — мысленно умолял Юнги Кима, но, конечно же, они с Тэхёном не были ментально связаны, поэтому парень продолжил: — Такое бывает, когда снимаешься в порно. Первое, что случилось после этого — Чимин подавился воздухом и начал кашлять, возможно, смеясь одновременно. Второе — всё лицо и уши Чонгука залило ярким румянцем. Третье — Юнги бил Тэхёна в плечо. — Чувак, зачем ты это сказал? — спросил Пак сквозь кашель. — А почему нет? — Господи, — выругался Юнги. — Т-то есть... я уже знал... — запнулся Чонгук, переводя взгляд на Мина. — Я видел... ваше видео с... Хосоком. Тэхён усмехнулся. — Почему все так им одержимы? Чтоб ты знал, я лучше. Верно, Чимин-и? — Верно, — согласился Пак. Чон сделал шаг назад по направлению к своей комнате. — Мне очень неудобно. — Юнги-хён, ты должен познакомить этого паренька с Сокджином, — воскликнул Тэхён и повернулся к Чонгуку. — Это Джин, и если ты достаточно полазил по сайту Бантан, то поймёшь, о ком я толкую. — Голова Чона слабо дёрнулась. — Он мог бы показать тебе верёвки. Ты мог бы присоединиться к Бантан, если... — О боже, нет, — прервал Юнги. — Слушай, Гуки, прости, мои друзья — просто грандиозные идиоты. — Нет, просто это неловко, потому что я, типа... случайно видел вас всех голыми. Клянусь, я не дрочил на вас. Даю слово. — Так все говорят, — произнёс Тэ, подмигнув. Чонгук выглядел так, словно умирал изнутри всё больше с каждой секундой. — То есть, если ты даже хочешь сниматься с нами, то ты всегда можешь раздеться для нас прямо сейчас. — Нет! Он не будет этого делать! — Юнги выволок Тэхёна из кухни под руку, захватив и Чимина, и потащил их обоих в свою спальню, захлопнув за собой дверь. — Ну, я рад, что мы хотя бы решили этот вопрос в открытую! — услышал старший, как прокричал Чонгук. Мин зыркнул на Тэхёна и Чимина в полутёмной спальне. — Вы двое больше никогда сюда не придёте.~*~
Прошла неделя с тех пор, как Хосок и Юнги виделись в последний раз. Не было ни сообщений, ни телефонных звонков, ни появления в групповом чате, однако Чон думал, что его оттуда выкинули. Неделя выдалась длинной, Хосок заставил себя начать поиски приличной работы, но так и не смог ничего найти. Единственная работа, на которой он был сосредоточен — Бантан. Он раздумывал, продолжал ли Юнги работать, но не мог решиться узнать это через сайт. Как бы там ни было, работа разлучала их. Возможно, так было всегда. Хосок много думал, и в какой-то момент перенёсся мыслями к тому времени, когда ему был двадцать один год, а Юнги — двадцать два. Мин уже окончил учёбу, но у младшего ещё оставалось время. Хосок не хотел разлучаться с парнем. Он непрестанно старался выкроить для них время, отсюда пошли и традиционные завтраки, но большую часть времени Юнги отталкивал его. — Я занят на работе, Хосок-и, — говорил Мин. Хосок никогда не знал точно, что это была за работа, Юнги отзывался о ней неопределённо, но он всегда, всегда был занят. Со временем ситуация чуть улучшилась: Юнги уже не пропадал на работе так часто, но он стал более сдержанным. Прошло время, и Хосок воображал, будто бы он привык к отдалённости, пока она не стала их новой нормой. Теперь Чон знал, что это была за работа. Юнги работал на Бантан, а дистанция, которую он между ними выстроил, предназначалась для того, чтобы Хосок ни о чём не узнал. Даже с самого своего начала работа вставала между ними. Младший решил, что они должны это исправить. Спустя неделю, как они виделись, Чон набирал старшему сообщение, но в конце концов вместо этого сам получил смс от Юнги. Хосок стёр своё длинное убогое сообщение, которое собирался послать, и открыл сообщение от Мина. [Юнги]: Хей, я должен был сниматься с Тэхёном, но он меня киданул. Спаси меня? [Юнги]: Я в отеле с нашего первого раза. Хосок скрипнул зубами, но поднялся с дивана и вышел из квартиры. Да, он заберёт Юнги, вернёт его домой, но не будет делать это с доброжелательным настроем — не тогда, когда старший не разговаривал с ним неделю, а теперь просил об одолжении, вскользь намекнув о том, что собирался трахаться с Тэхёном. Нет, Хосок собирался приехать туда и принудить Юнги к разговору. Он не потрудился ответить Мину, пока ехал до отеля в такси. Когда Хосок добрался до места назначения, он прошёл сразу же на седьмой этаж, не увидев в вестибюле Юнги и решив, что тот ждёт наверху. Он был прав: Юнги стоял, прислонившись к стене рядом с одним из номеров. Его светлые волосы были слегка убраны со лба — такой образ он использовал нечасто, но ему шло. Он был одет в чёрные брюки и белую рубашку с пуговицами, что было странно. — Привет, — произнёс Хосок, остановившись перед Юнги, поднявшим взгляд на Чона с экрана телефона. — Оу, я думал, что ты не придёшь, — пробормотал Мин. — Но раз уж ты здесь, пошли. Юнги отвернулся к двери и распахнул её, жестом приглашая Хосока зайти внутрь. — Что? Нет. Я думал, что заберу тебя. — Нет, я хотел, чтобы ты мне помог. Мне нужно заработать деньги, — объяснил Юнги. — Хён, — прошипел Хосок. — Ты издеваешься? Ты знаешь, что мы не можем. — Нет, можем. Но если ты не хочешь, тогда ладно. Я позвоню Чимину или кому-нибудь другому. Возможно, попробую снова набрать Тэхёна. Неважно. Чон почувствовал, что готов был взорваться. — Хён, прошу, позволь увезти тебя домой, — умолял Хосок. Юнги возился с верхней пуговицей на своей рубашке. Расстёгивал её и застёгивал снова. Внутри комнаты за камерами сидело двое мужчин, выжидающе глядевших на парней. — Я могу сымпровизировать и в одиночку, — произнёс Мин. — Но я бы предпочёл, если бы ты остался. — Зачем? Юнги повёл плечом и облизал губы. — Как будто трахнуть меня не хочешь. Я не растягивал себя несколько дней. Я буду очень узким для тебя и... Хосок зажал Юнги рот ладонью. — Прекрати. Старший скинул руку. — Хей, можете дать нам минутку? — спросил он операторов. — У вас всё равно закрытая площадка. Камеры полностью готовы, — сказал один из них, и операторы прошли мимо, закрыв за собой дверь. Хосок и Юнги снова остались один на один с камерами. — Поговорим после, — предложил Мин, — если ты настаиваешь. — Что мы должны делать? — услышал себя Хосок. — Почему ты так одет? — Тэхён хотел что-то вроде странной ролевушки, не знаю. — Хосоковы кулаки сжались, и по тому, как старший усмехнулся и поднял бровь, он понял, что Юнги это увидел. — Он собирался связать меня, — продолжил Мин. — Но, если честно, Тэ не очень хорош в поддразнивании, так что это, скорее всего, получилось бы скучно. — Я... — У нас под рукой много чего весёлого. Вибратор. Повязка на глаза. Могу поспрашивать, у кого есть чулки. Или... я могу пойти домой и подождать, пока Тэхён освободится. И Хосок нормально относился к Киму. Правда. Он лично ничего не имел против этого паренька. Он казался приятным, забавным, милым и привлекательным. Чон был уверен, что смог бы с ним подружиться. Однако было кое-что, чего он не мог: слушать, как Юнги продолжал говорить о том, что собирается трахаться с Тэхёном. Поэтому Хосок рванул вперёд и прижался губами к губам Юнги, пока последний не упёрся спиной в стену. Не теряя ни секунды, пальцы старшего запутались в хосоковых волосах. Возможно, они не были в зоне видимости для камер, но зрелище создали эффектное: Юнги в своём странном полуофициальном наряде и Хосок в штанах цвета хаки и майке, прижимавшиеся друг к другу у стены. Мин поднял ногу, обхватив бедро младшего, и Хосок воспользовался возможностью поднять обе ноги парня так, чтобы они обхватывали хосокову талию. Бёдра Юнги сжались вокруг Чона крепко и тесно, и Хосок простонал в юнгиев рот. Я хочу поднять тебя и трахать у стены, с твоими ногами вокруг моей талии. — Отнеси меня на кровать, — выдохнул Юнги, разорвав поцелуй. Хосок кивнул, переместил руки так, что теперь они мяли зад старшего, и начал лавировать по комнате, пока не остановился, держа Юнги над кроватью. После чего Чон опрокинул его на матрас. Он скрипнул под Мином; Юнги тут же отполз назад и встал на колени, опираясь на руки. Когда он взглянул на Хосока, на его лице была смесь желания, злости и чего-то, что было похоже на безразличие. Ненастоящее безразличие, но он словно пытался разозлить Хосока. И это работало. — Что ты делаешь, хён? — спросил Чон, стиснув зубы, но он знал, что произнёс это недостаточно тихо. — Я плохо себя вёл, — монотонно проговорил Юнги. Господи, это было так фальшиво, так заезженно порнографично, что это не должно было оказать никакого эффекта. И не оказало, просто ещё больше разозлило младшего. — Я не буду тебя шлёпать, хуйло, — проговорил Хосок, скрестив руки, стоя у подножия кровати. Юнги усмехнулся. — Если хочешь, можешь шлёпнуть и мой хуй. Или отшлёпай меня своим. — Хосок смотрел пристально. Лицо старшего расслабилось, и он выдохнул через нос. — Мне это нужно, Хосок. Мне нужен ты. Не... не он. Ты. Упоминание его имени прямо перед камерами выходило за рамки понимания Хосока. Даже если так, это всё равно вырежут, он был уверен. Достаточно уверен. Но это было очередным примером того, что они вели себя неосторожно. И Хосок не был уверен, в чём именно признавался Юнги, если он вообще признавался в чём-либо. — Я не хочу делать тебе больно, — тихо проговорил Чон. Юнги улыбнулся. — Да ладно. Я видел, как ты пялился на мою задницу. Старший прогнулся в спине, всё ещё одетый в свои чёрные брюки, и Хосок вздохнул, поддавшись вперёд, почти оказавшись на кровати. Ты должен остановиться. Он снова губит себя. Равно как и ты. Остановись. Но Хосок всё равно грубовато схватил Юнги за зад, с силой сжимая. Мин застонал и отвернулся. Вес Юнги постоянно колебался, и даже сейчас, когда Чон мог сказать, что его вес находился на низшей своей отметке, его задница всё ещё была... ну, хорошей задницей. Хосок помнил: когда они были друзьями около года назад, Юнги набрал вес, его щёки стали милыми и круглыми, и каждый проходящий мимо человек оборачивался, чтобы глянуть на юнгиеву задницу. Это было в какой-то степени забавно, но Хосок этого никогда не упоминал (в основном из-за того, что и сам пялился) и не знал, заметил ли это сам Юнги. Однако Юнги определённо заметил, когда Хосок замахнулся и шлёпнул его по заду. — Чёрт, — выругался Мин. — Ещё. И младший снова сделал это. Юнги задыхался, скулил и сжимал под собой простыни. — Да, тебе нравится? — спросил Хосок. — Продолжай, сними с меня брюки. Не останавливайся, — прохрипел старший. Чон подчинился и сдёрнул вниз чёрные брюки, в которые был одет Юнги, вместе с его бельём. На месте, по которому ударил Хосок, образовалась красная метка. Юнги выгнул спину, нагнулся так, что теперь его голова была внизу, а зад был поднят кверху, и толкнулся задницей к младшему. Хосок потерял счёт тому, сколько раз шлёпнул Мина, но граница между тем, у кого из них был на это кинк, начала размываться (как и граница между тем, было ли это всё реальным или являлось простым порно на камеру). Хосок хотел поменяться местами, позволить Юнги делать с ним то же самое, потом проделывать это с Мином снова и снова. И всего лишь какой-то час назад Чон сидел дома, надувшись. Он всё ещё не должен был всем этим заниматься. Он не должен был так резко подрываться, чтобы спасти Мин Юнги. Но он никогда не мог сказать ему "нет". Однако неожиданно, постанывая в одеяло, Юнги подполз к изголовью, прежде чем повернулся и сел к нему спиной. Он поднял вверх руки, и Хосок его понял. Время текло медленно, Юнги был привязан к изголовью с повязкой на глазах, а его штаны валялись на полу. Белая рубашка осталась, но была расстёгнута и струилась по его тонкому стану, обнажая хрупкие мышцы на юнгиевых руках и бледную грудь. Там, где Хосок дразнил поцелуями кожу, расцветали фиолетовые засосы. Ноги Юнги были раздвинуты на кровати, полностью обнажая его, в то время как Хосок был всё ещё одет. За всё прошедшее время Юнги кончил уже два раза, на его тяжело вздымавшейся груди блестели липкие капли спермы. Но он всё равно просил ещё. — Пожалуйста, — прохрипел Мин. — Ещё. Хочу ещё. Хосок хмыкнул и отбросил в сторону вибратор, который он только что использовал на старшем. — Ты так быстро кончил, — произнёс Чон. — Я сказал тебе сдержаться, но ты этого не сделал. Юнги застонал и замолотил ногами. — Трахни меня, — проговорил он, потянув путы на руках. — Я не собираюсь тебя трахать, детка, не сегодня, — произнёс Хосок, потому что он действительно не собирался. Он не мог. Он снова поцеловал грудь Юнги и приподнялся, чтобы оставить очередной засос на его ключице. Мин не мог его видеть, равно как и трогать, но он двигал ногами, пытаясь притянуть ими Хосока ближе. — Но ты такой хороший, — похвалил младший. — Я дам тебе свои пальцы, хорошо? Хосок отклонился назад и провёл ладонями вниз по груди и бёдрам Юнги. Член старшего дёрнулся между ног, ещё недостаточно возбуждённый, но близкий к этому. Они не проронили ни слова, пока Хосок просто трогал Мина везде, только не там, где старший действительно желал. Чон делал это, чтобы подразнить и потому, что он сам этого хотел. Однако внезапно Юнги стал нетерпелив и начал сыпать проклятьями своим милым высоким голосом. Тем не менее, Хосок толкнул его, уверенно надрачивая старшему, пока тот не возбудился, и остановился. Он наклонился, чтобы взять сосок Юнги в рот, и небрежно провёл по ареоле языком. После этого он начал надрачивать Мину медленнее, крепче, используя предэякулят как смазку. Его было недостаточно, получалось жёстко и сухо, но Юнги всё равно толкался Хосоку в кулак. Каким-то образом Чон мог предугадать, когда старший был близок к разрядке, и каждый раз он останавливался, сжимал основание его члена или просто начинал гладить юнгиевы бёдра и грудь. — Я хочу посмотреть, как долго ты продержишься, — произнёс Хосок, — но ещё я бы хотел заставлять тебя кончать до тех пор, пока ты уже не сможешь этого делать. Что тебе больше по душе? — Второе. Второе, — проговорил Юнги, не раздумывая. — М-можно посмотреть? Мне можно увидеть тебя? — Малыш, ты же знаешь, что это так не работает, — заворковал младший, и смотрел на то, как рот Юнги раскрылся в ту же секунду, как Хосок начал ему отсасывать. Чтобы Юнги кончил снова, не заняло много времени; его руки напряглись, и он пытался толкаться трясущимися бёдрами. Однако Хосок удержал их на месте и оторвался от его члена; на его щеке остались белёсые капли семени. Чон вытер их и размазал по нижней губе Мина, пока Юнги не открыл рот и не принял хосоковы пальцы. — Теперь трахни меня пальцами, — умолял старший, как только пальцы Хосока покинули его рот. — Пока я чувствительный. — Хорошо, — выдохнул Чон и потянулся за голову Юнги, чтобы снять повязку. Когда она упала, Хосок увидел влажные глаза старшего, слеза тут же покатилась вниз и упала тому на губы. — Ты в порядке, малыш? — Да, да. Это... это хорошие слёзы, мне хорошо, — убеждал Юнги, судорожно вздыхая. Хосок поцеловал его в краешек губ и схватил смазку. С этих пор Юнги полностью превратился в кого-то другого. По его лицу пробегала судорога наслаждения каждый раз, как Хосок добавлял ещё один палец. Ко всему этому Чон мог чувствовать собственную эрекцию, впивавшуюся в джинсы, но он не хотел останавливаться, чтобы хоть как-то себе помочь. Юнги открыл глаза и, видимо, заметил затраханное выражение лица Хосока, поскольку он начал дёргать путы, пока младший не смиловался и не освободил одну его руку. Чон придвинулся ближе, пока Юнги не смог кое-как расстегнуть его джинсы и запустить руку ему в трусы. Вся ситуация была нелепой с точки зрения выбранной позы, но Юнги точно было наплевать. Он лишь судорожно ахал в хосоков рот, пока младший безжалостно вбивался пальцами в тело Мина, задевая простату. Это было больно, по крайней мере, в какой-то степени, и руки Юнги дрожали, пока он трогал Хосока, а его ноги лежали на кровати абсолютно прямо. Предельно аккуратно Чону удалось добавить четвёртый палец; Юнги отдёрнул руку от Хосока и закричал от наслаждения. — Ох блять. — Трахни себя с помощью моих пальцев и заставь себя кончить, — серьёзно проговорил Хосок и задействовал свободную руку, чтобы приподнять Юнги, дабы тот мог насаживаться. И Мин сделал это, вытянув шею; высвобожденная рука еле-еле касалась его члена. Хосок не был уверен, как долго это продолжалось, но с них обоих капал пот, и младший действительно сильно хотел кончить тоже. Что-то нашло на него: он опрокинул Юнги обратно на матрас, потянулся к его обнажённой шее и сжал ладонью гладкую кожу. Мин ахнул, широко раскрыв глаза, как только Хосок сжал пальцы внутри него и сдавил ему горло. Недостаточно, чтобы полностью перекрыть ему доступ к кислороду, но достаточно, чтобы дыхание затруднилось. Всё тело Юнги замерло, его спина прогнулась и он так сильно дёрнул связанной рукой, что на ней точно потом останутся следы. Хосок смотрел на то, как член старшего яростно дёрнулся на его животе, его тело задрожало, и он закричал от удовольствия. — А, ах, господи, да, — застонал Юнги, поддавшись вперёд. — Вот так, малыш, — заставил себя проговорить Хосок, получая на это ещё подёргивание юнгиева члена и трепет его тела. — Вот так. Ты такой красивый, когда кончаешь. — О, о, пожалуйста, пожалуйста, пожа... — голос Мина снова стал низким, но его глаза закатились от удовольствия, и Хосок не знал даже, о чём умолял старший. Он просто трахал его пальцами, пока Юнги бесконтрольно дрожал от оргазма. Оргазм был сухим, Юнги — вымотанным, и когда всё закончилось, младший отнял пальцы от юнгиевой шеи и из его задницы. Мин плюхнулся на кровать, явно истощённый. Хосок слабыми руками стянул с себя джинсы и позволил Юнги наблюдать за тем, как он ласкал себя. Он не продержался долго, не хотел в любом случае, и вскоре упал на кровать рядом с Мином. — Можешь развязать меня? — спросил Юнги пропавшим голосом, словно у него была простуда. — Пожалуйста, Хос... пожалуйста. — Да, просто... дай мне секунду, малыш, — ответил Хосок. Они лежали рядом друг с другом, тяжело дыша, и младший выпал из реальности, глядя на пятна на потолке, линии, трещинки и выпуклости. Он обвёл их все взглядом. Это было проще, чем принять то, чем они с Юнги занимались. Это было проще, чем признавать, что ему всё это нравилось. Это было проще, чем произносить слова, которые, он знал, он должен был сказать Юнги. Мне жаль. Я люблю тебя. — Я тоже это делаю, — тихо проговорил старший; голос его звучал так, словно он вырвался из какого-то оцепенения, в которое попали они оба. — Смотрю наверх. — И что ты видишь? — Ничего, — ответил Юнги. — Но в этом и смысл.~*~
После произошедшего они пошли домой вместе. Хосоку пришлось помогать Юнги, потому что тот был истощён. Забота, с которой его касался Хосок, утешала — это всё, что Мину было нужно. Он хотел секса с последующими нежностями. Он хотел оказаться в хосоковых руках. В такси, в котором они ехали обратно, Юнги положил голову на плечо младшего, закрыв глаза. Поездка прошла как в тумане, но когда они вошли в здание, Хосок продолжал обнимать Юнги и в лифте. — Пойдёшь ко мне? — спросил Чон. — Да, хорошо, — согласился старший. Уже в своей квартире Хосок заказал им двоим еду, и они ели в тишине на диване, пока работал телевизор. Их колени соприкасались, и Юнги боролся с желанием закрыть глаза. Всё его тело болело и дрожало, а горло горело. На коже виднелись засосы, и он расстегнул верхнюю пуговицу дурацкой рубашки, в которую он всё ещё был одет, чтобы посмотреть на них. Чтобы давить на них пальцами и чувствовать то, что Хосок заставлял его испытывать снова и снова. Как только Юнги покончил с едой, набив полностью бурлящий желудок, Хосок повернулся к нему. — Не хочешь во что-нибудь переодеться или ты собираешься пойти к себе? — Гук всё ещё странно себя ведёт. Он продолжает спрашивать меня... — Юнги осёкся и кашлянул. — Он продолжает спрашивать меня о Бантан. — Хосок вскинул бровь. — Оу. Он узнал. Он смотрел наше видео. — О господи, — простонал Чон. — Как же, блять, стыдно. Юнги улыбнулся. — Немного. Можно я... останусь здесь ненадолго? — Конечно, — энергично закивал Хосок, вскочил с места, отложив контейнер для еды, и скрылся в своей спальне. Он вернулся через пару мгновений с парой пижамных штанов, на которых был изображён Кумамон (Юнги никогда не видел, чтобы Хосок их надевал, но он был убеждён, что младший приобрёл их для Мина) и мягкую чёрную футболку. Юнги пробормотал "спасибо" и пошёл переодеваться в ванную. Скинув с себя рубашку, он провёл руками по слабым меткам на своей шее и провёл ладонями вниз по торсу. Его бёдра тоже были покрыты засосами, но были тут же скрыты за пижамными штанами, а потом и остальные метки исчезли под одеждой. Принять душ — звучало здорово; Юнги уже подмылся кое-как ранее, но он скорее всего заснул бы под водой, если бы решился помыться. Вернувшись в гостиную, он увидел Хосока, собиравшего пустые контейнеры. — Хоби, — проговорил Юнги. — Можно я посплю здесь? — Да, — кивнул младший. — Ты хочешь... ты хочешь поспать в кровати или на диване? — На диване, — произнёс Мин, хоть это и было неправдой. — Хочешь поговорить? — прошептал Хосок, всё ещё держа в руках контейнеры. Юнги не ответил, Чон оставил мусор на кухне, прежде чем вернулся и подошёл ближе, робко кладя руки на юнгиевы плечи. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Просто устал, — произнёс старший. — Я был кретином сегодня. — Да? Нет, малыш, не был, — быстро проговорил Хосок, качнув головой, отчего его чёлка заколыхалась из стороны в сторону. После чего его ладони взметнулись ко рту и прикрыли его, скорее всего из-за того, что он произнёс слово "малыш". — Ты не был кретином, хён. — Всё нормально, — сказал Юнги. Возможно, он говорил, что было нормально признавать Хосоку, что Мин был кретином. Возможно, он говорил, что было нормально Хосоку называть его "малышом" вне спальни. — Я принесу тебе одеяло и подушки, — произнёс Чон, отводя взгляд. Старший тоже отвёл взгляд и скрючился на хосоковом потрёпанном зелёном диване, зажав ладони между ног и прикрыв глаза. Пелена сна быстро овладела им, и он еле-еле почувствовал, как Хосок приподнял ему голову, чтобы подложить подушку, и накинул на него сверху одеяло. — Ночи, хён, — прошептал младший. Юнги почувствовал, как губы Хосока коснулись его лба. — Сладких снов.~*~
Чонгук зашёл, чтобы убедиться в том, что Юнги жив. Юнги был жив. Он просто застрял в квартире Хосока дольше, чем планировал. Температура снаружи падала, и он не хотел возвращаться в свою квартиру, где его спальня всегда казалась холодной, несмотря ни на что. А ещё он хотел погрузиться в нормальность, к которой он и Хосок снова пришли. Они словно вернулись в годы учёбы, когда были соседями. Они оба игнорировали сообщения в групповом чате, ибо "пошло оно всё", как сказал Юнги. Они даже не просматривали реакцию на их последнее видео. Вместо этого они смотрели фильмы, ели заказанную еду, играли в настольные игры и слушали музыку. Юнги продолжал спать на диване в хосоковой пижаме с Кумамоном (которую Чон старательно стирал для него) и каждую ночь смотрел в отражении зеркала, как исчезали засосы, которые на нём оставил Хосок днями раннее. Они оба также искали вакансии на работу, но не находили ничего, что им бы нравилось, и под конец всегда разочаровывались. Хосок делал им горячий шоколад, и они смотрели фильм со счастливым концом. Юнги даже уговорил младшего посмотреть ужастик, но после этого они не спали всю ночь, потому что Хосок слишком боялся засыпать. И Мин не был против. Однажды ночью Юнги шарил по ванной после того, как почистил зубы, и нашёл ванильную бомбочку для ванны в одном из хосоковых ящиков. Мин болезненно осознавал то, что младший в сущности не особо любил купаться в ванной, и эта вещица принадлежала, скорее всего, какой-нибудь из его бывших недолговременных девушек. Иногда они задерживались и оставляли после себя вещи. И всё же ванна звучала здорово, а Хосок был отвлечён разговором с семьёй в гостиной по видео-чату. Так что Юнги наполнил ванну и кинул в неё бомбочку, прежде чем скинул с себя вещи и зашёл в неё. В контрасте с воздухом, было тепло и приятно. Его чёлка приклеилась ко лбу, ручейки воды стекали вниз по его рукам и шее. Забывшись в приятной неге, Юнги не услышал стука в дверь. Он пребывал в блаженной неосведомлённости о происходящем, пока не услышал, как кто-то (не Хосок) произнёс его имя. — Юнги здесь? Я не слышал от него ничего уже несколько дней, а когда он остаётся один, он иногда забывает поесть, — проговорил сокджинов голос. Мин поглубже опустился в воду. — Я пришёл к нему в квартиру, и его сосед испугался при виде меня. — Оу, — услышал Юнги голос Хосока. — Да, Чонгук знает о теме с порно, так что он, вероятно, фанат. — Да, был у него этот дикий огонёк в глазах. Хоть он и был милым, я не собираюсь связываться с соседом Юнги. Сомневаюсь, что он это оценит, — произнёс Сокджин. — Но я пришёл поговорить не об этом. — Верно, — кивнул Хосок. — Итак, Хёджин... — Во-первых, это женское имя, — прервал Чон. — Да, точно, так Юнги здесь? — Нет, я думаю, он... куда-то пошёл или что-то такое? — предложил Хосок. Чону хуже всего удавалось лгать на ходу. — Типа... в продуктовый магазин? — В одиннадцать ночи, — указал Сокджин. — Ну, да, в это время там меньше народу. Ким закатил глаза. — Если он здесь, скажи ему, чтобы позвонил мне, — пробормотал старший. — Я скажу. То есть. Он не здесь, но когда появится, я скажу. — Послушай, — Мин услышал, как Сокджин произнёс это более настойчиво. — Юнги может и не казаться таким, но он чувствительный парень. — Я знаком с ним дольше тебя, — ответил Хосок. — Я знаю. Но я сильно пекусь о нём. Он не уверен во многих вещах в данный момент. Будущее не выглядит таким уж радужным. Не прибавляй ему ещё неопределённости. Юнги закрыл глаза и вдохнул окружавший его запах ванили. — Я стараюсь. — Я всегда говорил, что не надо сниматься в порно только ради денег. Я действительно люблю то, чем занимаюсь. Не думаю, что ты тоже. Полагаю... ты наслаждаешься предлогом быть с Юнги без последствий и... — Не приходи сюда и не говори мне, что я чувствую, — неожиданно резко проговорил Хосок, застав врасплох даже Мина. После этого голоса стали тише, резче, но их стало сложно понять, и следующее, что Юнги понял — хлопнула дверь, а Хосок громко застонал от злости. На кухне постоянно что-то грохотало, и Мин услышал, как младший прошёл мимо ванной в свою комнату. Юнги закончил мыться, когда его кожа стала мягкой и морщинистой от воды, и насухо вытерся, прежде чем надел удобную пижаму, которую ему продолжал одалживать Хосок. Он не потрудился высушить волосы и с комфортом расположился на диване. В квартире стало холоднее, поэтому Чон принёс старшему ещё одно одеяло и пожелал спокойной ночи. Однако прошёл час, Юнги дрожал от холода (тот факт, что его волосы остались влажными, вероятно, никак не помогал), и он обнаружил себя крадущимся через тёмную гостиную к хосоковой спальне. Он медленно открыл дверь и юркнул внутрь вместе с подушкой подмышкой. — Хосок, — прошептал Юнги в темноту. Лунный свет лился сквозь окно, и старший смог увидеть крепко спавшего Хосока и очертания его фигуры, распластавшейся под толстым одеялом. — Хоби. Ничего. Чон лишь зарылся лицом в подушку и выдохнул. Юнги вздохнул и подошёл ближе, хлопая Хосока по плечу. — Ммф, — простонал младший. — Хосок-а, просыпайся, — шикнул Мин. Когда Хосок снова не отреагировал и не сдвинулся, Юнги ткнул ему в лицо. Парень дёрнулся, но на этом всё. Старший поворчал про себя, нащупал хосоковы бока и принялся тыкать в них через одеяло. — Воу, воу! — Хосок дёрнулся, открыл глаза и перевернулся, чуть не упав с кровати. — Не убивайте, пожалуйста! — завизжал он. — Хосок. Это всего лишь я, — бесстрастно проговорил Юнги. — Ох. Хён? Блять, я думал, что ты грабитель, — произнёс младший, протерев глаза. — Что такое? — Там холодно. Я могу поспать здесь? Хосок привстал. — Ох, конечно. Я проведу ночь на диване. — Нет, нет, — Мин мотнул головой. — Типа, то есть, мы можем поспать вместе? — Хосок моргнул в темноту. — Мы уже спали вместе раньше. — Да. Хорошо. Конечно, — согласился младший и отодвинулся, подняв покрывала для Юнги, который юркнул в кровать после того, как положил подушку. От хосокова тела уже было тепло, и Мин тут же почувствовал себя лучше. — Если я обниму тебя во сне, не злись. — Ты можешь обнять меня сейчас, — выпалил Юнги. — Мне это нравится. Возможно, Хосок улыбался, но старший был слишком сонным, чтобы повернуться и увидеть. Он лишь почувствовал тепло от груди Чона на своей спине и его руки на своей талии. Безопасно. Юнги потянулся к хосоковой ладони и аккуратно положил свою поверх. Приятно засыпать вот так. А ещё лучше — просыпаться. Они едва ли сменили позу, но когда Юнги открыл глаза, он знал, что Хосок уже проснулся. Главным образом потому, что его ладонь двигалась вдоль юнгиева живота. — Утра, — проговорил Юнги, и движение прекратилось. Мин перевернулся, чтобы увидеть Хосока, непреднамеренно оказавшись с ним нос к носу. — Утра, — произнёс Чон в ответ. — У тебя лицо припухло. Юнги закатил глаза. — Что случилось с тем, кто вечно называл меня милым? — Я не сказал, что это не мило. Это мило, — проговорил Хосок со слишком яркой для столь раннего утра улыбкой. Рука младшего протиснулась между ними, и он провёл большим пальцем по щеке Мина. Солнечный свет, вероятно, светил Юнги на лицо, и он желал, чтобы и Хосок не оставался в тени. — Мне нравится... — осёкся младший, его ладонь легла Мину на лицо. — Что? — спросил Юнги. — Что тебе нравится? — Просыпаться с тобой, — закончил Хосок. Последовала длинная неопределённая пауза. Старший ожидал, что Чон сведёт всё к шутке, спрыгнет с кровати и предложит блинчики. Но он сделал не это. — Я хочу поцеловать тебя, — прошептал Хосок вместо этого. — Собираешься струсить и остановиться? — спросил Мин. Младший помотал головой. — Тогда сделай это, — выдохнул Юнги. Старший не придвинулся ни на йоту. Он не хотел быть инициатором всего, не хотел начинать что-то, только чтобы его потом оттолкнули. Это был Хосок. Хосок сократил между ними дистанцию и нежно поцеловал Мина. Нежность — слово, которым можно было это описать. Рука Чона опустилась на юнгиеву талию. Поцелуй углубился, но он не был слишком отчаянным и требовательным. Он был полон желания, но в мягкой форме. Их губы раскрылись, языки соприкоснулись, но нежно и неподдельно. Юнги легонько потянул Хосока за футболку, чтобы младший оказался сверху, и продолжил целовать его. Несмотря на холод и тот факт, что они только что проснулись, губы Чона были мягкими, его рот — тёплым, и всё было по-настоящему. Не было камер и зрителей. Только они. Рука Хосока на талии Юнги задрала футболку, старший почувствовал теплоту ладони на своей коже и крепкую, но осторожную хватку. Рвано вдохнув через нос, Мин скользнул языком в хосоков рот и позволил младшему обвести его своим. Игра за власть кончилась, никто из них не хотел бороться за какое-либо превосходство, и это было чем-то новым, живительным. Юнги нравилось, когда Хосок был с ним груб, но всё это должно было прийти после момента, который возник сейчас между ними. После поцелуев, прикосновений с улыбками на лицах, смешками, неловкими слабыми толчками локтей. Чон легонько потянул нижнюю губу старшего, нежно посасывая её, и начал целовать Юнги вдоль линии челюсти к уху. — Чем ты хочешь заняться? — спросил Хосок, касаясь губами кожи. — Тобой, — выпалил Мин, на что младший рассмеялся и оперся на локтях, отчего нижняя часть его тела прижала Юнги. — Хочешь заняться мной? — То есть, — старший зарделся и повёл плечом. — Ты знаешь, что я имел в виду. — Но ты уверен? — спросил Хосок, поцеловав Юнги в шею. — А ты? Чон долгое мгновение изучал юнгиево лицо, его большой палец описывал маленькие круги на боку старшего, и Мин ощущал на себе вес его тела. — Да, — выдохнул Хосок. — Хорошо. Я тоже, — согласился Юнги. Они встретились на полпути, целуясь с большей настойчивостью, но всё ещё с большим количеством нежности, чем все разы до этого. Ямы страха, которую Юнги чувствовал каждый раз, когда он был с Хосоком, не было. Нервозности, которая присутствовала в тот раз, когда они целовались в постели Хосока, не было тоже. Нет, он чувствовал себя принятым, он чувствовал себя безопасно в хосоковых руках. Юнги запустил руки под футболку Хосока и разорвал поцелуй, чтобы снять её. Они неуклюже вытянули футболку из-под одеяла и швырнули на пол, после чего Мин сбросил с них и одеяла, чтобы они в них не запутались. Младший улыбнулся и помог Юнги снять и его футболку тоже, после чего Мин перевернулся на Чона и усмехнулся. — У тебя красивая улыбка, — прошептал Хосок, легко касаясь юнгиевых волос. Он потянулся и поцеловал нижнюю губу старшего. Юнги присел на корточки и развязал шнурок на хосоковых пижамных штанах. Прежде чем стянуть их, он взглянул на лицо Чона. Тот жевал губу и выжидательно смотрел на Мина. Его грудь медленно вздымалась и опускалась. Скажи это, призывал юнгиев внутренний голос, скажи ему сейчас. Но он ничего не сказал, вместо этого потянул вниз хосоковы штаны и боксеры: им двоим пришлось немного помучиться, чтобы стянуть последние элементы одежды с ног окончательно. Сняв штаны с боксерами, Юнги наклонился и поцеловал младшего в середину груди и начал спускаться вниз, касаясь кожи. Его поцелуи были невесомыми, но старший не хотел ими дразнить. Он просто желал касаться Хосока везде и повсюду. Он не хотел ничего упустить. Он то и дело высовывал язык, каждый раз вырывая этим из младшего рваные вздохи, и спускался всё ниже и ниже, водя руками по местам, которых не касались его губы. Живот Хосока вздрагивал под прикосновениями Юнги, но тот спускался ниже, к его бёдрам. Мин оставил засос на внутренней стороне бедра младшего, сжимая рукой другую ногу. Хосок застонал от ощущения и протянул руку к Юнги, когда старший и сам протягивал руку Чону; их ладони встретились и переплелись. — Юнги, — произнёс Хосок, имя казалось громким в сравнении с тишиной комнаты. Это было чем-то, что они могли наконец делать. Произносить имена друг друга. Старший вздохнул и снова прополз вверх, поцеловав основание полувставшего члена Хосока по пути, и запечатлел очередной поцелуй на губах Чона. Хосок перевернул Юнги обратно на спину и снял с него глупую пижаму с Кумамоном и нижнее белье. Младший проделывал с Мином то же самое: сцеловывал путь вниз по его телу, но с открытым ртом, хаотичнее, и Юнги выгибался под его прикосновениями. Он жаждал их. Свет утреннего солнца танцевал на одной стороне хосокова лица, озаряя линию носа и влажность его губ. Его глаза сверкнули, когда он глянул вверх на Юнги. Одна его рука согнула ногу старшего и поглаживала юнгиеву нежную кожу, которая ещё смутно пахла ванилью. Хосок находился на уровне с животом Мина, который втягивался с каждым его вдохом. Юнги всегда был мягким, а иногда тощим, как сейчас: руки Хосока проходились по выпирающим рёбрам старшего. В остальное время он был крупнее. В любом случае, Юнги знал, как выглядел. Он знал, что его кожа не была такой же загорелой, как у Хосока, а его острая линия челюсти и глаза не совсем подходили к остальному телу. По крайней мере, таково было его мнение о себе. Но Хосок касался его так, как никто другой до этого не делал. — Юнги, ты идеален, — мурлыкнул младший, целуя кожу Мина. Юнги опрокинул голову обратно на подушки. — Пожалуйста, ты... ты прикоснёшься ко мне? — спросил старший, поднеся ладони к своему лицу. — Да, только... через секунду, — произнёс Хосок дрожавшим голосом. Он продолжал целовать, не оставляя засосов, просто покрывал щекочущими поцелуями юнгиеву кожу. — Малыш, — прошептал Чон и перешёл поцелуями снова на шею, а после — и губы старшего. — Твой, — проговорил Юнги Хосоку в губы. — Мой? — спросил младший, подняв бровь. Заткнись. Остановись. Удерживавшие Хосока юнгиевы руки начали дрожать. — Т-твой малыш, — пробормотал Юнги быстро, еле слышно. Хосок моргнул. Он поцеловал старшего снова, но сильнее, вдавливая бёдра в Юнги. — Мой, — прохрипел младший Мину в рот. Они целовались, пока касались друг друга со всей отдачей, оттягивая друг другу волосы. Они целовались, когда Хосок наконец взял смазку и начал растягивать Юнги. Первый палец вошёл легко, но Мин всё ещё был несколько чувствителен после произошедшего днями раннее, поэтому младший действовал неторопливо. — Скажи, если будет больно, хорошо? — произнёс Хосок. Второй палец скользнул следом, и Чон сцеловал чуть не слетевший с губ юнгиев стон. — Я не хочу делать тебе больно. — Не больно, — ответил Юнги. Волосы Хосока лезли ему в глаза, и Мин счесал красновато-коричневые пряди в сторону. — Мне хорошо. Хосок двигал пальцами, растягивая Юнги, старший развёл ноги по обе стороны от Чона, медленно потираясь о него, чтобы дать Хосоку немного фрикции. Вскоре они оба громко постанывали друг другу в рот, готовые к большему. — Мы должны были сделать это раньше, — проговорил Хосок, вытащив пальцы и снова потянувшись к смазке. Юнги выхватил у него бутылочку. — Дай я. — Я... вспоминая прошлое, я знаю, что мы должны были. — Хосок... — Юнги сжал бутылку смазки сильнее. — Прости меня. — Ты не должен... — Пожалуйста, просто позволь, — проговорил Хосок и поцеловал Юнги в щёку и кончик его носа. — Пожалуйста, позволь сказать, что мне жаль. — Я тебя прощаю, — произнёс Юнги. — Мне тоже жаль. Хосок вздохнул, возможно, от облегчения, и лёг на спину, потянув на себя старшего. — Сначала ты сверху? — спросил Чон. Как Юнги мог отказать? Он быстро смазал хосоков член и навис над ним, но руки Хосока мгновенно удержали его на месте. — Ты хочешь использовать презерватив? — Хочу чувствовать тебя, — проговорил Мин. — По-настоящему. Это было безответственно. Это было тем, чего Юнги хотел. — Ну, надеюсь, что будет по-настоящему. Мне же это не снится в бреду, да? — спросил Хосок саркастично. — Гх, бесишь, — произнёс старший, медленно насаживаясь на член Чона. Чтобы сесть полностью, не заняло много времени, и Юнги сразу же наклонился, чтобы поцеловать Хосока, начав качать бёдрами и сжиматься вокруг него. Руки Чона сдавливали те места на теле старшего, которые всё ещё побаливали. Однако это казалось чем-то правильным — то, что Хосок заставлял его испытывать столько разных ощущений за раз. Юнги начал двигаться быстрее, разорвав поцелуй, опершись на грудь младшего, чтобы тереться сильнее. Он не хотел скакать на нём, совершенно не хотел разрывать их связь. Он желал, чтобы их тела находились друг к другу вплотную. — Блять, Юнги. Я хотел бы заниматься этим вечно. Мин усмехнулся сквозь стон. — Трахаться? Вечно трахаться хочешь? — Нет, — Хосок открыл глаза и потянулся к юнгиеву лицу, его ладони гладили щёки Юнги, когда Мин наконец приподнялся и резко насадился. Чон застонал и схватил старшего за волосы. — Я хочу быть ближе к тебе. — Поздравляю. Ближе уже некуда, — проговорил Юнги с широкой ухмылкой. Младший улыбнулся в ответ, направляя движения Мина, одновременно целуя его, после чего перевернул их и вошёл в Юнги, трахая его неторопливо, глубоко и систематично. Идеально. Член Хосока задел простату Юнги, когда Чон согнул ногу старшего. Однако Юнги хотелось ещё глубже, поэтому он раздвинул руками ягодицы. И не имело значения, что он начал скользить по матрасу, потому что Хосок целовал его. Всё было прекрасно, когда Хосок его целовал. — Господи, Юнги, — рвано выдохнул Чон, его член пульсировал внутри старшего. — Посмотри на себя. Посмотри на нас. — Я не... блять... не могу посмотреть на нас, чудик, — проговорил Юнги, пытаясь не рассмеяться. — Но я могу чувствовать. И мне хорошо. — Хосок резко толкнулся в него. — Оу, ох, блять. Младший поцеловал его так же глубоко, как и трахал, но это не было простым трахом. Это было чем-то большим. Хосок держал Юнги за руку и целовал его с такой... любовью. — Мой милый Юнги, — прошептал Чон. Пятки Юнги впились в задницу Хосока, и нельзя было сказать, как долго это продолжалось. Но всё сопровождалось шёпотом, хвалой и поцелуями. Сопровождалось тремя словами на самом кончике юнгиева языка. Их тела начали скользить друг о друга от пота, а движения стали более беспорядочными. — Сильнее, — умолял Юнги. — Я хочу кончить вместе с тобой. — Да, да, — согласился Хосок, придавив ноги Мина к его груди, и начал вбиваться с большей скоростью. — Я люблю... блять, блять... — Что? — спросил Чон с толикой отчаяния в вопросе. Тебя. Тебя, Хосок. — Твой член, — выпалил Юнги вместо этого, легко отделавшись, но это заставило Хосока спрятать лицо в шее старшего, протиснуть между ними руку и начать надрачивать Мину. — Кончи со мной, малыш, — прошипел Хосок, стиснув зубы. — Скажи мне... скажи снова, — умолял Юнги. — Скажи, я твой. Юнги не знал, что они будут делать после этого. У них не было оправданий камерами: слова, которые они произносили, принадлежали только им. Мин буквально признавался в данную секунду в своих чувствах, но ведь и Хосок тоже? Разве признание в том, что он хотел поцеловать Юнги, не было достаточным признанием? Чем бы это ни было, Мин знал, что должен был это услышать. Он должен был это услышать, чтобы переступить через черту. — Я твой, — произнёс Хосок, и глаза Юнги округлились, словно у оленя, пойманного светом фар. — Я твой, малыш. Не этого просил Юнги, даже близко, но, возможно, это было лучше. Эти слова, и Хосок, задевавший простату как нельзя правильнее, и его большой палец на головке юнгиева члена перевернули всё в Юнги. Он кончил тихо, без преувеличенных криков и стонов, и почувствовал, как Хосок кончил в него. Это не казалось чем-то грязным, не казалось ошибкой, как в прошлый раз. Было хорошо, словно они были вместе на одной волне, и Юнги хотел, чтобы всё так оставалось. — Вау, — произнёс Хосок, рвано вдохнув. — Пока не вытаскивай, — проговорил Мин, целуя младшего в висок. — Оу. Тебе, типа, нравится, как член становится мягким, или что? — саркастично спросил Чон. Юнги прыснул и поцеловал Хосока, чтобы его заткнуть. Они были липкими и потными, младший лежал у Мина на груди, и они просто размазывали сперму Юнги повсюду. Однако это даже не было так уж противно, и Юнги лишь хотел оставаться в объятиях Хосока. — Надо убраться, — проговорил Чон, неохотно отрываясь от юнгиева рта и выходя из парня. Юнги поморщился, снова почувствовав боль, и проследил за Хосоком, прошедшим из спальни в ванную. И именно тогда зародилась паника. — Хосок, — позвал старший. Чон вернулся спустя мгновение, молча вытер Юнги и совершил остальные сокровенные пост-сексовые штуки, чтобы убедиться в том, что Мин был полностью чистым и не липким. — Нормально? — Да, — кивнул Юнги, и Хосок небрежно выкинул на пол использованную тряпку. — Полежишь со мной? Младший кивнул и взобрался на кровать. Мин осознал, что он тоже дрожал. — Хей, — тихо проговорил Хосок, притягивая к себе старшего. Их ноги запутались, солнце светило на них и на грязные простыни, создавая ощущение сюрреалистичности. И это и вправду было нереально. После всех тех раз, что они были в кровати в сексуальном и не сексуальном плане, они наконец... оставили позади странности, которые были между ними. По крайней мере, так казалось. — Хён, — продолжил Хосок, задумчиво облизывая верхнюю губу. — Юнги, я... Внезапно, словно удар ледяной воды, зазвенел юнгиев телефон, который он, вероятно, как-то поставил на тумбочку Хосока вчерашним днём. Юнги, под влиянием импульса, передвинулся и схватил телефон. Он прозвенел ещё несколько раз. — Прости, — пробормотал Юнги. — Можешь выключить его? — спросил Хосок. — Да, подожди... Юнги хотел было выключить телефон, чтобы услышать, о чём хотел сказать Чон, но писавшим ему человеком был Тэхён, и его глаза быстро просканировали сообщения до того, как он смог одёрнуть себя. [Тэхён]: привет [Тэхён]: чимини только что сказал что я не умею писать порнуху [Тэхён]: мои мечты разбиты [Тэхён]: хочешь прочесть выдержку из моего произведения? [Тэхён]: "Я гладил большую толстую ронинку макаронинку шуги и он кончил золотым мерцанием" [Тэхён]: круто, да? [Тэхён]: в любом случае ты спрашивал Хосока о тройничке? [Тэхён]: дай знать если он согласен — Тройничке? — спросил Хосок, когда Юнги заблокировал телефон и кинул его на матрас. — Оу. Да. Тэхён всё просил меня спросить у тебя, будешь ли ты сниматься втроём, но... — А ты хочешь? — спросил Чон, нахмурив брови. Подождите. Что. Ответ на вопрос должен был быть очевиден. Чёрт, да начнём с того, что этого вопроса не должно было быть. И тот факт, что Хосок его задал, что ему потребовалось спросить это, заставил все внутренности Юнги сжаться. — Я... то есть... наверное, мы получим за это деньги, — неуверенно проговорил Мин. Он изучал хосоково лицо, и приподнялся на локте, чтобы посмотреть на него. Но считывать было нечего: губы Хосока были приоткрыты, его глаза выглядели немного уставшими. — Если ты хочешь... — Хосок оставил предложение открытым. Повисшим. Но я не хочу, подумал Юнги. — Мне всё равно, — проговорил старший. — Окей. Юнги плюхнулся обратно на кровать и повернулся на бок спиной к Чону. Он почувствовал на своём лице жар, собравшийся под веками в форме слёз. Но он не собирался плакать перед Хосоком, не таким образом, поэтому подавил в себе рыдания. — Тогда я скажу ему, — смог выговорить Юнги. Он почувствовал ладонь Хосока на своём бедре. Почувствовал его губы на затылке. — Я сделаю тебе кофе, — прошептал младший. — Чёрный. — Хорошо. Кровать прогнулась, и Юнги молился, чтобы Хосок не подошёл к нему и не увидел его. Он этого не сделал, но Мин мог точно сказать, что младший одевался. Юнги хотелось кричать. Он хотел спросить Хосока, что, чёрт возьми, только что произошло. — Хоби? — Да, малыш? Юнги выдохнул. — Не надо, — проговорил он в подушку над головой. — Не называй меня так. Не называй, если не хочешь меня. — Оу. Я неправильно понял, — пробормотал Чон. Юнги не знал, что он имел в виду. Сюрреалистичность этого утра превратилась в нечто более мрачное. — Я просто сделаю тебе кофе. Как только комната опустела, Юнги нащупал в своём теле больную точку. И резко надавил на неё, стиснув зубы от боли. Он и Хосок должны были лежать вместе после всего этого. Должны были разговаривать, смеяться, говорить друг другу, что они действительно чувствовали. Это должно было наконец случиться. Вместо этого Юнги остался один на хосоковой кровати, давя на синяки, пока Хосок избегал его, делая вид, что готовит кофе. Камер не было, но впервые Юнги об этом жалел.