В далекой-далекой галактике...

      В фургоне Роуди все общее.       В фургоне Роуди невозможно остаться одному.       В фургоне Роуди невозможно спать одному.       В принципе, Аманда была не против всех трех аксиом, они ей даже нравились, а с ее парарибулитом было даже полезно быть поближе к ребятам, но все же третья… С третьей у нее были проблемы. Вернее, всего одна проблема – оказалось, Роуди могли воздействовать на нее не только во время приступа, вызывая видения, они были способны влиять на ее сны. И выяснилось это не сразу, а после просмотра череды странных сновидений.       Рядом с Кроссом почему-то снились сугубо логические, а даже скорее математические сны, состоящие из геометрических фигур, плавно перетекающих друг в друга. Фоном какой-то голос напевал то таблицу умножения, то законы физики, то теоремы. Причем, пел басом, фальцетом или баритоном в зависимости от темы, но она была уверенна, что это один и тот же «человек». После сна о законе всемирного тяготения, в котором ей на голову постоянно сыпались яблоки и доказательстве теоремы про катеты и гипотенузы в исполнении того же невидимого тенора, завершившего выступление воплем «Пифагоровы штаны во все стороны равны», Аманда старалась по ночам держаться подальше от Кросса.       Гриппс навевал либо экспрессивные психоделически окрашенные сны - этакие картины Ван Гога, после просмотра которых хотелось кому-нибудь отрезать ухо. Или ногу. Или просто что-то отрезать. Чаще же Аманда находила себя на кухне, где на протяжении всей ночи готовила блюда для взыскательного ревизора. Нет, как раз эти сны не были так уж плохи, ведь в конце ее ресторан всегда получал высшую оценку в пять звезд, что было суперприятно, вот только утром она оказывалась ужасно уставшей, вымотанной физически и эмоционально.       Интересней всего дело обстояло с Вогелем. Вот уж где было разгуляться безумной фруктовой фантазии: можно было петь в караоке с кокосами, проводить сеансы психоанализа у лимона и апельсина, пить текилу с лаймом (ясное дело не вприкуску, это было бы слишком банально), обсуждать с ананасами стиль одежды звезд Голливуда или драться с бананами за клубнику… После подобно проведенной ночи, утром приходилось выливать на себя полбутылки холодной воды, иначе ее пробивало на «хи-хи» и хотелось плакать, прикуривая сигарету – ведь сигареты не сделали ничего плохого, чтобы их жизнь закончилась столь варварским способом.       По вышеперечисленным причинам Аманда предпочитала спать как можно ближе к Мартину. Бескрайние луга, солнечные полянки, или просто спокойные сны, обычные ничем не примечательные. Никаких сдвигов по фазе после пробуждения, психика устойчивая, тело отдохнувшее – идеально. Здесь было только одно «но» - нужно было убедиться, что Мартин не надумает посреди ночи перебраться в другое место, иначе возникал риск перед пробуждением все же проиграть в карты хурме или выслушать душещипательную балладу о мечтающих о встрече параллельных прямых. Прокрутив в голове все возможные способы, какими можно было пресечь его полуночную тягу к перемещениям, Аманда решила действовать в лоб – просто рассказала все, как есть.       С минуту Мартин молчал, переваривая информацию, а после расхохотался. - Ничего смешного не вижу, - не смотря на все попытки выглядеть серьезно, она в итоге присоединилась к смеху. – Я представляю, как это глупо выглядит! - Ты не все знаешь, Барабанщица, - Мартин подмигнул и добавил. – Ребята на тебя тоже жаловались. - Жаловались? - сказать, что Аманда была удивлена – ничего не сказать. - Ага. Кросс сказал, что ты подвываешь всю ночь, Вогель был расстроен тем, что ты во сне бубнишь всякий бред и иногда дерешься, а Гриппс заявил, что ему постоянно хочется есть, если ты спишь рядом. - Охренеть, - она достала из кармана пачку сигарет. – А ты? Тебе я тоже… «мешаю»? - Мне? – Мартин усмехнулся. – Я не замечал, но мне стало интересно, вот я и провел пару простых экспериментов. - Экспериментов, значит?! – Аманда не знала начинать ей плакать или продолжать смеяться. – И что же выяснилось? - Ну, ты действительно почти все это делаешь, - он снова усмехнулся. – Хотя доказать заявление Гриппса мне так и не удалось, но после твоего рассказа, все стало на свои места.       Еще с минуту Мартин смотрел на то, как она нервно крутит в руках сигарету, а затем добавил, подтолкнув к теряющемуся в вечернем сумраке фургону: - Не парься, Барабанщица, не вселенского масштаба проблема.       Девушка усмехнулась, сделала шаг вперед, покачнулась, ступив в незаметную в темноте рытвину, схватила своего спутника за рукав и больше не отпускала, пока теплый и относительно уютный салон автомобиля не распахнул им свои объятия. Вогель обрадованно завопил, Гриппс подал руку, помогая забраться внутрь, а Кросс протянул банку пива.       Вот с тех самых пор Аманда и спала всегда на переднем сидении, как можно ближе к Мартину…       Чтобы больше не было никаких драк с бананами!