О чем скулит злая собака

***

      «Я чувствую его. А ты? Он совсем близко. А еще я ощущаю чей-то страх — липкий и тягучий словно мед диких пчел. Не могу идти дальше. Прости».       Ольха заметила, что собака забеспокоилась: она тревожно вскидывала голову, словно к чему-то прислушивалась, шумно втягивала ноздрями воздух, все время оглядывалась на хозяйку, а потом и вовсе легла в пожухлую траву. Девушка подошла к ней, присела рядом и потрепала ее по холке. Она заглянула в большие влажные глаза, полные любви и обожания. — Андрес неподалеку, да? Ладно, уговорила: дальше я сама.       Брук молча проводила взглядом человека, в отчаянии видя, как хозяйка с каждым шагом уходит от нее все дальше и дальше. Вот она совсем скрылась за кустами орешника. Собака попыталась подняться, но сильные лапы отказывались держать мощное тело, а властный голос в голове отчетливо повторил команду «Лежать».       Снова выйдя на след, Ольха оглянулась: Брук, положив тяжелую голову на передние лапы, не сводила с нее виноватых глаз. Дурное предчувствие охватило девушку. Она нахмурилась, понимая, что дальше без собаки ей придется гораздо труднее. Если Брук почувствовала Андреса, то и он уже знает, что они идут за ним. «Чертов артефакт!»       Ольха было занесла ногу, собираясь сделать очередной шаг, но остановилась, и осторожно присела на корточки, положив дробовик на колени, чтобы лучше рассмотреть то, что привлекло ее внимание. В шаге от нее блестящие от дождя былинки травы замысловато переплетались, стелились волнами и закручивались в спирали. «Очень красиво, а что в Зоне красиво, то скорее всего смертельно опасно». Ольха огляделась вокруг и найдя подходящий камешек, ловко забросила его в аномалию. Подпрыгнув пару раз он покатился по земле и остановился посредине необычной лужайки. Сначала казалось, с ним ничего не происходит. Но не прошло и минуты, как внутри него что-то щелкнуло, и он рассыпался на маленькие кусочки. Ольха восторженно прищелкнула языком: нечто подобное она и ожидала, но все же девушке было приятно в очередной раз убедиться, что ее предположение как всегда оказалось верным. «Надо будет рассказать ребятам про аномалию. Такую я еще не видела… Интересно, а если человек наступит на траву, что случится: ему сначала оторвёт конечности или разорвет внутренние органы?» «А ты сделай шаг и узнаешь».       Ольха дернулась, как будто ей наотмашь залепили пощечину, и потеряла равновесие. В висках застучало. Испуганно хлопая ресницами она поднялась с земли, машинально попыталась отряхнуть комбинезон, но только размазала грязь по бедру, и попятилась от поляны. От накатившего страха подгибались колени, а сердце было готово выскочить из груди, как будто она только что пробежала стометровку и выиграла соревнования. Внезапно раздавшийся совсем рядом одиночный выстрел, заставил девушку мгновенно упасть в грязь. Сорвав с головы капюшон, она интуитивно повернулась на звук.       То, что стреляют не в нее, это она поняла почти сразу. Но происходило что-то странное. Снова раздался выстрел, и затем — тишина: ни криков, ни рычания. Совсем ничего. Ольха поднялась с колен. Она напряженно всматривалась в редкие деревья впереди, стараясь подметить малейшее движение, готовая спустить курок в любой момент. «Должно быть, там овраг или еще какая-нибудь низина. Ничего не вижу». В другое время, оказавшись одна, она постаралась бы обойти опасное место стороной. Но сегодня следы Андреса вели туда, откуда раздавались выстрелы. — Да что же за день-то такой! Ольха раздраженно оглядела свой перепачканный комбинезон, краем разума понимая, что состояние одежды в данный момент должно беспокоить ее меньше всего. Но прием сработал: злость на всех и вся — дождь, грязь, непонятную аномалию — вытеснила остатки страха, загнав его до поры до времени в дальнии уголки подсознания.       Прячась за деревьями и кустами, но не прикасаясь к ним — из головы все не шли узоры на траве, — Ольха быстро приближалась к месту, откуда раздавались выстрелы. Девушка уже не вздрагивала от резких звуков, только каждый раз морщилась как от зубной боли. Выглянув из своего укрытия, сталкерша наконец-то увидела впереди широкую лощину, а на ее дне — группу людей.       «В экзоскелетах — скорее всего наемники. Их только не хватало… В «Заре» — одиночка. Хотя он может быть и из «Свободы». И Андрес…»        Последнего она «узнала бы из тысячи». Светловолосый широкоплечий мужчина стоял спиной к ней, чуть в стороне от сталкеров, и не сводил с троицы глаз. Ольха видела как он повел головой, явно почувствовав ее присутствие, но она не сдвинулась с места. Тогда он поднял руку и поманил ее пальцем. «Черт!»       Она была готова поклясться, что сейчас на его поросшем колючей щетиной лице застыла одна из его фирменных ухмылок. Он умел улыбаться, дерзко и снисходительно, одними уголками губ, но при этом его выразительные карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами, всегда оставались ледяными, как небо над Зоной. Если перефразировать великого классика, то такая особенность может означать наличие злого характера или глубокой печали. Печалиться же ему было не о чем.       Ольха поежилась и, скользя по пологому склону, осторожно двинулась вниз. Она в который раз корила себя за то, что поддалась на уговоры и лесть Андреса и согласилась принять участие в вылазке в «Рыжий лес». Мол, без пси-собаки они там не пройдут, а слушает она только ее. Итог был печальным: группа из пяти опытных сталкеров сгинула в аномалиях, но артефакт Андрес все же раздобыл. Ольха смутно помнила, как они чуть живые, голодные и измученные, сделав огромный крюк, добрались до своего бункера. Об их тайном убежище на «Дикой территории» знало лишь несколько человек. Там Андресу и пришла в голову блестящая мысль испытать действие артефакта на ней, не дожидаясь возвращения на «Янтарь», а она, глупая, согласилась на эксперимент, считая своим долгом во всем помогать любимому мужчине. Скорее всего он уже тогда догадывался, какое мощное оружие оказалось в его руках. Недаром Круглов считал его одним из самых перспективных молодых ученых на «Янтаре». После, она слегла со страшной головной болью, а когда немного пришла в себя, обнаружила, что совершенно дезориентирована во времени. Андрес сказал, что она пробыла в отключке всего несколько часов, но ей почему-то казалось, что это — ложь, и прошло гораздо больше времени. Перед тем, как ее накрыла новая волна беспамятства, он сообщил ей, что планы изменились и что рандеву с профессором отменяется.       «Почему они не двигаются?». Ольха остановилась позади Андреса, держа его на «мушке», но, казалось, его это мало беспокоило. Девушка перевела недоуменный взгляд на стоящих друг напротив друга высоких мужчин, которые не обращали на нее никакого внимания. Шлемы и балаклавы сняты, вещь-мешки лежат под ногами. Двое — европейцы. И один с явно не типичной внешностью для этих мест: смуглая кожа, бритый наголо череп, высокие скулы, удлиненный разрез красивых глаз. Но у всех троих — одинаково-пустые посеревшие лица и потухший, ничего не выражающий взгляд. Парню в «Заре» с всклокоченными русыми волосами, видимо, пришлось хуже всех. Он стоял ссутулясь, чуть склонив голову на бок. Черты лица его заострились, а из приоткрытого рта сочилась бордовая кровь. — Ты знаешь, как атакует контроллер?       «Зачем он спрашивает?» Ольха облизала вмиг пересохшие губы, чувствуя, как виски будто сжимает металлический обруч. — Да, знаю. К счастью на себе испытать не довелось, но Зверобой как-то рассказывал. — И поэтому ты стоишь у меня за спиной? Боишься? — Андрес хмыкнул, но не оглянулся. Ольха промолчала. — Так узри же!       Он щелкнул пальцами, и один из наемников вскинул руку. Ольха увидела зажатый в смуглой кисти «Волкер-П9м», и в ту же секунду раздался выстрел. Закованное в броню тело мгновение держалось на ногах, а потом грузно опрокинулось навзничь. Девушка вскрикнула. — Твою мать, Андрес, ты что творишь?!       Забыв про осторожность и головную боль, Ольха подскочила к своему напарнику. Только сейчас до нее дошло, что грязные разводы на вещах зомбированных — это кровь, а не дождевая вода, как она подумала в начале. А аккуратные отверстия на груди у вольного сталкера скорее всего означают, что бедолага уже какое-то время был мертв. — Скажем так, это вынужденная мера: мы не сошлись в цене, и они решили меня убить. Я всего лишь защищаюсь.       Ольха смотрела на него во все глаза: тот ли это человек, которого она знала? И человек ли он? И прежний Андрес был чертовски расчетлив и умен, но он никогда не опускался до убийств, предпочитая дебаты стрельбе. А то, что сейчас происходило было именно жестокой расправой. У людей не было ни единого шанса: недоконтроллер играл со своими жертвами и получал от этого удовольствие.  — Не знаю, что тут у вас произошло и что ты задумал, но наемники так это не оставят. Клан объявит на тебя охоту. И «Долг», если узнают. — Наконец вымолвила девушка, тщательно подбирая слова. — Пойдем на «Янтарь», Круглов поможет разобраться с артефактом. — Патроны закончились. — Что?       Ольха непонимающие посмотрела на Андреса, а потом перевела взгляд на наемника. Тот, приставив дуло к гладкому виску, жал и жал на курок. На его влажном лбу выступили бисеринки пота, но лицо все также выражало отрешенность от происходящего. «Он пытается сопротивляться?!». Когда наемник потянулся к своим вещам, видимо получив команду найти патроны, девушка, не задумываясь, встала между ним и Андресом. — Все таки зря ты сюда пришла. Не мешай… — Андрес смерил ее недовольным взглядом. — Ты заигрался. Отпусти парня. — Зачем? Сама же говорила, что наемники будут мстить. Так что, одним больше, одним меньше. — Он еще жив. Мы будем уже далеко, когда он придет в себя. — И что тогда? Этот бритоголовый, прости, он не представился, будет держать язык за зубами, а мы — жить долго и счастливо? Сомневаюсь.       Мужчина холодно взглянул на нее. — Чего ты ждешь, Оль? Ну же, стреляй, я же чувствую, как тебе хочется нажать на курок. Не сдерживайся. Вот он я: эгоистичный, самовлюбленный, думающий только о собственной выгоде. Ты кажется, так говорила. У тебя сейчас есть прекрасная возможность отделаться от меня и вернуться к своему охотнику.       В глазах девушки мелькнуло недоумение. Она чувствовала, что просто не успевает со своим «воспаленным» мозгом следить за ходом его болезненных мыслей. — Андрей, ты о чем? — Не прикидывайся дурой: Зверобой — то, Зверобой — это. Достала, — процедил он. — Я думала, мы уже расставили все точки над «i». Он — только друг, и больше ничего, — сухо ответила Ольха. Вот сейчас ей действительно захотелось всадить ему пулю в лоб. — Ты что, до сих пор зол из-за того случая в Темной долине? Поверь мне, это не самое подходящее место, чтобы плести интрижки. — Она устало вздохнула. — После выброса все аномалии сместились, и нас заблокировало. Мы кое-как нашли проход на Кордон. Я бы погибла, если бы не Зверобой и ребята. — Ха! Рассмешила, друг… От баб здесь требуется одно: раздвигать ноги.       Взгляд девушки мгновенно стал злым и колючим. — Ах вот оно в чем дело, а я-то все голову ломала, какая собака тебя укусила. Не суди людей по себе, Андрюша.       Ольха больше не сдерживалась и, чувствуя, что ее понесло, «выплевывала» слова в лицо обидчику. — А почему только к Зверобою приревновал? Нас же пятеро в команде. Может я с каждым, по несколько раз за день: как завалим мутанта, так сразу и трахаемся на радостях, не отходя от трупа.       Ей было уже наплевать, что парализованный незнакомец, ставший невольным свидетелем этой некрасивой сцены, возможно, слышит абсолютно все; и что, быть может в этот самый момент, какой-нибудь кровосос, привлеченный шумом, уже рыщет где-то поблизости. Желание уязвить, уколоть, ударить по-больнее по самолюбию бывшего возлюбленного (в том, что между ними все кончено, она уже не сомневалась) было столь сильно, что девушка, не думая о последствиях, с издевкой продолжила: — А ты изменился, Андрес, и притом не в лучшую сторону. Раньше бы ты за меня порадовался. По-моему, это ты хочешь от меня избавиться, а не наоборот. Ну извини, что выслеживать мутантов у меня получается гораздо лучше, чем чахнуть над пробирками. Неужели так завидно, что парни признали меня, а тебя нет?       Она прекрасно знала, как вывести его из себя. — Заткнись…       Ольха попыталась огрызнуться и не смогла. Язык, голосовые связки, да и все тело больше ей не принадлежали. Девушка с ужасом почувствовала, как ее руки развернули дробовик, приставив дуло «Чейзера» под подбородок, а пальцы, повинуясь чужой воле, легли на курок. — Какой печальный конец для искательницы приключений и охотницы на мутантов: погибла в перестрелке с наемниками. А я ведь предупреждал: не женское это дело…