О чем скулит злая собака

      Девушка бегло осмотрела зверька: пробежала пальцами по его тельцу, и убедившись, что он цел, ран нет, а кровь, от которой слиплась длинная черная шерсть, не его, завернула малыша в свою ветровку, вытянув ее одной рукой за краешек из рюкзака. Ослепленный ярким солнечным светом, перепуганный щенок решил, что лучшее для него в сложившейся ситуации — это притвориться мертвым. И он крепко зажмурил глазки, прижал уши и, кажется, даже перестал дышать. Девушка осторожно — от переносицы до черного влажного носа — провела пальцем по мохнатой мордочке. Ноль реакции. Тогда она перевернула его на спину. Яркие рубиновые глаза-бусинки тут же распахнулись, собачонок возмущенно тявкнул и попытался перевернуться, отчаянно загребая лапами. — А ты девчонка с характером, — шатенка придерживая еe руками, помогла лечь на животик и уже прикидывала в уме, как донести до бункера щенка, который весит как трехмесячный алабай. — Посторонись. Ольга, со зверенышем на коленях, поспешно отодвинулась от норы и поджала под себя ноги, дав место Зверобою. Он выполз из провала, задевая плечами стены, и, стряхнув с себя соринки и подвальную пыль, присел на корточки рядом с ней. — Больше никого не осталось? — не поднимая глаз, тихо спросила девушка. — Никого. Охотник решил, что ей лучше не знать о том, что ему пришлось, скользя на крови, добить раненых, которых не успела прикрыть своим телом их мохнатая мать. Но похоже, барышня и так примерно представляла, что там произошло. Единственный уцелевший щенок оказался погребенным под месивом из костей и плоти его братьев и сестер. Это его жалобный плач услышала Ольга, находясь в доме наверху. Брюнет осторожно, стараясь ненароком не задеть тонкое запястье, (рядом с ним младший научный сотрудник явно чувствовала себя не в своей тарелке) почесал указательным пальцем за ухом зверька. Щенок в ответ низко зарычал и попытался спрятаться у девушки под мышкой. — Валим, валим, валим! Поднимай ее!       Из-за угла выскочил Рапира, на ходу перебрасывая дробовик Зверобою. С другой стороны подоспел Андрей, выпустив длинную очередь во врага за домом. Просить дважды их не пришлось: охотник вскочил на ноги, следом за ним и девушка, неловко прижимая увесистый сверток к груди. Рыжий только удивленно приподнял бровь, но вопросы оставил на потом. А вот ученый был явно не в восторге от найденыша. — Думаю, нам лучше оставить его здесь, — голос вкрадчивый, обманчиво вежливый, но девушка натренированный ухом уловила металлическое лязганье в каждом произнесенном слове.       Она вскинула на блондина глаза. Так и есть: гневается. Точнее, злится из-за того, что такое важное решение, как взять детеныша опасного мутанта с собой, она приняла сама, не получив его одобрения. А держится весьма неплохо. Даже бледные губы сложил в некое подобие улыбки. Постороннему человеку никогда не догадаться, какие безобразные демоны зашевелились в его душе. На Зверобоя даже не смотрит, знает, что без него ей щенка не видать. Может, Андрей как всегда прав, и лишняя морока ей ни к чему? Иногда с ним лучше согласиться, чем пытаться переспорить. Ольга взглянула на щенячью морду: собака как собака, не то, что облезлые слепые псы. Если бы не рябиновая радужка глаз, и не поймешь, что эта крохотуля — мутант. Ее пси-способности проявятся еще не скоро, без защиты взрослых особей малышке не выжить. «Если оставлю ее здесь, тушканы, или кто там еще, скажут мне спасибо за вкусный обед». — Воспринимай ее ни как обузу, а как уникальную возможность изучать мутацию в череде поколений, — выпалила Ольга и теснее обхватила сверток. Зверек тут же задрыгал лапами, стараясь отпихнуть сжавшие его руки. — Ее? — Андрей скептически изогнул бровь. — Это самочка. — И как долго ты планируешь заниматься этим новым «проектом»? Как ты вообще себе это представляешь? У тебя командировка заканчивается через неделю. — Значит, придется продлить. Круглов будет только рад, — Ольга с вызовом посмотрела в карие глаза.       Больше Андрей не проронил ни слова, всем своим видом выказывая недовольство. Рысью пробежав триста метров, группа укрылась за холмом. Когда парни в «СЕВА» увидели, как во время короткой передышки Ольга бережно устраивает пис-щенка в своем рюкзаке, из которого часть вещей пришлось переложить в вещь-мешок Круглова, на их лицах не дрогнул ни один мускул. — Откуда он у тебя? — Угрюм подошел поближе, чтобы лучше рассмотреть маленького мутанта, который отказывался сидеть в душной сумке и все норовил удрать от надоедливых людей. — Из подвала вытащили. Ты б лучше поинтересовался, где его родители, — с издевкой молвил Рапира, не давая девушке вставить слово. — Вы, дурни, перли прямо в песье логово. — Да иди ты!       Ольга, наконец-то, пристроила поклажу на спине, прислушиваясь к своим ощущениям: щенок поначалу вошкался, рыл «яму» на дне рюкзака, доставляя ей неудобства, а потом, смирившись с судьбой, что-то вякнул и затих. Девушка нагнала Зверобоя, который уже уводил людей от опасного места. — Это тебе, «Душа» за щенка. Мой честно раздобытый единственный артефакт. Спасибо, — добавила она тихим шепотом. Шагая с ним вровень, она протянула охотнику контейнер для хранения аномальных образований. — Оставила бы себе, — нерешительно проговорил мужчина, принимая из ее рук подарок, и с щелчком открыл хитроумный замок. — Это ты его в тот раз нашла, когда мы тебя возле «Карусели» встретили? Зона к тебя явно не ровно дышит! — любопытный рыжий охотник заглянул через плечо старшего и громко присвистнул, увидев сияющую голубую сферу. — Ага, бежать надо без оглядки от такой любви. Вон, Хэппи тоже говорил, что ОНА его любит. И где он сейчас? — подал в конце колонны голос Ходок, смачно сплюнув себе под ноги. — Ладно, думаю, пришло время вас покинуть. Нам бы затемно до Янова добраться. А то, чую, с такими выкрутасами, как бы в поле ночевать не пришлось, тьфу-тьфу, с патронами-то у нас туго.       Пройдя еще немного, успешно миновав пару «Трамплинов» и, обойдя по широкой дуге огромную «Воронку», временный альянс распался. Мужчины прощались. Напоследок Зверобой велел сталкерам, когда доберутся, передать привет Гавайцу. Когда они отошли уже на приличное расстояние, Рапира думал было ради интереса метнуть в аномалию гайку: жахнуть должно было не по-детски. Но Чингиз отговорил друга: пусть, мол, остается на всякий случай, тылы прикрывать. Из окружения они вырвались, но зомби-то слепо шагают в том же направление, что и они, а оставлять орду за спиной было как-то неприятно. Да и от тех двоих, бодро сминающими ботинками сухие былинки, всего можно ожидать.       Ольга в очередной раз оглянулась: на сколько хватало глаз, вокруг ни людей, ни мутантов — красота. Ходока с Угрюмом тоже не видать: действительно ушли. Лишь черная стая ворон вдалеке с пронзительным карканьем сорвалась с места и беспокойно описала круг над рощей. Девушка посмотрела вверх: солнечный диск неторопливо плыл в вышине над головой. «Наверное, уже полдень, — подумала она, поднеся ладонь „козырьком“ к глазам, — перекусить бы». Она сделала пару глотков воды из фляжки, голод ненадолго отступил. Синева утратила утреннюю ясность: стала какой-то потертой и блеклой. С запада небо затянула серая пелена, которая к вечеру грозила обернуться моросящим дождем. Доберутся ли они до своего бункера до захода солнца? Хмурые охотники уводили ученых все дальше в противоположном направлении. На душе стало тревожно и как-то неспокойно. Она никогда прежде так далеко не забиралась: девушке одновременно было страшно и очень интересно. Иногда ее взгляд цеплялся за какие-то покореженные металлические конструкции, сквозь которые густо росла неестественно зеленая мясистая трава: счетчики Гейгера начинали трещать, и группа обходила это буйство красок стороной. То натыкался на «останки» кирпичной кладки, и девушка начинала гадать, чем бы это могло быть раньше: дом, хлев или складское помещение.       Идти стало труднее: после затяжных дождей почва раскисла, болото разлилось, затопило луга и норовило захватить соседние территории. Ноги иной раз увязали по самую щиколотку: девушке приходилось прилагать усилия, чтобы с чавкающим звуком выдернуть ботинок из затхлой жижи. Через час, выйдя на сухой клочок земли, Зверобой объявил привал: Ольга тут же выбрала прогретый солнцем камень и уселась на него, снимая с плеч и открывая рюкзак со щенком внутри. — Что думаете, парни? Как пойдем, — тихо спросил он Чингиз и Рапиру, рассматривая в бинокль окрестности. — Вариантов что-то не очень много. — По мне, так все хреново: что через поле идти — стремно, как на ладони будем, что в лес соваться — тоже засада, — Рапира задумчиво почесал ели приметный шрам над бровью. — Да, согласен, — Чингиз придирчиво рассматривал темнеющую стену леса впереди. — Ох, мне все это не нравится, ох не нравится… Но не возвращаться же — примета плохая. — С каких это ты пор вдруг стал суеверным, а? — прицепился к другу рыжий, шустро извлекая из рюкзака маленькую горелку с сухим топливом. Он тут же пристроил ее в углублении на земле у «ольгиного» камня, заслоняя тот ветра. — Можно, конечно, через лес попробовать проскочить, так короче, но быстрей ли? Правда до него еще топать придется, — Чингиз, пропустив адресованную ему колкость мимо ушей, передал Рапире большую банку консервированной перловой каши с тушенкой, которую тот живо вскрыл ножом. Когда еда разогрелась, а белый застывший жир превратился в восхитительный ароматный бульон, «повар», улыбаясь, протянул складную ложку Ольге: — Это вам не торих.       Девушка опустила рюкзак с колен на землю и отстегнула шлем. Ее нос тут же уловил интересные запахи, которое до этого не пропускал воздушный фильтр. Запахи тушеного мяса, влажной земли, прелой прошлогодней листвы и даже застоявшейся коричневой болотной воды на удивление составляли весьма гармоничный букет. В животе громко заурчало. С невозмутимым видом она молча взяла из рук Андрея маленькие пластиковые чашки и разложила еду. Рапира, тем временем, разогревал уже следующую консерву. Наспех перекусив, мужчины быстро проверили амуницию. Глядя на них, у Ольги возникло ощущение, что скудную еду они, не жуя, просто проглотили, не потому, что были зверски голодны, а потому что пришло время восполнить запас коллорий. Как говорится: война — войной, а обед по расписанию. Девушка попробовала накормить тушенкой и щенка, который, принюхиваясь, шумно тянул носом воздух и уже наполовину выбрался из рюкзака. Человеческая еда пришлась зверенышу по-вкусу. — Много ей не давай, а то еще укачает в рюкзаке. У кого сколько осталось? — Зверобой обвел команду внимательным взглядом. — У меня — два магазина, и коробка патронов для дробовика. — И у меня — по одному.       Ольга забрала у щенка чашку, которую он уже вылизал дочиста, подобрав все крошки, и отправила ее в мусорный мешок. Пока девушка возилась, собирая вещи, боковым зрением она заметила какое-то движение в поле. Шатенка быстро повернулась в ту сторону, всматриваясь в дрожащий воздух над болотом. « Наверное, показалось», — подумала она, но руки уже сами молниеносно затолкали щенка в рюкзак и приладили шлем к голове. И тут она увидела медленно бредущего через болото… человека? На таком расстоянии трудно было сказать наверняка. Кто-то в комбинезоне защитного цвета не торопясь шел, размахивая в такт шагам руками. Невероятно длинными руками. Все-таки не человек. А она уж было подумала, что Угрюм с Ходоком решили их догнать. Девушка моргнула, и фигур стало две. «Как это?..» — Ребята, там какое-то движение в поле, — неуверенно произнесла Ольга. — Где? — Рапира приложил бинокль к глазам и присвистнул: — Примета плохая, говоришь… Чингиз, принимай в свои ряды — я тоже уверовал: болотная тварь с компанией. Мать их!.. — Вот и решили: быстро в лес! — скомандовал Зверобой. — Я — первый, остальные следом. Ольга, не отставай.