О чем скулит злая собака

Тук-тук-тук. Часто стучало в груди.       На «Янтаре», пока они вели наблюдение за логовом пси-собак, случилось нечто ужасное. Непоправимое. Возможно, бункер пал, и ей придется искать помощи в другом месте… Если, конечно, она останется в живых после встречи с контроллером… Тук-тук-тук. Болезненно отдавало в висках.       То, что еще утром было молодым и сильным человеком, неотвратимо приближалось, держа одеревеневшими пальцами автомат на изготовку. Зомби шел по следу, как заправская ищейка. Огибая деревья и кусты, ведомый чужой волей, он уверенно подбирался к месту, где притаились сталкеры.       Засев в густых зарослях лещины, Ольга через зеленое кружево листьев с сомнением посмотрела на Чингиза. Парень вжался в шершавую кору старого карагача, слился с ней воедино и стал похож на огромный древесный нарост, ощетинившийся металлическим стволом СВУмк-2. Сможет ли он выстрелить? Это же не безымянный мертвец, топчущий просторы Зоны. У этого все еще было имя.       Не успела она додумать свою мысль до конца, как рослый охотник плавно нажал на курок. Где-то впереди тяжелое тело с треском проломило кусты и рухнуло на землю. Девушка приподнялась. Вытягивая шею и ругая себя за нездоровое любопытство, она попыталась найти взглядом темный комбинезон долговца. Но раньше шатенка обнаружила снорка, который бесшумно выскользнул из-за дерева и, принюхиваясь, вертел во все стороны своей уродливой головой. А следом за ним…       Ольга молниеносно нырнула обратно в укрытие. На мгновение ей показалось, что ее взгляд встретился со взглядом мутных водянистых глаз. Но только на мгновение… — Оль…ха, уходи… Он играет с нами…       Оцепенев от ужаса, она не сразу поняла, что это хрипит Чингиз, пытаясь выговорить ее имя. Пепельноволосый сидел на земле, привалившись спиной к дереву, и судорожно скреб ногтями жесткую ткань комбинезона. Девушка быстро подползла к парню. Чингиз задыхался. Трясущимися руками она стянула с него респиратор и помогла расстегнуть застежки на воротнике. Быстро прощупала пульс, с тревогой вглядываясь в побледневшее лицо. Вслушиваясь в его прерывистое дыхание, не зная, чем еще ему можно помочь, Ольга чуть не плача смотрела на снайпера. Вот если бы на ее месте оказался Андрей или Алексей Юрьевич, они бы не растерялись. — Ты видела его?       Вопрос, на который можно было легко ответить однозначными «да» или «нет», поверг ее в ступор. В голове внезапно прояснилось. Страх отступил и дрожь в руках исчезла. Все встало на свои места. Широко распахнув глаза, она смотрела на охотника, который, кажется, уже пришел в себя после внезапного приступа удушья. Во всяком случае, он больше не выглядел как человек, которого крепко держат за горло темные силы. Девушка недобро усмехнулась, недоумевая, как ему, им всем, так просто удалось обвести ее вокруг пальца. — Ты знал о контроллере. Ты знал все с самого начала. Кто еще? Зверобой? — Круглов и Сахаров тоже. Мы должны были его поймать, — произнес Чингиз чужим, осипшим голосом. — А я была всего лишь наживкой? — Гневно спросила она свистящим шепотом, поднимаясь на ноги. — О чем еще я не знаю?       Ольга поджала губы от возмущения. Парень, сидящий перед ней, даже не пытался оправдаться. Сверлит ее внимательным взглядом из-под полуопущенных ресниц, от которого становится не по себе, и молчит. А в холодных глазах — ни капли стыда или раскаяния. — Значит так: твой красавчик находится метрах в пятидесяти от нас. Разбирайся с ним сам. Дробовик я тебе не отдам. И, кстати, я ухожу, как ты и просил.       «Черт! Черт! Черт!». Чингиз почувствовал, что снова может дышать. Но вот слух его подвел: он не мог разобрать ни единого слова, что говорила ему Ольга. И пошевелиться он тоже не мог. Хотя чувствовал, как при каждом вдохе вздымается и опускается грудная клетка, и как пальцы до боли в костяшках все еще сжимают винтовку. Кажется он что-то сказал ей, и его слова девушке явно не понравились: тонкая бровь удивленно изогнулась, пухлые губы скривились в презрительной усмешке. Пепельноволосый с трудом отвел от них взгляд и сквозь полупрозрачную сферу шлема, в которой отражались низко бегущие серые облака, увидел ее рассерженные глаза. «А вот это уже совсем не хорошо… Зверобой, мать твою, где тебя носит?!». Охотник мысленно проклял все контроллерово племя, когда девушка резко поднялась на ноги, и, развернувшись на каблуках, не разбирая дороги, побрела прочь. Чингиз беспомощно смотрел ей вслед до тех пор, пока ветки кустов, словно зеленый занавес, не сомкнулись за ее узкой спиной, и он не остался один.       Несколько секунд, собираясь с мыслями, парень изучал кустарник, растущий рядом с ним, и деловито снующих по ветвям крупных черных муравьев, спешащих по своим неотложным делам. Там, где прошла девушка, все еще подрагивала потревоженная листва. Если бы мог, Чингиз всадил бы ей пулю в спину, лишь бы не дать уйти. Скрипнув зубами от злости, парень попробовал пошевелить пальцами: понемногу онемевшее тело начинало слушаться. Запустив пятерню себе за пазуху, охотник ухватил тонкую цепочку и вытянул массивный кулон. Когда-то сверкающий артефакт, купленный у Гавайца за баснословные деньги, потускнел и растрескался. Ведь он думал тогда, с тоской отсчитывая банкноты, что обманывает торговец. Даже ученые еще не придумали, как отражать атаки контроллера, а этот проныра уверял, что знает надежный и проверенный способ. Зверобой, присутствовавший при сделке, успокоил сталкера, сказав, что кому-кому, а Гавайцу верить можно: тот просто так слов на ветер не бросает — репутация для него дороже денег. А вздумает обмануть, так он, Зверобой, лично свернет торгашу шею. Без обид. Вообщем, если бы не камушек в серебряной оправе, принявший основной пси-удар на себя, сидел бы сейчас охотник под деревом с «расплавленными» мозгами и пускал слюни. Да, в сравнении с прошлым разом он легко отделался. «Не вспоминай!», — мысленно приказал себе пепельноволосый, но было поздно.       Откинувшись назад, мужчина часто задышал, с силой втягивая прохладный воздух узкими ноздрями так, что закружилась голова. Перед его взором снова возник разгромленный лагерь сталкеров и трупы расстрелянных во сне товарищей. Со стороны, откуда-то сверху, он видит себя, жалкого и беспомощного. Он ползет в темноте на брюхе, с пробитыми ногами. Во рту — металлический привкус крови. Превозмогая боль, обдирая пальцы рук, он безуспешно пытается догнать Веронику. Чингиз зовет ее до хрипоты, до рези в горле, пока не срывает голос. Но она уже ничего не замечает вокруг и не слышит его. Он знает, что больше никогда ее не увидит. Высокая, легкая, залитая лунным светом, она покорно шла за контроллером…       Парень сорвал цепочку с шеи и швырнул теперь уже бесполезный амулет в траву. В ту ночь, полтора года назад, монстр, окрыленный удачной охотой, не стал тратить на него свое время. Знал, гад: мясо не пропадет. Если человек не умрет от потери крови, то через час его все равно добьет выброс. Сейчас мутант так же оставил охотника в живых, видимо приготовил какую-то пакость напоследок. И у Чингиза не осталось сомнений. Зверобой был прав: несколько дней назад они вышли на след контролера, убившего его подругу.       Пепельноволосый тряхнул головой, гоня прочь ненужные воспоминания, от которых слабели руки и беспощадно ныло в груди, и попробовал подняться на ноги. Со второй попытки ему это удалось. Прислонившись широкой спиной к дереву, он замер. В нескольких метрах от него, низко припав к земле, скалил свою гнилую пасть матерый снорк.