***
«Брук, ты слышишь меня? Ты еще здесь? Прости меня, моя хорошая, прости…». У Ольхи больше не было сил рыдать. Нескончаемый поток слез иссяк, оставив после себя только горечь и острую жалость к себе. Прижавшись щекой к остывающему телу собаки, она, прощаясь, медленно поглаживала пальцами жесткую шерсть, которая насквозь пропиталась кровью, дождевой водой и ее слезами. Девушка слышала, как наемник перезаряжает пистолет. «Руки дрожат», — отметила она про себя, непроизвольно прислушиваясь к каждому шороху. Щелчок. Еще один. Все, готово. «Похоже, мы очень скоро увидимся. Дождись меня на Радуге, милая…» Ольха приподнялась. Андрей, раскинувшись, задрав в тусклое небо заросший светлой щетиной кадык, лежал совсем рядом. Она протянула дрожащую руку и закрыла ему глаза. Девушка всматривалась в когда-то любимое лицо, стараясь запечатлеть в памяти каждую каждую черточку. Демоны, терзавшие его душу при жизни, ушли. Только в смерти он снова стал прежним: спокойным и умиротворенным. Таким она его и запомнит. В груди защемило и стало больно дышать. До этого дня Ольха надеялась, что с ней ничего подобного не случиться. Она не увидит, как умирают те, кто ей дороги. Были дороги. Почувствовав подступивший к горлу ком, девушка зло стиснула зубы и отвернулась: «Не смей его жалеть!». Украдкой утерев рукавом перепачканное лицо, она осторожно бросила быстрый взгляд через плечо. Как раз в этот момент наемник, нагнувшись, подобрал с земли свою СГИ-5к и ее «Чейзер», и нетвердой походкой направился к ней. Ольха выпрямилась, чувствуя, как от напряжения костенеет спина. Она лихорадочно соображала, что можно противопоставить бойцу в экзоскелете? Оказалось, что ничего: в ее арсенале был только охотничий нож и АКМ Андреса, до которого незнакомец с лицом Харумы Миуры, она знала наверняка, не даст ей дотянуться. За год, сколько бы не пытался Рапира поднатаскать ее, она так и не научилась сносно обращаться с холодным оружием. На тренировках рыжий охотник играючи отбивал все ее атаки и вечно сокрушался, что если дело дойдет до рукопашной, ее убьют первой. «Поэтому, — недовольно цокая языком, поучал он, строго глядя в глаза своей непутевой ученице, — если когда-нибудь, тьфу-тьфу, станет слишком «жарко», просто уноси ноги». Сейчас последовать совету мудрого друга она была не в состояние. Как девушка не храбрилась, ей было очень страшно: людей в Зоне она боялась больше, чем мутантов всех вместе взятых. Бежать? Она не была уверена, сумеет ли подняться на ноги без посторонней помощи, поэтому, услышав мягкую поступь за своей спиной, только крепче сцепила пальцы рук, сложенных на коленях. «Он, не раздумывая, застрелил Андреса. Но ее убивать не торопится. Почему?». Глядя прямо перед собой, рассматривая склон оврага, в который тонкими струйками откуда-то сверху потек густой белый туман, она почувствовала, как усилившийся дождь все же нашел лазейку в ее комбинезоне, и холодные капли проложили влажные дорожки между сведенными лопатками. Мужчина медленно обошел ее, с интересом рассматривая труп пси-собаки, и остановился напротив. Увидев нашивку на плече, Ольха убедилась в своей правоте: наемник. Элита, рангом не ниже ветерана. Новички в Синдикате экзоскелеты не носят. «Надо бы уходить», — шепнула интуиция девушке, с тревогой следящей за сгущающимся туманом, который медленно стелился по земле, вытягивая в сторону сталкеров молочно-белые широкие языки. Наемник тоже нет-нет бросал настороженный взгляд на погодную аномалию. Но они еще не разыграли партию до конца. — Артефакт, — потребовал он. Бритоголовый говорил почти без акцента. — У меня его нет, — голос девушки прозвучал отрывисто и глухо, будто она месяц играла в молчанку. — Обыщи тело. Шатенка не тронулась с места, продолжая упорно смотреть сквозь серо-голубую броню. — Ольха, ты отдаешь мне артефакт, и я тебя опускаю. «Угадал: это она». Он увидел, как девушка вскинула удивленный взгляд, вглядываясь в его невозмутимое смуглое лицо. — Я не воюю с женщинами. «Наемник предлагает сделку? Это что-то новенькое. В чем подвох?». Допустим, он знает ее имя: об охотнице с пси-собакой на поводке в Зоне хоть раз, да кто-нибудь слышал. Но Ольха ему не верила. Синдикат не оставляет в живых свидетелей. За обманчивым спокойствием красивого широкоплечего азиата скрывалось нечто, что она никак не могла просчитать. — Тебя-то как звать? Мое имя ты знаешь. — Шики. «Демон»… Надо же, сказал, не стал ломаться. Значит, точно прикончит». — Вот и познакомились. Шатенка глянула на туман, который уже подобрался к телу одиночки в «Заре», и, будто пробуя на вкус, осторожно пополз по его ногам, обволакивая одну за другой. Девушке показалось, что мертвец, который до этого лежал совершенно неподвижно, дернулся, как если бы через него прошел мощный электрический разряд. — Хорошо, — Ольха вздрогнула и быстро перевалилась через Брук, подсев к Андрею. — Это я заберу, — наемник сдернул с мертвого ученого автомат, — и советую поторопиться. Мужчина, краем глаза наблюдая за внезапно ставшей сговорчивой девушкой, которая с каменным лицом методично обыскивала труп, переключил свое внимание на «нечто», сосредоточенно пожирающее трупы. Оставшаяся часть бесформенного существа мощным потоком продолжала медленно стекать вниз со стен оврага, постепенно заполняя собой все свободное пространство, оставляя людям лишь узкий проход для отступления. — Его нигде нет! — в голосе девушки слышалось неподдельное отчаяние. Она напряженно смотрела на чудище, который, поглотив мертвецов, снова, миллиметр за миллиметром, начал продвигаться в их сторону. — Kusou… — Шики тихо выругался и прижался скулой к «щечке» приклада винтовки, но стрелять в «туман» не спешил. — Проверь перчатки! «Перчатки?» Ольха сначала не поняла отрывистый приказ, а потом быстро ощупала кисти рук Андреса. На левой ладони было какое-то уплотнение, и девушка быстро освободила ее от ткани. «Боже…». Ольха с ужасом уставилась на круглый артефакт, размером с грецкий орех, который наполовину врос в человеческую плоть. Кожа вокруг него приобрела нездоровый бледно-розовый оттенок, а сам он из коричневого стал ярко-красным, впитав кровь сталкера, словно губка. Так вот почему бритоголовый поручил это дело ей. Он знал, что аномальное образование, возможно, живой организм, и не собирался рисковать собой. — Извлеки его! Живо! — Это плохая идея. Я не знаю, что произойдет, если его потревожить. Ты сам видел, на что он способен… — Много болтаешь. Пошевеливайся, если не хочешь, чтобы я скормил тебя той ползучей твари. Шатенка испепелила наемника ненавидящий взгляд, но послушно взялась за нож, прикидывая, что если он сдвинется хотя бы на пол шага, она успеет вонзить кинжал ему в основание шеи, в щель между пластинами брони, прежде, чем он в нее выстрелит. Словно прочитав ее мысли, мужчина чуть заметно покачал головой, предупреждая, чтобы девушка не вздумала дурить. Ольха сделала первый маленький надрез. Ничего не произошло. Артефакт не шелохнулся, а ее мозг не превратился в овощное рагу. Девушка с облегчением тихонечко выдохнула. Она стала действовать смелее, стараясь не думать о том, что прожорливый плотоядный туман подобрался к ним совсем близко. — Ну? — в голосе наемника проскользнули нетерпеливые нотки. — Почти… Отбросив все предосторожности, Ольха попыталась подковырнуть сферу лезвием, а когда не получилось, то обхватила ее пальцами и потянула на себя. Ее ногти заскользили по гладкой упругой поверхности. Она чуть сильнее сжала руку, представив, что это обычный желейный шарик, а не скользкий от крови, смертельно-опасный, еще неизученный учеными артефакт. — Получилось! — Уходим. Ольха поспешила за Шики, который уже начал выбираться из оврага. Девушка на мгновение обернулась и остолбенела. «Туман», изогнувшись дугой, нависал над телами Андрея и Брук, решая, с кого бы продолжить трапезу: с мутанта или с человека? А потом внезапно обрушился вниз, накрыв обоих, словно пенящееся белоснежное облако. Ольха в страхе вскрикнула, шагнула было обратно, но тут же почувствовала, как кто-то сдернул ее с места и, грубо подталкивая в спину, заставил, спотыкаясь, чуть ли ни на четвереньках подняться по раскисшему от дождя склону. На верху, дав потрясенной девушке отдышаться, наемник молча протянул ей свой контейнер для хранения артефактов. — Я не знаю, кто твои заказчики, — Ольха медлила и выглядела подавленной. Она задумчиво посмотрела на клубившийся внизу смертоносный туман и перевела взгляд на свою раскрытую ладонь. Артефакт обмяк, утратив сферическую форму, и теперь напоминал ошметок окровавленной плоти. — Но они его не получат. И прежде, чем Шики успел ее остановить, сталкерша с силой сжала кулак. Красная густая жижа брызнула во все стороны, а ее пальцы и ладонь обожгло огнем. — Зачем? — грозно пророкотал наемник, зло сдавив горло девушки, явно собираясь ее придушить. Она не сопротивлялась, а только спокойно и уверенно смотрела ему в глаза. — Эта дрянь еще не покинула территорию Зоны, а из-за нее уже погибло столько людей… Какие-то вещи должны навсегда остаться здесь. И… ты бы все равно убил меня. — Нет, — он притянул ее к себе ближе, вынуждая приподняться на носочки. — Я бы придумал для тебя кое-что получше. Шики увидел, как расширились черные зрачки, в которых отражалось его разгневанное лицо, и в глубине бездонных серых глаз промелькнула горькая усмешка. — Не сомневаюсь. Теперь — отпусти меня. «Стерва», — успел подумать он, и, удивляясь самому себе, послушно разжал пальцы. Шатенка мигом отпрянула в сторону, потирая саднившее горло. Мужчина не сделал попытки ее удержать. Девушка поднесла свою руку к лицу. От вязкой красной субстанции почти ничего не осталось. Она проникла через поры кожи, смешалась с кровью и спровоцировала острый приступ тахикардии. «Что сделано, то сделано». Ольха прижала ладонь к груди, чувствуя, что от инфаркта ее отделяет всего один шаг. — Шики, если ты меня слышишь, кивни, — попросила она севшим голосом. Наемник повиновался. Девушка облизала пересохшие губы, борясь с непреодолимым желанием лечь прямо в грязь, у его ног, и уснуть. Желательно навсегда. Она осторожно подошла к нему и забрала свой «Чейзер», который мужчина успел пристроить у себя за спиной. — Отлично. Ты вернешься к своим, и доложишь, что артефакт и группа ученых уничтожены. Все до единого. Форс-мажор. Запомнил? Теперь иди. Тонкие брови сошлись на переносице, а во взгляде черных глаз застыл немой вопрос. Видимо, сказанное ею шло в разрез с тем, что он все еще помнил. — Шагай! — Ольха рявкнула, закашлялась и тут же скривилась от острой боли, прострелившей висок. Шики повернулся к ней спиной и медленно побрел прочь. Девушка проводила его взглядом, пока он не скрылся за деревьями, и устало запрокинула голову, подставляя лицо промозглому дождю. «И куда подевалась Брук? Где ее опять черти носят?.. Брук… Ее же больше нет. Она не придет, сколько не зови…». Услышав сбоку от себя чье-то тяжелое дыхание, Ольха приоткрыла глаза и лениво повернула голову. Метрах в десяти от нее, прячась за тщедушным, лишенным листвы кустом, притаилась слепая собака. Приподняв облезлую морду, она тянула носом холодный воздух, принюхиваясь и улавливая запахи, исходящие от странного человека. «Интересно, насколько все плохо?». — Подойди. Собака жалобно заскулила и, поджав хвост, на брюхе поползла к ней. Сталкерша с гримасой гадливости наблюдала за перетрусившим мутантом. Псина доползла до ее ног, и, уткнувшись носом в измазанной глиной ботинок, замерла, изредка подрагивая спиной и чуть слышно взвизгивая. «Что же я делаю… " — Ольха с силой сжала виски и топнула ногой: — Пошла отсюда! Животное вскочило и, не заставляя просить себя дважды, бросилось наутек. Обхватив голову руками, словно собираясь выдрать последние волосы, девушка раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. «Куда теперь? Вернуться в убежище или идти на «Янтарь», пока еще не стемнело?». Но ученые в бункере вряд ли ей помогут. Ни их знаний, ни ресурсов лаборатории не хватит, чтобы справиться с этой задачей. А становиться подопытным кроликом на долгие годы, которых у нее, возможно и нет, она не намерена. Даже во имя всего человечества. «Дура, ты уже принесла себя в жертву, когда уничтожила артефакт. Будь он проклят!». Ольха застонала, осознав всю безысходность ситуации, в которой оказалась. Вдруг ей почудилось, как будто кто-то тихонечко подул ей в ухо. Прекратив терзать себя, сталкерша замерла, прислушиваясь к новым ощущениям. Кожа мгновенно покрылась мурашками, потому что она поняла, что «знает»: совсем рядом потревожили аномалию. Девушка повернулась в сторону «взрыва», от которого волнами исходили затихающие импульсы разрушенного гравитационного поля, словно могла их видеть. «Трамплин». Довольно мощный. Перезаряжается. Каким надо быть кретином, чтобы его не заметить?». А потом ее осенило, кто тот «идиот», угодивший в гравитационную ловушку. «Поделом», — подумалось ей. Но вспомнив о белом монстре, ворочающимся на дне оврага, и о трусливой слепой собаке, которая, судя по всему отбилась от стаи, рыскавшей неподалеку, Ольха, скрипнув зубами от досады, решила, что надо бы все-таки проверить, как там наемник.***
«Росток». База «Долга». — Отправь ей сообщение. — Уже: сотню, если не больше, — проворчал Рапира. — Игнорирует. Давай лучше ты. Тебе-то она должна ответить. — Ладно. Зверобой призадумался, с чего бы начать, и потеснил за компьютером молодого «должника»-связиста. Через мгновение его пальцы проворно запорхали над клавиатурой: «Ольха, привет! Когда за гонораром придешь? Если не появишься, Рапира грозится пропить твою долю. Спаси парня! («Не было такого! Вот врать-то», — возмутился рыжий, заглядывая старшему через плечо). Кстати, тут большая охота намечается: Гонта обнаружил гнездо кровососов: штук пять, не меньше. Без тебя никак». Он и не догадывался, что в нескольких десятков километров, адресат, получив его послание и еще с десяток других сообщений, закусила губы, чтобы не зарыдать в голос, распугивая снующих по ночной округе мутантов. — Не ищите меня… Люблю вас, — прошептала она, склонившись над «окошком» маленького КПК и поглаживая его подушечками пальцев, как будто люди по другую сторону мерцающего во мраке экрана могли ее услышать. «Прости, но в этот раз без меня. Удачной охоты! Берегите себя!». — Готово! Есть сигнал. Группа поиска, четверо «должников» и трое охотников тут же обступили шаткий столик связиста, вглядываясь в карту Зоны, высветившуюся на мониторе. — Километров двадцать от базы, на северо-запад. — Это же где-то на Дикой территории? — Да, и я, кажется, знаю, где именно.